Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Существуют разные подходы к изучению поэтики эпических жанров фольклора, разные решения проблем эпической памяти, преемственности и сохранения эпических песен. Прежде всего они представлены в работах А.Н.Веселовского, В.Я.Проппа, Альберта Б. Лорда, Б.Н.Путилова, В.М.Гацака, Н.А.Криничной, Л.А.Астафьевой и Т.А.Бернштам [1] . В методиках анализа каждого исследователя есть свои достоинства и свои достижения. Но в целом эти проблемы не разрешены современной фольклористикой, до сих пор остается загадкой, что лежит в основе сохранения и развития фольклорного сюжета и на чем основывается эпическая память.

На мой взгляд, эту проблему можно решить в рамках исторической поэтики, учитывая концепцию академика А.Н.Веселовского в его незаконченном труде «Поэтика сюжета».

А.Н.Веселовский рассматривал «сюжет как комплекс мотивов» [2] . Признаком мотива Веселовский считал «его образный одночленный схематизм» [3] . Под мотивом он понимал «простейшую повествовательную единицу, образно ответившую на разные запросы первобытного ума или бытового наблюдения» [4] . Таким образом, В.Б.Шкловский был не прав, упрекая А.Н.Веселовского в том, что тот понимал мотив «тематически»: у Веселовского мотив и тематическая, и структурная, и образная категория.

Возможности этой методики обоснованы в моей статье «Поэтика сюжета былины «Добрыня и змей» в эпической традиции Рябининых-Андреевых», опубликованной в сборнике «Проблемы исторической поэтики» за 1992 г., поэтому, отсылая к ней, резюмирую: мотив тематичен и структурен (по выражению А.Н.Веселовского), мотив функционален (этот аспект превосходно разработан В.Я.Проппом, несмотря на его полемику с А.Н.Веселовским), мотив формулен (некоторые аспекты этого явления представлены в работах Альберта Б. Лорда и его последователей. Я имею в виду, что формульность как стилистическое явление шире формульности мотива. Об этом убедительно говорил в своем докладе Б.Н.Путилов), мотив вариантен.

Проблему эпической памяти и проблему сохранения и развития сюжета я собиралась проанализировать в двух аспектах: в анализе четырех разновременных записей одной былины из репертуара сказителя Т.Г.Рябинина и в анализе ряда общих сюжетов в эпической традиции Рябининых-Андреевых.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Сюжет былины «Вольга и Микула», представленный в репертуаре Т.Г.Рябинина четырьмя записями, характеризуется высокой степенью сохранности текста. Первая запись этой былины была сделана П.Н.Рыбниковым и содержит 157 стихов [5] . Вторая и третья записи были сделаны А.Ф.Гильфердингом на о.Кижи в течение июля 1871 г. и содержат 110 [6] и 176 [7] строк соответственно. Четвертый вариант записан в декабре 1871 г. А.Ф.Гильфердингом в Петербурге, он содержит 184 стиха [8] .

Во всех четырех вариантах совпадают 24 мотива из 37. Может показаться, что это невысокая степень сохранности мотивов в сюжете, но это не так. Следует иметь в виду, что во второй записи сюжет былины сокращен за счет пропуска 12 мотивов, входящих в мотивы состязания в богатырской силе и состязания в богатырской мощи коней. В первой записи былина начинается зачином, который отсутствует в других записях. В третьей и четвертой записях после трех посрамлений следует мотив упрека оратая дружине.

Из 24 в 4 вариантах дословно совпадают 14 мотивов: мужание Вольги, желание Вольги приобрести чудесную мудрость и неосуществимость этого желания, сбор дружины, выезд за данью, выезд в чисто поле, обнаружение оратая, описание действия оратая и орудия труда, похвальба оратая, обращение и вопрос Вольги об имени, представление героя в крестьянском труде и называние имени.

Не совпадающие дословно мотивы различаются не по содержанию, а только подробностью в разработке мотивов. Мотив поиска оратая различается тем, что путь Вольги в первой записи продолжается три дня, а в остальных — два. В мотиве ответа оратая и вопроса о цели путешествия в первой записи оратай обращается не только к Вольге, но и к его дружине. В мотиве приглашения Вольги оратаю ехать вместе во второй, в третьей и четвертой записях появляется мотивировка этого приглашения. В ряде мотивов (сбора оратая, отъезда Вольги с дружиной и оратая в чисто поле, испытания пяти богатырей, первого посрамления, испытания десяти богатырей, второго посрамления, испытания всей дружины, третьего посрамления, выезда в чисто поле, обращения Вольги с просьбой остановиться, обращения Вольги в мотиве словесного состязания) во второй, в третьей и четвертой записях увеличивается количество стихов за счет их более подробной разработки. Во второй, в третьей и четвертой записях в мотиве состязания в богатырской силе просьба оратая вынуть сошку носит личный характер, тогда как в первом варианте просьба высказана в форме риторического вопроса. В первом варианте мотив словесной победы содержит ругательное обращение к Вольге.

Судя по этим четырем записям, для исполнительской манеры Т.Г.Рябинина характерна высокая степень устойчивости текста на уровне мотивов. Еще более убедителен этот вывод в результате сопоставления одного сюжета в репертуаре разных сказителей одной эпической династии.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В сюжете былины «Вольга и Микула» для всех представителей эпической династии Рябининых-Андреевых можно выделить следующие устойчивые мотивы: происхождение героя, «охота» Вольги приобрести чудесную мудрость, дарение князем Владимиром трех городов, сбор дружины, выезд за данью, выезд в чисто поле, появление оратая, разговор Вольги и оратая, сборы оратая, отъезд Вольги с дружиной и оратая в чисто поле, состязание в богатырской силе, состязание конями и победа оратая, словесное состязание и открытие имени героя. Почти все эти мотивы структурны. Таковы мотивы происхождения героя, «охоты» Вольги приобрести чудесную мудрость, появление оратая, разговор Вольги и оратая, состязание в богатырской силе, состязание конями и победа оратая, словесное состязание и открытие имени героя.

Особенность сюжета былины — это двойная аргументация ряда мотивов. Так, например, в записях от Т.Г. и И.Т. Рябининых дана двойная мотивировка отъезда Вольги: выезд за данью и выезд в чисто поле. Они связаны с мотивами «охоты» Вольги приобрести чудесную мудрость и дарением князем Владимиром трех городов, что свидетельствует о контаминации двух разных сюжетов о Вольге-Волхе.

У каждого сказителя может быть своя последовательность мотивов, могут появляться новые составляющие мотивы, возникновение которых связано с творческим переосмыслением сюжета. Например, в записи от П.И.Рябинина-Андреева в устойчивом мотиве «охоты» Вольги появляется новый составляющий мотив — исполнение желания, в итоге происходит усиление силы Вольги, что также возвышает победу Микулы в соперничестве с Вольгой. В мотив состязания в богатырской силе Рябинин-Андреев вводит новые составляющие: обращение пяти богатырей к оратаю, возвращение десяти богатырей к Вольге, обращение десяти богатырей к оратаю, возвращение дружины к Вольге, обращение дружины к оратаю, испытание Вольги, посрамление Вольги и дружины, возвращение Вольги к оратаю, обращение Вольги к оратаю.

В былине, записанной от П.И.Рябинина-Андреева, сбор дружины предшествует мотивам дарения князем Владимиром трех городов и исполнения желания Вольги приобрести чудесную мудрость. Такая последовательность расположения мотивов — результат доминирования в сознании сказителя сюжета о князе-дружиннике, отправляющемся собирать дань, над сюжетом о чудесном охотнике.

В эпической династии Рябининых-Андреевых в первых трех поколениях почти дословно совпадают мотивы происхождения героя и «охоты» Вольги приобрести чудесную мудрость. Их различия лишь в языке и ритме. Они незначительны. Почти дословно совпадает и мотив открытия имени победителя.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В былине «Вольга и Микула» ряд мотивов этикетен. Таковы мотивы появления оратая, разговор Вольги и оратая, состязания в богатырской силе, состязание конями и победа оратая, словесного состязания.

Эти результаты исследования позволяют уточнить выводы, сделанные ранее А.М.Астаховой, которая, говоря, в частности, о сказителях первой группы, пишет, что «яркий пример такого типа сказительства мы видим в роду знаменитого заонежского певца былины Т.Г.Рябинина. Былины его сына, И.Т.Рябинина, в большинстве случаев почти полностью повторяют тексты отца. Его пасынок, И.Г.Рябинин-Андреев, следует точно текстам отца, а его сын, П.И.Рябинин-Андреев, учившийся и у отца, и непосредственно у деда, в основном точно воспроизводит их редакции. Так через четыре поколения почти в полной сохранности дожили до нас редакции Трофима Рябинина» [9] . На самом деле дословного воспроизведения былины нет даже при повторном исполнении сюжета одним и тем же сказителем, не говоря о разных сказителях. Единственным устойчивым элементом в вариантах былин является мотив.

• [1] См. работы: Веселовский АЛ. Поэтика сюжета // Историческая поэтика. М., 1989. С.301-306; Пропп В.Я. Морфология сказки. М., 1969; Lord, Albert В. The Singer of Tales. Cambridge: Harvard University Press, 1981; Путилов Б.Н. Русский и южнославянский героический эпос: Сравнительно-типологическое исследование. М., 1971; Он же. Мотив как сюжетообразующий элемент // Типологические исследования по фольклору. М., 1975. С. 141-155.; Гацак В.М. Эпический певец и его текст // Текстологическое изучение эпоса. М., 1971. С. 7-47; Криничная НА. Русская народная историческая проза: Вопросы генезиса и структуры. Л., 1987; Астафьева Л.А. Указатель мотивов, сюжетных ситуаций и повествовательных звеньев богатырских былин // Фольклор: Проблемы историзма. М., 1988. С.200-229; Бернштам Т.А. "Ай же ты, великий оратаюшка!" // Фольклор и этнографическая действительность. СПб., 1992. С.119-128.
• [2] Веселовский А.Н. Поэтика сюжета // Историческая поэтика. М., 1989. С. 301.
• [3] Там же.
• [4] Там же. С. 305.
• [5] Песни, собранные П.Н.Рыбниковым: В 3 т. Петрозаводск, 1989. Т.1. С. 91-95.
• [6] Онежские былины, записанные А.Ф.Гильфердингом летом 1871 года: В 3 т. М.-Л., 1950. Т.2. С. 780-781.
• [7] Там же. С. 749-752.
• [8] Там же. С. 4-9.
• [9] Астахова A.M. Былины: Итоги и проблемы изучения. М.-Л., 1966. С. 244-245.