Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Проблема воссоздания утраченного в годы войны «неба», являю­щегося неотъемлемой частью интерьера кижской церкви Преоб­ражения Господня, впервые рассматривалась бо лет назад, в 1956 г. В настоящее время эта сложнейшая проблема вновь обретает свои контуры. Быть ли «небу» воссозданным по имеющимся натурным и архивным материалам, сохранившимся описаниям и фотографи­ям, – покажет время.

«Небом» называется потолок церкви, напоминающий своеоб­разный внутренний шатер. Его конструктивной основой служит жесткий каркас, состоящий из радиально направленных наклон­ных балок, собранных в центре вокруг прочного замкового кольца. Треугольные просветы между балками заполняются иконами. Ар­хитектор Б. В. Гнедовский относил «небо» как архитектурно-ху­дожественный прием древнерусских зодчих к числу самых высоких творческих достижений. Он писал: «Среди многообразных форм перекрытий молельных залов деревянных церквей наиболее эффек­тен и сложен потолок „неба“. Это высшая точка поисков предельной торжественности и парадности внутренних пространств древнерус­ского деревянного храма... этого интересного и пока еще во многом загадочного художественного приема... „Небо" в интерьере храма становится вторым после иконостаса по значению композицион­ным и смысловым центром» [1] .

Первоначальное живописное убранство интерьера Преображен­ской церкви на острове Кижи сохранилось лишь частично. От само­го «неба» остался только каркас, уцелели расписные тябла первого иконостаса. Самое раннее упоминание о «небе» относится к 1759 г. и зафиксировано в храме Преображения на западном фризе – доске, располагавшейся на стыке потолка и стен основного объема. Здесь имеется надпись: «Возобновлены сии небеса в лето мироздания 7267 от рождества же во плоти Бога Слова» [2] .

В письменных источниках впервые о наличии «неба» упо­минается в Описи имущества Преображенской церкви 1867 г. [3] , где поименно перечислены ико­ны, и в том числе иконы «неба» [4] .

По описанию Г. И. Фроловой, в центре «неба» был помещен медальон с изображением «Но­возаветной Троицы в окружении небесных чинов». Его обрамля­ло зам-ковое кольцо с текстом молитвы «Отче наш» (причем надпись читается в зеркальном отражении). Вокруг располага­лись 16 клиньев, на которых были помещены ангелы и праотцы [5] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Наиболее ранняя фотография «неба» Преображенской церкви была сделана в 1904 г. И. Я. Били­биным. Затем, в 1926 г., фрагмент «неба» былзапечатлен Ф.М.Мо­розовым – фотографом экспеди­ции Государственного институ­та истории искусств.

Полная фотофиксация икон «неба» была выполнена в 1943 г., во время оккупации Заонежья финскими войсками [6] . Оригиналы фото­графий в настоящее время хранятся в Национальном архиве Финлян­дии [7] , а цифровые их копии имеются в музее-заповеднике «Кижи».

Летом 1943 г. иконы из кижских и других церквей Заонежья с це­лью спасения были вывезены в Финляндию. Иконы «неба» Преоб­раженской церкви, снятые финнами одновременно с иконами ико­ностаса, не вывозились за границу, а были отправлены на хранение в Петрозаводск. И, к величайшему сожалению, это привело к их утрате. В письме начальника Управления по делам архитектуры при Совете Министров КФССР Д. С. Масленникова второму секретарю ЦКВКП(б) КФССР Ю. В. Андропову сообщается: «...у нас в Петро­заводске зимой 1944-45 года завхоз дома культуры истопил на дрова росписи купола Кижей» [8] .

Иконы из иконостаса были возвращены в Петрозаводск осенью 1944 г. Они сохранились и принадлежат музею «Кижи». Оставшиеся в церкви тябла «неба» и замковое кольцо с текстом молитвы «Отче наш» также находятся сейчас в фондах музея [9] . Там же хранятся тябла старого иконостаса. Кроме того, в музее сохранились акварельные зарисовки тябел иконостаса и «неба», выполненные в 1946-1947 гг. Н.А. Ильинской, Л. М.Лисенко и Б. В. Гнедовским [10] .

Н. А. Ильинская, в то время студентка архитектурного факульте­та Академии художеств, была на острове Кижи в 1946 г. в составе экспедиции по обмерам памятников деревянного зодчества под руководством архитектора А. Н. Буйнова. По ее воспоминаниям, «снаружи церкви были зашиты досками, а купола покрыты оцин­кованным железом. Это было страшно. Сохранилась акварель... на которой чувствуется розовая покраска стен и сверкающие, как молочные бидоны, купола. Сверкание жести и розовая обшивка не вдохновляли... Силуэт же всегда был великолепен! Несколько дней, проведенные в Кижах... остались в памяти на всю жизнь» [11] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Интерьер Преображенской церкви произвел на Н. А. Ильинскую неизгладимое впечатление: «...от иконостаса остался только каркас, все иконы отсутствовали, „небо“ не было зашито: просматривалась вся конструкция и необычайная глубина подкупольного простран­ства. Конструкция тябл на „небе“ была цела, и роспись их мне по­казалась удивительно интересной... Именно их я и скопировала. Слева от входа в зал стояла приставная лестница, по которой мож­но было подняться на уровень „неба“. Поднявшись туда... я увидела в довольно темном месте фриз с серафимами, который скопировала. Расположение фриза помню точно над алтарем... Мне показалось совершенно невероятным его назначение, было жаль, что такую кра­соту никто не видит. Сама необъяснимость и, если хотите, нелепость его расположения поразила и врезалась в память.

Серафимы были разных тонов, я выбрала... самый красивый. [...] Трудно и осторожно было добираться туда... с акварелью, с кра­сками, этюдником, альбомом и водой.

Совсем не помню самого процесса копирования тябл. Для этого нужно было... обратиться в летучую мышь, и как я это сделала – сейчас даже не представляю. В то время я совершенно не боялась высоты...

Очень буду рада, если эти работы кому-то пригодятся, что они попали в музей – это всё как сон!» [12]

К сожалению, никаких цветных изображений самих икон «неба» до нас не дошло. Однако в Национальном архиве Финляндии, в коллекции Ларса Петтерссона, помимо материалов фотофикса­ции «неба» хранится неопубликованная рукопись книги «Кижская Преображенская церковь. Величественный памятник церковного искусства Олонецкого края» Ларса Петтерссона и Пентти Хяркёнена (планировалась к печати в 1944 г.), в которой авторы зна­чительное внимание уделили описанию живописи икон «неба» [13] . В данном тексте впервые зафиксированы живописные особенно­сти икон небесного свода. Приводим фрагмент текста в перево­де Т. Ю. Дудиновой с финского на русский язык без изменений: «...облака и фигуры обрисованы толстыми линиями. Интенсивность мазков присутствует в прорисовывании складок одежды, где исполь­зованы мазки в палец толщиной. Фон икон темный, сине-зеленый. По краям и между плывущими облаками мы встречаем яркую гамму красок: белый, оранжевый, красный и зеленый цвета, а по внешне­му краю красно-коричневый цвет. У ангелов и святых роскошные одежды. Особенно красиво одеты Мелхиседек, Вениамин, Захарий. На них дорогие парчовые одежды, их пурпурные мантии обрамле­ны мехом горностая. Можно предположить, что такая одежда могла быть праздничной одеждой русских бояр. Скромные зеленые плащи наброшены, например, на Адама, Ноя, Малахия. Ковчег, который несёт Ной, погруженный в свои мысли, красного цвета... у него кри­волинейный нос, каку онежской лодки. ...в самом верху в мандорле изображен белый голубь – образ Святого Духа на фоне лососево­красного цвета...» [14] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Живописное решение иконописного оформления поражает: яркие, сочные красочные пигменты белого, оранжевого, красного, зеленого, красно-коричневого, пурпурного, лососево-красного, темно-синего, сине-зеленого цветов.

Подробное описание непосредственно отдельных икон из ико­ностаса Преображенской церкви, представленное в рукописи Ларса Петтерссона и Пентти Хяркёнена «Кижская Преображенская цер­ковь...» и переведенное Т. Ю. Дудиновой [15] , имеет большое значение для выявления особенностей цветовой гаммы икон «неба».

При написании икон использовались темперные краски. Цвето­вая гамма иконостаса богатая и яркая. Так, например, одежда на иконе апостола Марка из деисусного чина представлена рубахой ло­сосево-розового цвета, складки которой оттенены светло-коричне­вым. Иконописец использует смелые и рискованные теплые оттенки цвета: красный с его переливами, [...] светло-серый, синеватый, тепло-коричневый; фиолетовый; холодный зеленый и другие тона... считая их красками высшего мира... Иконописец чувствует опасное цветовое равновесие, мастерски владея им [16] .

Цветовая палитра в виде красочного фона изобилует и на дру­гих иконах в одеждах сине-зеленого цвета, глубокого каштанового цвета мафория; белого занавеса с желтизной; колонн слоновой ко­сти и светло-розового цвета; парящих ярко-красных и темно-синих херувимов... [17]

Всматриваясь в красочную палитру, наглядно представляешь об­разный мир иконостаса, словно владеющего не земными, а красками небес, «красками высшего мира».[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Подобный цветовой набор был представлен и на иконах «неба» Преображенской церкви, что в значительной степени облегчает проблему их возможного воссоздания.

Рассматривая красочный диапазон, применявшийся в конце XIX – начале XX в. известными иконописцами Заонежья Михеем Ивановичем Абрамовым (1830-1912) и Иваном Михеевичем Абра­мовым (1869-1930-е), можно констатировать использование ими аналогичных живописных расцветок. Они также применяли золо­тисто-бурые," желтые, красно-коричневые, сине-зеленые, белые, темно-коричневые краски.

По воспоминаниям М.И. и И. М. Абрамовых, краски в основном были иностранного происхождения: охра (Франция), красная (Гер­мания), розовая (Турция), белая (Англия), черная (Голландия). Ис­пользовалось листовое золото, золотое серебро, золотая и алюми­ниевая бронза. Переход от темперы к масляным краскам произошел, вероятно, в конце XIX в. под влиянием Петербурга, видимо, в связи с распространением массового производства икон, которое требо­вало большой скорости их написания [18] [19] .

Показательно впечатление московского реставратора Н. Е. Мнёвой, которая вместе с реставратором В. Г. Светличной (Брюсовой) по распоряжению И. Э. Грабаря была направлена в 1945 г. в Петроза­водск для разбора вывезенных финнами икон. Возвращенные из Фин­ляндии иконы XV-XVIII вв. были восприняты Н. Е. Мнёвой с необы­чайным интересом к новому, неведомому ранее искусству крестьян­ской живописи Заонежья. Впервые встретившись в Петрозаводске с иконами из заонежских храмов и часовен, образующими «небеса», она называет их «шатровыми досками». Н. Е. Мнёва писала: «Иконы эти по преимуществу огромного размера. ...Они написаны на досках различной формы в виде треугольников, кругов, цилиндров... пред­назначенных для оформления шатров и прилегающих к ним частей с внутренней стороны деревянных церквей. Это изображение: ар­хангелов, апостолов, пророков, трубящих ангелов, олицетворяющих собой части света; Благовещения, Спаса, херувимов» [20] .

Автор сетует на финнов, разоривших «замечательное внутреннее убранство, созданное искусством плотника, резчика и живописца» [21] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Н. Е. Мнёва отметила характерные особенности икон XVII в.: суровость и экспрессивность, упрощенность манеры написания, не снижающая выразительности и силы образа. Палитра, по ее наблюде­ниям, включает три-четыре цвета с преобладанием рыжеватой охры, багора [22] и темно-синего. Встречается более пестрая палитра: красная кирпичного оттенка, лиловато-розовая, густо-синяя, желтая, а так­же белые пробела, вносящие особое оживление. Особое внимание Н. Е. Мнёва уделяет отдельным иконописным комплексам «шатровых досок», примитивности их исполнения, неуклюжести поз, но при этом с «богатым орнаментальным оформлением, подчеркивающим чувство прирожденного иконописца» [23] . Автор отмечает: «В этих иконах очень много фольклорного, сказочно-фантастического. Много народной непосредственности восприятия. ...В красочной симфонии... чувствуется радостное восприятие мира» [24] . Подчерки­вается: «Чутье художника и монументалиста сказалось особенно в крупных фигурах... Святые написаны как бы одним взмахом кисти, очерчивающим всю фигуру сильным и твердым контуром. Складки одежд прочерчены широкими энергичными линиями» [25]

Таким же эмоциональным было восприятие возвращенных из Финляндии икон В. Г. Светличной (Брюсовой). Их осмотр оставил огромное впечатление: «Нашему взору впервые предстало замеча­тельное явление в русской живописи 17-18 века –3аонежская шко­ла», – вспоминала В. Г. Брюсова. Она также впервые встретилась с необычными разноформатными иконами (круглыми, трапецие­видными, треугольными), и хотя не была знакома с местом нахожде­ния этих «расписных досок» в церковном интерьере, предчувство­вала какую-то «определенную систему внутреннего оформления» [26] .

В. Г. Брюсова отметила, что во время реставрации «засияли краски удивительной интенсивности и красоты – бирюзовые, киноварные, золотистая охра... Живопись... не утратившая... яркости цвета, от­личается своеобразием стиля. Широкое и свободное письмо соче­тается с достаточно высоким профессионализмом и пониманием декоративного назначения живописи» [27] .

Выражая свое восхищение и удивление, В. Г. Брюсова пишет: «в стране дикой и пустынной, „краю непуганых птиц“, в стране дремучих лесов и бесчисленных озер, в этом „крестьянском цар­стве" отложился пласт культуры глубиною в тысячелетия, созданы художественные ценности, отвечая самому изысканному вкусу» [28] .

Качество и объем работы, выполненной В. Г. Брюсовой совмест­но с ее учеником Г. В.Жаренковым, «только что окончившим худо­жественное училище, способным реставратором, мастером своего дела», в дальнейшем позволило доверить ей ответственное заня­тие – восстановление интерьера Кижской Преображенской церкви [29] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В 1950-х гг. был восстановлен иконостас. Иконные пустоты в кар­касе «неба» были зашиты досками. В таком виде интерьер церкви просуществовал до ее закрытия на реставрацию в 1980 г.

В январе 1956 г. В. Г. Брюсова в письме председателю Госкоми­тета по делам строительства и архитектуры при Совмине КФССР Р. Б. Соломонову предложила следующее: «Я выяснила возможность в принципе восстановления „неба“ в Кижской церкви. Мне кажется, если мы поднимем этот вопрос в Методсовете, он может быть решен положительно. Работу эту мог бы выполнить Жаренков» [30] .

Таким образом, идея воссоздания «неба» в интерьере церкви Преображения Господня впервые была выдвинута более полувека назад.

Обосновывая свое предложение, В. Г. Брюсова указывала на то, что эти «памятники являются продуктом богатейшей творческой фантазии и высокого мастерства художников местной, самостоя­тельной школы. Реставрация их раскроет невиданную по размаху картину самобытной художественной культуры...» [31]

Заметим, что после обнаружения за резным иконостасом сле­дов старого тяблового иконостаса некоторыми исследователями высказывалась идея его воссоздания взамен ныне существующего [32] . Однако поддержана она не была.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В настоящее время можно констатировать, что ученые Финлян­дии и Советского Союза в сложнейших условиях военного и по­слевоенного времени сохранили неповторимое духовное и худо­жественное наследие мирового уровня, утрата которого была бы невосполнимой потерей для последующих поколений.

Музей «Кижи» заинтересован в дальнейшем сотрудничестве и те-сных контактах с исследователями древнерусской живописи из Финляндии, в архивах и фондах которой сохраняются богатейшие собрания документальных свидетельств по данной проблематике.

Вновь возникла сложнейшая проблема воссоздания «неба» в ин­терьере церкви Преображения Господня. Основой для него могли бы послужить черно-белые фотографии. Счастливым обстоятель­ством является наличие текстового описания живописной палитры икон «неба» Преображенской церкви, составленное финскими ис­следователями, и подробное, профессионально выполненное искус­ствоведами Финляндии в 1944-1945 гг. описание икон из иконостаса храма. Не менее ценными являются акварельные зарисовки с натуры, выполненные Н. А. Ильинской, Л. М.Лисенко и Б. В. Гнедовским. Эти материалы дают общее представление об образе потолочного свода кижской церкви Преображения.

Сохранившиеся комплексы церковных и часовенных «небес» Заонежья могут послужить аналогами при разрешении отдельных живописных моментов.

Таким образом, казалось бы несбыточная идея вновь «витает в воз­духе». Время покажет, будет ли она когда-нибудь воплощена в жизнь.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

• [1] Добровольская Э. Д. Памятники народного деревянного зодчества России в творчестве Бориса Гнедовского: 40 лет в реставрации: 1947-1988. М., 2000. С. 64-65.
• [2] ФМК. КП-2629/6.
• [3] НА РК. Ф. 25. Оп. 12. Д. 32/2 (Главная опись имущества церквей Преоб­ражения Господня и Покрова Пресвятой Богородицы Кижского погоста Петрозаводского уезда, составленная в 1867 году). Л. п об.
• [4] Фролова Г. И. «Небеса» Заонежья: Иконы из собрания музея-заповедника «Кижи». Петрозаводск, 2008. С. 139.
• [5] Там же. С. 141-143.
• [6] Гущина В. А. Художественное убранство Преображенской церкви Киж­ского погоста (тябловый и резной иконостасы, живопись «неба») // Цер­ковь Преображения Господня на острове Кижи: 300 лет на заонежской земле. Петрозаводск, 2014. С. 139.
• [7] В Национальном архиве Финляндии хранится архив Ларса Петтерссона, выявленный по запросу В. А. Гущиной сотрудником музея «Кижи» Т. Ю. Дудиновой: Каталог коллекции Ларса Петтерссона. Восточная Ка­релия– негативы 1942-1944. Заонежье и Кижи. №№ 1-1107 и 2000-2533 (по 8 - 1199 – разрозненные фотографии). Фотографии и негативы Л.Лааксовирта. Кижская летняя церковь. Иконопись куполообразного потолка. С. 4.
• [8] НА РК. Ф. Р-2916. On. I. Д. 3/32 (Материалы по охране и реставрации памят­ников архитектуры (докладныезаписки, списки, переписка). 1948г.). А54-55.
• [9] ФМК. КП-2625/1-16; КП-2625/17. А, Б.
• [10] Там же. КП-11357-11360; КП-267/29-37; КП-5996/1-9.
• [11] ГущинаВ. Фриз с серафимами // Кижи. 2006. № 2 (20). Март.
• [12] Там же.
• [13] Национальный архив Финляндии. Коллекция Ларса Петтерссона. Б/н. Л. 61-71. (Pettersson L., Harkonen Р. Kiizin Kirkastuskirkko: Aunuksen kirkkotaiteen ylvain muistomerkki [Рукопись. Б. м., 6. г.]. 71 s.).
• [14] Ibid. Перевод: Дудинова Т. Ю. Неопубликованная работа Ларса Петтерс­сона и Пентти Хярконена «Кижская Преображенская церковь. Величе­ственный памятник церковного искусства Олонецкого края» // Кижский вестник. Петрозаводск, 2015. Вып. 15. С. 3-50.
• [15] Дудинова Т. Ю. Указ. соч.
• [16] Там же. С. 27-28.
• [17] Там же.
• [18] Милъчик М.И. Ларс Петтерссон. Иконописная мастерская в Заонежье // Заонежье: История и культура: Очерки. Фотографии. СПб., 2007. С. 156.
• [19] Там же. С. 158-159.
• [20] ОР ГТГ. Ф. 67. Д. 508. (Доклад Н. Е. Мнёвой о результатах обследования памятников древнерусской живописи, скульптуры и резьбы в Петрозавод­ске в 1945 году в июле месяце.). Л. 5-6.
• [21] Там же. Л. 7.
• [22] Багор – краска, соответствующая цвету византийского пурпура.
• [23] ОР ГТГ. Ф.б7. Д. 508. Л. 4-5.
• [24] Там же. Л. 5-6.
• [25] Там же. Л. б.
• [26] Брюсова В. Г. В Карелии: [рукопись]. НА МЗК. С. 2-3.
• [27] Там же. С.4-5.
• [28] Там же. С. 14.
• [29] Брюсова В. Б В Карелии. С. 5.
• [30] НА РК. Ф. Р-2916. On. I. Д. 17/163 (Письмо В. Г. Брюсовой председателю Госкомитета по делам строительства и архитектуры при Совете Мини­стров Карело-Финской ССР Р. Б. Соломонову от 27.01.1956 г.). Л. 12.
• [31] Там же.
• [32] Гурвич И. М. Предложения по реконструкции иконостаса Преображен­ской церкви в Кижах в тябловый // Проблемы исследования, реставрации и использования архитектурного наследия Карелии и сопредельных об­ластей. Петрозаводск, 1986. С. 107-109.