Метки текста:

Археография История Обрядовая символика Рябининские чтения Этнография

Курбатов А.В. (г.Санкт-Петербург)
Традиция строительных «прикладов» в Восточной Европе и Сибири (Средневековье и Новое время) Vkontakte@kizhi

Рис.1. Старая Ладога. Череп животного в основании постройки. Фото автора 2010 г.Рис.2. Мангазея. Скелет собаки в основании домаРис.3. Мангазея. Деревянные фигурки конейРис.4. Березовский посад, 2008. Раскоп №2. Череп коровы под дворовой вымосткой

стр. 90Введение. Традиция строительных прикладов хорошо известна по русским этнографическим материалам. Обряды, связанные со строительством дома, еще в XIX – начале XX в. обычно сопровождались магическими действиями с использованием вещевых «прикладов». У восточных славян в качестве «строительной жертвы» фигурировали конь, петух и курица, а, возможно, и крупный рогатый скот. Принесение в жертву петуха (курицы) было общим явлением в XIX в., а жертвование коров (быков) и лошадей отмечено только на Украине. По русским поверьям дом всегда строился «на чью-нибудь голову», поэтому «при переходе в новый дом отрубали на пороге избы голову у курицы, которую после в пищу не употребляли. Иные же, для предотвращения мнимого несчастья при закладке домов, закапывали куриную голову под главным углом». Предполагается параллельное существование двух линий жертв – живой и бескровной [1] . Вторая форма преобладала в северных уездах – в Вологодской и Архангельской губерниях, где при закладке избы клали «под угол деньги – для богатства, шерсть – для тепла, ладан – для святости» [2] .

Археологические материалы. Два варианта закладных жертв в археологии древнерусского города впервые отметил В.В.Седов в Новгороде. В 1953 г. в самых нижних горизонтах культурного слоя (середина X в.) были найдены остатки древнерусской языческой братчины – жертвоприношение 9 дворохозяев, первых поселенцев этого района древнего города [3] . Эти сведения дополнила В.Г.Миронова, описывая одну из древнейших ям (XI в.) на Ильинском раскопе, в котором лежал скелет коня в анатомическом порядке, но череп отдельно от него. Другим жертвоприношением она считала находку в материковой яме середины X в. двух бычьих черепов с рогами, поставленных на шейные основания, и перевернутого вверх дном деревянного ковша [4] . Именно эта форма жертвоприношений в городе, связываемая с началом освоения территории, а не с по-стройкой отдельных домов, закрепилась в отечественной историографии. В последние годы его поддержала Н. Н. Фараджева [5] .

Но жертвоприношения первых поселенцев не являются показательным обрядом ни с точки зрения географии, поскольку они найдены только в Новгороде и Смоленске, ни с точки зрения длительности сохранения традиции «строительных прикладов». В Новгороде в 1955 г. были найдены иные «строительные жертвы».

В.В.Седов описал случаи установки черепа лошади в основании жилых и хозяйственных построек, непосредственно под закладным венцом. По наблюдениям, жертвы в X–XI вв. закапывали глубже, чем в XII–XIV вв.

Всего на Неревском раскопе В.В.Седов отметил около 40 «закладных» конских черепов. По его замечанию, до 1955 г. такие «жертвы» не были осознаны и не привлекали внимания [6] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Кроме Новгорода, строительные жертвы в 1950–1970-е гг. были найдены в Старой Руссе, в Великих Булгарах, в Городке на Ловати под Великими Луками [7] . В Латвии «приклады», бытовые предметы и черепа животных встречены под фундаментами деревянных построек XII–XIII вв. в Риге, а также на Даугмальском и Талсинском городищах и на поселении ливов в низовьях Даугавы. В Риге выделены 4 вида жертв: 1) бытовые предметы; 2) черепа домашних животных и их части; 3) животные целиком или большая часть их туш; 4) человеческие жертвы [8] .

Нахождение в раскопах 1950–1970-х гг. «закладных» жертв в разных городах Восточной Европы контрастирует с относительно редкими находками такого рода в древнерусских городах в 1980–1990-е гг., учитывая возросшие масштабы городских раскопок. Одним из городов, где в последние десятилетия были зафиксированы около 10 примеров строительной жертвы, был г.Суздаль. Здесь конские черепа найдены под внутривальнымистр. 91 срубами и жилыми постройками XI–XII в. [9] Строительной жертвой археологи назвали и скелет коровы, лежавший в анатомическом порядке у подножия Рюрикова Городища. Здесь же были открыты несколько строений конца IX–X в., с хлебными печами во дворах. С ними связывают 9 конских черепов, лежавших полукругом. По мнению С.А.Семенова, конские черепа изначально были развешены на столбах или шестах вокруг построек или ограждения печей [10] . Еще один конский череп был отмечен в заполнении подвала наземной постройки (по-луземлянки?) XII–XIII в. в Ярополче Залесском [11] . В 2000 г. на Борисоглебском раскопе в Старой Руссе, в центре сруба и под западной стенкой, найдены 3 черепа лошадей [12] . На селище Ближнее Константиново-1 под Нижним Новгородом найдены 9 «ритуальных комплексов» костных остатков в подпольях жилых построек и погребах XIV в. [13] В Старой Ладоге, в раскопе 4 на Земляном городище в 2010 г. был встречен череп животного под нижним венцом сруба (рис.1). На том же раскопе в 2008 г. был найден целый череп лошади под углом «большого дома», построенного в первые десятилетия X в. В 1981 г., при доследовании северной части другого «большого дома», сооруженного в 881 г., отмечен череп коровы под углом сруба. Другим вариантом «приклада» названа заготовка деревянного ковша, лежавшая под камнем-наковальней в кузнице [14] .

В целом же, можно заметить, что в городах редко отмечались «приклады», а прежние находки не комментировались в обобщающих работах. Так, строительные жертвы на Ильинском раскопе в Новгороде не упомянуты в статье по стратиграфии и хронологии раскопа [15] . «Закладные жертвы» отсутствуют в общем обзоре за 50 лет результатов работы Новгородской археологической экспедиции Московского государственного университета [16] . Они не упомянуты и в фундаментальной работе по археологии Древней Руси [17] .

стр. 92Заметная малочисленность строительных прикладов в раскопках последнего времени может означать, что ранние наблюдения В. В. Седова и других археологов не поддержаны большинством отечественных специалистов. Стационарные раскопки многих древнерусских городов вообще не дают находок такого рода. Это положение трудно объяснить, учитывая сохраняющиеся до XX в. обряды и поверья. Тем более что раскопки городов дают далеко не единичные находки черепов крупных домашних животных. Так, в Новгороде на Никитинском раскопе (2003 г.) в слоях второй половины XIV в. найдены более 30 конских, коровьих, собачьих черепов [18] .

Новый импульс теме придают факты, подтверждающие сохранение традиции закладных жертв у русского населения Сибири в XVII–XVIII вв. и позднее. На севере Западной Сибири, в Ляпинском остроге, в 1960-х гг. рядом с острожной стеной были найдены 2 закопанных черепа собак 19 . В последние годы много «прикладов» найдено в Мангазее, где исследователи обращают особое внимание на положение вещей относительно элементов построек (дверей, пола, печи). Всего зафиксированы [19] «прикладов», залегавших в местах, исключающих вероятность их случайного попадания [20] . Встречены и единичные вещи, и сгруппированные в 1–2 «магических круга». Известны черепа животных и полные скелеты под постройками (рис. 2). Встречены как целые, так и намеренно сломанные изделия [21] . Все «приклады» делятся на 4 группы по положению: под полом постройки, под завалинкой, окладным венцом или основанием печи. Количество вещей от 1-й до 31-й.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Преобладают обыденные бытовые предметы – орудия труда, предметы вооружения, детали костюма, бытовые принадлежности, посуда, деньги. В целом специально приготовленных для жертвы предметов немного.

К ним относятся, в частности, стилизованные деревянные фигурки коней (рис.3). Аналогичные «коники» как детские игрушки известны в древнем Новгороде. Эти предметы можно рассматривать как атрибуты строительных обрядов. Деревянные «коники», как и кости животных (зайца, петуха, собаки), положенные в основание построек, согласуются с русской традицией приносить жертву домовому. Археологически прослежено положение головы петуха в основание сибирских построек XVII–XVIII в. [22] Интерпретацию находок в Мангазее усиливают результаты раскопок 2007–2008 гг. в поселке Березово. Так, в остроге и на посаде Березова приклады найдены в постройках конца XVI–XVIII вв. (рис.4).

стр. 93Кроме отмеченных «магических» предметов найдены и другие. Под полом двух изб на Мангазейском городище лежали елочки с корнями. Обряд постановки деревца внутри строящегося дома известен в этнографии Русского Севера [23] . Найдены также деревянные и костяные фаллические фигурки на Мангазее и в Березове, что перекликается с находками в Новгороде на Троицком XI и в Никитинском раскопах [24] . Б.А.Рыбаков приводил письменные и археологические данные о свадебном фаллическом культе у славян [25] .

Отмеченные находки дополняет и уникальный случай положения шведского медного талера 1649 г. в основание деревянной Стрелицкой церкви в Тотемском уезде – как жертвы в память об удачной торговой операции тотемского купца в Швеции [26] .

стр. 94Выводы. Археологические раскопки последних лет в городах Восточной Европы и в первых русских городах в Западной Сибири подтверждают, что традиция помещения строительных жертв-«прикладов» в основания строящихся домов широко бытовала в средневековой Руси и сохранялась в русской традиции до XVIII в. и даже позднее. Более того, можно говорить, что строительные приклады в Восточной Европе являются едва ли не единственной строительной традицией, сохраняющейся в славянской среде на протяжении тысячи лет.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Надо отметить географическую ограниченность археологически прослеженного обряда строительной жертвы в ареале Балтийского моря, по его южному берегу, включая территории современных государств Германии, Польши, Латвии, Эстонии и России. На территории Руси эта традиция преимущественно фиксируется на северо-западе, т.е. в Новгородской земле. Поэтому нельзя считать случайным проявление обряда строительной жертвы в первых русских городах Западной Сибири. В составе воинских команд, строителей и первых поселенцев этих городов было много выходцев с Русского Севера, ранее входившего в области, управляемые Великим Новгородом. Кроме того, нахождение отдельных черепов в Суздале и Ярополче Залесском можно рассматривать как распространение северо-западной строительной практики путем переселения в Северо-Восточную Русь групп новгородцев.

// Рябининские чтения – 2011
Карельский научный центр РАН. Петрозаводск. 2011. 565 с.

Текст может отличаться от опубликованного в печатном издании, что обусловлено особенностями подготовки текстов для интернет-сайта.

Музеи России - Museums in RussiaМузей-заповедник «Кижи» на сайте Культура.рф