→ Электронная библиотека
→ Рябининские чтения – 2019
→ «Локальный текст» в сельском культурном ландшафте

Метки текста:

Рябининские чтения Фольклор

Иванова А.А. (г.Москва)
«Локальный текст» в сельском культурном ландшафте Vkontakte@kizhi

Аннотация: Ключевое положение Малопинежья на этнокультурной карте Русского Севера обусловило необходимость реконструкции утраченных фрагментов местной музыкально-фольклорной традиции. Привлечение историко-этнографических данных, наблюдений собирателей, высказываний информантов и других источников позволило восстановить облик народной музыкальной культуры региона и ее ориентацию в кругу северорусских песенных систем.

Ключевые слова: Малопинежье; музыкально-фольклорная традиция; этнографический контекст; реконструкция;

Summary: The key position of the Malopinezhje region on the ethno-cultural map of the Russian North has caused the reconstruction of the lost fragments of the local folk music tradition. Historical and ethnographic data, observations of collectors, statements of informants and other sources allowed restoring the image of the national musical culture of the region and its orientation in the circle of Northern Russian song systems.

Ключевые слова: Malopinezhje; folk music tradition; ethnographic context; reconstruction;

Современный научный дискурс, сориентированный на междисциплинарность, отличается наличием не только общих объектно-предметных полей, методологических и методических установок, но и научного тезауруса. В последний с уверенностью можно включить термин локальный текст (ЛТ) (версии: локальный миф, [1] краеведческий текст [2] ). Частотность его использования в семиотике, литературоведении, фольклористике, культурной географии и других дисциплинах, изучающих взаимосвязь культуры с геопространством, не исключает существование разночтений в толковании, которые продиктованы традициями контекстных научных употреблений. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

О термине локальный текст. Идея о возможности собирания в один кластер разнообразной информации о конкретном локусе и ее анализе как некоторой целокупности была высказана Н.П. Анциферовым еще в первой трети ХХ в. [3] Дальнейшая разработка этой гипотезы представлена в трудах ученых, принадлежащих к тартуско-московской семиотической школе (Ю.М. Лотман, В.Н. Топоров [4] ). Им мы обязаны традицией метафорического расширительного толкования термина «текст» (все, что имеет знаковую природу и может быть проанализировано как целостное высказывание), которая стала отправной точкой в описании двух столичных локальных текстов – «петербургского» и «московского». Работы Лотмана и Топорова, вызвавшие широкий резонанс в среде отечественных литературоведов, спровоцировали серию исследований провинциальных текстов [5] . В большинстве из них категория ЛТ наряду с вербальными составляющими включает и невербальные [6] . Немногие авторы исходят из более узкого (филологического!) понимания категории текст (= речевые, литературные, фольклорные формы), [7] паравербальные же рассматривают как смысло- и текстопорождающие контексты.

Если описываемая категория с середины 1980-х гг. прочно закрепилась в литературоведении, то в фольклористике она еще недостаточно востребована и привлекается преимущественно для изучения городских, а не сельских фольклорных традиций. Это удивительно, поскольку именно фольклорная культура села отличается повышенным градусом традиционности, коллективности, универсальности и интертекстуальности. Остается договориться, какой из «масштабов» ее пространственной морфологии оптимально соответствует слову локальный.

Вслед за Б.Н. Путиловым категорию локальное я связываю с селенческим селитебным таксоном и общинным социальным стратом, поскольку именно на этом уровне «можно говорить о целостной культуре […] как системе регулирования социальной жизни и сохранения социального организма» [8] (см. пословицу «Что деревня, то поверье»). [9]

В переводе с латинского locus означает ‘место’. Но это не только фрагмент природного пространства: оно подразумевает и тех, кто на нем проживает и осваивает его хозяйственно, селенчески, семантически и культурно. И с этой точки зрения, нелишним представляется следующее уточнение. ЛТ описывает не просто место, но культурный ландшафт (КЛ): природно-культурную систему, включающую в свою структуру природный ландшафт, сообщество людей, их хозяйственную деятельность, селитьбу (способ селенческого обустройства природного ландшафта), язык и культуру. Системообразующим звеном КЛ является сообщество, которое создает и поддерживает его, а также транслирует информацию о нем в пространстве и во времени самыми разнообразными способами (в том числе посредством ЛТ) – рис. 1. [10] Таким образом, по отношению к вербальным текстам разного жанрового статуса другие компоненты КЛ выступают в качестве референтных текстопорождающих оснований, стягивающих множество текстов с локальной тематикой в один сверхтекст. Они же одновременно являются контекстами бытования ЛТ и факторами его эволюции. Суммируя сказанное, можно дать следующее определение ЛТ: это сверхтекст о культурном ландшафте поселения (сельского и городского типа).

Локальный текст как сверхтекст. Под сверхтекстом вслед за Н.Е. Меднис я понимаю «сложную систему интегрированных текстов, имеющих общую внетекстовую ориентацию, образующих незамкнутое единство, отмеченное смысловой и языковой цельностью». [11] Парадигматический центростремительный характер ЛТ в значительной степени определяется системным характером его референтных оснований (в качестве каковых выступают компоненты КЛ). Они формируют единую для членов сообщества сетку концептов, выступающих в качестве матриц для разнообразных текстовых репрезентаций. Это с неизбежностью приводит к текстовым перекличкам внутри ЛТ в форме аллюзий, цитирования, дублирования, «жанровой миграции», способствуя архивированию и длительному сохранению в памяти важной этнокультурной информации. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Фольклорными жанрами, оптимально соответствующими онтологии ЛТ, являются те, что в информационном поле КЛ «отвечают» за формирование кластеров «локальная история», «локальное сообщество», «локальные культурные герои», «локальная сакральная география» и некоторые другие. Это предания, легенды, индивидуальные и коллективные прозвища, географические песни [12] . Ареал их бытования ограничен территорией, на которой сообщаемая информация является актуальной и способна адекватно считываться. По совокупности они составляют ядро ЛТ. В периферийную зону ЛТ должны быть отнесены тексты, известные и за пределами конкретного КЛ. Привязка их к последнему вторична и осуществляется благодаря инкорпорированию в текст местных топонимов, антропонимов и разнообразных «реалий» (событий, природных и культурных объектов), что, с точки зрения информантов, является достаточным основанием для того, чтобы квалифицировать текст как свой, т.е. локальный. Подобной способностью «присвоения» текста наделены былички, хороводные, игровые, свадебные песни, колядки, частушки.

Контекстуально завися от КЛ, ЛТ с неизбежностью приобретает динамичный характер и подвержен количественным и качественным подвижкам. Семантические переосмысления при определенных обстоятельствах дают возможность анализировать ЛТ как палимпсест.

Функциональная природа локального текста. ЛТ наделен пучком функций, соотношение которых исторически изменчиво. [13]

Самоидентификационная функция. ЛТ способен выполнять функцию индексального знака, указывающего на сопричастность человека/группы людей определенному типу КЛ, тем событиям, которые разворачивались в его границах. Помимо этого в локальном тексте репрезентируется общая для всех членов сообщества картина мира, система ценностей, запретов, предписаний и стереотипных форм разнообразных поведенческих практик, благодаря которым осознается не только свое единство, [14] но и его отличие от чужого.

Презентационная функция. Другим онтологическим свойством локального текста является то, что он не только интровертен (направлен «вглубь» КЛ), но и экстравертен (т.е. сориентирован и за его пределы, вовне). Благодаря двойной оптике восприятия ЛТ способен выполнять презентационную функцию – представление себя внешнему миру. Это объясняет регулярность воспроизведения ЛТ в ситуации съезжих праздников и гуляний, на которые собираются жители окрестных деревень. [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Информативная функция. В ЛТ накапливается значимая для сообщества историческая, этнографическая, биографическая, мифологическая и прочая информации, которая фокусируется в своеобразные «узлы» памяти. [15]

Концептуализирующая функция. В рамках локального сверхтекста формируется и в итеративном режиме многократно проигрывается определенный набор концептов, выступающих в качестве смысловых опор для ряда жанров, сюжетов, мотивов и образов. Так, Пинежье считается на Русском Севере заповедным чудским и икотным краем. Концепт «чудь» представлен в разнообразных топонимах с топоосновой чу- (р. Чуга, р. Чухча, д. Чуга, д. Чушела, д. Чухченемь, околки Чухарево (д. Почезерье) и Чуга (д. Шотогорка), Чугина дорога (у д. Кочмогора) и др.) и в преданиях (об основании чудских деревень, о перебрасывании топора с горы на гору чудскими богатырями, о сражении чуди с новгородцами, об их самопогребении, зарытых заклятых кладах и др.). [16] Другой значимый для пинежского ЛТ концепт – «икота» – провоцирует актуализацию в активно бытующем фольклорном репертуаре нарративов и поверий об икотниках (знающих людях, практикующих черную и белую магию) и напускаемой ими трудноизлечимой болезни – икоте.

Мнемотехническая функция. Многократно дублируемая в границах полижанрового ЛТ информация дольше и лучше хранится в памяти информантов и благодаря внутрисистемным связям способна к восстановлению.

// Рябининские чтения – 2019
Карельский научный центр РАН. Петрозаводск. 2019. 677 с.

Текст может отличаться от опубликованного в печатном издании, что обусловлено особенностями подготовки текстов для интернет-сайта.

новости поиск контакты
Музеи России - Museums in RussiaМузей-заповедник «Кижи» на сайте Культура.рф