Иностранные фильмы, представленные на открытках из собрания Э. Н. Васильевой Vkontakte@kizhi

«Эту картину под названием „Девушка моей мечты" Штирлиц смотрел в шестой раз. Он ненавидел эту картину. Он уже не мог смотреть на Марику Рокк и слушать эту музыку. Разумеется, такие вещи не принимаются во внимание. В этом кинотеатре он регулярно встречался с дипкурьером по имени Свенсон. [...] Итак, Штирлиц в шестой раз посмотрел „Девушку моей мечты". И в шестой раз уехал, не встретив своего агента» [1] .

Альбом с киноотрытками из собрания Элеоноры Васильевой поступил в музей в апреле 2013 года, ровно через 68 лет после того, как легендарный герой Юлиана Семёнова и Татьяны Лиозновой в шестой раз посмотрел «Девушку моей мечты» [2] . На четырёх открытках воспроизведены кадры из ненавидимого Штирлицем фильма с Марикой Рёкк в главной роли. Кроме того, та, на которую «уже не мог смотреть» советский разведчик, запечатлена ещё на четырёх кустарных открытках, в том числе с кадрами из трофейных немецких фильмов «Люби меня!» [3] , «Нищий студент» [4] и на фоторепродукции немецкой открытки.

Кинофильмы с участием Марики Рёкк широко демонстрировались и были популярны в СССР в конце 1940-х годов. Первым из таких фильмов и была цветная музыкальная кинокомедия «Девушка моей мечты». До сих пор старшее поколение, тогдашние школьники, помнит этот фильм, называя его прекрасным. «Три вечера подряд картину показывали на открытой площадке - в Зеленом театре Центрального парка культуры и отдыха в Москве. Длиннющие очереди в кассы, битком забитая площадка, унизанные безбилетниками деревья вокруг, разговоры только о фильме и якобы сделанных в нем купюрах в „самых интересных местах" - словом, восторг и упоенье!» [5] . И не только в Москве. По свидетельству Булата Окуджавы, «трофейный фильм „Девушка моей мечты"с потрясающей, неотразимой Марикой Рёкк в главной роли» был «один-единственный в Тбилиси, по которому все сходили с ума». «Нормальная жизнь в городе приостановилась: все говорили о фильме, бегали на него каждую свободную минуту, по улицам насвистывали мелодии из этого фильма, и из распахнутых окон доносились звуки фортепиано всё с теми же мотивчиками, завораживавшими слух тбилисцев. Фильм этот был цветной [6] , с танцами и пением, с любовными приключениями, с комическими ситуациями. Яркое, шумное шоу, поражающее воображение зрителей в трудные послевоенные годы. Я лично умудрился побывать на нём около пятнадцати раз и был тайно влюблён в роскошную, ослепительно улыбающуюся Марику, и хотя знал этот фильм наизусть, всякий раз будто заново видел его и переживал за главных героев» [7] . В конце 1940-х годов фильм - абсолютный чемпион советского кинопроката: «103,9 млн на копию - цифра, к которой не приблизился ни один фильм (для сравнения: оборот чемпиона кассы „Подвиг разведчика» - 20,4), а Марика Рёкк так и осталась мечтой в памяти военного поколения» [8] . «Успех „Девушки моей мечты" свидетельствовал об острейшем дефиците нормального благополучия, европейского уровня жизни (пусть в стиле кич), наконец, эротической ценности женщины» [9] .

Однако едва фильм вышел на советские экраны, 21 марта 1947 г., в газете «Культура и жизнь», печатном органе Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б), был опубликован «Обзор писем в редакцию» с исключительно отрицательными отзывами о фильме как наглядном примере «полного духовного опустошения и морального падения буржуазного киноискусства». Вот несколько отрывков из «многочисленных писем», поступивших в редакцию газеты. «Фильм „Девушка моей мечты"- типичный фильм для немецкой кинематографии и всего немецкого искусства гитлеровского периода, - говорит в своём письме лейтенант Хатуцкий из города Тулы. - Ничего комического в картине нет, игра актеров и музыка примитивны. Фильм не просто бесполезен, а вреден для нашей молодёжи». «Эта картина не только безыдейна, но и вредна. После смертельной войны с фашистскими варварами, - пишет тов. Арский (Москва), - после ужасающих разрушений и огромных жертв советским людям показывают прекраснодушных немцев». «В этом хорошо технически оформленном фильме, - пишет тов. К. Фомин из Ленинграда, - возникает и формируется образ девушки - предмет мечты фашистской молодежи». «Студенты физического факультета Ленинградского государственного университета тт. Кононенко, Листенгартен и Липовский по поручению конференции студентов, обсуждавшей доклад на тему „О воспитании советского молодого человека", пишут: „Нам глубоко чужда проповедь глупой и бессмысленной жизни, чужды кафешантанная мораль и кафешантанные герои. Этот фильм является оскорблением нравственных чувств нашей молодежи, воспитанной в духе коммунистических идей. Это девушка не нашей мечты! Нам таких не надо!"» [10] . Позже классик советского кино М. И. Ромм в документальном фильме «Обыкновенный фашизм» назовёт Марику Рёкк «главной звездой гитлеровского кино» и «кошкой секса» [11] .

Кроме «Девушки моей мечты», упомянутых выше «Люби меня!» и «Нищий студент», в период с 1947 по 1956 год в советский прокат было выпущено более 30-ти фильмов Третьего рейха [12] . Часть этих фильмов представлена в альбоме юной одесситки Лоры Васильевой на открытках конца 1940-х годов: «Не забывай меня» [13] , «Ты моё счастье» [14] , «Индийская гробница» [15] , «Где моя дочь» [16] , «Снежная фантазия» [17] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Каждая из этих кинокартин начиналась титрами: «Этот фильм взят в качестве трофея после разгрома Советской Армией немецко-фашистских войск под Берлином в 1945 году».

Каждая из этих кинокартин начиналась титрами...Каждая из этих кинокартин начиналась титрами...

Возникает естественный вопрос: как могли власти разрешить демонстрацию таких «примитивных», «пошлейших», «безыдейных», «чуждых», «вредных» «образчиков фашистской пропаганды» «на идеологически стерильном советском экране сталинских времен» (Е. Клейнер [18] ). Почему трофейные («буржуазные») ленты, несмотря на официозные ярлыки, в конце 1940-х - начале 1950-х гг. пользовались огромным успехом, были лидерами советского кинопроката? [19]

История трофейных фильмов началась буквально через несколько дней после капитуляции Германии. 11 мая 1945 г. по приказу председателя Комитета по делам кинематографии при Совете Народных Комиссаров СССР И. Г. Большакова [20] в Берлин была направлена группа работников кино во главе с заместителем председателя Комитета М. И. Хрипуновым [21] . Члену группы киноведу И. М. Маневичу [22] было поручено разыскать, просмотреть, отобрать и «срочно отправить в Москву первую партию цветных немецких картин». Фильмы находились в Райхсфильмархиве (Reichsfilmarchiv), располагавшемся «километрах в шести от Бабельсберга», района Потсдама. Из докладной записки И. М. Маневича [23] следует, что в этом фильмохранилище находилось 17 352 картины, «в основном были собраны иностранные (американские, английские, французские и др.)» фильмы, которые «в Рейхсфильмархив попадали через страну, захваченную немцами» (в том числе 250 копий советских фильмов) [24] . «Работа по отгрузке Рейхсфильмархив» была произведена в период с 9 июня по 4 июля 1945 г. Успех в отборе фильмов, по отзыву И. М. Маневича, принадлежал знатоку западного кино, настоящему фанатику кинематографа Г. А. Авенариусу [25] .

Из 6100 полнометражных художественных фильмов было отобрано «около 3700 экземпляров». «Через несколько дней, - вспоминал И. М. Маневич, - я улетел. Со мной в Москву летела „Девушка моей мечты" с Марикой Рекк в главной роли. [...] Судя по сохранившейся у меня накладной, со мной было два ящика фильмов (двести килограммов). Это были цветные фильмы, первые ласточки того ценного груза, который через два месяца поступил в Белые Столбы [26] и стал солидным вкладом в фонд лучшей в Европе фильмотеки» [27] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В последующее время в Госфильмофонд в Белых Столбах было доставлено 9 железнодорожных вагонов, а также 20 автомашин с иностранными игровыми и хроникально-документальными фильмами и началась их регистрация. Кроме фильмов из Райхсфильмархива, в Госфильмофонде значились фильмы, полученные из освобождённых районов Западной Украины и Белоруссии (1939 г.), из Прибалтики и Бессарабии (1940 г.), фильмы, захваченные в 19411945 гг. В течение 1946 года было разобрано до 7000 названий иностранных картин в 13-14 тысячах копий [28] .

Согласно официальному источнику [29] , по состоянию на 15 августа 1948 года в Госфильмофонде числилось 10 669 названий трофейных фильмов, из них 3730 названий полнометражных звуковых картин производства 28 стран. Это 1531 американский фильм, 906 немецких фильмов, 572 - французских, 183 - английских, 58 - польских, 55 - чехословацких, 49 - японских, 47 - австрийских, 42 итальянских фильма, 40 венгерских фильмов, 11 - шведских, 8 - швейцарских, 7 - финских; по 5 фильмов бельгийских, мексиканских, испанских; по 3 фильма латвийских и норвежских; по 2 фильма австралийских, голландских, датских и румынских; по одному фильму индийскому, тунисскому, палестинскому, китайскому, канадскому и египетскому. 186 из 3730 названий помечены: «неизвестн. (некомпл.)». В числе полнометражных - 68 цветных фильмов: 47 американских («один некомплектна), 8 - английских, 1 - немецкий [30] , 1 - чехословацкий.

Таким образом, в процентном соотношении доля трофейных полнометражных фильмов американского производства составляла более 40%, немецких - 24,2 %, французских - 15,3 %, английских - 4,9 %, польских - 1,5 %, чехословацких - ок. 1,5 %; японских - 1,3 %, австрийских - ок. 1,3 %. Фильмы остальных 20-ти стран составляли в общей сложности около 10 %.

В течение нескольких лет сотрудники Госфильмофонда провели большую работу по инвентаризации трофейного фильмофонда. Против ожидания советских киноведов, к их удивлению, основной репертуар немецких кинотеатров составляли отнюдь не нацистские пропагандистские фильмы, а мелодрамы, музыкальные комедии, исторические и биографические ленты [31] .

По свидетельству заместителя директора Госфильмофонда России В. Ю. Дмитриева [32] , идея коммерческого использования иностранных фильмов на советских экранах возникла после огромного успеха упомянутого выше немецкого трофейного фильма «Die Frau meiner Traume». Фильм получил прокатное удостоверение с названием «Девушка моей мечты» уже 8 апреля 1946 г. с целью проверки «реакции публики» [33] и демонстрировался с 1947 года [34] . В том же 1947 году, с июня по октябрь, как следует из письма Д. Т. Шепилова [35] секретарю ЦК ВКП(б) М. А. Суслову [36] от 13 ноября 1947 г. [37] на советские экраны вышли трофейные немецкие кинофильмы «Где моя дочь», «Ты моё счастье», «Не забывай меня», австрийский фильм «Богема» [38] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Наконец 30 августа 1948 г. Отдел пропаганды и агитации (Агитпроп) ЦК ВКП(б) [39] за подписями Д. Т. Шепилова и Л. Ф. Ильичёва [40] доложил секретарю ЦК Г. М. Маленкову [41] : «Отдел пропаганды и агитации ЦКВКП(б) просмотрел 69 заграничных фильмов трофейного фонда, представленных Министерством кинематографии для выпуска на широкий и закрытый экран. В результате проведённого просмотра Отдел пропаганды и агитации считает возможным выпустить на широкий экран 24 фильма немецкого и итальянского производства. На закрытый экран предполагается выпустить 26 фильмов американского и французского производства. [...] Из числа просмотренных 69 фильмов 19 вообще не могут быть допущены на советский экран как политически вредные» [42] . Следовательно, 50 трофейных фильмов, по мнению Агитпропа, в принципе не относились к «политически вредным».

Между тем, начиная с известного Постановления Оргбюро ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград» от 14 августа 1946 г., в Советском Союзе была широко развёрнута идеологическая кампания против «низкопоклонства перед современной буржуазной культурой Запада», против всякой проповеди «безыдейности, аполитичности, „искусства для искусства»», вредной «для интересов советского народа и государства» [43] , против «низкопробной и пошлой зарубежной драматургии, открыто проповедующей буржуазные взгляды и мораль» [44] . «Постановка театрами пьес буржуазных зарубежных авторов явилась, по существу, предоставлением советской сцены для пропаганды реакционной буржуазной идеологии и морали, попыткой отравить сознание советских людей мировоззрением, враждебным советскому обществу, оживить пережитки капитализма в сознании и быту» [45] .

Руководителям Министерства кинематографии, которые «безответственно относятся к порученному делу и проявляют беспечность и беззаботность в отношении идейно-политического содержания и художественных достоинств фильмов», давали понять, что они, равно как все «работники искусств», «легко могут оказаться за бортом передового советского искусства и выйти в тираж» [46] .

Кроме литераторов, деятелей театра и кино, резкому осуждению подверглись композиторы, которые «вопреки тем указаниям, какие были даны Центральным Комитетом ВКП(б) в его решениях о журналах „Звезда" и „Ленинград", о кинофильме „Большая жизнь", о репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению», придерживаются «формалистического, антинародного направления», чья музыка «сильно отдаёт духом современной модернистской буржуазной музыки Европы и Америки, отображающей маразм буржуазной культуры, полное отрицание музыкального искусства, его тупик» [47] .

Призывая «подтянуть идеологический фронт ко всем другим участкам нашей работы», А. А. Жданов [48] говорил: «В какую бы внешне красивую форму ни было облечено творчество модных современных буржуазных западноевропейских и американских литераторов, а также кинорежиссёров и театральных режиссеров, всё равно им не спасти и не поднять своей буржуазной культуры, ибо моральная основа у неё гнилая и тлетворная, ибо эта культура поставлена на службу частнокапиталистической собственности, на службу эгоистическим, корыстным интересам буржуазной верхушки общества. Весь сонм буржуазных литераторов, кинорежиссёров, театральных режиссеров старается отвлечь внимание передовых слоёв общества от острых вопросов политической и социальной борьбы и отвести внимание в русло пошлой безыдейной литературы и искусства, наполненных гангстерами, девицами из варьете, восхвалением адюльтера и похождений всяких авантюристов и проходимцев. К лицу ли нам, представителям передовой советской культуры, советским патриотам, роль преклонения перед буржуазной культурой или роль учеников?!» [49] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Партийные функционеры, неизменно опираясь на программную статью В. И. Ленина «Партийная организация и партийная литература» (1905 г.), утверждали, что беспартийного, аполитичного, нейтрального искусства не бывает, что «реакционные идеологи», пропагандируя «беспартийность», «индивидуализм, мещанский уют, „чистое" и эротическое искусство», развлекательные или гангстерские фильмы и романы, стремятся «замазать классовый антагонизм, использовать различные формы идеологии для отупления народа», «с целью увода трудящихся от острых вопросов политич. борьбы» [50] . «Не верьте, будто на свете может существовать аполитичное искусство, - говорил С. М. Михоэлс [51] в беседе с актёрами и режиссёрами московских театров 17 июля 1944 г. - Весь вопрос только в том, кому, какой идее, какой политике оно служит!» [52] .

В фильмах с участием Марики Рёкк, на первый взгляд, не было никакой политики. Сама она от неё дистанцировалась и в то же время не скрывала, что «укрепляла боевой дух» немецких солдат: «Солдаты были так истощены и так восторженно нас принимали». «Я делала, что могла. И мои частые турне по войсковым частям я тоже рассматривала под этим углом» [53] . «Фильмы с Марикой Рёкк были той оберткой человечности, в которую заворачивались пропагандистские идеи, помогая овладеть, по выражению Гитлера, „чувственным миром массы". Марика Рёкк стала в глазах немцев вожделенным символом, персонифицированным мифом любви и победы» [54] . По образному выражению Э. Ф. Макаревича, «в германском рейхе аполитичность в искусстве становилось тем маслом, что помогало скользить нацистским идеям к немецкой душе» [55] . «Развлекательные фильмы несли политическую функцию именно потому, что там, на первый взгляд, не было политики» [56] .

«Летом 1947 г. в связи с началом „холодной войны" советские пропагандисты начали активно внедрять в общественное сознание образ внешнего врага в лице США, Великобритании, Запада в целом», утверждая, что американской пропагандой «брошен»лозунг:„Лучшей защитой против коммунизма является распространение американских фильмов» [57] . В марте 1949 г. был разработан документ Агитпропа под названием «План мероприятия по усилению антиамериканской пропаганды на ближайшее время», в котором Министерству кинематографии СССР предписывалось, среди прочего, «чаще и шире демонстрировать имеющиеся кинофильмы на антиамериканские темы» [58] .

Исходя из партийных постановлений 1946-1948 гг., не приходится сомневаться, что советские идеологи, выпуская иностранные, в т. ч. трофейные фильмы на отечественный экран, не питали иллюзий относительно их аполитичности, даже после их тщательной «редакции». Не стало препятствием и «мелкотемье» трофейных музыкальных комедий и мелодрам, выражавшееся, как тогда писали, «в показе узкого мирка, раскрытии сугубо личных, семейных переживаний» [59] .

Очевидно, относительная «политическая безвредность» трофейных кинолент была лишь необходимым условием их проката в СССР. Как и военные, технические трофеи, их решено было использовать в своих целях. Среди последних - насущная необходимость внести мажорные краски в суровую послевоенную действительность. Кино в то время было самым доступным для большинства населения страны искусством [60] и потому поистине важнейшим из искусств. Отечественных фильмов не хватало - советское кино переживало период «малокартинья» и не по какой-то волевой установке Сталина «делать шедевры», а прежде всего по причине экономической - производство большого количества фильмов в стране, только что пережившей опустошительную войну, было непозволительной роскошью [61] . И главной причиной решения о выпуске в прокат «буржуазных» кинокартин, пожертвовав идеологическими постулатами, очевидно, была причина экономическая.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Общее количество советских кинофильмов, выпущенных в 1936–1951 гг.Общее количество советских кинофильмов, выпущенных в 1936–1951 гг.

Далеко не последнюю роль в этом решении, по воспоминаниям Е. И. Клейнера [62] , сыграл нарком финансов СССР А. Г. Зверев [63] . «В 1966 или 67-м году» он рассказал автору, что в первый послевоенный год с его разрухой, нищетой, полуголодным существованием, карточной системой, катастрофическим дефицитом бюджета он, как нарком финансов, предложил в письме И. В. Сталину в качестве дополнительных источников государственного дохода использовать прокат трофейных кинофильмов. В изложении Е. И. Клейнера, нарком в своём письме заверил, что «соответствующие органы проведут тщательный отбор, не допустят к показу идеологически сомнительные ленты, зато прибыль будет колоссальной - исходные материалы в полном порядке, изготовление копий и русские титры обойдутся дешево, а массовый прокат принесет миллиарды. И Сталин разрешил. Начался классический советский этап согласований» [64] .

В конце концов, как свидетельствует вышеупомянутый доклад руководителей Агитпропа секретарю ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкову от 30 августа 1948 г., Агитпроп и предложил выпустить на советский экран 50 немецких, итальянских, американских и французских фильмов. При этом было оговорено, что ни один из этих фильмов «не может быть выпущен без специального вступительного текста, правильно ориентирующего зрителя в содержании фильмов, и тщательно отредактированных субтитровых надписей. Кроме того, по отдельным фильмам необходимо произвести монтажные сокращения, технически легко выполнимые». По расчётам Министерства кинематографии, говорилось в докладе, «каждый из заграничных фильмов, выпущенных на широкий экран, может дать в среднем 45-50 мил. рублей валового сбора, а каждый выпущенный на закрытый экран 30 мил. рублей». Исходя из этого расчёта, Агитпроп предлагал «обязать Министерство кинематографии собрать в течение 1948-49 гг. от проката 24 заграничных фильмов на широком экране валовый сбор в сумме не менее 1 миллиарда руб. и обязать ВЦСПС собрать валовый сбор с проката 26 фильмов на закрытом экране в сумме не менее 600 мил. Рублей» [65] .

На следующий день, 31 августа 1948 г., вышло решение Политбюро ЦК ВКП(б) «О выпуске на экран заграничных кинофильмов из трофейного фонда». В документе содержался перечень 50 названий фильмов, разрешённых Министерству кинематографии СССР для выпуска, в т. ч. 25 фильмов на «широкий экран» (если считать двухсерийную ленту «Индийская гробница» за 2 фильма) и 25 фильмов на «закрытый экран». Политбюро поручало Министерству кинематографии совместно с Отделом пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) «произвести в фильмах необходимые редакционные исправления, снабдив каждый фильм вступительным текстом и тщательно отредактированными субтитровыми надписями» и обязывало Министерство кинематографии «обеспечить в течение 1948-1949 годов чистый доход государству от проката 50 заграничных кинофильмов на широком и закрытом экране в сумме не менее 750 миллионов рублей, в том числе 250 миллионов рублей по профсоюзной киносети» [66] [67] .

Из-за недостатка достоверных источников в настоящей работе можно лишь предполагать, чем была вызвана столь существенная разница в суммах сбора с проката фильмов, планировавшихся Агитпропом и определённых решением Политбюро, но то, что эти суммы при минимальных расходах на «необходимые редакционные исправления», переводы, субтитрирование, печать копий и т. д., были весьма значительными для экономики государства, не приходится сомневаться. 18 марта 1949 г. министр кинематографии СССР И. Г. Большаков обратился к секретарю ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкову (письмо под грифом «секретно») с просьбой об ускорении разрешения вопроса о выпуске «на экраны новых 50-ти трофейных немецких и американских фильмов», т. к. «дальнейшая затяжка этого вопроса приведет к тому, что у нас наступит перерыв в выпуске этих фильмов на наши экраны, что повлечет за собой резкое недовыполнение доходов от кино» [68] . В 1949 г. на экраны СССР было выпущено 13 новых советских фильмов (в т. ч. два фильма «на местный экран») и 61 заграничный фильм [69] . В июле 1949 г. репертуар петрозаводского кинотеатра «Летний» состоял из 12 кинофильмов, из которых 5 фильмов, включая двухсерийную «Индийскую гробницу», значились «художественными заграничными фильмами», и один фильм («Белая тьма») был обозначен как «новый чехословацкий художественный фильм» [70] . В 1951 г. предполагалось выпустить на экраны 59 заграничных фильмов, которые должны обеспечить валовой сбор в сумме 1 млрд 761 млн рублей.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Во всяком случае, бывший зампред Госкино СССР Б. В. Павленок [71] называл советский кинематограф «абсолютно рыночной и прибыльной структурой» с годовой рентабельностью в 900% [72] , что сопоставимо с доходами государства от продажи алкоголя [73] .

Тем более, что в 1948-1950 гг., по свидетельству киноведа В. Ю. Дмитриева, «прокатные удостоверения получило гораздо больше картин, чем указывалось в решении Политбюро» [74] .

Всего в период с 1945 по 1954гг. в отечественный кинопрокат вышло более 120 художественных фильмов, демонстрация которых начиналась с титра: «Этот фильм взят в качестве трофея после разгрома Советской Армией немецко-фашистских войск под Берлином в 1945 году» [75] .

Отдельный вопрос о юридической правомочности нелицензионного проката трофейных фильмов, произведённых не в Третьем рейхе, не в Италии и Японии, а, например, в США. Некоторые отечественные киноведы [76] и многие наши соотечественники называют такой прокат пиратским. Однако есть и противоположная точка зрения: если в трофейной технике есть детали, изготовленные вне стран гитлеровской коалиции, то это не значит, что эта техника не является трофейной и что надо возвращать эти детали производителям или испрашивать у последних право на их использование. Что касается американских фильмов, то «никакихсоглашений по соблюдению авторских прав в ту пору между СССР и США не было заключено и хотя бы только потому за показ некупленных фильмов другой страны советским прокатчикам в принципе можно было и не особенно беспокоиться. С учётом всех названных обстоятельств часть этих американских фильмов с соблюдением некоторых мер предосторожности и было решено выпустить на советский экран. Немецко-советскую трофейную голливудщину на всякий пожарный случай решили показывать не первым, а вторым (ограниченным) экраном. Но беспокойство за исход этой акции, по-видимому, до последнего не оставляло её инициаторов» [77] .

Аннотации Агитпропа к некоторым из разрешенных им фильмов «свидетельствуют об относительной терпимости партийных цензоров: из пятидесяти разрешенных ими к открытым и закрытым показам фильмов только в двадцати предлагалось что-то „исключить" и „устранить" Остальные тридцать могли демонстрироваться в своём первозданном „трофейном" виде, с обязательным, конечно, вступительным, объясняющим, что к чему, текстом. Многие из этих „нетронутых" фильмов и подверглись впоследствии резкой критике снизу» [78] . «Необходимые редакционные исправления» в иностранных фильмах исходили из стремления цензоров уберечь советских зрителей от «тлетворного влияния Запада», как цензоры его понимали. Это касалось прежде всего политики, сцен эротики, жестокости. Всё, что касалось религии и церкви, разрешалось показывать только в негативном смысле. Нежелательные, с точки зрения Агитпропа, фрагменты фильмов вырезались. Например, из фильма «Индийская гробница» Агитпроп предписывал «устранить упоминание о русском происхождении любовника индийской принцессы» [79] ; из музыкального фильма «Грёзы» («Мечты») [80] , посвящённого жизни Р. Шумана, следовало «исключить кадры, в которых в разговоре действующих лиц проводятся утверждения о несовместимости искусства с реальным миром» [81] ; из музыкальной мелодрамы «New Moon» [82] («Новолуние»; в советском прокате «Таинственный беглец») были вырезаны все сцены с католическим священником (около 15 минут экранного времени) [83] ; из инсценировки романа Г. Флобера «Мадам Бовари» [84] , следовало «исключить кадр подглядывания старика за раздевающейся Бовари, пошлый кадр примеривания мужчиной дамских панталон, а также значительно сократить религиозную по своему характеру сцену, в которой священник читает молитву над умирающей Бовари» [85] ; из фильма «Нора» по одноимённой драме Г. Ибсена [86] надлежало «исключить финальную сцену примирения Норы с мужем. Не следует также указывать, что фильм поставлен по драме Ибсена, которая широко известна советскому зрителю» [87] . Из американского приключенческого кинофильма «Captain Fury» [88] («Капитан Ярость»; на советские экраны вышел под названием «Долина гнева») указывалось «исключить сцену „справедливого правосудия" губернатора. От этого фильм в большей степени подчеркнёт звериный облик английских колонизаторов» [89] . Фильм «The Firefly» [90] («Светлячок», в советском прокате «Двойная игра») был сокращён на 31 минуту, а знаменитый исторический фильм «Mutiny on the Bounty» [91] («Мятеж на „Баунти"», в советском прокате «Мятежный корабль») - на целых 53 минуты - в т. ч. были вырезаны эпизоды с полуголыми таитянками, суровыми порядками на судне [92] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Характерны мотивировки запрета показа в СССР иностранных кинолент. Например, среди запрещённых фильмов - экранизация романа Фенимора Купера «Последний из могикан» [93] : «Фильм является типичным образчиком низкопробной голливудской продукции. Быт и нравы индейских племен показаны искаженно, в духе нездоровой эротики. Фильм изобилует грубыми натуралистическими сценами, изображающими драки, убийства, снятие скальпов». Прокат американской мелодрамы «Лётчик-испытатель» [94] был запрещён потому, что: «по своей теме и содержанию фильм милитаристский, прославляющий мощь американской военной авиации и непревзойденные качества американских пилотов» [95] .

Кинофильмы во многих случаях перемонтировались. Как правило, из трофейного фильма вырезались титры с названием киностудии и страны, где произведён фильм [96] , даты его производства, кто его создатели, какие актёры в нём снимались [97] . Таким образом, зрителю представляли просто «зарубежный фильм».

«При демонстрировании на открытом экране иностранных картин допускалось давать газетное сообщение в разделе „Сводный репертуар городских кинотеатров", использовать рекламный материал, полученный от Главкинопроката, оформлять соответствующими афишами фасад киноустановки, на которой предстоял показ фильма. Запрещалось популяризировать эти кинокартины при помощи специальных объявлений в местной печати, а также по радио. Рекламирование иностранных фильмов для закрытого экрана (в воинских частях, больницах, санаториях, детских домах, колониях и т. п.) не допускалось, за исключением размещения на выпускающей киноустановке не более двух текстовых объявлений размером 40х60 см с указанием разрешённого названия. Обнародование первоначального названия, а также фамилий актёров категорически запрещалось» [98] .

По воспоминаниям Юрия Серпера, при прокате фильмов производства США, Англии, Франции во избежание проблем с авторским правом их создателей «в городах, в которых можно было ожидать появления иностранцев (например, у нас в Одессе), вывешивались афиши такого вида: „Новый художественный фильм" (без названия). Что это за фильм, можно было узнать только непосредственно возле кинотеатра» [99] .

Ворошиловград. Афиши кинотеатров осенью 1948 г. Сноска #133: http://www.etoretro.ru/pic113693.htm.
Ворошиловград. Афиши кинотеатров осенью 1948 г. Сноска #133: http://www.etoretro.ru/pic113693.htm.

При этом оригинальное название картины часто менялось [100] . Например, представленные на фотооткрытках из коллекции Лоры Васильевой зарубежные фильмы по разным соображениям в советском кинопрокате получили другие названия: фильм «Die Frau meiner Traume» («Женщина моей мечты», или «Женщина моих грёз») был назван «Девушка моей мечты»; «Lache Bajazzo» («Смейся, паяц») - «Где моя дочь», «Der weiBe Traum» («Белая мечта») - «Снежная фантазия»; американские фильмы «The Men in Her Life» [101] («Мужчины в её жизни») - «Балерина» [102] , «First Love» [103] («Первая любовь»)

«Первый бал», «Mad About Music» [104] («Без ума от музыки») - «Секрет актрисы», «Spring Parade» [105] («Весенний парад») - «Весенний вальс», «The Man in the Iron Mask» [106] («Человек в железной маске») - «Железная маска», «The Firefly» («Светлячок) - «Двойная игра», «New Moon» [107] («Новолуние») - «Таинственный беглец», «Charley's Aunt» [108] («Тётка Чарли») - «Тётка Чарлея»; итальянский фильм «II sogno di Butterfly» [109] («Мечта Баттерфляй») - «Чио-Чио- Сан», австрийский фильм «Zauber der Boheme» [110] («Очарование богемы»)

«Богема». Классический американский вестерн «Дилижанс» («Stagecoach», 1939 г.) в решении Политбюро от 31 августа 1948 г. фигурирует как «Почтовый дилижанс», а на «закрытый экран» СССР он вышел под названием «Путешествие будет опасным». Имя режиссёра Джона Форда (John Ford), имя звезды Голливуда Джона Уэйна (John Wayne), как и имена других создателей, на экране не значились. Вообще, всё, что могли узнать зрители о создании этого фильма, это то, что фильм зарубежный. Вместо общепринятых в мире титров фильм предварял (после титров о трофейном происхождении) пространный текст: «В этом фильме рассказано о нравах американского буржуазного общества, о лицемерии и ханжестве, которые являются его отличительной чертой. Советскому зрителю нетрудно будет рассмотреть, что фильм неправильно показывает американскую колониальную политику в отношении индейских племен. В фильме индейцы изображены разбойниками, нападающими на «мирное» население. Но известно, что именно американская буржуазия порабощала свободолюбивые индейские племена, насильственно сгоняя их с родных земель, обрекая на нищету и вымирание. Скитаясь в прериях, индейцы нападали на своих угнетателей, мстили им за бесчеловечное отношение» [111] .

Имя Джонни Вайсмюллера (Johnny Weissmuller), пятикратного олимпийского чемпиона по плаванию, мирового рекордсмена (67 мировых рекордов), исполнителя главной роли в четырёх легендарных американских фильмах о Тарзане, вышедших на экран в 1952 году в качестве трофейных [112] , я, например, узнал только спустя много лет. Характерны титры, предваряющие первый фильм: «В этом фильме рассказывается вымышленная история о необычайных приключениях Тарзана (это имя означает „белая кожа"), выросшего в дебрях Африки, вдали от людей. Отец и мать Тарзана, потерпев кораблекрушение у берегов Африки, погибли, пробираясь вглубь материка. Проведя детство и юность в лесу среди обезьян, Тарзан приобретает силу и ловкость, которые позволяют ему преодолеть опасности. Тарзан как человек, не испорченный буржуазной цивилизацией, противопоставляется жестоким и алчным американским и английским дельцам» [113] .

Характерны титры, предваряющие первый фильм...Характерны титры, предваряющие первый фильм...

Фильм Германа Костерлица «Петер, девушка с автозаправки» («Peter, das Madchen von der Tankstelle») первый раз в СССР демонстрировался в 1935 г. на Московском кинофестивале, а в прокат был выпущен в 1952 г. под названием «Петька (Петер)». В прокатной версии 1952 г. [114] не значилось указания на его трофейное происхождение, и, в отличие от трофейных фильмов, в титрах были указаны режиссёр фильма, оператор и композитор. Однако, несмотря на то, что лента была создана при участии Австрии, США и Венгрии на киностудиях «Universal Pictures» и «Hunnia Filmstudio», в начальных титрах значилось: «Универсаль - Гунния», «Будапешт. 1935 г.» [115] . Из актёров названа только исполнительница роли «Петьки»- «венгерская артистка» Франческа Гааль [116] .

Практиковалась досъёмка и вставка в оригинальную версию фильма кадров с текстами объявлений, афиш и т. п. на русском языке, с соответствующим изъятием оригинальных кадров или их части. Например, в субтитрированном фильме, выпущенном Главкинопрокатом в 1947 г. под названием «Где моя дочь», вставлен крупный кадр - афиша на русском языке: «Оперный театр // МИЛАН // 17 мая 1892 г. // „ПАЯЦЫ" // МУЗЫКА // Р. ЛЕОНКАВАЛЛО» [117] .

Кадр из фильма «Маленькая мама» в советском кинопрокате. Сноска #152:  См. прокатную версию фильма в Интернете.
Кадр из фильма «Маленькая мама» в советском кинопрокате. Сноска #152: См. прокатную версию фильма в Интернете.

Зачастую текст в кадре преднамеренно искажался или прямо противоречил субтитрам. Более того, по словам киноведа В. Ю. Дмитриева, путём перемонтажа, «как правило, старались изменить финалы, особенно если финалы были счастливыми. Голливудский хеппи-энд означал победу буржуазной идеологии, чего допустить было нельзя. Поэтому брали какой-нибудь фрагмент из середины картины и переносили в конец. Например, в настоящем финале герои встречаются и остаются вместе, а в переделанном героиня уезжает от своего возлюбленного навсегда. Если главный герой в конце фильма погибал, то финал менять не требовалось» [118] .

Такова, вкратце, история иностранных фильмов на советском экране 1940-х - начала 1950-х годов по доступным для меня в настоящее время исследованиям отечественных киноведов и воспоминаниям современников, в т. ч. моим собственным воспоминаниям. Далеко не всё в этих материалах представляется убедительным, достоверным, полным. Остаются без ответа многие вопросы. Прежде всего, не удалось установить, какие конкретно иностранные фильмы, прежде всего, и главным образом, фильмы, представленные на открытках Лоры Васильевой, значились трофейными, какие шли с оригинальными или сокращёнными титрами, а какие без них, лишь с титрами о трофейном происхождении («Этот фильм взят в качестве трофея [...]»); какие иностранные фильмы дублировались в Германии. Для дальнейшего изучения послевоенного проката иностранных фильмов требуется работа в архивах, в первую очередь в Российском государственном архиве литературы и искусства в Москве [119] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Судя по записям на оборотных сторонах открыток из собрания Элеоноры Васильевой, та во многих случаях точно определила, в какой стране произведён зарубежный фильм. Как американские обозначены кинокартины: «Балерина» [120] , «Сестра его дворецкого», «Весенний вальс», «Большой вальс», «Песня о России», «Ураган», «Серенада Солнечной Долины», «Тётка Чарлея»; как немецкие - «Девушка моей мечты», «Люби меня!», «Не забывай меня», «Ты моё счастье», «Снежная фантазия», «Где моя дочь»; английским обозначен фильм «Леди Гамильтон».

В некоторых случаях происхождение фильма в записях Э. Васильевой на открытках не указывалось: американские фильмы «Железная маска», «Три мушкетёра», «Секрет актрисы»; итальянский фильм «Любовный напиток», немецкий фильм «Тигр Акбар», австро-венгерский фильм «Маленькая мама», фильм «Петер» (Австрия, США, Венгрия).

Происхождение нескольких фильмов отмечено ошибочно: американские (США) фильмы «Роз-Мари», «Двойная игра», «Таинственный беглец» названы немецкими; итальянский фильм «Чио-Чио-Сан» - немецким; австрийский фильм «Богема» - немецким; немецкий фильм «Нищий студент» - венгерским, немецкий фильм «Индийская гробница» - английским.

В некоторых случаях Лора Васильева записывала на открытках имена исполнителей ролей в зарубежных фильмах. Правильно определены Марика Рёкк (у Васильевой «Марикка Рокк»), американские актрисы Лоретта Янг («Лоретта Янк»), Дина Дурбин (в т. ч. «Динна Дурбин»), польский певец (тенор) и киноактёр Ян Виктор Кепура (аннотация Васильевой: «Немецкий кинофильм „Богема" (по сюжету оперы „Богема") с участием Яна Кипура»).

Дважды в качестве актёра ошибочно записан Генрих Браун: на об. сторонах открыток (КП-8556/61; КП-8556/62) с кадрами из кинофильмов «Роз-Мари» («Сержант - Генрих Браун») и «Таинственный беглец» («В главной роли Генрих Браун»). На самом деле в первом из этих фильмов роль сержанта Брюса играл Нельсон Эдди (Nelson Eddy), он же исполнил роль Шарля - главную мужскую роль во втором фильме. Информация об актёре Генрихе Брауне не найдена. В записи на открытке КП-8556/14 с изображением Марики Рёкк в роли Моники Кох в фильме «Люби меня!» ошибочно отмечено название фильма («Девушка моей мечты») и имя её героини (Юлия). Кроме того, сама актриса обозначена как «Марикка Рокк (Ева Браун)», что очевидно, объясняется широко распространёнными в то время слухами об участии в фильме Евы Браун, «бывшей любовницы Гитлера». (Ева Браун отмечена также на об. сторонах открыток КП-8556/13 и КП-8556/38). На об. стороне открытки КП-8556/36 фильм «Люби меня» также ошибочно назван фильмом «Девушка моей мечты». Имя героини фильма «Снежная фантазия» не «Лиззи Штольц», как указано на об. стороне открытки КП-8556/83, а Лизл Штрольц (Liesl Strolz).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

* * *

В послевоенное время кино было востребовано среди разных социальных и возрастных категорий. Например, в кинотеатре «Победа», открытом в Петрозаводске 1 января 1951 г., план по количеству зрителей в феврале этого года был выполнен на 117,4%, в марте на 144,6% [121] . Взрослые, приходили на сеанс «при параде» - кино посмотреть и себя показать. В городских кинотеатрах перед сеансом выступали небольшие эстрадные оркестры, солисты исполняли популярные песни, работали буфеты. В фойе петрозаводского кинотеатра «Победа» перед показом кинокартин играл ансамбль кинотеатра, «состоящий из двух скрипачей, виолончелиста, пианиста, двух музыкантов, игравших на баскларнете и кларнете, ударника и валторниста», давали концерты артисты ансамбля «Кантеле» и Государственной филармонии, перед детьми выступали «поэты, писатели и артисты, давал представления кукольный театр» [122] . В клубах сельской местности, как регулярно писали на афишах, - «после кино танцы». Среди зрителей было много молодых фронтовиков, ещё неженатых парней. Зрители общались, охотно смотрели, и не по одному разу, фильмы довоенного производства, фильмы военных лет. Настоящим событием был выход на экраны нового игрового фильма. Его старались не пропускать, были проблемы с билетами, кинозалы, сельские клубы обычно были переполнены.

Московский кинотеатр «Ударник». Очередь за билетами. 1948 г. Сноска #158:  http://dlyakota.ru/20649-istoriya-moskovskoy-ocheredi.html.Московский кинотеатр «Ударник». Очередь за билетами. 1948 г. Сноска #158: http://dlyakota.ru/20649-istoriya-moskovskoy-ocheredi.html.

После сеанса делились впечатлениями, обсуждали картину. Фразы из фильмов становились крылатыми. Помню сельскую молодёжь, которая по пути домой напевала понравившуюся песню, только что прозвучавшую с экрана. Многие песни из кинофильмов пела вся страна. Мальчишки играли в Чапаева, в Котовского («Ноги на стол! Я - Котовский») (из фильма «Котовский»), в Мересьева (по фильму «Повесть о настоящем человеке»), в Васю Говорухина («Смелые люди»), в майора Федотова с его фразами: «У вас продаётся славянский шкаф?», «Вы болван, Штюбинг», «За победу... За нашу победу!» («Подвиг разведчика»), в Сергея Тюленина («Молодая гвардия»), в запорожцев («Богдан Хмельницкий»). И, конечно, в героев из трофейных фильмов: мушкетёров, пиратов, ковбоев, особенно - в Тарзана, супергероя американских фильмов. Ребята постарше носились по деревьям, за неимением лиан используя верёвки, пытались подражать его неподражаемому крику [123] . Без преувеличения, этот крик звучал «от Москвы до самых до окраин». Малышня в песочнице переговаривалась: «Джен - Тарзан, Джен - Тарзан». Персонажем игры был мальчик, обнаруженный по-человечески сметливой обезьяной Читой, мальчик, которому Тарзан, дитя джунглей, дал имя Бой (в субтитрах - Мальчик; по игре - мальчик Бой или, как в синхронном звуке, просто Бой).

Новых советских фильмов было крайне мало (послевоенное «малокарти- нье»), иностранные, в том числе трофейные киноленты выпуска довоенных и военных лет, были тогда единственным способом увидеть «Запад» - уже поэтому они были востребованы. В яркой художественной форме иностранные фильмы показывали не ударников труда, не борьбу с классовыми врагами, а неведомый мир красивых людей, их любовь, горести и радости, мир благородных отношений, мир, полный приключений и побед «хороших парней», мир как тайну. Этим самым картины внесли мажорные краски в тяжёлые послевоенные будни, стали неотъемлемой частицей жизни зрителей послевоенного поколения. Благодаря занимательным сюжетам иностранных фильмов, в частности тех, которые представлены на открытках из собрания Элеоноры Васильевой, советские люди приобщались к музыке Пуччини, Верди, Доницетти, Миллёкера, Леонкавалло, Фримля, И. Штрауса, услышали выдающихся исполнителей ХХ века: Беньямино Джильи, Тито Гобби, Нелли Корради, Джино Синимберги, Яна Кепуру, Марту Эггерт, Милицу Корьюс, Джанет Макдональд, Нельсона Эдди, Марию Чеботарь. Во дворах распевали: «Вар-вар-вар-варвара» из американских «Трёх мушкетёров» [124] . Особенно сильное впечатление произвели прекрасные мелодии из «Серенады Солнечной Долины» в исполнении неувядаемого джаз-оркестра Гленна Миллера. Знаменитая песня «Chattanooga Choo Choo» из этого фильма стала культовой среди послевоенных «штатников» (самоназвание «стиляг») - поклонников американской культуры.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Демонстрация трофейных фильмов совпала с возвращением на родину сотен тысяч советских солдат и офицеров, которые испытали на «загнивающем Западе» «своего рода цивилизационный шок» (М. И. Туровская): наручные часы, авторучки, зажигалки, аккордеоны, непревзойдённые бритвы «Solingen», одежда, обувь, косметика, мебель, автомашины, мотоциклы, сельскохозяйственная техника и т. д., тёплые клозеты даже в небольших поселениях и ухоженность быта, качество дорог, наконец, музыка, отношения между людьми - всё говорило о другом образе жизни, поражало воображение советских людей, веривших в превосходство социалистического строя. Узаконенную долю диковинных трофейных вещей демобилизованные воины привозили домой, в города и веси огромной страны: в перенаселённые коммунальные квартиры и бараки с удобствами во дворе, в прохудившиеся в их отсутствие деревенские дома. В городах и сёлах - послевоенная разруха, полуголодное существование, тотальный дефицит товаров. При всём патриотизме победителей, при их понимании противоречий и негативных сторон жизни в странах поверженного врага, при вере в свои силы и надежде на светлое будущее (победили в войне, победим и в мирное время), у них и у их земляков, в том числе у подрастающего поколения, поневоле, подспудно, постепенно зарождались сомнения в постулатах партийной пропаганды. И когда в 1961 году на XXII съезде КПСС Н. С. Хрущёв заявил, что к 1980 году в нашей стране будет завершено строительство коммунизма, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», ему (признавая все бесспорные успехи страны) уже никто не верил, исключая, быть может, младших школьников.

Так же, как и зарубежные вещи, иностранные фильмы привлекали послевоенных советских людей своей необычностью, начиная с внешнего вида персонажей, включая «простых людей» - их одежды, причёсок, косметики. «У них» всё было не так, как «у нас». «Их» фильмы, самодельные открытки с кадрами из этих фильмов являли эталоны моды, пусть и довоенной. Многие зрители, особенно зрительницы, всячески старались хоть в чём-то ей следовать. Если не удавалось раздобыть трофейную одежду, косметику, чтобы выглядеть «как они», женщины, подобно незабвенной Эллочке, использовали доступные средства, проявляя при этом изобретательность и смекалку. Молодым мужчинам приглянулся американский «гангстерский стиль» 1930-х г.: широкополые шляпы, костюмы с широкими брюками. Модными считались свитера с оленями, как в немецком фильме «Девушка моей мечты» и в американском «Серенада Солнечной Долины». На смену повсеместно распространённым «боксу» и «полубоксу» входили в моду «их» причёски - как у Тарзана, «кок».

Значимо то, что мода, джаз в конечном итоге выражали быт, культуру, образ жизни, философию, идеалы Запада, США, которые на сознательном или на подсознательном уровне проникали в умы послевоенной советской молодёжи.

Мастерски сделанные иностранные, особенно американские кинофильмы, показывали свободных, раскованных индивидуумов, инициативных людей, беспрепятственно передвигающихся по миру, имеющих возможность своим трудом и талантом осуществить заветную «американскую мечту». Показывая благородных, смелых, инакомыслящих героев-одиночек («один против всех»), американские фильмы ненавязчиво внушали то, что противоречило коллективистским установкам, с раннего детства внушаемым советским людям - большинство, начальство не всегда бывают правы. Это, в сопоставлении с реалиями жизни, приводило советских зрителей к критическим размышлениями, постепенно входило и утверждалось в их сознании, способствовало впоследствии появлению в СССР диссидентского движения. По утверждению

Иосифа Бродского, одни только фильмы про Тарзана в советском кинопрокате «способствовали десталинизации больше, чем все речи Хрущёва на XX съезде и впоследствии» [125] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Большое влияние трофейные фильмы оказали на советскую культуру - кинематограф, литературу, музыку, а через них - на последующие поколения советских людей. «Окуджава, Ефремов, Ульянов, Рязанов, Евтушенко, Битов, Искандер [126] , Захаров», - писал Михаил Жванецкий, - «это поколение, выросшее на трофейных фильмах и трофейных тетрадках» [127] . «Оскароносный» кинорежиссёр Владимир Меньшов («Москва слезам не верит») говорил, что его картины «растут» «из советских и западных лент 30-х-40-х годов» [128] . По мнению кинорежиссёра Вадима Абдрашитова, кинофильм «Тарзан» «по воздействию на умы не сравнится по силе с лучшими хитами нашего времени» [129] . Кинорежиссёр Геннадий Полока: «Если бы не было вот этого периода, трофейного кино - французского, немецкого, американского, очень разного, если бы в нас не засела эта способность и восприятие мира и искусства как бесконечного разнообразия [...] Мы не обрели бы тот уровень художественной смелости, который мы обрели в эти годы» [130] . Кинорежиссёр Андрей Смирнов, говоря об иностранных фильмах, которые шли в послевоенное время, говорил: «Мы посмотрели довольно много шедевров, и эти картины во многом сформировали моё поколение, в частности, романтику этого поколения» [131] . Л. Н. Федосеева-Шукшина: «Актриса Дина Дурбин - это любовь всего моего детства, я её обожала до высокой температуры. Моя мечта стать артисткой началось с того времени» [132] . Всемирно известный виолончелист и дирижёр Мстислав Ростропович рассказывал, что он смотрел фильмы с Диной Дурбин «по сто раз», «был в неё влюблён безумно» и считает, что именно ей он обязан своей «такой хорошей карьерой музыканта» [133] . «Она помогла мне в моём познании жизни. [...] Я старался создать самое лучшее в моей музыке, чтобы предпринять попытку оживить и приблизиться к её чистоте» [134] . «Свой первый и самый важный выбор, - говорила выдающаяся оперная певица Е. В. Образцова, - я сделала еще в пятилетнем возрасте, когда впервые увидела старый трофейный фильм про Иоганна Штрауса „Большой вальс", с Милицей Корьюс в главной роли» [135] . Широко известный по музыке к кинофильмам композитор Андрей Петров увлёкся музыкой и решил стать композитором после того как в 15 лет посмотрел этот фильм, в котором его пленили музыка Иоганна Штрауса и актриса Милица Корьюс. По словам Наталии Ефимовны, супруги Андрея Павловича, «это самая главная встреча его жизни - встреча с„Большим вальсом"» [136] . Для композитора Алексея Рыбникова одними из «учителей музыки» были трофейные музыкальные фильмы «с запоминающимися мелодиями, как в мюзиклах» [137] . По словам Рыбникова, своё первое музыкальное произведение - прелюдию «Восток» - он написал в восемь лет «под впечатлением трофейного фильма «Багдадский вор»» [138] . Примеры можно продолжать.

Во многом благодаря фильмам [139] был заложен и, несмотря на антиамериканскую пропаганду с началом «холодной войны», бытовал и бытует поныне миф о США как стране абсолютной свободы, равных возможностей, материальном рае - критические размышления обернулись некритическим восприятием.

В конечном итоге, трофейные и другие иностранные фильмы остаются среди самых ярких примет послевоенного быта советских людей. Эти фильмы вызвали в послевоенные годы мощный социальный резонанс, оказали существенное влияние на моду, мироощущение, мировосприятие, мировоззрение военного и послевоенного поколения советских людей и, тем самым, наряду с другими факторами - на основные сферы жизнедеятельности СССР - политику, экономику, культуру, социальную жизнь. Поэтому это влияние заслуживает серьёзного изучения, но это тема отдельной работы.

Открытки, представленные в настоящем каталоге, являются первоисточниками наших знаний по послевоенному советскому кинопрокату, в целом кинематографу, как неотъемлемой части духовной культуры, по эмоциональному восприятию кино, и, таким образом - по послевоенной жизни советских людей, в частности о нелегальном частном предпринимательстве в советское время, теневом бизнесе. Наряду с другими знаками времени, послевоенный советский кинопрокат и открытки как материальное его свидетельство - «то, без чего нас невозможно представить, ещё труднее - понять» (Леонид Парфёнов [140] , телепроект «Намедни»).

Репродукции открыток в каталоге расположены по разделам: «Советские фильмы», «Иностранные фильмы», в каждом разделе в хронологическом порядке - по году выпуска фильма [141] . В конце каждого раздела в алфавитном порядке размешена информация о фильмах, их режиссёрах и актёрах. В заключительной части каталога указан список использованных источников.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Каталог ориентирован на людей, интересующихся историей кино, отечественного кинопроката, отечественной культуры и на филокартистов.

Выражаю благодарность Галине Владимировне Бабушкиной за помощь в переводе информации на иноязычных сайтах, а также О. А. Аммалайнен, Б. А. Гущину, К. А. Кулагиной, И. В. Мельникову, Н. Г. Павловой, Л. В. Шиловой, М. Н. Шилову за критические замечания по рукописи каталога.

Музей-заповедник «Кижи» благодарен Геннадию Юрьевичу Бурканову, сыну Элеоноры Николаевны Броверман, за открытки, подаренные им музею.

// Нелегальные фотоотрытки из фондов музея-заповедника «Кижи»...
Музей-заповедник «Кижи». Петрозаводск. 2018. 264 с.

Текст может отличаться от опубликованного в печатном издании, что обусловлено особенностями подготовки текстов для интернет-сайта.

Музеи России - Museums in RussiaМузей-заповедник «Кижи» на сайте Культура.рф