Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Карелы, переселившиеся в первой половине XVII в. на земли Тихвинского монастыря после известного Столбовского мира 1617 г., уже, видимо, к началу XVIII в. были обретены учителями одного из самых радикальных старообрядческих толков беспоповства, последователями Феодосия Васильева. В числе его ближайших соратников в грамоте 1692 г., написанной от имени «новгородских учителей, духовных людей, грамотных и простых», в числе первых шли подписи Тимофея и Симеона Иевлевых [1] . Позже в «доношении» архиепископа Новгородского Дмитрия 1758 г. о раскольниках в д.Бирючово Озеревского прихода (эта карельская деревня существует и поныне) называется «тихвинского посаду купецкий человек» Иевлев [2] . С этой фамилией связаны и «огненные смерти» 1757–1758 гг. в ряде карельских деревень [3] . Эти косвенные свидетельства можно рассматривать как указания на то, что учение Феодосия Васильева среди карел распространялось стараниями его непосредственных сподвижников. Назову те положения вероучения «феодрсиан», которые способствовали формированию специфического образа жизни и мыслей и у карельских старообрядцев. После реформ патриарха Никона по их мнению «настали последние времена», «антихрист царствует в России видимо», он «истребил во всем свете» бескровную жертву и все таинства, и так как «священство православное погибе на земле» и «благодать хиротонии в небо преселилась» [4] , то первым из семи таинств православной церкви Феодосий Васильев вслед за Выговскими поморцами отверг именно таинство священства

Постепенно получили догматическое оформление и обоснование отказы от таинств миропомазания, причащения (евхаристий), елеосвящения и венчания. В начале XX в. тихвинские карелы представляли собой компактную этноконфессиональную общину староверов–федосеевцев, с грамотными наставниками – «отче» во главе, сетью моленных домов в ряде деревень, собственными кладбищами, часовнями, конфессиональным образованием детей, подростков и молодежи [5] . Последние обучались в центре федосеевских общин, каковым в XIX – нач. XX вв., безусловно, было основанное еще в 1771 г. Преображенское кладбище в Москве. Подтверждением конфессиональных связей федосеевцев европейской России, и карельских в том числе, являются и те рукописные и печатные богослужебные и четьи книги, которые сохранились в современных библиотеках карельских книгохранилищ [6] . Усилия «современных» верующих – vierolazet, выдвигающих из своей среды продолжательниц дедовских обычаев, «самоуком» постигающих чтение богослужебных книг, сводятся в последние десятилетия к поддержанию того минимума религиозности, который обеспечивает, согласно христианскому сознанию, жизнь человека как Божьего творения от его рождения до смерти.

Изучение различных течений и толков старообрядчества, истории их взаимоотношений между собой и с правящей официальной церковью уже давно привело исследователей к выводу об отождествлении догматов христианского вероучения с обрядами и чинопоследованиями как характерном феномене и старообрядчества, и отечественного православия [7] . У карельских федосеевцев – обрядность была неотъемлемым продолжением конкретных положений вероучения, а в настоящее время – единственным способом его выражения. В условиях угасания старообрядческой культуры стремление к аутентичности исполнения зачастую выглядит как некое конструирование или даже самоконструирование подобия традиционной обрядовой схемы. Предпринятая мною реконструкция таинства крещения не претендует на абсолютную историческую достоверность, она предположительна и не окончательна, как и любая реконструкция. Речь скорее пойдет о воспроизведении обрядовой, поведенческой и оценочной картины с позиций современных сельских жителей как исполнителей и участников обряда, вычленяющих важное с их точки зрения и опускающих несущественное. Крещение – первое из христианских таинств, одинаково принимаемое всеми христианскими вероучениями и сектами, хотя смысл и последовательность обрядовых действий различались и различаются [8] . У карельских старообрядцев крещение знаменовало собой не только вступление в религиозную общину, но, прежде всего, в сообщество истинных христиан – после свершения обряда ребенок становился vierolane – «верующим» [9] . Глубокий смысл крещения как духовного рождения христианина просматривается в следующих обычаях и нормах поведения. Существоват запрет называть новорожденного по имени до крещения [10] , хоронить умерших до крещения младенцев на кладбище. Их, как и выкидыши, хоронили под деревенскими или кладбищенскими часовнями [11] . В тех случаях, когда возникала или была очевидна угроза жизни, ребенка могла крестить сразу после рождения или через несколько дней повитуха по сокращенному чину: «начату (начальную молитву. – О.Ф.) положат, если захватят» [12] .

Сокращение чина крещения и свершение его при опасности жизни мирянами известно и раннехристианской, и православной церквам [13] . Наличие подобного допуска позволяло в реальной жизни и более расширительные толкования, учитывающие конкретные обстоятельства. У старообрядцев беспоповских толков к исполнению основных треб привлекались миряне как мужского, так и женского пола почти изначально [14] , после объявления ими русской церкви, отпавшей от Христа. Хотя в так называемых «правилах беспоповцев», опубликованных протоиереем о. Иоанновым, читаем: «Мужие и жены простые крестят младенцев, а богословных глагол не знают, но крестят с молитвою и в девять лиц; таковых младенцев не отпевать и не поминать» [15] . Последние старообрядческие наставники ряда карельских деревень перед смертью благословили на совершение таинств крещения и исповедания – «грехи сдавать» нескольких грамотных «богомолок» – jumalankumardelijat. В данном случае наставники действовали согласно старообрядческому правилу: «а которые люди самочинством духовное дело дерзают без отеческого благословения; и таковых людей за духовников не иметь, и их не слушать» [16] . С конца 40-х гг. XX в. до сегодняшнего дня осуществляется передача этого права от одной книжницы к другой, хотя некоторые из них свидетельствовали: «раньше говорили, грех женщинам отцом (т.е. отче. – О.Ф.) быть» [17] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Время крещения новорожденного имеет свои границы, которые в начале XX в. были определенными и жесткими: здорового ребенка крестили начиная с восьми дней от рождения и до двух–трех месяцев. Осуждению подвергались случаи позднего крещения, когда ребенок хватался руками за купель или бороду отче [18] . Эти же нормы существовали и у православного населения округи, но здесь нарушения сроков крещения были чаще, так как не все крестьяне имели возможность приглашать священника из приходской церкви в Озерево или ехать туда.

Имя ребенка родители выбирали при содействии отче и книжниц по святцам, но со временем право родителей стало определяющим, что нашло отражение в изменении местного именника. Традиция обращаться при выборе имени к книжницам в те годы имела место не только среди старообрядцев, но и православных карел и русских.

Местом крещения мог быть моленный дом – «моленна» или изба, где родился младенец. Последний вариант стал единственным после закрытия в 1989 г. моленного дома в д. Бирючово, со смертью жившей в нем богомолки. Между тем, практика молений, служб и треб на дому существовала и в прошлом, особенно в периоды гонений на старообрядчество.

Карелы сохраняют древнейший вид крещения через троекратное погружение крещаемого в воду. При крещении новорожденного в качестве купели – «купальни» использовали деревянные кадки или чаши, устанавливаемые перед божницей. Воду приносили из реки, озера, «святых ключиков» и колодца [19] .

После возжигания лампады и свечей в божнице и перед медными «створами» – образами, устанавливаемыми под божницей, отче или богомолка читают про себя так называемую начальную молитву, которой предшествует просьба к Господу: «Blahoslovi, nacala panna» – то есть «Благослови начало положить» [20] . С этого момента и творится таинство крещения. «Началом они (староверы. – О.Ф.), – как пишет О.Иоаннов – называют те седьмь поклонов, которые в старых книгах по монашескому обычаю писаны; без них раскольники ничего не начинают» [21] . У современных богомолок, совершающих таинство крещения, существуют некоторые различия в чинопоследовании и молитвах. Так, Рыбакова В.И., 1911 г. рождения, рассказывай: «Молимся, начало положим, поклоны положим, трое листовок молимся, три раза ”Верую”, потом крестим – ”Крещается раб Божий… аминь”». Петрова П.В. считает, что после «начала», «поклоны положим», а вслед за этим «две листовки почитаешь, два раза ”Верую” и ”17 Богородиц”» [22] . Следующие за «началом» молитвы по лестовке, считающейся одной из главных добродетелей истинного христианина, – отличительная черта старообрядческих молений. Лестовка – духовное воплощение непрестанной молитвы, вот почему об известных богомолках говорят, что в глубокой старости молитвенное состояние было их основным делом. Устойчивое выражение «молиться листофку» встречается не только в рассказах об индивидуальной или коллективной молитве, но и как форме епитимьи за те или иные прегрешения. В частности, одна из современных староверок после гостьбы у своих православных подруг молится по лестовке несколько раз. При переходе по старости в старую веру необходимы наряду с 40-дневным постом ежедневные сорок молений по лестовке.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Вслед за молитвенным освящением дома, присутствующих крестных родителей, младенца и воды совершаются каждения воды и крестильной одежды. Для каждения – «kuad'ieccie» до недавнего времени карельские федосеевцы использовали архаичную форму кадила в виде небольшой открытой круглой чашки из глины с короткой горизонтальной ручкой – kuadil'nicca. В качестве фимиама – ладан – luadona или обгоревшие восковые свечи собственного производства; горящие угольки берут из печи. По краям «купальни» укрепляют три или четыре свечи и после их зажжения читается «Символ веры» или «Верую», как он называется в обиходе у старообрядцев и православных. В настоящее время текст «Верую» знает только одна богомолка, исполняющая функции отче, – Петрова П.В., учившая текст, как она сообщила, в течение года. В связи с этим при совершении таинства крещения функции книжниц разделились: П.Н.Бойцова читает «начало» (это наблюдалось и при отпевании умершего в 1994 г.), кадит, крестит младенца, а П.В.Петрова читает «Символ веры». Не задаваясь целью текстологического анализа, обращаю внимание на то, что у карел существует принятый у беспоповских согласий текст «Символ веры». Об этом свидетельствуют два положения, изначально отличавшие тексты старообрядцев и «никониан», первые доказывали, что о Сыне Божием следует читать «его же царствию нет конца», а не «не будет конца», а Дух Святой определяется как «истинный и животворящий» [23] .

Вслед за «Верую» каждый раз читается молитва: «Господи, Исусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас». С последними словами отче или богомолка берет ребенка из рук крестного родителя и трижды погружает его с головой в воду, закрывая пальцами нос, глаза и уши. Так крестила и Матрена Бирючевская, известная наставница из религиозно грамотной семьи: «Три раза окунула ребенка с головкой, ему было 8 дней от роду, не крикнул – съежился только, красный стал как кумач» [24] . Все единогласны в одном: никогда не было случаев заболевания ребенка после крещения в холодной воде. Каждому погружению сопутствуют слова – «Крещается раб (а) Божий [имя рек] во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь». Затем ребенку одевают крест и после троекратного обхода купели по солнцу его передают на руки крестному родителю, принимающему крещеного младенца на пеленки.

В соответствии со старообрядческой традицией ребенку мужского пола одевают мужской крест, а девочке – женский, оба они носятся «на тряпице». Крест с ребенка не снимают в течение трех дней после крещения, а затем привязывают к люльке или кладут в изголовье [25] . После крещения ребенок, ставший «верующим» – vierolane, носил крест в течение всей своей жизни, хотя его религиозно–возрастной статус менялся с течением времени: подростки и юноши становились новоженами – «no(v)zonat», а семейные – «мирскими». Крест полагалось снимать при половых контактах, перед баней, последнее правило соблюдается многими пожилыми женщинами и сейчас; по возвращении из бани в избу требовалось трижды ополоснуть лицо и руки из рукомойника, прочесть молитву «Господи, помилуй» и только после этого одеть крест. «Сходя в веру» по старости и тем самым приготовляя себя к смерти, обязательно заранее запасали смертную одежду и «свеженький» (то есть новый) крест.

Нательный старообрядческий крест у карел – ярко выраженный этноконфессиональный символ; его отличительные признаки знает каждый современный карел вне зависимости от возраста и отношения к вере. Было время, когда с прекращением конфессиональных контактов с Москвой имели хождение самодельные деревянные и алюминиевые, а также православные кресты. Те из староверов по крещению, кто имеют последние, стараются к старости приобрести через родственников и бывших односельчан, живущих в Ленинграде – Санкт–Петербурге, старообрядческие кресты в церкви Рыбацкого.

В состав крестильной одежды обязательно входили белая рубашечка – raccin'e и поясок – vu:ohu:t, которые, как и крест, не снимались в течение первых трех дней после крещения [26] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Крестными родителями – ris'tuato (крестный отец) и ris't'imuamo (крестная мать) могли быть родственники, в том числе и подростки. У мальчиков – ris't'i poiga (крестный сын), как правило, было два восприемника – «крестника» по местному, у девочки – только крестная мать. Институт восприемников и восприемниц – общий для всех христиан [27] . Общими были и остаются те правила, которые соблюдаются при выборе крестных родителей. Вот как рассказывает одна из русских часовниц А.Е.Наперенкова: «Если парень и девушка дружат, то их крестными нельзя», так как они в будущем не могут вступить в брак. В другой истории муж прекратил половые отношения со своей женой, которая по недомыслию стала крестной собственного ребенка [28] . Приведенные примеры – свидетельство христианского понимания предназначенности духовного родства и обязательств восприемников, превышающих кровные обязательства родственников. Не случайно говорили «крестница девочке дороже, чем мать родная» [29] . Таинство включает следующие чины: «начало», троекратное моление по лестовке, каждание, троекратное чтение «Верую», троекратное погружение крещаемого и наречение имени, троекратное хождение вокруг купели, вручение восприемнику. Вода после крещения выливается у переднего угла избы снаружи, куда обычно выливают и воду после обмывания новорожденного и покойного [30] .

Считаю целесообразным остановиться на анализе представлений о «нечистоте» роженицы в течение сорока дней после родов, в связи с чем она не присутствует на крещении своего ребенка. Исследователи обычно указывают на эти правила как весьма архаические, внехристианские. В равной степени размытая информация о шестинедельной послеродовой нечистоте известна карельским старообрядцам и местным православным. Очистительные обряды совершались на памяти современных людей в моленном доме, где «молились за тебя» спустя шесть недель после родов, и этот обряд назывался также «молитвы брать» [31] . Карелы и русские. Демянского уезда Новгородской губернии, среди которых было немало федосеевцев, в середине XIX в. полагали, что «родильница 6 недель считает грехом молиться Богу, особенно в землю, не читает молитв, даже не вздует огня для восковой свечи» [32] . Думаю, что в основе подобных представлений и обрядовых действий лежит не только архаическая идея послеродовой нечистоты, совершенно очевидна идея христианского первородного греха и наказания человека, обреченного в страданиях и муках воспроизводить земной род. Старообрядческий обряд «молитвы брать» по своим истокам соответствует христианскому чинопоследованию «воцерковления», и хотя его исполнение должно было предшествовать крещению, в жизни чаще бывало наоборот.

На основании старообрядческого таинства крещения в федосеевском согласии уже в период становления Преображенского кладбища был разработан особый чин перекрещивания. «Перекрещенных называли переправленными в истинно–древнюю христианскую веру, смывших чрез то печать Антихристова помазания» [33] .

В начале XX в. у карельских старообрядцев «перекрещивание» осуществлялось в случае межконфессиональных браков. До 20–30-х гг. подобные браки были исключением из правил и допускались прежде всего для мужской части общины. Для девушек из старообрядческих семей выход замуж за православного оценивался как грех, так как русские «попами крещены» [34] . Нельзя однозначно утверждать, что все православные перекрещивались в старую веру при вступлении в брак или что их принуждали к этому, хотя и сегодня приходится слышать о том, что раньше «крещение устраивали для мирской (мирскими здесь называют православных. – О.Ф.), если замуж шла за vierolan'e». И в 80-е гг. XX в. имели место перекрещивания православных мужчин, женившихся на староверках по рождению [35] .

И в прошлом, и сейчас известны предсмертные перекрещивания: одни из них осуществляются по желанию умирающего, другие «против воли», когда человек пребывает в состоянии беспамятства [36] . Можно предположить, что предсмертное перекрещивание отчасти заменяло отверженное старообрядчеством таинство елеосвящения, которое у православных совершается над тяжелобольными.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Обряд перекрещивания взрослого человека во многом воспроизводит раннехристианское чинопоследование крещения и происходит через троекратное погружение в живую воду – речку или озеро, которые освящаются молитвой и каждением.

Обряд старообрядческого крещения карел безусловно повлиял на домашние крещения местного православного населения, получившие распространение с 30-х гг. XX в. Замечу, что зачастую его осуществляли и осуществляют богомолки.

Описание и анализ старообрядческого таинства крещения тихвинских карел свидетельствует о том, что их обрядово–религиозная практика была не только застывшей или мертвой формой. Использование различных чинов двух федосеевских таинств – крещения и покаяния, насыщение их теологической и обрядовой символикой позволяли в одних случаях восполнять отсутствие отринутых официально православных таинств, в других – выработать специфические обрядовые формы, в третьих, редуцировать архаические ранне– и внехристианские.

• [1] Прот. Иоаннов А. Полное историческое известие о древних стригольниках, так называемых старообрядцах. СПб., 1855. Ч.1. С. 69, 72, 73.
• [2] РГИА, ф.796, оп.39, д.29, лл.1–2; Смирнов Л.С. Внутренние вопросы в расколе XVII в. Исследование из начальной истории раскола по вновь открытым памятникам, изданным и рукописным. СПб., 1898. С.XVII–XXVII; Тихвинский край. Краеведческий сборник по Тихвинскому уезду. Тихвин, 1926. С.96.
• [3] РГИА. Там же, лл.6–7об.
• [4] Плотников К. История русского раскола, известного под именем старообрядчества. СПб., 1892. С.6.
• [5] Фишман О.М. Структура старообрядческой общины тихвинских карел (по современным данным) // Проблемы эволюции сельского хозяйства и крестьянское движение на Северо–Западе России. Псков. С.96–98.
• [6] Полевые материалы автора. АРЭМ, ф.10, оп.1, д.46, лл.53об–57.
• [7] Традиционная духовная и материальная культура русских старообрядческих поселений в странах Европы, Азии и Америки. Новосибирск, 1992.
• [8] Христианство. Энциклопедический словарь. М., 1993. Т.1. С.845.
• [9] АРЭМ, ф.10, оп.1. д. …
• [10] Там же, д.51, л.19об.
• [11] Там же, л. 8, 25, 32 об. Полевые материалы автора 1994 г. Л.46об.
• [12] Там же
• [13] Христианство. С.846.
• [14] Преосв. Макарий. История русского раскола, известного под именем старообрядчества. СПб, 1860. С.312; Плотников К. Указ. раб. Ч.III. С. 6, 20.
• [15] Прот. Иоаннов А. Указ.раб. Ч.II. С.45.
• [16] Прот. Иоаннов А. Там же, С.46.
• [17] АРЭМ, ф.10, оп.1, д.46, л.45.
• [18] Там же, лл. 46, 55, 56.
• [19] В последние годы стали использовать для крещения эмалированные баки, а в холодную воду добавлять теплую.
• [20] АКНЦ, ф.1, оп.50, ед.хр.3, л.83об. Полевые записи Ю.Ю.Сурхаско 1969 г. в Бокситогорском районе Ленинградской области, д.Селище.
• [21] Иоаннов А. Указ.раб. Ч.II. С.61.
• [22] АРЭМ, ф.10, оп.1, д.46, л.13, д.52, л.15об.
• [23] Преосв. Макарий. Указ. соч. С. 105, 106.
• [24] АРЭМ, ф.10, оп.I, д.52, л.15об.
• [25] АРЭМ, ф.10, оп.1, д.46, л. 12, 13. Люльки бытуют до сих пор.
• [26] АРЭМ, ф.10, оп.I, д.46, л. 13, 14.
• [27] Арихиеп. Вениамин. Новая скрижаль. Т.II. Репринт. М., 1992. С.335.
• [28] АРЭМ, д.51, л. 25об., 26.
• [29] АРЭМ, ф.10, оп.1, д.51, л.26.
• [30] Там же, д.52, л.39.
• [31] АРЭМ, ф.10, оп.1, д.51, л.19об.
• [32] Новгородский сборник. Вып.III, Новгород, 1865. С.98.
• [33] Новгородский сборник. Ч.II. С.8.
• [34] АРЭМ, ф.10, оп.1, д.46, л.45.
• [35] АКНЦ, ф.1, оп.50, ед.хр.3, лл. 85, 89. Полевые записи Сурхаско Ю.Ю.; АРЭМ, ф.10, оп.1, д.46, л. 8, 22.
• [36] АКНЦ, там же, л. 85, 87.