Хроленко А.Т. (г.Курск)
«Чужое» в идиолекте сказителя (по материалам конкорданса былинных текстов Т.Г.Рябинина)
@kizhi
стр. 508Конкорданс былинных текстов Т.Г.Рябинина, над которым работают курские лингвофольклористы, дает целостное представление о языковой картине эпического мира, явленной в лексиконе выдающегося исполнителя.
В этой былинно-языковой картине мира свое место занимает фрагмент «чужое». Количественно фрагмент сравнительно невелик – 36 лексем в 222 словоупотреблениях. Фрагмент включает в себя чужеземную топонимику и оттопонимическую лексику, этнонимы и образованные от них прилагательные, лексику конфессиональной оценки неправославных персонажей, определения к знаковым объектам, а также постоянные эпитеты к артефактам иноземного происхождения.
Единично использованная лексема чужой относится к существительному жена и обнаруживает значение ‘принадлежащий другому, являющийся собственностью другого’: Ты свою-то жону гложешь, еще сам скребешь, Ай чужую жону ты замуж даешь <80> [1] .
Чужеземная топонимика представлена именами западных территорий, а также оттопонимическими прилагательными:
Литва (12): Ты скажи-тко поляница мни проведай-ко, – Ты коёй земли да ты коёй Литвы <77>; А поехали роздольицем чистым полем А во славную в эту в хоробру Литву <81>; Да и ходил-то молодец да из орды в орду, Загулял-то молодец да к королю в Литву <82>.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]
Литовский (14): Говорит ему молоденькой Васильюшко Казимиров: Ай же славный король земли Литовския! <80>; Еду я посвататься за князя за Владымира И у того у короля Литовскаго На прекрасной Опраксьи королевичной <81>; А приехали оны на широк на двор Ко тому ли оны к королю Литовскому <81>; Ай же батюшко король Литовски! <86>.
Политовский (2) ‘Литовский’: Ай ты съезди-тко во землю в Политовскую, К королю-то к Чубадею к Политовскому, Отвези-тко дани за двенадцать год, За двенадцать год да й с половиною <79>.
Кряков (3) (Краков?): Ены сели на добрых коней, поехали Ко тому ко городу ко Крякову, Ко тому селу да ко Березову, Да ко тою улици Рогатицы, К тому славному к подворью богатырскому <87>.
Шведский (2): А ты съезди-тко во землю-ту во Шведскую, А ко тому королю ты съезди к Шведскому, Вывези-тко дани за двенадцать год, За двенадцать год да с половиною <79>.
Тальянский (3): А когда я был во той земли во Тальянскою, Три году служил у короля тальянскаго <77>.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]
Индея (4): Оны ехали роздольицем чистым полём, Да й заехали на гору на высокую Посмотреть-то на Индею на богатую <85>; Полагай-ко писарёв ты да оценщиков, Отпущай-ко во Индею во богатую Описать у Дюка их богачество… <85>.
Индеюшка (8): А й во тою во Индеюшки в богатоей Да во славноём в богатом в Волын-городе У них кровельки все были золоченыи <85>.
Индейский (1): Да из тою ли со Галичи с проклятою, А й со той ли славноя с Индеи со богатою, С того славнаго богата с Волын-города, С Волын-города да со индейскаго, А сряжался молодой боярин Дюк Степанович Да повыехать на матушку святую Русь <85>.
Царь-град (9): Ай Добрынюшка поехал ко Царю-граду, А меня послал он к стольнё-Киеву <80>.
Золотая Орда (5): Хочешь ехать пожениться в Золоту Орду? <83>; Что ты брать будешь с собой да в Золоту Орду? <83>; А й приехали они во Золоту Орду Ко прекрасноёй Настасье Митриевичной <83>; С этой славноёй да Золотой Орды, Оны ехали роздольицем чистым полем <83>.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]
Орда (6) – контексты не дают однозначного ответа на вопрос: этнос это или территория? Отвезти-то надо дани за двенадцать год, За двенадцать год да с половиною, Да й во дальнии во земли в Сорочинскии, Да во ту во саму во темну орду <80>; Да й побьют-те нас татары во темной орды <80>; Да и ходил-то молодец да из орды в орду, Загулял-то молодец да к королю в Литву <82>. В любом случае речь идет о чужеземном.
Способом представить чужое пространство как целое является устойчивый ряд топонимов: Заиграл Добрынюшка в гуселышка, Он игру играет все хорошеньку, И выигрывал наигрыши хорошеньки, Что из Киева да й до Царя-града, Из Царя-града до Еросолиму, С Еросолиму ко тою ко земле да к Сорочинскоей <80>.
Прилагательное сорочинский [2] в текстах Т.Г.Рябинина определяет два объекта – землю и горы. Сорочинская земля – это обозначение предельно отдаленной территории: Еще еду-то я в земли-ты во дальнистр. 509Сорочинскии, А й везу я дани за двенадцать год, За двенадцать год и с половиною <80>; Да й прехали во земли Сорочинскии, К королю-то Ботеяну на широкой двор <80>. А вот сорочинские горы – это граница с потусторонним миром, где протекает опасная р. Пучай. В этом случае горы ассоциативно связаны со змеиными норами: Не велела мне да родна матушка Уезжать-то далече в чисто полё, Да й ко тым она горам ко сорочинскиим, Да й ко тым норам да ко змеиныим, Не велела мне-ка ездить ко Пучай-реки, Не велела мне купаться во Пучай-реки <79>.
Греческий (1): Столько увидал молоденькой Добрынюшка, Да й на крутоём да он на береги То лежит колпак да земли греческой <79>. Гречецкий (1): Да й ходили-то калеки перехожии, А й лапотики на ножках-то шелковеньки, И у них подсумки-ты сшиты с черна бархату, Да во них руках-то клюхи кости рыбьею, На головушках-то шляпки земли гречецкой <86>. Фольклористы до сих пор не пришли к однозначному ответу на во-прос о том, что такое колпак (шляпа) земли греческой.
Вполне объяснима русской историей частотность этнонима татарин/татары и определения татарский.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]
Татарин (50): Старыя казак да Илья Муромец Видит ён – дело немалое, Да схватил татарина ён за ноги, Тако стал татарином помахивать, Стал ён бить татартатарином, Й от него татара стали бегати, И прошол ён скрозь всю силушку татарскую, Вышел он в роздольицо чисто поле, Да он бросил-то татарина да в сторону, То идет он по роздольицу чисту полю <75>; А й стоят татара на него на широком дворе, Во плечах-то у татар есть велика сажень, А й между глазами у татар есть велика пядень, А й головушки на плечах как пивной котел <80>; Да й наехал я, в чистом поли татарина, А кормил я его ествушкой сахарнею… <87>.
Татарский (14): Стали бить-то силушку татарскую… <75>; И подъехал он ко войскам ко татарскиим <75>; Не ходи только в татарскую в слободушку… <78>.
Этноним татарин обнаруживает тенденцию к семантическому расширению – ‘враг вообще’. Отсюда алогичная связь Литвы и татар.: Увезли меня татара-ты погиныи, Да й во ту во славну в хоробру Литву, То возростили до полного до возросту <87>. Аналогичное видится и в случае с существительным пан (1): Мы летаем-то от пана от поганаго, Мы летаем поры времени по три году, Улетели мы за синеё за морюшко <87>. Здесь мы отмечаем наличие семантической контаминации польско-литовского пана и поганого татарина.
Зна́ком иноэтнического происхождения может служить отчество былинного персонажа. Одихмантьев (7): Сиди Соловей розбойник во сыром дубу, Сиди Соловей розбойник Одихмантьев сын… <74>.
К разряду знаков «чужого» отнесем былинные топосы – камень, крест, дуб, – определяемые словами латырь/олатырь, леванидов, невин/невид. Фонетическая вариативность в пределах одного и того же былинного текста – признак «чужого» слова.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]
Латырь (1), Невид (1): То мы съедемся в роздольици чистом поли – Да у славнаго сыра дуба у Невида, –Да й у славнаго у каменя у Латыря – Да и на тых мы на дороженках крестовыих <80>.
Олатырь (2), Невин (2): Он-то ехал по роздольицу чисту полю, А й ко сырому ко дубу ён ко Невину, К тому славному ко каменю Олатырю; <80>.
Леванидов (4): Подъезжает он ко речке ко Смородинки, Да ко тоей он ко Грязи он ко Черноей, Да ко тою ко березы ко покляпыя, К тому славному кресту ко Леванидову <74>; А у той ли-то у Грязи-то у Черноей, Да у славноёй у речки у Смородины, А й у той ли у березы у покляпою, У того креста у Леванидова, Соловей сидит розбойник Одихмантьев сын… <74>.
Обратим внимание на то, что эти знаки упоминаются попарно. Возможно, это способ обозначить границу своего и чужого.
Лексика конфессиональной оценки чужого представлена прилагательными неверный, некрещеный и поганый.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]
Неверный (3): Задолжал-то я во земли во неверныи, У меня-то дани есть неплочены За двенадцать год да с половиною» <79>; А я девушка есть роду-то невернаго, Да й невернаго есть роду некрещоная <82>.
Некрещеный (1): А я девушка есть роду-то невернаго, «Да й невернаго есть роду некрещоная <82>.
Поганый (13): Да пришли татара-то поганыи Да xoтели захватить они добра коня; <75>; Да й сидит-то как Маринка во полатки полотняноей, Да й сидит она с татарином поганыим <78>.
Некоторые артефакты в былинных текстах имеют определения, свидетельствующие об их иноземном происхождении – гормузинный, немецкий, черкасский. Иноязычность слова объясняет его фонетическую вариативность – боржамецкий или муржамецкий. Подобные определения к артефактам – оружию, снаряжению, тканям, бытовым предметам – всегда обладают положительной коннотацией, которая способствует превращению прилагательного в постоянный эпитет положительной оценки.
Боржамецкий (1): Во-вторых брал копье боржамецкое… <75>;[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]
Муржамецкий (6): Приударили во копья в муржамецкии… <77>; На белы груди копьё клал муржамецкоё… <79>;
стр. 510Черкасский (5): На подпотничек седелко клал черкасское, А черкасское седёлышко недержано <75>;
Гормузинный (2): По всему ёго двору да по широкому Настланы да сукна гормузинныя <85>;
Немецкий (2): А играют ли оны да в шашки шахматы Да й во славны во велеи во немецкии? <80>.
К разряду «чужой» лексики отнесем «тёмное» слово рехтели, на которое А. Ф. Гильфердинг внимание обратил, но разъяснения по поводу значения от исполнителя не получил. Рехтели (2): Да й ведите-тко в рехтели (так) в королевскии… <86>; То вели оны в рехтели в королевскии, Да й во славный в полаты в белокаменны… <86>.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]
Обратим внимание на попытку исполнителя заменить «чужие» определения родовым русским словом – завозный. Завозный (2): Да й неси-тко во полату белокаменну Мое дрянное лученышко завозное <80>; У мене есте одежица дорожная, Мои платьица да все завозныи <85>. Стремление найти родовое слово к этнонимам приводит к неожиданным словосочетаниям типа заморский паробок. Заморский паробок (4): Tихия Дунаюшко Иванович А послал с нима паробка любимаго, Он того Василия заморскаго, Отвести ю князю на широкой двор… <81>.
Раздел «Чужеземное» нашего «Словаря языка русского фольклора. Лексика былины» (Курск, 2005) свидетельствует, что имена «чужих» территорий, представителей иных этносов и конфессий, а также заморских артефактов присутствуют в лексиконах всех исполнителей былин и могут считаться обязательной принадлежностью русской эпической картины мира.
Текст может отличаться от опубликованного в печатном издании, что обусловлено особенностями подготовки текстов для интернет-сайта.
