АФИША МУЗЕЯ «КИЖИ»
мероприятия и услуги, расписание и цены

Никита Григорьевич вспоминал, что когда его в десятилетнем возрасте привезли в Питер и привели устраиваться учеником в столярную мастерскую, то хозяин спросил: «А что ты умеешь делать»? Мастер попросил принести набор новых инструментов и поручил Никите наточить и настроить их. После выполнения этой операции хозяин подошел и, похлопав мальчонку по плечу, сказал: «Ну, малец, из тебя выйдет толк». Мастер не ошибся. Никита Григорьевич стал замечательным столяром и проработал все молодые годы в лучших мастерских Петербурга.

В неспокойные революционные годы он вернулся в Кижи и продолжил работать столяром. На Клименецком острове Кижской волости, в деревне Воробьи, «на собрании под влиянием агитации большинство жителей деревни вступили в колхоз. Но разгорелся горячий спор о том, какое наименование дать колхозу. Хотелось, чтобы в названии колхоза отразилась и советская символика (красное знамя), и название деревни Воробьи. Предлагали колхоз назвать „Красная деревня“, „Красный пахарь“, „Красная борозда“… Но ни одно из названий не удовлетворяло деревенских. И тут встал крестьянин Никина Маньшин: „Давайте назовем наш колхоз „Красный воробей“!“. Это название всем пришлось по душе. Так появился в Заонежском районе колхоз „Красный воробей“. Эту историю, подтверждающую уважение кижан к Никите Григорьевчиу, упомянул в своей книге „Очарование Заонежьем“ историк Александр Мошин.

Уважение односельчан Маньшин заслужил еще и тем, что после закрытия храмов на Кижском погосте продолжал исполнять роль церковного старосты, звонил к праздникам на колокольне, служил панихиды, присматривал за церквями. Никита Григорьевич с женой Евдокией Ильиничной в годы оккупации были негласными хранителями храмов Кижского погоста.

В бригаду плотников-реставраторов в музей «Кижи» Никиту Григорьевича пригласили работать в 1948 году. Рассказывали, что Маньшин сделал щиты для небесного свода в Преображенской церкви: «Он по планочке все щиты выздымал сам по одной лестнице. Суровый был старик. Замечательный столяр». Его очень ценил Александр Ополовников за то, что тот «любил во всем аккуратность и имел врожденное чувство красоты».

Александр Викторович, как вспоминал он сам, дал как-то задание Никите Григорьевичу по сохранившемуся образцу изготовить недостающие столбы для крыльца Преображенской церкви. Когда архитектор пришел принимать выполненное задание, то обнаружил, что вместо трех порезок на столбах Маньшин сделал четыре. Но в ответ на замечание архитектора Никита Григорьевич ответил: «Александр Викторович, посмотрите внимательно на все и убедитесь, что столбы с четырьмя порезками выглядят не хуже, а лучше, да и мы не хуже тех мастеров, что делали раньше». И сам Ополовников согласился с доводами мастера.

С начала 1950-х годов Никита Григорьевич Маньшин продолжал работать сторожем Кижского архитектурного ансамбля. В обязанности сторожа входила проверка пропусков и контроль за пребыванием на территории памятника. Никита Григорьевич, принимая посетителей, с удовольствием выступал в роли экскурсовода, за что не раз получал замечания от начальства «о несовместимости его религиозных настроений с работой по охране памятников архитектуры».

30 марта 2023 // Материал подготовила Ирина Набокова, ведущий научный сотрудник сектора экспозиционной работы музея «Кижи»