Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

В статье делается попытка введения в научный оборот сведений об иконописном убранстве заонежских деревянных храмов по данным Переписной книги Толвуйского погоста 1671 г. В этом документе упоминаются первые известные в Заонежье «небеса», праотеческий и апостольский по составу деисусный ряды иконостаса. Выявлено посвящение придела Толвуйской Георгиевской церкви свят. Евфимию Вяжищскому, указывающее на то, что новая схема иконописного убранства храма могла иметь новгородские корни из-за тесных связей с Новгородским Николо-Вяжищским монастырем. Неслучайные для отдаленного северного погоста высокий пятирядный иконостас и «небеса» Георгиевской церкви могли послужить примером для ранних «небес» Заонежья (до середины XVIII в.) и как таковых «небес» с праотцами. Иконописное убранство Толвуйской Георгиевской церкви в наибольшей степени сходно с убранством Кижской Преображенской церкви. Также прослеживаются параллели с убранством Васильевской Успенской и Виговской Спаса Нерукотворного часовен. В работе развивается предположение Г. И. Фроловой, что появление «небес» в деревянных храмах произошло вследствие обращения патриарха Никона к греческой традиции.

«Небеса» деревянного храма – это комплекс потолочных икон. В этих образах отражается программа купольных росписей каменных церквей [1] (исследователи также сравнивают сюжеты «небес» и стенописей [2] ). Однако для отдельной иконографической схемы «небес» с праотцами существует другая гипотеза происхождения, связанная с копированием структуры и образов праотеческого ряда высокого русского иконостаса. Рассмотрим это предположение подробнее.

Потолочные иконы с образами праотцев на Русском Севере известны только в Заонежье [3] . Если считать, что «небеса» возникли на Русском Севере [4] , то в рамках наших предположений необходимо найти северный, по возможности, Обонежский или Заонежский иконостас с праотеческим рядом, который мог послужить основой для возникновения «небес» с праотцами. Если же традиция устанавливать «небеса» в деревянных храмах была привнесена [5] на Север, то остается установить, могли ли образы праотеческого ряда местного иконостаса влиять на состав праотцев на заонежских «небесах».

Такой интересующий нас пятирядный заонежский иконостас с праотеческим рядом был выявлен по данным Переписной книги Толвуйского погоста 1671 г. По времени возникновения он предшествует времени создания двух самых ранних «небес» с праотцами: 1670-м гг. (Архангельская часовня из д. Леликозеро) и рубежу XVII-XVIII вв. (часовня Спаса Нерукотворного из д. Вигово) [6] .

На Руси праотеческий ряд высокого иконостаса возникает во второй половине XVI в. [7] , а во второй четверти – середине XVII в. повсеместно распространяется [8] . Например, в Троицком соборе Троице-Сергиевой лавры над древним четырехрядным иконостасом праотеческий ряд из 21 фигуры был установлен в 1599-1600 гг. [9] В Успенском соборе Кирилло-Белозерского монастыря сохранился 25-фигурный праотеческий ряд, датируемый 1630 г. [10] В Спасо-Преображенском соборе Соловецкого монастыря в первой трети XVII в. возник ряд иконостаса с 28 образами праотцев [11] . В Ногородском Софийском соборе в главном иконостасе в 1656 г. упоминается существование праотеческого чина [12] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Это примеры иконописного убранства каменных церквей. Из территориально близких к Обонежью деревянных храмов с пятирядным иконостасом известна Воскресенская церковь города Архангельска, в которой в 1643 г. находились: «В тябле деисус на 21 дцки с праздники и с пророки на золоте. Праотцы на 21 дцки на красках» [13] .

Приведем известные примеры и упоминания праотеческого яруса в Обонежье в XVIII-XIX вв. В фондах МИИРК сохранился написанный на трех досках поясной праотеческий чин второй половины XVIII в. придельского иконостаса Типиницкой церкви Воскресения и Ильи Пророка [14] . По описям XIX в. пятирядный иконостас с праотеческим рядом известен в новой, 1751 г. постройки [15] Толвуйской Георгиевской церкви [16] . По данным метрик церквей Олонецкой епархии конца XIX в. пятирядные иконостасы были в Воскресенской церкви Важенского прихода и каменных соборах Александро-Свирского монастыря [17] (в первой трети XVII в. в соборах были трех- и четырехрядные иконостасы [18] ).

В Заонежье и шире – в Обонежье в церквах первой трети XVII в. не было известно пятирядных иконостасов с праотеческим чином. По данным Писцовой книги 1628–1629 гг. в местных деревянных храмах самыми частыми являлись двухрядные иконостасы, а высокие четырехъярусные иконостасы в основном размещались в крупных погостских храмах [19] .

До сегодняшнего времени не было известно и Обонежских иконостасов второй половины XVII в. с праотеческим рядом. Однако недавно удалось найти описание убранства двух заонежских храмов с такими иконостасами (один сочетался с «небесами»). В своей книге Г. И. Фролова привела первое известное письменное упоминание «небес» в Заонежье по данным Переписной книги Толвуйского погоста 1671 г. [20] Оказалось, что в этом документе присутствуют также описания пяти иконостасов четырех местных храмов. Из них три церкви: Георгиевская, Троицкая и Никольская, «болшие шатровые древяные», стояли в Толвуе (эти храмы сгорели в пожаре 1722 г. [21] ). Обратимся к Толвуйской Георгиевской церкви «о пяти верхах» и ее главному иконостасу:

«...Деисус во Апостолех в девятнатцатери, над Апостолы дватцать два образа празники Владычни да Пророки в девятнатцатери, дватцать семь образов Праотцы, Небеса, Спасов образ в кругу, по косякам небесныя силы в чину; на ужной и на северной странах тринатцатъ образов болших, благоверные князи, да образ пречистые Богородицы Одигитрие, на створах, с венцы и на окладе, да пядниц шестьдесят два образа...» [22] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В местном ряду помимо царских врат располагались 18 икон:

«...на правой руке царьских врат образ живоначалные Троицы, образ великомученика Георгия в чудесех, на окладе, образ Воскресение Христово, образ Вознесение Христово, образ Преображение Христово, образ Успение пресвятей Богородицы, образ Николы чюдотворца, образ Собор пресвятей Богородицы, образ чюдотворцов Еуфимия, архиепископа Новогороцкого, да священномученика Власия, образ межувратная Богородица, на окладе; на левой руке: образ О тебе радуется, образ Покров пресвятей Богородицы, образ Рожество Иванна Предтечи, образ Ильи Пророка, образ Софеи Премудрости Божии, образ Николы чюдотворца, да Климента, да Иванна Милостиваго; образ Зосимы и Саватея, Соловецких чюдотворцов, образ в киоте Неопалимыя Купины...» [23] .

По данным Писцовой книги 1628-1629 гг. в Толвуйской Георгиевской церкви был четырехрядный иконостас [24] , а в местном ряду располагалось 14 икон [25] . Возможны два варианта развития иконописного убранства храма к 1671 г.: добавление 5-го ряда и «небес» к существующим четырем рядам либо создание полностью нового пятирядного иконостаса с «небесами». В пользу второго предположения говорит расширение местного ряда с 14 до 18 икон, а также упоминание нового по типу апостольского деисуса, распространение которого началось с середины XVII в. Отметим, что на протяжении XVII в. церковь не перестраивалась, так как в 1563 г., 1628–1629 гг., 1671 г. и 1718 г. она описывается как имеющая пять верхов.

В Георгиевской церкви в 1563 г. отмечается Никольский придел [26] , по данным 1628-1631 гг. – придел «вверху на полатех» [27] , а в 1671 г. это уже придел Евфимия II, архиепископа Новгородского [28] : «Тоеж церкве в приделе служба Еуфимия, архиепископа Новгороцкого» [29] . Выбор посвящения придела (и, возможно, предшествующего Никольского придела) был, очевидно, связан с подчинением Толвуйских земель Новгородскому Николо-Вяжищскому монастырю [30] . Например, в описи Новгорода 1617 г. мы читаем: «В монастыре игумен Генадей да с ним в монастыре жив вотчине на Толву, что за Онегом, старцов и слуг 21 человек» [31] . В этом монастыре Евфимий II принял монашеский постриг и позже уделял ему особое внимание. На начало XVII в. в монастырском каменном Никольском храме существовал придел свят. Евфимия Вяжищского [32] . Такой же придел был устроен и в новом Никольском храме, построенном в 1680-1690-е гг. [33] Изменение посвящения придела Толвуйской Георгиевской церкви с Никольского на Евфимиевский могло быть связано со строительством новой Никольской Толвуйской церкви («ставят нову древяную» по данным 1616-1619 гг. [34] ), куда и могли перенести Никольский престол.

Возникновение придела Евфимия Вяжищского, а также наличие его образа в местном ряду главного иконостаса говорят о том, что иконописное убранство храма формировалось под влиянием монастырских клириков, связанных с Новгородом. А устройство пятирядного иконостаса может рассматриваться как стремление дать храму богатый, столичного типа интерьер. Ведь доселе неизвестный в Заонежье пятирядный иконостас с «небесами» и крупным по составу праотеческим чином в 27 икон формировал выдающееся для деревянного храма убранство (в молельном помещении также находились 62 малые иконы-пядницы). Парадности интерьеру добавляли и единственные известные в Заонежье 13 икон благоверных князей, расположенные на южной и северной стенах (вызывают ассоциацию с росписями на столпах русских соборов).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Исследуя упоминания о русских иконостасах XVI в., С. Н. Филатов указывал, что возникновение первых пятирядных иконостасов на Руси связывалось с влиянием столичной традиции: «...в тех случаях, когда строители или заказчики церквей были тесно связаны с Москвой, новые тенденции в развитии иконостаса проявлялись очень быстро» [35] . В Новгороде по описи 1617 г. были известны два иконостаса, имеющие иконы праотцев (датируемые серединой – концом XVI в.). На основе этих данных В. М. Сорокатый делает подобный же вывод: «С близостью к „государеву двору "... можно связывать и устройство в ней в послепожарное время иконостаса с наиболее полным известным тогда составом» [36] .

Сделаем такое же предположение относительно, видимо, нового пятирядного иконостаса Георгиевской церкви и всего иконописного убранства храма. Посчитаем, что интерьер церкви великомученика Георгия отдаленного Толвуйского погоста неслучайно получил богатый, «столичного» типа вид, хотя и с 50-летней задержкой по времени относительно возникновения образов праотцев в иконостасах храмов крупных центров. Село Толвуя известно тем, что в нем в 1601-1606 гг. находилась в заточении Ксения Иоанновна Романова (Инокиня Марфа), мать будущего царя Михаила Федоровича Романова. Возможно, особое внимание к убранству храма было формой царской милости для погоста, жители которого поддерживали заточницу [37] . Так, Толвуйский поп Ермолай помогал боярыне и был награжден «дворцовой волосткой» в Челмужском погосте [38] .

Упоминая Толвуйский пятирядный иконостас, мы подразумеваем главный иконостас Георгиевской церкви. По данным Переписной книги 1671 г. был известен и другой, меньший по размеру иконостас с праотцами (без «небес»). Вторым храмом с пятирядным иконостасом была «шатровая с трапезою» Никольская церковь на выставке Толвуйского погоста на Вырежозере (совр. Вырозеро): «На Выреж озере выставка на погосте» [39] . Храм имел такое убранство:

«Деисус во апостолех в пятнатцатери, праздники и пророки в девятнатцатери, праотцы в семинатцатери, пядницы в церкви и в трапезы сорок два образа...» [40] . Отметим, что праздники и пророки, возможно, были написаны на одних досках. В местном ряду помимо царских врат было 9 образов:

«...врата царьские писаны на красках; на правой руке образов местных: образ Успение пречистей Богородицы, да образ Николы чюдотворца резной на окладе, да образ Николыж чюдотворца в чюдесех, да образ Покров пресвятей Богородицы, да образ пречистые Богородицы межувратная на окладе; на левой руке образ Воскресение Христово, образ Страсти Христовы, образ О тебе радуется, да образ великомученика Георгия в чюдесех» [41] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Никольская церковь на Вырежозере впервые упоминается в 1646 г. (в 1628-1629 гг. неизвестна) [42] . Если храм возвели в 1630-1640-е гг., то возникает вопрос, каким был его изначальный иконостас. Сомнительно, что сразу пятирядный. Если судить по наличию апостольского деисуса нового типа, упоминаемый в 1671 г. иконостас с праотцами был изготовлен заново. Вторым вариантом развития убранства могло быть добавление праотеческого чина к существующим четырем рядам. На этот вопрос пока нет точного ответа.

Редкой и новой особенностью всех пяти иконостасов, описанных в Переписной книге 1671 г., является наименование их деисусных рядов апостольским («деисус во апостолех»). Обычно, это канонические пять центральных фигур: Спас, Богоматерь, Иоанн Предтеча, архангелы Михаил и Гавриил, а также 12 апостолов, начиная с Петра и Павла (не обязательно апостолы от Двенадцати). В Толвуйской Георгиевской церкви в главном иконостасе указан 19-фигурный апостольский деисус, в иконостасе придела Евфимия, архиепископа Новгородского, – 11-фигурный. В Толвуйской Троицкой церкви в иконостасе указан 17-фигурный апостольский деисус, в Толвуйской Никольской – 15-фигурный, в Никольской церкви на выставке Толвуйского погоста на Вырежозере – 15-фигурный.

По данным Писцовой книги 1628-1629 гг. в иконостасах храмов Обонежья не было апостольских по типу деисусов (обычно отсутствует как таковое перечисление икон этого яруса) [43] . Наиболее полно был описан деисус четырехрядного иконостаса каменной Троицкой церкви Александро-Свирского монастыря (Спас, Богоматерь, Иоанн Предтеча, архангелы Михаил и Гавриил, апостолы Петр и Павел, святители Иоанн Златоуст, Николай Чудотворец, Василий Великий и Григорий Богослов) [44] .

Апостольский тип деисуса не был распространен до реформ патриарха Никона 1650-х гг. Первым [45] иконостасом XVII в. с апостольским деисусом (17-фигурным) [46] обычно [47] считается новый пятирядный иконостас 1653 г. Успенского собора Московского Кремля. Выбор такого типа деисуса был вызван обращением патриарха Никона к греческим образцам: «Впервые на Руси в деисусном чине вместо традиционных святителей и мучеников появились изображения двенадцати апостолов, обычные для иконостасов Греции и Балканских стран.. .» [48] . Иконостас Успенского собора Московского Кремля становится эталонным образцом для иконостасов других храмов. Упомянем и меньший по количеству апостолов 13-фигурный [49] апостольский деисус нового иконостаса 1679-1680 гг. Архангельского собора Московского Кремля.

Если в Толвуйской Георгиевской церкви был установлен полностью новый пятирядный иконостас с праотцами, то и его деисус мог быть нового столичного апостольского типа (то есть таким, каким он описывается в Переписной книге 1671 г.). То же касается и Никольского храма на Вырежозере, впервые упомянутого в 1646 г. Мы предполагаем, что время возникновения этих пятирядных иконостасов – не ранее времени, когда будущий патриарх Никон был митрополитом Новгородским (1649-1652 гг.). Отметим, что в Новгороде не известно апостольских по типу деисусов в XVI – начале XVII в. [50] Однако не доказано и их отсутствие [51] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Проверим возможность установки апостольских по типу деисусов в иконостасах других церквей, упоминаемых в Переписной книге 1671 г. По данным Писцовых книги 1628-1629 гг. в Толвуйской Троицкой церкви был установлен редкий по типу трехрядный иконостас без праздничного чина, состоящий из местного, деисусного и пророческого рядов [52] . По данным 1671 г. иконостас по структуре остается таким же: «Деисус во Апостолех в семнатцатери, Пророки в шестнатцатери» [53] . Троицкая церковь, получается, сохранила иконостас, известный по данным первой трети XVII в. И вряд ли тогда в нем был установлен апостольский деисус. Однако в середине века храм мог быть достроен. По данным 1616-1619 гг. Троицкая церковь обозначается как «теплая, с трапезою, клетцки» [54] , а в 1671 г. – как шатровая. А при строительных работах мог быть обновлен и иконостас.

В Толвуйской церкви Николы чудотворца в 1671 г. находился «Деисус во Апостолех в пятнатцетери, да восми образов пядниц» [55] . Если иконостас относился ко времени постройки церкви (около 1616-1619 гг.) или в это время был перенесен из Никольского придела Георгиевской церкви, то он вряд ли мог быть апостольским. Апостольским он мог стать в случае перестройки иконостаса после середины XVII в.

Самым неоднозначным примером упоминания апостольского ряда является отдельный деисус вне иконостаса в притворе Георгиевской церкви: «Тое же церкви в притворе Деисус во Апостолех в девятери, да образ Страшный Суд, пятнадцать образов пядниц» [56] . Обычно в притвор (сени) могли переместить старый деисус, а не изготовлять новый. Поэтому возникает предположение, что составитель Переписной книги Толвуйского погоста 1671 г. называл все деисусы как «деисус во апостолех», не вникая в состав икон чинов. В документе, однако, есть и пример, когда это правило не выдерживается. Это описание отдельного малого по размерам пядничного деисуса в киоте в трапезной Толвуйской Троицкой церкви. Оно не содержит приписки «во апостолех»: «...да в трапезы образов: местных два образа Воскресения Христова, да образ Одигитрие пресвятей Богородицы, да образ Введение пресвятей Богородицы, да в пядницах Деисус, в киоте, в одиннатцатери лицах, да три образа пядницы...» [57] . Сложно сделать окончательное заключение относительно состава икон этого малого деисуса.

До сегодняшнего момента не было известно заонежских апостольских деисусов XVII в. В. Г. Платонов указывает, что свое распространение в Обонежье такой тип главного ряда иконостаса получил с рубежа XVH-XVIII вв. [58]

Приведем примеры иконостасов церквей и часовен Обонежья второй половины XVII в., не имеющих апостольского деисуса. Так, четырехрядный иконостас второй половины XVII в. Типиницкой Ильинской церкви имел 13-фигурный деисус с образами прп. Алексея человека Божьего, Варлаама Хутынского, митрополита московского Алексея и Александра Свирского [59] . 11-фигурный деисус четырехрядного иконостаса середины XVII в. Яндомозерской Варваринской церкви включал известные семь центральных фигур, а также образы прп. Александра Свирского, Алексея человека Божьего, Антония Римлянина и Антония Сийского [60] . В иконостасе 1670-х гг. заонежской часовни Архангела Михаила из д. Леликозеро 11-фигурный деисус двухрядного иконостаса помимо семи центральных икон включал образы муч. Дмитрия, Алексея человека Божьего, преп. Зосимы и Савватия Соловецких [61] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В XVIII в. апостольского типа деисусы получили распространение в Обонежье. Полным по составу (12 апостолов) является выдающийся по количеству икон 29-фигурныи [62] (а учитывая две иконы, переставленные в местный ряд, то 31-фигурный [63] ) деисус иконостаса первой четверти XVIII в. Кижской Преображенской церкви. На своем историческом месте в храме находится сохранившийся апостольский 13-фигурный деисус иконостаса (1774) Кондопожской Успенской церкви (5 центральных фигур и 8 апостолов) [64] . Не полностью апостольским может считаться 11-фигурный деисус иконостаса Виговской часовни Спаса Нерукотворного (рубеж XVII–XVIII вв.), включающий в состав 4 евангелистов [65] . В состав деисуса нынешнего иконостаса Кижской Покровской церкви вошли иконы 1690-х гг. Никольского придела этого храма. В реконструированном Г. И. Фроловой четырехрядном придельском иконостасе 15-фигурный деисус включал помимо 7 канонических фигур в центре 4 образа евангелистов и 4 образа святителей [66] . Одной из двух сохранившихся деисусных икон 15-фигурного [67] деисусного ряда иконостаса (конец XVIII в.) Васильевской Успенской часовни является образ апостола Симона Зилота [68] (вторая икона – Спас на престоле), что с большой вероятностью предполагает именно апостольский деисус. В деисусе иконостаса конца XVII в. из Архангельской часовни из д. Подгорская (куст деревень Паяницы) присутствовали образы евангелистов, апостолов, святителей [69] . Апостольским по составу являлся четырехрядный миниатюрный иконостас с трехрядными иконами, который был найден в алтаре Водлозерской Ильинской церкви [70] . Деисус главного иконостаса Ильинского храма, датируемый 1647 г., помимо обычных центральных образов включал иконы св. князей Бориса и Глеба [71] .

При соблюдении канона, 19-фигурный деисус главного иконостаса Толвуйской Георгиевской церкви должен был включать два дополнительных образа к классическому апостольскому составу из 17 икон. 17-фигурный деисус иконостаса Толвуйской Троицкой церкви по количеству икон равен деисусу иконостаса Московского Успенского собора. В Толвуйской Никольской церкви и в Никольской церкви на Вырежозере 15-фигурные апостольские по типу деисусы возможны в более краткой форме. 11 -фигурный деисус иконостаса придела Евфимия Вяжищского помимо семи канонических фигур мог включать четыре иконы евангелистов.

Отметим, что в русских иконостасах с начала XV в. деисус мог включать помимо обязательных образов апостолов Петра и Павла также и иконы апостолов Иоанна Богослова и Андрея Первозванного [72] . Такое содержание деисуса не считается апостольским. Мог ли один из Толвуйских иконостасов по данным Переписной книги 1671 г. быть именно таким по типу – неизвестно. Однако при существовании в Толвуе иконостаса первой половины XVII в. с деисусом такого состава составитель описи мог по ошибке назвать его апостольским.

Остановимся в наших рассуждениях на том, что среди всех перечисленных храмов в Толвуйской Георгиевской церкви полный апостольский деисус мог существовать с наибольшей вероятностью. В тексте Переписной книги нет перечисления икон этого ряда, но было бы странным, если подпись «деисус во апостолех» применялась не по существу. В кратких описаниях праздничных, пророческих и праотеческих рядов Переписной книги 1671 г. дается только количество образов. И любое указание на состав икон чина не выглядит случайным, в особенности их наименование новым для своего времени термином «апостольский». Тем не менее мы не исключаем и возможные отдельные неточности в описаниях.

Таким образом, 1671 г. – это дата первого известного упоминания апостольского деисуса в Обонежье.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Такое пристальное внимание к возможности существования апостольского по типу деисуса в Георгиевской церкви связано с фактом одновременной установки в ней «небес» [73] (по данным 1628-1629 гг. «небес» в церкви не было). Мы уже указывали, что убранство храма, по всей видимости, формировалось под влиянием клириков НиколоВяжищского монастыря. Тогда решение устроить пятирядный иконостас выглядит связанным с решением устроить «небеса». Возможно, в Новгороде существовал и пример такого храмового убранства деревянного храма. Условные заказчики убранства Толвуйской церкви – клирики Новгородского Вяжищского монастыря – могли быть сторонниками обновленческих идей патриарха Никона. Ведь в 1649-1652 гг. Никон был митрополитом Новгородским, и при нем в 1651 г. в монастыре утверждается архимандрития [74] .

Реализация идей патриарха привела к распространению на Руси апостольского деисуса: «...появление многофигурных апостольских деисусов в России – явление позднее, связанное с деятельностью Патриарха Никона, стремившегося во всем, в том числе и в области художественной культуры, следовать греческим образцам» [75] . Тогда, если в Толвуе апостольские деисусы и «небеса» появились одновременно, то и установка первых известных в Заонежье «небес» могла произойти по тем же причинам. Так, Г. И. Фролова появление традиции устанавливать «небеса» прямо связывает с обращением Русской Православной Церкви в лице патриарха Никона к традициям Греческой церкви: «...эти нововведения послужили мощным толчком в развитии интерьеров северных деревянных храмов, и в частности – широкому введению живописи на потолочных конструкциях... » [76] .

Такое новое разнообразное иконописное убранство Толвуйской Георгиевской церкви могло послужить примером для формирования интерьеров других заонежских храмов. По нашей гипотезе оно повлияло на возникновение иконографических схем части ранних (до середины XVIII в.) «небес» Заонежья: леликозерских, Васильевских, виговских, заонежских, кижских [77] .

Проследим параллели в иконописном убранстве одних из крупнейших в Заонежье на первую четверть XVIII в. Толвуйской Георгиевской и Кижской Преображенской церквей. В кижском храме был возведен четырехрядный иконостас с двухрядными «небесами» с парными образами праотцев в нижнем регистре и ангелом в верхнем регистре граней. Эти грани «как будто» продолжили структуру четырехрядного иконостаса пятым праотеческим чином на «небе». Кижские «небеса» – это первый и единственный для Заонежья пример двухрядных «небес» [78] . Идея продолжения иконостаса Преображенской церкви условным праотеческим рядом на «небесах» уже высказывалась исследователями [79] . По данным документа 1671 г. мы имеем дополнительные сведения для ее подтверждения.

Во-первых, это факт как такового существования праотеческого ряда в составе пятирядного толвуйского иконостаса как основы для кижских «небес» с праотцами. Во-вторых, это совпадение иконографии граней «небес»: в Толвуе – это «небесные силы в чину», а в Кижах в верхнем регистре граней – это ангелы и чередующиеся образы херувимов и серафимов. В-третьих, это сравнимое количество икон толвуйского праотеческого ряда (27) и количество праотцев на Преображенском «небе» (32). В-четвертых, это одинаковые по типу апостольские деисусы иконостасов обоих храмов (различаются, однако, количеством икон: 19 и 31, соответственно). И, в-пятых, это единственный для всех известных «небес» с праотцами образ князя Владимира [80] из Преображенской церкви, который мог быть заимствован с толвуйских икон благоверных князей. Разными для иконописного убранства храмов являются образы в медальонах «небес»: Спас (по всей видимости Вседержитель) в Георгиевской церкви и Троица Новозаветная в Преображенской церкви.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В описи Георгиевской церкви указано 27 праотеческих икон, что должно означать 26 икон праотцев и образ Отечества [81] или Троицы Новозаветной [82] в центре чина. «Небеса» Кижской Преображенской церкви имели 16 граней с парными образами праотцев в нижнем регистре. Однако из этих 32 изображений, строго говоря, не все были библейскими праотцами, как киевский князь Владимир или родители Богоматери Иоаким и Анна [83] .

Возможный образ Троицы Новозаветной в центре праотеческого ряда иконостаса Георгиевской церкви мог стать основой для изображений Новозаветной Троицы в медальонах кижских, виговских и других более поздних заонежских «небес».

Также в описании толвуйского «неба» нет указаний на иконы-«паруса». В Заонежье на угловых иконах изображались евангелисты, их символы, ангелы, херувимы и серафимы, солнце и луна. Можно предложить два объяснения отсутствия «парусов» в описании. Во-первых, структура «неба» могла не предполагать наличия угловых икон, если оно было расположено в восьмерике (как в Кижской Преображенской церкви). Во-вторых, иконы-«паруса» могли существовать, если на них были изображены ангелы или серафимы и херувимы. Эти изображения в целом подходят под общее описание толвуйского «неба»: «по косякам небесныя силы в чину», если под «косяками» подразумевать не только трапециевидные грани, но и треугольные «паруса».

Предшественницей Кижской Преображенской церкви считается многоглавая Покровская церковь из д. Анхимово Вытегорского погоста (1708) [84] . В ней были установлены «небеса» с Небесной литургией в дополнение к широкому иконостасу, развернутому на пяти стенах (помимо главного престола в церкви было два придела) [85] . Иконописное убранство кижского храма по структуре сходно с убранством анхимовского: сохраняется широкий четырехрядный иконостас, заходящий на северную и южную стены, и венчающие его «небеса». Однако содержательно в Преображенской церкви копируется, скорее, убранство Толвуйской Георгиевской церкви с ее иконами праотцев.

Возможно, на стыке структур иконописного убранства Анхимовской Покровской церкви (четырехрядный иконостас и однорядные «небеса») и Толвуйской Георгиевской церкви (пятирядный иконостас с праотцами и однорядные «небеса») и возникает структура иконописного убранства Кижской Преображенской церкви (четырехрядный иконостас и двухрядные «небеса» с праотцами). Конструкции иконостасов данных храмов, конечно, зависели и от их архитектурных типов, которые различались. Покровская и Преображенская церкви – это ярусные многоглавые храмы, а Георгиевская церковь была храмом о пяти шатрах.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Представим толвуйское иконописное убранство краткой схемой, состоящей из описания важных рядов иконостаса и состава граней «небес» и их медальонов: (иконостас // грани «неба» // медальон). Тогда Георгиевской церкви будет соответствовать такая схема: (апостолы, праотцы // силы небесные // Спас). Схемы ранних «небес» Заонежья (до середины XVIII в.) выглядят так: Леликозеро (// праотцы // Спас), Вигово (апостолы // праотцы // Троица Новозаветная), Васильево (апостолы (конец XVIII в.) // силы небесные // Спас), неизвестная заонежская часовня (? // силы небесные // ?), Кижи (апостолы // праотцы, силы небесные // Троица Новозаветная).

Наибольшее сходство присутствует в схемах храмов Толвуи и Кижей. Виговское и Васильевское «небеса», созданные одной мастерской и в одно время (рубеж XVII-XVIII вв.), как будто копируют разные части структуры убранства Толвуйской Георгиевской церкви. На «небе» Успенской часовни из д. Васильево отражается структура «неба» из Толвуи (силы небесные // Спас), а на потолочных иконах из часовни Спаса Нерукотворного из д. Вигово – структура праотеческого ряда с возможной иконой Новозаветной Троицы в центре (праотцы // Троица Новозаветная).

Здесь идет сухое сравнение структур иконостасов и «небес». Мы оставляем за рамками данной работы более полное представление иконописного убранства храмов. В зависимости от желания заказчика, от существующей традиции и от знаний иконописцев иконы каждого конкретного храма вкупе могли разрешать некоторую определенную идею. Так, иконы Кижской Преображенской церкви могли раскрывать идею Преображения. При этом в других храмах такого подхода могло и не быть.

Другой не рассмотренной темой является вопрос возникновения уникальной иконографической схемы «небес» с Небесной литургией. Такие «небеса» были распространены также в ранний период существования потолочных икон в Заонежье и Обонежье. Их иконография вряд ли связана с праотеческим рядом высокого русского иконостаса или каким-либо другим его рядом. Г. И. Фролова рассматривает тип «небес» с Небесной литургией со сценой Великого Входа (где ангелы сослужат Христу-архиерею) как основу, связывающую все остальные иконографические схемы. Заключенная в нем идея Сослужения распространяется и на остальные типы «небес»: «В основе иконографии заонежских „небес“ – тема сослужения Творцу чинов Небесной иерархии и святых, то есть единение Небесной и земной Церкви в службах, происходящих одновременно и на земле и на Небе» [86] . Существует малая вероятность того, что Толвуйские «небеса» 1671 г. могли иметь иконографическую схему Небесной литургии. Для этого под «Спасов образ в кругу» нужно предполагать образ Спаса в иконографии Великий Архиерей, а под «небесныя силы в чину» – ангельскую процессию Великого Входа. Потолочные иконы этого иконографического типа требуют отдельного разговора.

«Небеса» Русского Севера еще не до конца изучены. Они являются жемчужиной северной иконописи общероссийского значения из-за уникального сочетания в них качеств иконостасных образов и стенописей. В общем случае установка «небес» в деревянном храме приводила к богословски цельному разрешению его иконописного убранства.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

• [1] Дудинова Т. Ю. Неопубликованная работа Ларса Петтерссона и Пентти Хярконена «Кижская Преображенская церковь. Величественный памятник церковного искусства Олонецкого края» // Кижский вестник. Петрозаводск, 2015. Вып. 15. С. 46; Кижи: Альбом (Памятники древнерусского зодчества) / Вступ. ст. Э. С. Смирновой. М.; Л., 1965. С. 20; Гнедовский Б. В. К вопросу о происхождении перекрытия «небом» в древнерусском деревянном зодчестве // Культура Средневековой Руси. Л., 1974. С. 128; НАМЗК. НВФ-2073. Л. 120-122 (Витухновская М. А. К вопросу об изучении «небес» церквей и часовен Заонежья // Сб. докл. конф. «Состояние и меры по дальнейшему совершенствованию научно-исследовательской работы и реставрации памятников музея-заповедника „Кижи“ в ходе реализации Генерального плана». 1979); Кольцова Т. М. Росписи «неба» в деревянных храмах Русского Севера. Архангельск, 1993. С. 38, 95; Фролова Г. И. «Небеса» Заонежья. Иконы из собрания музея-заповедника «Кижи». Петрозаводск, 2008. С. 35; Кольцова Т. М. Небеса и иконы Кенозерья // Небеса и окрестности Кенозерья. Расписные потолки, иконы, деревенские часовни и церкви, составляющие историко-культурный ландшафт Национального парка «Кенозерский». М., 2009. С. 75.
• [2] Орфинский В. П., Тарлер Л. Ю. Кижский погост. Путеводитель. Петрозаводск, 1957. С. 28 (текст по иконописи подготовлен В. Г. Брюсовой); Ополовников А. В. Памятники деревянного зодчества Карело-Финской ССР. М., 1955. С. 143; Брюсова В. Г. Русская живопись XVII в. М., 1984. С. 161.
• [3] Кольцова Т. М. «Небо» и его росписи в деревянных храмах Русского Севера» / Автореф. дис. ... канд. искусствоведения. Л., 1989. С. 13.
• [4] «Таким образом, если исторически определить время и место происхождения и распространения перекрытий „ небом “, то это будет территория Новгородской епархии в XVII – первой пол. XVIII вв., а также земли Олонецкой, Вологодской и Холмогорской епархий вXVIII-XIXвв.» (Кольцова Т. М. Росписи «неба»... С. 13).
• [5] Потолочные иконы существовали не только на Русском Севере. По всей видимости, «небеса» с праотцами упоминаются в ярославском документе 1643 г. Точные указания на «небеса» относятся к 1702 г. в Костроме (Брюсова В. Г. Указ. соч. С. 110, с. 184, прим. 80).
• [6] Фролова Г. И. «Небеса» Заонежья... С. 60, 66.
• [7] Журавлева И. А. Праотеческий ряд и завершение символической структуры русского высокого иконостаса // Иконостас. Происхождение – развитие – символика. М., 2000. С. 497; Языкова И., игумен Лука (Головков). Богословские основы иконы и иконопочитания // История иконописи. Истоки, традиции, современность. VI-XX в. М., 2014. С. 27.
• [8] Мельник А. Г. Основные типы русских высоких иконостасов XV – середины XVII в. // Иконостас. Происхождение – развитие – символика. М., 2000. С. 435.
• [9] Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987. С. 29.
• [10] Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство до второй четверти XVII в. (1397– 1625). СПб., 1897-1910. Т. 1. Вып. 1-2. С. 108. Сноска 1.
• [11] Щенникова Л.А. Вопросы изучения соловецких икон XVI-XVII вв. // Древнерусское искусство: Художественные памятники Русского Севера. М., 1989. С. 268.
• [12] Гордиенко Э. А. Большой иконостас Софийского собора (По письменным источникам) // Новгородский исторический сборник. Л., 1984. Вып. 2(12). С. 223.
• [13] Дмитриева 3. В., Мильчик М. И., Чистиков А. Н. Два документа из ранней истории Архангельска // Народное зодчество: Межвуз. сб. Петрозаводск, 1998. С. 138.
• [14] Платонов В. Г. Живопись Обонежья 17-18 веков. Дис. ... канд. искусствоведения. Л., 1987. Л. 65.
• [15] Мильчик М. И. Заонежье на старых фотографиях. СПб., 1999. С. 138; Мошин А. И. Заонежье. Страницы истории // Кижи. 2005. № 3(10). С. 4.
• [16] Фролова Г. И. Внутреннее убранство Преображенской церкви Спасо-Кижского погоста // Кижский вестник. Петрозаводск, 2005. Вып. 10. С. 7.
• [17] Платонов В. Г. Живопись Обонежья... Л. 78.
• [18] Исторические и юридические акты Олонецкого края. Список с писцовой книги (1628-1629). Александросвирский монастырь // Олонецкие губернские ведомости. 1850. № 16, № 23.
• [19] Платонов В. Г. Иконостасы храмов Обонежья по писцовой книге 1628-1629 гг. и некоторые вопросы развития иконостасных композиций в XVII-XVIII вв. // Чтения по исследованию и реставрации памятников художественной культуры Северной Руси, посвященные памяти художника-реставратора Николая Васильевича Перцева, 1902-1981. Архангельск, 1992. С. 128.
• [20] Фролова Г. И. «Небеса» Заонежья... С. 147.
• [21] Мильчик М. И. Заонежье на старых фотографиях... С. 138.
• [22] Акты, относящиеся до юридического быта древней России / Под ред. Н. Калачова. СПб., 1864. Т. 2. С, 210.
• [23] Акты, относящиеся... С. 209-210.
• [24] Платонов В. Г. Иконостасы храмов Обонежья... С. 128.
• [25] Платонов В. Г. Живопись Обонежья... С. 31.
• [26] Гущина В. А. Толвуйская заточница инокиня Марфа, в миру – боярыня Ксения Ивановна Романова, мать первого царя Михаила Федоровича из династии Романовых // Забелинские научные чтения – 2007. Исторический музей – энциклопедия отечественной истории и культуры: Материалы XVIII Забелинских научных чтений 2007 г. М., 2008. С. 208.
• [27] Чернякова И. А., Черняков О. В. Писцовые и переписные книги XVI–XVII вв. как источник по истории деревянного зодчества Карелии // Проблемы исследования, реставрации и использования архитектурного наследия Русского Севера. Петрозаводск, 1988. С. 65.
• [28] Умер в 1458 г., канонизирован в 1549 г.
• [29] Акты, относящиеся... С. 210.
• [30] Спиридонов А. М. Средневековые поселения центра Толвуйского погоста // Кижский вестник. Петрозаводск, 2004. Вып. 9. С. 292-293.
• [31] Опись Новгорода 1617 г. // Памятники отечественной истории. М., 1984. Вып. 3. С. 94.
• [32] Роспись новгородских монастырей и церквей 1615 г. // Памятники отечественной истории. М., 1984. Вып. 3. С. 323.
• [33] Православные монастыри. Путешествие по святым местам. Выпуск № 43. Николо-Вяжищский монастырь. М., 2009. С. 6-7.
• [34] Чернякова И. А., Черняков О. В. Указ.соч. С. 65.
• [35] Филатов С. Н. Письменные источники о составе иконостасов XVI в. // Архитектурное наследие и реставрация: (Реставрация памятников истории и культуры России). М., 1984. С. 126.
• [36] Сорокатый В. М. Храмовое строительство и иконостасы Великого Новгорода в середине – второй половине XVI в. // Древнерусское искусство. Русское искусство позднего средневековья: XVI в. [т. 24]. СПб., 2003. С. 256.
• [37] Гущина В. А. Указ. соч. С. 214-215.
• [38] Пашков А. М. Заонежская ссылка Марфы Ивановны Романовой в исторической памяти и краеведческой традиции жителей Карелии XVII – середины XIX в. // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. М., 2014. № 17. С. 115.
• [39] Акты, относящиеся... С. 228.
• [40] Там же.
• [41] Там же.
• [42] Чернякова И. А., Черняков О. В. Указ. соч. С. 66.
• [43] Платонов В. Г. Живопись Обонежья... Л. 28-82.
• [44] Исторические и юридические акты Олонецкого края. Список с писцовой книги (1628– 1629). Александросвирский монастырь // Олонецкие губернские ведомости. 1850. № 16.
• [45] Известны псковские апостольские деисусы XV-XVI вв. Например сохранился 17-фигурный апостольский деисус 1440-х гг. Псковской церкви Успения на Пароменье (Французова Е. Б. Деисусные чины в храмах Псковской земли XVI в.: Местные особенности и общенациональные тенденции (по данным письменных источников) // Вестник церковной истории. 2006. № 4. С. 125).
• [46] В состав чина включены апостолы из числа Двенадцати (Петр, Андрей, Иоанн Богослов, Матфей, Варфоломей, Иаков Зеведеев, Симон, Фома, Филипп), а также апостол Павел, евангелисты Марк и Лука (Осташенко Е. Я. Главный иконостас Успенского собора Московского Кремля // Художественные памятники Московского Кремля. М., 2003. Выл. 16. С. 7).
• [47] Иконостас 1649-1650 гг. с апостольским по составу 17-фигурным деисусом Спасо-Преображенского собора Новоспасского монастыря был, видимо, также связан с деятельностью патриарха Никона, который некоторое время (1646-1649 гг.) был архимандритом монастыря (Качурин Г. Л. Иконостас Новоспасского монастыря и его роль в русской художественной жизни XVII в. // Материальная база сферы культуры. М., 1997. Вып. 2. С. 67-78).
• [48] Качалова И. Я. К истории ныне существующего иконостаса Успенского собора // Государственные музеи Московского Кремля. Материалы и исследования. М., 1976. Вып. 2. С. 107.
• [49] Канонические 5 центральных фигур и 8 апостолов: Петр, Павел, Иоанн, Матфей, Андрей, Иуда, Симон Зилот, Иаков.
• [50] Сорокатый В. М. Новгородские иконостасы в XVI в. Их состав и иконографические особенности // Русское искусство позднего средневековья. М., 1993. С. 74.
• [51] Французова Е. Б. Указ. соч. С. 124.
• [52] Платонов В. Г. Живопись Обонежья... Л. 30.
• [53] Акты, относящиеся... С. 211.
• [54] Чернякова И. А., Черняков О. В. Указ. соч. С. 65.
• [55] Акты, относящиеся... С. 211-212.
• [56] Акты, относящиеся... С. 210.
• [57] Там же. С. 211.
• [58] Платонов В. Г. Иконостас Успенской церкви в Кондопоге по архивным данным // Успенская церковь в Кондопоге: Сб. ст. по материалам конференции. Кондопога; СПб., 1996. С. 60.
• [59] Платонов В. Г. Иконопись Заонежья второй половины XVII в.: (формирование стилистических направлений и эволюция иконостасов) // Заонежье: Сб. науч. ст. Петрозаводск, 1992. С. 146.
• [60] Там же. С. 148.
• [61] Государственный историко-архитектурный и этнографический музей-заповедник «Кижи»: Каталог / Авт.-сост. Беляев А. Т., Гущин Б. А., Гущина В. А. Петрозаводск, 1973. С. 43.
• [62] Древняя живопись Карелии: Каталог. Фонды музея «Кижи» / Сост. И. М. Гурвич. Петрозаводск, 1980. С. 26-28.
• [63] Фролова Г. И. Внутреннее убранство Преображенской церкви... С. 14. Сноска 34.
• [64] Платонов В. Г. Иконостас Успенской церкви в Кондопоге... С. 60.
• [65] Платонов В. Г. Иконопись Заонежья второй половины XVII в. ... С. 153.
• [66] Фролова Г. И. Из истории внутреннего убранства Кижской Покровской церкви. Никольский иконостас // Кижский вестник. Петрозаводск, 2001. Вып. 6. С. 182-183.
• [67] По схеме Ларса Петтерссона (Фролова Г. И. Внутреннее убранство часовен Спасо-Кижского погоста // Кижский вестник. Петрозаводск, 2002. Вып. 7. С. 129).
• [68] НАМЗК. № 589. Л. 5 (Витухновская М. А. Пояснительная записка к ТЭП интерьера часовни Успения Богоматери в д. Васильево. Петрозаводск, 1981).
• [69] Точный состав икон не известен, так как они не раскрыты. Благодарим В. Г. Платонова за указание на этот иконостас.
• [70] Платонов В. Г. Миниатюрный иконостас из Водлозерско-Ильинского погоста и икона «Сошествие во ад» из дер. Васильево в свете культурных связей Водлозерья и Каргополья // Рябининские чтения-2015: Материалы VII науч. конф. по изучению и актуализации культурного наследия Русского Севера. Петрозаводск, 2015. С. 226.
• [71] Фролова Г. И. Вопрос о внутреннем убранстве Ильинской церкви // Ильинский Водлозерский погост: Материалы науч. конф. «Водлозерские чтения: Ильинский погост» (6-10 авг. 2007 г.). Петрозаводск, 2009. С. 70-71.
• [72] 15-фигурный деисус иконостаса (1408 г.) Владимирского Успенского собора, 15-фигурный деисус иконостаса (1425-1427 гг.) Троицкого собора Троице-Сергиевой Лавры, 21-фигурный деисус иконостаса (1497) Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря.
• [73] Наверное, неслучайным был более поздний (с середины XVIII в.) иконографический тип «небес» с апостолами на гранях, известный в Кенозерье и в единичном примере в г. Белозерске (Кольцова Т. М. Росписи «неба»... С. 73-74).
• [74] Судя по тексту грамоты 1651 г. (Азбелев С. Н. Описание древнерусских рукописей Новгородского областного архива // Труды Отдела древнерусской литературы. М.; Л., 1958. Т. XV. С. 419).
• [75] Французова Е. Б. Указ. соч. С. 124.
• [76] Фролова Г. И. «Небеса» Заонежья... С. 39.
• [77] Там же. С. 61-62, 80-81, 66-67, 74-75, 139-143.
• [78] В Кенозерье и Каргополье сохранились поздние (вторая половина XIX в.) двухрядные «небеса» (Кольцова Т. М. Росписи «неба»... С. 83-87).
• [79] Кольцова Т. М. Росписи «неба»... С. 45; Фролова Г. И. Внутреннее убранство Преображенской церкви... С. 17.
• [80] Также в Кижском деисусе присутствует образ князя Александра Невского в схиме.
• [81] Сперовский Н. Старинные русские иконостасы // Христианское чтение. 1892. № 11-12. С. 535.
• [82] Журавлева И. А. Указ. соч. С. 492.
• [83] Фролова Г. И. Символика архитектурных форм церкви Преображения Господня на о. Кижи // Кижский вестник. Петрозаводск, 2015. Вып. 15. С. 65. Прим. 30.
• [84] Орфинский В. П. Храмостроительные школы в народном деревянном зодчестве Русского Севера // Локальные традиции в народной культуре Русского Севера (Материалы IV Междунар. науч. конф. «Рябининские чтения-2003»). Петрозаводск, 2003. С. 398-399.
• [85] Ополовников А. В. Сокровища русского Севера. М., 1989. С. 76-77.
• [86] Фролова Г. И. «Небеса» Заонежья... С. 39.