Осознавая это, с особым чувством глядишь на окна заонежских домов. За каждым из них своя история, без которой не было бы и большой истории страны. В каждом – своя трагедия, в которой преломилось горе военного лихолетья.

Дом Сергина из заонежской деревни Мунозеро, памятник деревянного зодчества музея-заповеднике «Кижи», хранит память военных лет. В светёлке этого дома в годы войны скрывались разведчики группы Алексея Михайловича Орлова. Радиограммы, передаваемые ими, содержали важные сведения, без которых ведение боевых действий партизанскими отрядами в Заонежье было бы крайне затруднено.

Военное время стало непростым испытанием для Заонежья. Оккупационный режим ущемлял интересы русского населения Карелии – жители многих сел и деревень были переселены, оказались узниками концлагерей, отправлялись на принудительные работы. Но дух заонежан оказался не сломлен. С риском для жизни они оказывали поддержку подпольным группам, помогали добывать сведения разведчикам, укрывали в своих домах партизан.

Павшие смертью храбрых, воины, партизаны, разведчики и подпольщики покоятся в братских могилах. Ежегодно в День Победы заонежане собираются, чтобы почтить память погибших бойцов, отдавших жизнь за Родину.

Рассказывает Мария Ивановна Герасимова (урождённая Курикова, 1938 г.р., родилась в д. Трутнево Типиницкого сельсовета):

Заонежье было оккупировано в ноябре 1941 года. Оккупация продолжалась до июня 1944 года, когда в ходе Свирско-Петрозаводской наступательной операции Заонежский полуостров был освобождён. Количество людей, оставшихся в оккупации, было значительным (от 12 до 15 тысяч человек по различным данным). В оккупации оказались также жители Кондопожского, Прионежского и других районов Карелии, которые не успели эвакуироваться.

Оккупационный режим, на первых порах достаточно мягкий, сменился репрессиями уже через несколько месяцев. Причиной стала поддержка, которую местное население оказало партизанам в январе 1942 года, когда I-я партизанская бригада в течение нескольких дней контролировала Большой Климецкий остров. В 1942–1943 годах финны создали концентрационную зону в районе деревень Космозеро, Ламбасручей, Вёгорукса и Липовицы.

Карта Заонежья в годы Великой Отечественной войны

Политика оккупантов в отношении русских районов Карелии была менее гуманной, чем в районах с «национальным» населением. У заонежан был отобран скот и сельскохозяйственный инвентарь. Урожай отбирался полностью, а взамен выдавался двухнедельный паек. Колхозные посевные площади в 1942–1943 годах были засеяны яровой пшеницей и ячменем. Весь урожай зерновых и картофеля изымался для финской армии. Некоторые заонежане работали на заготовке дров для Петрозаводска. Нередкими были телесные наказания.

Дом в деревне Типиницы. 7 ноября 1942 года. Коллекция Ларса Петтерссона. Из фондов Государственного музея-заповедника «Кижи»

Инвентаризацией памятников культуры в оккупированном Заонежье занимался младший лейтенант Ларс Петтерсон, впоследствии видный финский ученый, автор книги «Церковная деревянная архитектура Заонежья». Совместно с художником Ойво Хелениусом им были составлены обмерные чертежи и сделаны фотографии многих церквей и часовен. Хелениус запечатлел на своих акварелях памятники деревянного зодчества Заонежья – среди них церкви и звонница Кижского погоста.

Дома в деревне Сенная Губа. 25 июля 1943 года. Репродукция с акварели Ойво Хелениуса. Из фондов Государственного музея-заповедника «Кижи»

Кижский погост. 20 февраля 1943 года. Репродукция с акварели Ойво Хелениуса. Из фондов Государственного музея-заповедника «Кижи»

Из воспоминаний Анны Михайловны Хансен (Меркуловой), 1936 г.р.

(…) Финны к нам пришли в конце ноября или в начале декабря – уже был снег. На второй день, как они пришли, всех жителей села собрали на площади у школы и объявили условия, что мы должны делать: чтобы с восьми часов утра и до четырех дня мы находились в деревне, а после четырех не выходили никуда за пределы деревни. Вокруг деревни с трех сторон была колючая проволока, только озеро не было огорожено. В озере тем, у кого были лодки, разрешалось до четырех часов дня ловить рыбу. [К тем], кто исполнял их требования, финны относились нормально. (…) Нас выселили из нашего дома в дом напротив, двухэтажный. Наш тоже был двухэтажный. Нас было три семьи, и все три семьи поселили в один дом, где было еще две семьи.

Женщины на заготовке дров. Космозеро. Март 1942 года. Из фондов архива Вооруженных сил Военного музея Финляндии

Из воспоминаний Таисии Андреевны Рогозиной, 1932 г.р.

(…) Финны, когда пришли в 1941 году поздней осенью, только прошли по деревне на лыжах в белых халатах. Они зашли в соседний дом, а мы маленькие туда прибежали, интересно было, мы все по лавке расселись. Сколько их было, не помню. Когда они шли, собака в деревне залаяла, и они её застрелили. Больше мы их не видели. Потом нас эвакуировали, и мы четыре года прожили в деревне Комлево. В деревне Пургино – она находится рядом – тоже финны были, мы ходили к ним, плясали, песни пели, они нам за это морс наливали, еду давали. Есть-то хотелось. В Космозеро была школа, я в эту школу ходила, но недолго, потом ходить было не в чем, пришлось школу бросить. Мать работала на дороге. Тогда в Космозеро делали дорогу. Рядом у финнов была стоянка. Там даже были у них дома, вкопанные в песок, которые вывезли из деревни. А наверху была высокая вышка, дзот. Когда я выходила замуж, её еще было хорошо видно, а сейчас всё уже заросло.

Заснеженная улица деревни Комлево. 1 марта 1943 года. Из фондов архива Вооруженных сил Военного музея Финляндии

Наблюдательный путь у финнов был на Челмужи, где были русские. На Мегострове были финны, а на острове Берёзовце были русские. Они даже перекликались, так близко были друг к другу. Сейчас всё уже заросло. В Комлево мы и прожили до 1944 года во время оккупации.

Деревня Есино (Яндомозеро). 12 июня 1943 года. Коллекция Ларса Петтерссона. Из фондов Государственного музея-заповедника «Кижи»

Из воспоминаний Марии Ивановны Вагановой, 1928 г.р.

(…) С мамой мы работали, чтобы заработать марки – давали норму по триста грамм муки. Всех коров финны у местного населения отняли, забрали они и нашу корову, поэтому голод был страшный. Так что ни молока, ничего мы не видели весь период оккупации. Уже когда финны ушли, мы свою корову не смогли найти, наверное, финны забили ее на мясо. Мы все время с мамой работали, а сестренки сидели дома – они были еще малы и не могли работать. Потом меня отправили в лагерь, мне тогда было пятнадцать лет. Там строили дорогу, и я работала на этой дороге: чистила снег, потом копали канавы – все это делалось в Заонежье. Так пришлось работать целую зиму. А после этого стали все чаще ходить слухи о том, что скоро наши этих финнов прогонят.

Улица в деревне Поля. 7 октября 1943 года. Коллекция Ларса Петтерссона. Из фондов Государственного музея-заповедника «Кижи»

А кормили нас финны кашицей, очень жиденькой, сваренной из ржаной муки и остатков хлеба, недоеденных финнами, и несколько галетин давали. Сытым от такой еды не будешь, и жили мы впроголодь.

Устная история в Карелии. Сборник научных статей и источников. Выпуск 3. Финская оккупация Карелии (1941–1944).— Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 2007.

Рассказывает Лидия Григорьевна Карнакова (урождённая Серова, 1922 г.р., родилась в д. Дудниково Кижского сельсовета):

Несмотря на глубокий снег и сильный мороз, отряды вышли к гарнизонам своевременно и совершили атаку на противника в Воев-Наволоке, Конде, Клименицах, Сенной Губе и Кургеницах. Партизаны овладели большей частью Большого Климецкого острова и удерживали его в течение двух суток. В ходе операции партизаны разгромили 4 вражеских гарнизона, уничтожили до 70 солдат противника, захватили 15 пленных. В связи с отменой наступления на Медвежьегорском направлении командование вынуждено было отдать приказ об отходе партизан в тыл.

Партизаны в походе. Из фондов КУ «Национальный архив Республики Карелия»

В апреле 1942 года отряд им. В.И.Чапаева разгромил вражеский гарнизон в деревне Конда. 16 января 1943 года сводная группа в составе 4 партизанских отрядов («Боевые друзья», «За Родину», им. Т.Антикайнена, им В.Чапаева) под командованием В.М.Лопаткина разгромили гарнизон противника в районе деревни Линдома. Противник потерял 143 человека убитыми. Было уничтожено или захвачено 6 пушек, 3 миномета, 4 станковых пулемета, 3 склада с артиллерийскими снарядами, 3 склада, 2 радиостанции, прожектор, 20 лошадей, не менее 130 автоматов, свыше 100 винтовок, 250 пар лыж.

В марте 1944 года соединением отрядов «Красное знамя», «За Родину», им.В.Чапаева, «Буревестник» под общим командованием И.Я.Черткова был разгромлен гарнизон противника в деревне Конда.

В.В.Тиден, командир I партизанской бригады (декабрь 1941- февраль 1942). Из фондов КУ «Национальный архив Республики Карелия»

Из воспоминаний Василия Николаевича Пархачева, участника партизанского отряда имени Чапаева

Место действия - деревня Линдома Заонежского района Карело-Финской ССР (теперь Республика Карелия). Мне, добровольцу из Коми, довелось участвовать в той боевой операции. Надо признать, что нам тогда здорово повезло.

Командный состав партизанского отряда имени Т.Антикайнена. 1943 год. Из фондов КУ «Национальный архив Республики Карелия»

В ночное время мы беспрепятственно и незамеченными для противника преодолели минные и сигнальные заграждения, контрольную лыжню и вплотную подошли к деревне. По разведданным было известно, что в покинутой жителями еще в 1941 году деревне более 1,5 лет размещается сильно укрепленный гарнизон врага. Рассредоточившись повзводно и по боевым группам, мы окружили деревню и бросились к домам. Дозорные и часовые заметили выскакивающих из ночной темноты партизан в маскхалатах слишком поздно. Не успев сделать предупредительных выстрелов, они падали от автоматных очередей народных мстителей.

М.А.Морякова — сандружинница партизанского отряда им. Т.Антикайнена. Из фондов КУ «Национальный архив Республики Карелия»

Через какие-то мгновения послышались ответные выстрелы. Сначала противник отстреливался довольно вяло. Затем сопротивление стало все более яростным. Стреляли из окон домов и подвалов, превращенных в огневые точки. Партизаны поливали свинцовым дождем из своего оружия места, откуда отстреливался противник. (…)

Стало очевидным, что одолеть противника, забаррикадировавшегося в домах, огнем из стрелкового оружия и гранатами не удастся. Пришлось прибегнуть к исключительным мерам. Под огнем врага партизаны пробирались к домам и поджигали их "партизанскими патронами и шарами". От горящих струй термитной смеси дома запылали за считанные секунды. Вскоре вся деревня превратилась в огромный и страшный факел. Творилось такое, что можно представить разве только в кошмарном сне: душераздирающие крики из горящих домов, стрельба из многих десятков стволов, взрывы гранат.

В.И.Канаева, военфельдшер партизанского отряда им. Т.Антикайнена. Из фондов КУ «Национальный архив Республики Карелия»

Оставаться далее в деревне - значило обречь себя на гибель. И партизаны вышли из нее. В один из моментов этого быстрого маневра раздался взрыв страшной силы: партизаны взорвали склад с боеприпасами. Бойцы расположились вокруг деревни. Закрыли все пути отхода врагу. Обреченные солдаты и офицеры выпрыгивали из горящих домов, кое-как одетые или в нижнем белье. Беспорядочно стреляя, они бежали к лесу. Но, не достигнув его, падали, сраженные партизанскими пулями. (…)

Бойцы партизанского отряда им. Т. Антикайнена. Из фондов КУ «Национальный архив Республики Карелия»

Прошло еще некоторое время. Дома догорали. Так успешно закончилась полуторачасовая партизанская операция. Ее участники скрылись, словно растворились в окрестных лесах.

Пархачев В.Н. Уходили в поход партизаны (о партизанских отрядах имени Антикайнена и имени Чапаева) // Книга Памяти Республики Коми. Т.5. Сыктывкар, 1997. С.909–916.

Рассказывает Лидия Николаевна Спиридонова (урождённая Максимова, 1938 г.р., родилась в д. Ерснево Кижского сельсовета:

Д.Х.Дудкова, секретарь подпольного Заонежского райкома комсомола. Из фондов КУ «Национальный архив Республики Карелия»

С мая 1942 года по май 1944 года в Заонежье действовала разведывательная группа А.М.Орлова. Явки разведчиков располагались в Оятевщине, Вигове, Вертилове, Яндомозере, Липовицах. Связные разведгруппы распространяли листовки, сообщали сведения о численности и месторасположении гарнизонов противника. Сам Орлов забрасывался на оккупированную территорию более одиннадцати раз.

В 1943 году явочной квартирой разведывательно-диверсионной группы А.М.Орлова (подпольная кличка «Яков») стал дом Николая Ивановича Сергина в деревне Мунозеро. Из этого дома радисты передавали в Центр разведданные о передвижениях финских частей. Благодаря деятельности группы А. Орлова была ликвидирована кавалерийская часть, направленная в Заонежье для борьбы с партизанами. Советские самолеты уничтожили место ее дислокации в районе Шуньги.

М.А.Деллер, радистка разведывательной группы А.М. Орлова. Из семейного архива В.В.Голубева

«Яков» вернулся в дом Сергина в феврале 1944 года. Напарницей Орлова стала радистка Мария Александровна Деллер. Ей пришлось прыгать с парашютом в районе деревни Мунозеро, отыскать дом Сергина и обосноваться там. Выполняя задания, Мария Деллер передавала радиограммы из тыла врага, сообщала сведения о полицейских и административных органах противника, воинских гарнизонах, расположенных в Заонежье.

В конце апреля 1944 года к Сергину прибыли разведчики Николай Филатов и Лариса Карачева (Богданова). Вместе с А.М.Орловым и М.А.Деллер они выполняли задания командования до самого отступления финнов в июне 1944 года.

Светелка дома Сергина. Отсюда в 1944 году отправлялись радиограммы подпольной группы Орлова. Государственный музей-заповедник «Кижи»

Деятельность разведывательной группы А.М.Орлова, а также других известных разведчиков и подпольщиков военного Заонежья отражены в документальной повести И.Бацера и А.Кликачева «Позывные из ночи».

Сегодня дом Сергина из деревни Мунозеро – памятник деревянного зодчества, располагается в экспозиционном секторе «Васильево» музея-заповедника «Кижи».

А.М.Орлов, руководитель разведывательной группы, действовавшей в Заонежье с мая 1942 по сентябрь 1944 г. Из фондов БУ «Национальный музей Республики Карелия»

Из воспоминаний В.В.Голубева «По зову Родины»

(…) Орлов Алексей Михайлович родился в 1909 году в дер. Иваново, близ гор.Череповца Вологодской области. В 1935 году приехал в г.Петрозаводск и поступил на работу на Онежский завод. Работал сначала молотобойцем, затем кузнецом. Великая Отечественная война застала его после окончания годичной Школы милиции на посту участкового уполномоченного милиции Сенногубского и Кижского сельсоветов Заонежского района.

С начала войны Орлов А.М. находился в составе созданного в районе истребительного батальона, который из-за слабого руководства фактически прекратил своё существование, а его личный состав оказался на оккупированной территории. Но Орлов не растерялся. Через местных жителей достал лодку и в период ледостава сумел через Онежское озеро добраться на восточный берег. Вместе со своей спутницей, Глебовой Галиной, они были задержаны нашим пограничным нарядом и доставлены в дер. Песчаное. В то время охрану тыла восточного побережья Онежского озера держал 185-й батальон пограничных войск под командованием майора Чернигова.

С.Е.Гайдин, разведчик Заонежского подпольного райкома партии. Из фондов БУ «Национальный музей Республики Карелия»

Давая объяснения в штабе пограничного батальона, Орлов сообщил много данных о положении в оккупированном Заонежье. Эти данные представляли тогда большую ценность. Командиру батальона майору Чернигову стало ясно, что перед ним прирождённый разведчик, внимательный и собранный, с зорким глазом и цепкой памятью. В этом батальоне Орлов встретился с Гайдиным Степаном Егоровичем, который также служил оперуполномоченным в Заонежской милиции, был местным уроженцем, в Заонежье у него остались родные и близкие. (…)

П.З.Сюкалин, житель деревни Вертилово, связной разведгруппы А.М.Орлова. Расстрелян в 1942 г. Из фондов КУ «Национальный архив Республики Карелия»

Свой первый поход в тыл врага Орлов и Гайдин совершили в январе 1942 года. Шли по озеру на лыжах туда, откуда Орлов переправился в советский тыл. С задачей разведать укрепления противника, они вышли из дер. Лирнаволок, добрались до дер. Середки, где встретились с Калгановым Алексеем Владимировичем и учителем Чесноковым, помогавшими когда-то Орлову переправиться к нашим. Разведывательный поход прошел успешно. Чесноков по заданию Орлова вошёл в доверие оккупантов и мог получать ценные для нас сведения. Собрав разведывательные материалы и дав задание на продолжение разведывательной деятельности, разведчики пришли в деревню Ошевнево, где в доме старосты взяли лошадь и на ней добрались обратно. (…)

В.И.Ржанский, житель деревни Оятевщина, проводил разведку по заданию подпольной группы А.М.Орлова. Из фондов КУ «Национальный архив Республики Карелия»

За голову Орлова было объявлено огромное вознаграждение. Но всё было тщетно. Чекист-разведчик со своими друзьями от кратковременных походов перешёл к длительным боевым действиям, не покидая тыла врага. Действия советских разведчиков становились всё более активными, и, в конце концов, именно они стали подлинными хозяевами района.

Голубев В.В. По зову Родины // Бюллетень музея истории МВД по Республике Карелия. Выпуск 3 (27).

Рассказывает Маргарита Петровна Кочина (урождённая Изотова, 1930 г.р., родилась в д. Микковская Космозерского сельсовета:

Из воспоминаний Марии Петровны Степановой

Мария Петровна Степанова

Мария Петровна вспоминала:
«В 1942-ом году, как финны пришли, мы уехали к маминой невестке, в дом маминого брата. Дядю Лёшу убило в финскую войну, а невестка пустила. Со своего дома мы выгнаны были, дак вот, у них и жили. Тут мама последнего, Коленьку, брата, родила. Я уже такая порядочная девочка была. Пришлось принимать у мамы роды, некому было больше…»

Мария Петровна Степанова

«А потом нас вывезли в Кондопогу. Жили в бараке. Бывало, как вечером сядем, холодно, ну мама наработается, всё у печки греемся, она прядёт, или вяжет там, или что, ну и начнёт что-нибудь рассказывать: «Я вам сказку сейчас расскажу». А сама про себя, про своё житьё говорит. Это мы уже потом, побольше стали, говорим: «Мама, дак это ты ведь, наверно, про себя!». – «Нет, нет, ребята! Это так жила вот такая бабка одна». Да и начнёт рассказывать…. Она нас жалела очень».

Мария Петровна Степанова у дома

После войны Мария Петровна работала в Великой Губе. Там же познакомилась с Николаем Ивановичем Степановым, вышла в 1953 году за него замуж в деревню Посад на остров Волкостров. Работала в отделении связи "Кижи". Почтальоном проходила зимой на лыжах в день по окрестным деревням по 30 километров. Летом возила почту на кижанке под двумя парусами. С Волкострова семья Степановых переехала жить на остров Кижи в начале 1970-х годов, в дом Пономарёва (северная изба).

Дом Пономарёва (Маньшина) из деревни Маньшино. 2-я половина XIX века. Государственный музей-заповедник «Кижи»

Супруг Марии Петровны был плотником-реставратором, руководителем плотницкой реставрационной бригады. Под руководством Николая Ивановича были перевезены и восстановлены памятники архитектуры в деревнях Ямка, Васильево и на Пудожском секторе. Он реставрировал почти все объекты на Кижском погосте.

Николай Иванович Степанов

Из воспоминаний Анны Орловой о деде Николае Петровиче Деткове

Николай Петрович Детков, брат Марии Петровны Степановой

В семье он никогда не рассказывал о войне, хотя вся семья с глубоким уважением относилась и относится к дедушке и к этому Великому празднику, и к каждому Герою в частности, который защищал нашу Родину. Но и без слов было понятно, какие это тяжелые воспоминания.

После окончания войны, дедушка до 1948 года был в армии. Служил в Польше. Вернулся на малую Родину в 1949 году. Женился. Женой его стала девушка-соседка Евдокия Захарова. Наша бабушка Евдокия Федоровна родилась 3 марта 1926 года в деревне Тетюгинская Медвежьегорского (Заонежского) района Карельской АССР (Карело-Финской АССР). С 1942 по 1944 год находилась во время оккупации в финском лагере под Медвежьегорском.

Евдокия Фёдоровна Захарова

В семье Детковых Николая и Евдокии дети рождались один за другим. Воспитали 6 детей. Дедушке и бабушке приходилось много трудиться, но они были молоды, счастливы и полны оптимизма.

Дедушка очень долго выписывал и читал журнал «Советский воин». Он очень красиво танцевал вальс, часто его просили станцевать, когда случались застолья, и «Цыганочку». А его любимая военная песня была «Землянка». Это всё оттуда – с войны. (…)

А бабушка наша была хлопотунья, чтобы все были здоровы, сыты, одеты, обуты. Очень вкусно готовила, пекла пироги. Была очень гостеприимная – никто не мог уйти, не выпив чашку чая, а в Заонежье чай очень любят…»

Заонежское село Толвуя. 9 мая 2019 года

Великая Отечественная война закончилась 75 лет назад. Но память о военных годах жива по-прежнему. В День Победы жители Заонежья проходят по улицам родных сёл, деревень, посёлков с фотографиями дедов и прадедов. Торжества в этот день проходят и на Кижах. Колокола Кижского погоста отмеряют минуту молчания, а затем собравшиеся – сотрудники музея «Кижи» и жители окрестных деревень – рассказывают о своих родных, которые пережили оккупацию, сражались на фронтах Великой Отечественной, в партизанских отрядах. Память о войне и Победе заонежане продолжают передавать из поколения в поколение.

Рассказывает Маргарита Петровна Кочина (урождённая Изотова, 1930 г.р., родилась в д. Микковская Космозерского сельсовета:

Заонежское село Великая Губа. 9 мая 2018 года

2020 © Музей-заповедник «Кижи»