Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

19 февраля 1861 года были обнародованы Манифест об отмене крепостного права и «Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости». Для проведения реформы создавался институт мировых посредников, действия которых были закреплены в «Положении о губернских и уездных по крестьянским делам учреждениях» [1] . Мировой посредник становился одним из главных действующих лиц в реализации крестьянской реформы и являлся немаловажным звеном в системе новых административных органов, а, именно, – уездных мировых съездов и губернских по крестьянским делам присутствий, созданных с той же целью.

На должность мировых посредников могли избираться местные потомственные дворяне, владевшие не менее 500 десятинами земли, или 150 десятинами земли при наличии высшего образования, имевшие право на чин XII класса. Если оказывалась нехватка потомственных дворян, удовлетворяющих этим требованиям, то ценз снижался, и на должность посредников могли претендовать потомственные дворяне и без высшего образования, или не внесенные в дворянскую родословную книгу, но имеющие необходимое количество земли, или личные дворяне, владеющие землей в двойном количестве.

Право выбора мировых посредников предоставлялось начальнику губернии по спискам, составленным уездным предводителем дворянства из всех помещиков, отвечающих требованиям, указанным в «Положении о губернских и уездных по крестьянским делам учреждениях» и представленных предварительно на рассмотрение уездному дворянскому собранию. Утверждать же в должности мирового посредника мог только Сенат, равно, как и в дальнейшем, снимать его с должности. Таким образом, мировой посредник был фигурой, некоторым образом независимой от губернской администрации, что давало ему возможность принимать решения и распоряжаться в своем мировом участке по своему усмотрению. Но, в то же время, эта доля независимости и некоторой свободы в работе мировых посредников накладывала на них большую ответственность за свои действия, а выбор мировых посредников становился делом чрезвычайно ответственным.

В отсутствии дворянских выборов (из–за немногочисленности помещиков) назначить мировых посредников должен был начальник губернии. Таким образом, по закону дворяне Олонецкой губернии были лишены права участия в выборе мировых посредников, поскольку к 1861 году в губернии насчитывалось немногим более 200 дворян–помещиков.

Общее число мировых посредников в губерниях было разным, так как зависело от количества временнообязанных крестьян. Олонецкая губерния, состоявшая в подавляющем большинстве из государственных крестьян, оказалась на одном из последних мест по числу мировых посредников и мировых участков.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Но и при выборе столь малочисленной группы мировых посредников, должной соответствовать вышеперечисленным параметрам, начальник Олонецкой губернии А.А.Философов столкнулся с трудностями, оказавшимися, впрочем, для него не новыми. Ранее, подбирая представителей из дворян–помещиков в состав будущего губернского по крестьянским делам присутствия, А.А.Философову (за неимением подходящих кандидатур на месте) пришлось обращаться к помещикам Олонецкой губернии, проживающим вне ее пределов. Большей частью олонецкие помещики являлась мелкопоместными и имели менее 21 души крепостных крестьян, вследствие чего, не имея большого дохода, влачили довольно жалкое существование. Многие из них не знали даже грамоты.

Подбором мировых посредников губернатор начал заниматься еще в апреле. Окончательный их состав был сформирован к июню 1861 г. Причем не все мировые посредники были утверждены Сенатом, что объяснялось настоятельной необходимостью ускорить процесс формирования этого института для начала введения реформы на местах. Циркулярными предписаниями министра внутренних дел от 19 апреля 1861 г. №22 и от 16 мая 1861 г. №89 разрешалось утверждение мировых посредников «для ускорения дела производить без соблюдения формальностей, которые установлены законом», а обязанности мирового посредника возлагать на кого–либо из местных чиновников по усмотрению губернатора. Также было разрешено сокращение числа мировых участков [2] .

В Лодейнопольском уезде, где находилось наибольшее число крепостных крестьян, было создано 3 мировых участка. Указом Правительствующего Сената от 28 апреля 1861 года в уезд были назначены мировыми посредниками отставной действительный статский советник А.И.Шкалин, лейб–гвардии 1 артиллерийской бригады облегченной №1 батареи подпоручик Н.В.Корсаков. Чиновник губернского правления титулярный советник А.П.Шеломов вступил в должность мирового посредника в июне 1861 г. до утверждения его Сенатом [3] .

В Вытегорском уезде было создано 2 мировых участка, к одному из них были присоединены крестьяне Каргопольского уезда. Помещик, отставной инженер–полковник, А.Я.Герольд был назначен в мае мировым посредником в 1–й мировой участок Вытегорского уезда, а до утверждения Сената в мае 1861 года во временное исправление должности мирового посредника вступил по 2–му участку помещик коллежский асессор И.В.Янковский [4] .

В начале июля 1861 г. из селений временнообязанных крестьян Петрозаводского и Повенецкого уездов был образован один мировой участок. Для исправления должности мирового посредника туда назначили младшего чиновника особых поручений при начальнике губернии М.П.Васильева [5] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Мировые посредники Лодейнопольского и Вытегорского уездов составляли мировые съезды. Членом от правительства на мировые съезды был назначен титулярный советник Л.Ф.Милло [6] .

За все время существования этого института мировых посредников в Олонецкой губернии наблюдалась их постоянная смена. Это было вызвано рядом причин: изменением количества мировых участков (вследствие их уменьшения в первые годы, а затем увеличения, так как в дальнейшем в ведение мировых посредников перешли приписные и государственные крестьяне и к 1874 году в Олонецкой губернии числилось 8 мировых участков и, соответственно, 8 мировых посредников), переводом посредников на другие должности и увольнением за должностные нарушения.

По своему составу институт мировых посредников Олонецкой губернии был сословный. Но в отличие от основной массы помещиков, которые, как уже упоминалось, имели малое количество крепостных крестьян и были мелкопоместными, мировые посредники являлись скорее (по меркам Олонецкой губернии) «крупными землевладельцами». Кроме того, они выбирались (в отсутствие дворянского собрания) не помещиками–дворянами из своей среды, а начальником губернии. В состав мировых посредников входили и чиновники, опять–таки выбранные начальником губернии. В итоге, в дальнейшей деятельности мировые посредники не полно выражали интересы помещиков Олонецкой губернии и, тем более, крестьян. Скорее, особенно в так называемый первый призыв 1861–1864 гг., они пытались строго следовать букве закона и интересам администрации и, в частности Олонецкого губернского по крестьянским делам присутствия, с которым поддерживали постоянную связь и обращались туда по любым вопросам, для поддержки и корректировки своих действий.

В обязанности мировых посредников входило: составление, проверка и введение уставных грамот, организация сельского и волостного крестьянского самоуправления, контроль над этими органами, контроль за определением размеров наделов и повинностей, надзор за исправным выполнением этих повинностей, оформление выкупных актов, разбор споров, жалоб и разнообразных конфликтов между помещиками и крестьянами. Таким образом, по роду своей деятельности институт мировых посредников не был сословным. В обязанности его представителей входило исполнение административных, полицейских и судебных функций.

Приступив к своей непосредственной работе, мировые посредники Олонецкой губернии занялись разделением мировых участков на сельские общества и волости, и сразу же столкнулись с рядом своеобразных проблем. Оказалось, что в уездах нет точных сведений о количестве имений, об их владельцах и крестьянах, которые проживают в этих имениях, не было даже точных карт уездов. Земли, принадлежавшие помещикам, оказались в большинстве не размежеванными, находясь в совместном владении помещиков и казны. Многие владельцы имений не проживали в них, или отсутствовали управляющие имениями. И хотя ранее уже были назначены особые комиссии по распределению селений на сельские общества и волости (в которых, кстати, принимали участие еще не назначенные на тот момент мировые посредники), тем не менее, эта работа продвигалась крайне медленно и было завершена к началу лета 1861 года.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В открытии сельских обществ и волостных правлений мировые посредники опять–таки встретились с затруднениями. Крестьяне не желали участвовать в выборе сельских и волостных должностных лиц, тем более выбираться на эти должности, прося уволить их под любым предлогом. Из–за отсутствия грамотных людей возникла необходимость в найме писарей, крестьяне не желали оплачивать работу новых органов крестьянского самоуправления, отсутствовали помещения для волостных правлений. Возникали трудности и языкового барьера. Так, мировой посредник 3 участка Лодейнопольского уезда А.И.Шкалин в донесении начальнику губернии сообщал, что «на волостной сход являются крестьяне, не понимающие друг друга. Одни говорят по–чутски, другие по–русски» [7] . Продолжались проблемы с неучтенными ревизскими душами. Мировой посредник 3–го участка Лодейнопольского уезда Н.Корсаков сообщал в губернское по крестьянским делам присутствие, что сведения о крестьянах собираются по расспросам местных жителей, а волостному старшине мировой посредник предписал составлять семейные списки [8] .

Необходимо отметить, что во многом трудности в работе мировых посредников увеличивались из–за плохих дорог и отсутствия нормального сообщения между населенными пунктами. Тот же А.И.Шкалин сетовал, что его мировой участок «раскинут на протяжении 100 верст в длину при верховых дорогах» [9] .

Министерство внутренних дел требовало скорейшего открытия сельских обществ и волостей. А.А.Философов рапортовал министру внутренних дел, что «волостное и сельское управление временнообязанных крестьян открыто по всем уездам к 1 сентября 1861 г.» [10] . Начальник Олонецкой губернии немного лукавил. Мировой посредник 2–го участка Лодейнопольской волости А.П.Шеломов в октябре 1861 года сообщал А.А.Философову, что Русконскую волость он открыл 6 октября, а замедление в открытии этой волости и сельских обществ было вызвано болезнью мирового посредника, из–за которой он с 7 августа «не мог делать решительно никаких разъездов», тем более что по дорогам его участка можно было проехать только верхом. Далее он представил начальнику губернии подробное описание своей болезни, приводить которое мы здесь не будем, и сетовал на то, что за неимением кандидата, не мог никому поручить выполнить свою работу [11] . Болезнь должностного лица парализовала работу целого мирового участка!

Более того, в скором времени губернское присутствие по крестьянским делам обнаружило, что из–за спешки, в которой проходили открытия сельских обществ и волостей, «при выборах в должностные лица… вообще не было соблюдено предписанного законами порядка». Порядок этот был четко обозначен в «Общем положении о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости» и члены присутствия требовали, чтобы статьи закона четко соблюдались и проводились в жизнь. Все тот же мировой посредник А.П.Шеломов при открытии Русконской волости допустил неточности при выборах в волостное правление, повлекших впоследствии трудности в работе правления. И дело заключалось даже не в том, что мировой посредник, находясь на службе в Олонецком губернском правлении с 1845 года, был достаточно далек от тех вопросов, которыми теперь ему приходилось заниматься, он–то ведь как раз и должен был (будучи чиновником) следовать букве закона. Просто на момент открытия волости у него до сих пор не было собственно самого закона и ему было нечем руководствоваться в своей работе [12] . Подобная неразбериха являлась следствием новизны дела, необходимостью в кратчайшие сроки осуществить значительные перемены в жизни помещиков и крестьян (и в частности административного характера), требовала большой подготовки со стороны всех звеньев вновь созданных учреждений по проведению реформы.

Тем не менее, начальник губернии, найдя удачным свой выбор мировых посредников, в записке о состоянии Олонецкой губернии в 1861 году, высоко оценил начало деятельности нового института: «При обнародовании Манифеста и при введении мер, изменивших крепостную зависимость на временно–обязательную, помещичьи крестьяне Олонецкой губернии сохранили совершенный порядок и ничем не возмутили общественного спокойствия. Частные волнения, происходившие от частных же недоразумений между помещиками и крестьянами, были прекращены влиянием одних убеждений со стороны Мировых Посредников и Земской Полиции… При объезде губернии я посетил многие помещичьи имения и лично слышал со стороны крестьян изъявления радости и доверия, которые им внушены были мерами Правительства, в особенности же учреждением мировых посредников…» [13] . Что другое мог услышать высокопоставленный чиновник от крестьян?[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

При составлении уставных грамот мировые посредники оказались в довольно сложной ситуации, пытаясь применять на практике Положения 1861 года. И крестьяне, и помещики (несмотря на то, что эти Положения носили «помещичий» характер) выражали свое недовольство действиями мировых посредников. Обе стороны считали, что ущемляются именно их права. Помещики упрекали мировых посредников в «неправильных действиях» при составлении, утверждении и введении уставных грамот, посылая жалобы во все административные инстанции губернии. Лодейнопольская помещица Е.Гельд, жалуясь на кандидата мирового посредника, заведующего 2–ым мировым участком Н.Г.Стефана, указывала, что при поверке уставной грамоты тот основывался «единственно на показаниях крестьян», что включил в крестьянский надел земли помещицы, временно состоящие в пользовании крестьян и участки, вырубленные ими в лесных местах без ее дозволения. Мировой посредник, по мнению Е.Гельд, довел крестьян до «полного самовольства», разрешая им повсюду жечь и рубить леса и не платить оброк. Сам же Н.Г.Стефан отправлял в Олонецкое губернское по крестьянским делам присутствие донесения. В них он сообщал, что дело доходит до того, что помещики оскорбляют его и как человека, и как должностное лицо и требовал «освободить его от разбирательства по имению (помещика – М.Н.) и всего его семейства для избежания на будущее время всяких столкновений с этими лицами» [14] . С другой стороны, крестьяне считали, что при составлении уставных грамот у них отбираются лучшие земли, а прирезаются совершенно непригодные для использования.

Губернское присутствие по крестьянским делам тщательно расследовало все жалобы и вопросы, возникающие в работе посредников, при необходимости обращаясь за советами в министерство внутренних дел. Основным критерием оценок действий мировых посредников для членов присутствия было законодательство, опираясь на статьи которого, они выносили свои вердикты.

Новизна преобразований, создание новых институтов по проведению реформы сказались и на работе мировых посредников и существующих ранее учреждений. Их взаимодействие обнаруживало черты бюрократической неразберихи и волокиты. Помещики и крестьяне предпочитали обращаться или непосредственно к начальнику губернии, или в другие учреждения. Дела, которые мог и должен был решать мировой посредник, передавались из одной инстанции в другую, не было четкого понимания того, кто чем должен заниматься и в чьей компетенции находятся те или иные вопросы. Разбор дел мог тянуться годами, сопровождаясь взаимными упреками и конфликтами между представителями различных административных органов. Такая ситуация сложилась в отношениях мировых посредников с уездной земской полицией. Мировые посредники считали, что «вообще крестьяне не обращают никакого внимания… на предписания мирового посредника и распоряжения мирового посредника исполняют не с тою быстротой и точностью, как следовало бы», объясняя это тем, что власть их обессилена действиями полиции и у крестьян складывается убеждение в том, что у мирового посредника «нет никакого права сказать что–либо в ограждение незаконных действий полиции» [15] . Уже в 1863 году Олонецкое губернское по крестьянским делам присутствие неоднократно обращалось в губернское правление с просьбой «избавить мировые учреждения как от напрасной переписки…, так и от незаслуженных нареканий в мнимой неисполнительности мировых посредников», предъявляемых уездными полицейскими управлениями [16] .

В последующие годы деятельности мировых посредников их работа вызывала вполне заслуженное возмущение и со стороны полицейских органов, и земских учреждений, и самого Олонецкого губернского по крестьянским делам присутствия, и непосредственно начальника губернии, являвшегося председателем этого присутствия. Представители Олонецкого губернского земского собрания вполне правомерно упрекали мировых посредников: «Поставленные вне всякой административной зависимости, особенно в Олонецкой губернии, где нет дворянства и где в посредников преобразились чиновники, они мало обращают внимания на те обязанности, которые вытекают из смысла законоположений 19 февраля… Вся деятельность их заключается в надзоре за волостным правлением, в делах по рекрутству и в делах судебных; но она поглощается не столько самим делом, сколько бесполезными разъездами» [17] .

Но если бы дело обстояло только таким образом. Некоторые из мировых посредников были уличены в злоупотреблениях своей властью, в произволе, взяточничестве и просто казнокрадстве. Так, будучи мировым посредником Олонецкого уезда в 1867–1868 гг., коллежский асессор М.П.Волосатов присвоил капитал, принадлежащий малолетней дочери крестьянки Ведлозерской волости Нялмозерского общества деревни Хлев–Наволок, с которого она ежегодно получала проценты. Кража обнаружилась при передаче дел, когда Волосатова сменил на посту следующий мировой посредник действительный статский советник С.В.Менченков. Оказалось, что при поступлении каких–либо сумм, за мирового посредника деньги по доверенности на почте получал писарь Волосатова. Деньги он получал в конвертах и отдавал мировому посреднику, не зная, что в этих конвертах находится. М.П.Волосатов по собственному усмотрению решал, какие суммы оставить себе, какие отдавать в волостное правление для передачи законным получателям. Сопроводительные документы на суммы, получаемые мировым посредником на почте, при передаче дел С.В.Менченкову обнаружены не были и о размахе хищений М.П.Волосатова судить можно только на основании заявлений потерпевших крестьян. В Олонецком губернском по крестьянским делам присутствии, понимая, что надо проводить расследование этого дела, тем не менее, не торопились. Начальник губернии Ю.К.Арсеньев обратился в земский отдел МВД с вопросом: следует ли командировать члена присутствия по крестьянским делам для производства следствия о растрате денег бывшим мировым посредником Волосатовым или же производить следствие следует чиновнику по распоряжению губернского начальства? До разрешения этого вопроса, Ю.К.Арсеньев пытался найти скрывшегося мирового посредника и деньги, похищенные им. 16 октября 1868г. на имя начальника губернии пришли две докладные записки самого Волосатова, в которых он бесцеремонно просил выслать ему аттестат и его жалованье в качестве мирового посредника по месту жительства в Санкт–Петербург. При этом он предлагал удержать из его содержания 243 р., которые он должен крестьянке Ведлозерской волости Фроловой. 12 ноября 1868 г. на заседании Олонецкого губернского по крестьянским делам присутствия постановили: жалованья М.П.Волосатову не платить, так как «жалованья мировые посредники не получают, а получают деньги на содержание их канцелярии, наем рассыльных и другие издержки по отправлению должности 1500 р.». Но, увы, сообщить об этом решении самому Волосатову оказалось невозможно, так как он не проживал по им же самим указанному адресу и вообще не находился в Санкт–Петербурге.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

А тем временем уже следующий мировой посредник Олонецкого уезда губернский секретарь В.Д.Каверзнев 2 мая 1869 г. сообщал губернатору, что крестьянка Фролова так и не получила денег, что «это обстоятельство ведет к дурным толкам и сомнениям, высказываемыми крестьянами о кровных и мозолевых деньгах, принадлежащих сиротам». На этом документе единственное слово губернатора – «Скверно!». Волосатову шлют одну за другой просьбы вернуть деньги с процентами, на что получают ответы: «…я еще не вполне мог собрать сумму, нужную для возврата денег, но обязательно верну, как только соберу их… Фролова имеет право только на проценты с капитала, пусть же этот капитал покуда побудет у меня, а проценты я ей буду высылать». Губернатор, выражая свои эмоции, оставлял на полях писем Волосатова записи: «Сколь же! Разве мне признать подобное незаконие!»; «Не могу!!». И хотя еще в ноябре 1868 г. из земского отдела МВД начальнику губернии пришел ответ, каким порядком должно быть производимо расследование «неправильных действий» мирового посредника, Ю.К.Арсеньев этого расследования не проводил, пытаясь уладить дело мирным путем, что ему и удалось: деньги, в итоге, частями М.П.Волосатов заплатил [18] .

Другого мирового посредника губернского секретаря графа Л.А.Татищева Олонецкое губернское по крестьянским делам присутствие «во избежание вредных последствий для хода дел» хотело «устранить … от исправления должности» мирового посредника 1–го участка Лодейнопольского уезда. Л.А.Татищев, уличенный в растрате денег и незаконных действиях, был убежден, что начальник губернии «своею властью по произволу» снять его с должности не может [19] . Присутствие по крестьянским делам обратилось в Правительствующий Сенат, который указом от 8 апреля постановил, что мировой посредник виновен и его необходимо «предать суду с устранением от занимаемой должности» [20] .

Таким образом, постоянная смена чиновников на посту мировых посредников, их независимость от губернской администрации приводили к вседозволенности и нарушениям закона, к дискредитации самого института мировых посредников.

27 июня 1874 г. Государственный совет принял «Положения об изменении в устройстве местных учреждений по крестьянским делам», согласно которому мировые посредники и их съезды были упразднены, а их обязанности передавались вновь учрежденным уездным по крестьянским делам присутствиям.

Хотя упразднение института мировых посредников «прошло для русского общества почти незамеченным» [21] , деятельность мировых посредников нельзя считать бесплодной. И положительный, и даже отрицательный опыт их работы, о котором шла речь в данной статье, оказался весьма полезным и был востребован в ходе буржуазных реформ.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

• [1] Полное собрание законов Российской империи, изд. 1863 г., т.XXXVI. №36660.
• [2] НА РК. Ф.24. Оп.3. Д.1/1. Л.43об., 71об.
• [3] Там же. Л. 49, 74.
• [4] НА РК. Ф.24. Оп.1. Д.1/1. Л.88.
• [5] Там же. Л.125.
• [6] Там же. Ф.24. Оп.2. Д.1/7. Л.12.
• [7] НА РК. Ф.24. Оп.1. Д.1/1. Л.254об.
• [8] Там же. Л.172об.
• [9] НА РК. Ф.24. Оп.1. Д.1/1. Л.254об.
• [10] Там же. Л.177.
• [11] Там же. Л. 182, 183.
• [12] Там же. Оп.3. Д.1/2. Л.153об.
• [13] НА РК. Ф.1. Оп.1. Д.30/21. Л. 85об., 86.
• [14] Там же. Ф.24. Оп.3. Д.1/3. Л.23-24об.
• [15] НА РК. Ф.24. Оп.1. Д.30/1111. Л.38.
• [16] Там же. Оп.4. Д.21/131. Л.13-15об.
• [17] Журналы пятого (3-го очередного) Олонецкого губернского земского собрания 1869 года. Петрозаводск, 1870. С. 157, 158.
• [18] НА РК. Ф.24. Оп.1. Д.26/930. Л.4-31.
• [19] Там же. Оп.1. Д.30/1111. Л.25.
• [20] Там же. Оп.3. Д.2/8. Л. 120, 189.
• [21] Чернуха В.Г. Крестьянский вопрос в правительственной политике России (60-70 годы XIX в.). Л.: Наука, 1972. С.68.