Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Концепт живого весьма парадоксален: несмотря на кажущуюся простоту разбиения объектов окружающего мира на «живые» и «неживые», найти для этого концепта четкие характеристические свойства оказывается трудной задачей [1] . Попытки экспликации этого концепта, выполненные как на материале русского литературного языка, так и говоров [2] , демонстрируют прихотливость и сложность представлений о живом. Один из наиболее интересных аспектов этого концепта связан с обнаружением «живой зоны» в окружающей человека природе, в географическом ландшафте. Именно этой задаче посвящены настоящие заметки, в которых осуществляется анализ концептуального наполнения лексемы живой в топонимии Русского Севера. Материалом послужили преимущественно данные картотеки топонимической экспедиции Уральского университета по территории Архангельской и Вологодской областей, а также данные русских диалектных словарей.

Живые гидрообъекты имеют проточную воду, живые реки являются быстротекущими, ср.: живая вода ‘проточная вода’ [КСГРС] [3] , живаявода ‘быстротекущая’ [Маштаков, 23]. В этом смысле живые гидрообъекты могут быть противопоставлены мертвым и глухим: мертвая вода ‘стоячая’ [Даль 2, 319], глухой ‘не имеющий стока, не проточный (о водоеме)’ [АОС 9, 126; КСГРС], глухое озеро ‘озеро, у которого имеются притоки, а истоки отсутствуют’ [СРНГ 6, 216], глухое место ‘старица, староречье’ [КСГРС]. Возможно, именно эти признаки положены в основу пар живых и мертвых гидронимов: р.Живая – р.Мертвая, р.Живой Донец – р.Мертвый Донец [СГУ, 195, 360], р.Живая Харасейка – р.Мертвая Харасейка [Ященко, 60]; показательна и коррелятивная пара оз.Живое – оз.Глухое («из одного речка Тюмень текёт, а другое глухое») [В–Т, Тинева], ср. также оппозицию р.Живой Леваш – р.Глухой Леваш [Сок].

Свойство проточности тесно связано со свойством полноводности, которое тоже приписывается живым рекам и позволяет противопоставить их пустым водоемам. Последние являются мелкими, пересыхающими, ср. в апеллятивной лексике: пустая вода ‘пересохшее русло реки’ (Пустая вода это остаётся, живая вода дале текёт) [КСГРС], пустая река ‘пересохшее русло реки’, ‘мелкая река, по которой нельзя сплавлять лес’ [КСГРС]. Ср. в топонимии: р.Живая Осиновка и р.Пустая Осиновка – «одна и летом текёт, другая пересыхат» [Некр, Некрасово] (восприятие пустых гидронимов как безводных актуализируется также парой р.Пустиха – р.Разливаха[Гряз]). Связь идей жизни и полноводности проявляется и при обозначении приливов: зажить ‘начать прибывать (о воде во время прилива)’ [СРГК 2, 122; КСГРС], отживать ‘понижаться (об уровне воды), спадать’ [СРНГ 24, 182].

Живыми могут быть названы также гидрообъекты с ключевой, бьющей из–под земли водой, ср. живец ‘родник, ключ’ (Живци из–под земли бьют, эко у нас живець есь со святой водичкой) [КСГРС]. Контекст обнаруживает сакральность таких источников, что подтверждается и топонимическими данными: ключ Живой Ключик – «к ему ходили за водичкой лечебной» [Некр, Бор]. Это позволяет говорить о сходстве семантики живых и святых [4] гидронимов (помимо живой и святой воды, в различных славянских традициях, как известно, фиксируется параллелизм живого и святого огня [5] ). Интересно, что подземное, «коренное» происхождение живых источников противопоставляется «верховому» характеру мертвых, ср. названия ручьев Живая Вода (Живой Ручей) и Мертвая Вода (Мертвый Ручей) – «два ручья текут, Живая Вода со светлой водой, родник там, а Мертвая Вода – дождевой ручей, верховой, с темной водой. Заболеет кто, дак идут к Живой Воде и Мертвой Воде, возьмут в две бутылочки той воды и той воды. Спросят у больного: «Ты из которой посудины будешь пить?» Светлую водичку возьмет – оживет, а темную – уже не жить», «в Живом Ручье коренная вода, земля родила, а в Мертвом – верховая» [Нюкс].

Кроме того, живые реки характеризуются специфическим водным режимом – они не замерзают, вода в них остается свободной: руч.Живой – «он не замерзает зимой» [Ник, Осиново] (ср. также: живая вода ‘свободная ото льда вода’ [КСГРС], живой рубец ‘полая трещина во льду, в которой видна вода’ [ПОС 10, 224]). Отметим, кстати, что данный вариант смыслового наполнения живого вновь демонстрирует его противопоставленность глухому, ср. глухая порога ‘трещина во льду, в которой не видно воды, затянутой льдом’ [ПОС 6, 192], заглохнуть ‘покрыться льдом, замерзнуть’ [СРГК 2, 104].[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Последняя характеристика живых гидрообъектов дает основания предполагать, что живыми могут называться любые открытые и подвижные водные пространства: это качество диктуется динамизмом водной стихии. Однако интересно, что наделение такого пространства семантикой жизни имеет определенные ограничения. Безбрежные морские просторы, удаленные от берега, по всей видимости, не могут быть обозначены в русской языковой традиции как живые. Ср. показательную пару названий беломорских каменистых отмелей Живая Корга – Голомянная [6] Корга [Мез]: первая находится недалеко от берега, вторая – дальше в море. В этом случае бином голомянный – живой становится тождественным оппозиции голомянный – бережной (ср., например: о-ва Бережной Власов – Голомянный Власов [ЛБМ, 349, 404], о–ва Голомянный Гагарий – Бережной Гагарий [Он]). Семантика живого как соотносимого с берегом, землей реализуется в паре названий островов Живой Васькин – Васькин (если первый является прибрежным, то второй расположен дальше в море) [Мез], а также в топониме Живой Островок, который параллельно именуется Коренным Островком – «у берега, дак коренной» [Мез, Долгощелье]. Атрибутив, функционирующий в составе топонима, очевидно, соотносим с коренной ‘расположенный на материковой части суши’, ‘имеющий постоянную береговую линию’ [КСГРС], ср. также коренные горы ‘материковые горы (в отличие от островных)’ [СРНГ 14, 319]: данные значения «держатся» на базовой семе ‘основной, главный, центральный’, которая в данном случае актуализируется в противопоставлении суши воде. При этом показательно, что «сухопутные», земляные значения коренной лексики легко сплетаются с другой семантической доминантой этого гнезда, связанной с обозначением человеческого родства (коренной ‘родовой, переходящий из рода в род’, ‘связанный кровным родством, родной’, ‘состоящий в законном браке’ [СРНГ 14, 318], корешки ‘родовые истоки, родословная’ [СПГ 1, 417], корень ‘род, родословная’ [СРГК 2, 425], ‘потомки, дети’ [СРНГ 14, 323]и мн. др.); в результате рождается семантика заселенной, «очеловеченной» земли: корень ‘заселенная земля; жилое место’, ‘родина, родные места’ [СРНГ 14, 323], с коренечка сжился ‘перестал жить в родных местах, в родном доме’ [СРНГ 14, 316] и т.п. Очевидно, очерченный сектор семантики коренного накладывается на семантику живого: ‘заселенный (о пространстве)’ (ср. живое место ‘обжитое, не безлюдное место’ [СРГК 2, 256]; ср. также топонимические соотносительные ряды на базе лексем живой (жилой) – пустой, выражающие противопоставленность заселенной и незаселенной территории: р.Жилая Мушня (ср. д.Жилая Мушня) – р.Пустая Мушня [Шексн], р.Живая Каменка (протекает у д.Перцево) – р.Пустая Каменка [Гряз], р.Жилая Кица (протекает против д.Кица) – р.Пустая Кица [Вин]. Эта оппозиция функционирует даже на макроуровне, ср. противопоставление наименований двух районов Костромской области: Жило – название Пыщугского района Костромской области в отличие от Пустоши (Павинского района) – «Демидов их отправлял на завод, на Урал, на Каменный Пояс, дак у них Пустошь, а у нас Жило» [Пыщ, Крутая]); ‘берущий начало из земли (о водоеме)’ (ср. приводившиеся выше факты: руч.Живая Вода, живец); ‘связанный с берегом, сушей’ (ср. топонимическую оппозицию живой – голомянный; заметим, что слово голомянный ‘находящийся в открытом море’ потенциально связано со смыслом ‘отдаленный, безлюдный’, который актуализируется в семантически производных голомянной ‘находящийся в глубине какой–нибудь территории, вдали от населенных пунктов’ [АОС 9, 263], голоменник, голомян ‘местность, расположенная в глубине какой–нибудь территории, вдали от населенных пунктов’ [АОС 9, 262–264]; ср. также глубокой ‘находящийся в отдалении, глуши; отдаленный; явившийся из дальних краев, нездешний’ [АОС 9, 112]).

Еще один важный штрих в картину живого в природе вносят названия, отрицающие идею жизни: лес Нежить – «дикое место, ничего в ём ягод нет, зарошшено всё дак соснягом» [В–Т, Степановская], бол.Неживое – «глушь така, в лесу кругом, не ходили к ему – не растёт добро» [Вож, Сурковская]. Описываемые ландшафтные реалии «апофеозно природны», покрыты буйной растительностью, однако этого мало, чтобы считать их живыми: это слишком «нечеловеческая» природа, она удалена от человека, не освоена им, не приносит ему пользы (к этой семантике ср.: нежить ‘пустое место’ [СРНГ 21, 42]).

Подытоживая анализ топонимической концепции живой природы, отметим, что жизнь обнаруживается, в первую очередь, в воде и земле. «Жизненность» водной стихии обусловлена ее динамизмом и воплощается в наборе таких признаков, как ‘проточный, быстротекущий’, ‘полноводный’, ‘незамерзающий’, ‘ключевой, текущий из–под земли’. Последний признак объединяет жизненные силы воды и земли: неслучайно, что текущий из–под земли ключ наделяется сакральными свойствами. «Жизненность» земли заключается не только в ее способности «порождать» воду. Земля жива еще и потому, что заселена людьми, – и в этом смысле живая земля (суша, берег) противопоставлена как «незаселенной» водной стихии, открытому морю, так и той части земной природы, которая не освоена человеком и не включена в его хозяйственную деятельность: глухим, диким лесам и болотам, заросшим не используемой человеком растительностью. Таким образом, народное языковое сознание воспринимает жизнь в природе не только метафорически (живое = подобное человеку своим динамизмом и порождающими способностями), но и «метонимически» (живое = смежное с человеком), при этом метонимическое восприятие в известной мере ограничивает пределы метафорического: жизнь допускается в те участки природы, которые близки человеку.

• [1] Кошелев А.Д. К определению дихотомии «живое – неживое» // Московский лингвистический журнал. М., 1996. Вып.1. С.185.
• [2] Ср., к примеру: Кошелев А.Д. Там же. С.185–194; Мищенко О.В. К вопросу о возможностях реализации пространственных отношений в русском языке // Лингвистическая ретроспектива, современность и перспектива города и деревни: Материалы междунар. науч. совещания. Пермь, 1999. С.122–128.
• [3] В статье приняты следующие сокращения для названий источников материала: АОС – Архангельский областной словарь. М., 1980. Вып.1. Даль – В.И.Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб.; М., 1880–1882. Т.1–4. КСГРС – картотека Словаря говоров Русского Севера (кафедра русского языка и общего языкознания Уральского государственного университета). ЛБМ – Лоция Белого моря. Л., 1939. Маштаков – Маштаков П.Л. Материалы для областного водного словаря. Л., 1931. ПОС – Псковский областной словарь с историческими данными. Л., 1967–. Вып.1. СГУ – Словник гидронiмiв Украiни. Киiв, 1979. СПГ – Словарь пермских говоров. Пермь, 1999–2002. Вып.1–2. СРГК – Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей. СПб., 1994. Вып.1. СРНГ – Словарь русских народных говоров. Л., 1966. Вып. 1. Ященко – Ященко А.И. Гидронимический словарь Посемья // Проблемы ономастики. Вологда, 1974. С.3–119. Вин – Виноградовский район Архангельской области. Вож – Вожегодский район Вологодской области. В–Т – Верхнетоемский район Архангельской области. Гряз – Грязовецкий район Вологодской области. Мез – Мезенский район Архангельской области. Некр – Некрасовский район Ярославской области. Ник – Никольский район Вологодской области. Нюкс – Нюксенский район Вологодской области. Он – Онежский район Архангельской области. Пыщ – Пыщугский район Костромской области. Сок – Сокольский район Вологодской области. Шексн – Шекснинский район Вологодской области
• [4] Попытка реконструкции смыслового наполнения «святых» топонимов представлена в работе: Березович Е.Л. Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте. Екатеринбург, 2000. С.220–234.
• [5] См.: Топоров В.Н. Святость и святые в русской духовной культуре. М., 1995. Т.1: Первый век христианства на Руси. С.473.
• [6] Ср.: голомя 'морское пространство вдали от берега', голомянный 'расположенный в открытом море' [КСГРС].