Дом Сергина: мир и война
@kizhi
На острове Кижи в экспозиционном комплексе деревни Васильево стоит большой красивый крестьянский дом типа «кошель», срубленный из сосны. В музей-заповедник «Кижи» этот дом-памятник республиканского значения был перевезен в 1972 году и в течение четырех лет восстанавливался кижскими плотниками-реставраторами. Сегодня дом Сергина служит для размещения фондовых коллекции металла и дерева музея-заповедника «Кижи». В долгой истории этого по-своему уникального дома много интересного.
Сергины — типичная заонежская зажиточная семья, чей уклад жизни основывался на вековых экономических и духовных традициях. Сергины имели в своем роду старообрядцев, были связаны тесными родственными узами со многими деревнями Заонежья.
История дома, который сегодня украшает остров Кижи, начиналась почти полтора века назад. Главой большой патриархальной семьи в то время был Лазарь Яковлевич Сергин, проживший 95 лет (1814 – 1909), предприимчивый и хозяйственный мужик, не только крестьянствовал, но и приторговывал. На Шуньгской ярмарке в Гостином ряду за ним числилась небольшая лавочка.
Так денежки и накапливались, но и семья росла. У Лазаря Яковлевича Сергина было пятеро детей: четыре сына — Иван, Степан, Дмитрий, Сергей и дочь Марфа. В старом доме стало тесно, а четверо сыновей, когда женятся да приведут в дом невесток, то и вовсе не продохнуть будет. И решил Лазарь строить новый дом, но такой, чтобы всем хватило места.
Но как на такой дом денег собрать? И Лазарь Сергин вместе с сыновьями решил продать льготу на освобождение от армии старшего сына Степана, за что тот должен был отслужить 8 лет в армии.
И вот в 1884 году наемной артелью был срублен дом-дворец. Лазарь с сыновьями тоже принимал участие в строительстве своего родового гнезда. Семья зажила просторно. Традиционным для зажиточного крестьянского хозяйства был состав усадьбы Сергиных: двухэтажный дом-комплекс со светелками и хозяйственной частью, двухэтажный амбар, где наверху хранили семейное зерно, внизу — фураж для лошадей и муку, рига с гумном, баня «по-черному».
Двое сыновей, Дмитрий и Сергей, были отправлены отцом в Питер «в мальчики». Сыновья быстро стали приказчиками, а вскоре и лавки свои заимели в столице Российской империи: Сергей Лазаревич имел посудный магазин, Дмитрий Лазаревич — кожевенный.
Третий сын Иван крестьянствовал и держал бакалейную лавку в отеческом доме в Мунозере.
Четвертый сын, Степан Лазаревич, отслужив в Преображенском полку в Петербурге и выйдя в отставку, посвятил себя земской деятельности.
Степан женился на племяннице члена Петрозаводской городской управы Василия Дмитриевича Лысанова — Александре Федоровне Коноваловой из Ламбасручья, представительнице одной из самых зажиточных семей Заонежья.
Наступил суровый XX век со всеми его войнами, революциями, политическими и бытовыми переменами.
Внук Лазаря Сергина Николай, сын Степана, никуда не хотел уезжать из деревни, но и тут история распорядилась по-своему: Николай попал в армию. В 1917 году он был в отряде Красной армии, участвовал в боях против петлюровцев, окончил фельдшерскую школу, принимал участие в строительстве Мурманской железной дороги и только после окончания Гражданской войны в 20-е годы вернулся в родную деревню.
Семью Сергиных стали постепенно уплотнять, что было в полном соответствии с принципами «классовой справедливости». В 1928 году на первом этаже дома открыли школу. Здесь же проходило и первое колхозное собрание.
Когда до Заонежья докатилась волна раскулачивания, Сергины сочли за лучшее уехать от греха подальше и перебрались в Петрозаводск, где Николай Степанович стал работать фельдшером.
Дом стоял без хозяев, но каждое лето Николай Степанович приезжал туда с семьей на отдых. Так было и в 1941 году. Однако когда собрались возвращаться домой, ехать было уже некуда: Петрозаводск был оккупирован. Зарево горящего города было видно далеко вокруг. Скоро финны пришли и в Заонежье.
Так началась военная история дома Сергина. В годы оккупации в доме вместе с его хозяином жили жена Мария Антоновна и мать Александра Федоровна.
О тяготах жизни на оккупированной территории можно долго рассказывать, но главным было то, что народ не смирился, не предал свою Родину.
Николай Степанович работал бригадиром на лесозаготовках, нелегко ему было, но надо было выживать, ведь не по своей воле остался он на оккупированной территории вместе с семьей.
Оккупанты посчитали, что владелец лучшего в Мунозере дома обязательно будет «лояльным». Но просчитались… А дом у Николая Степановича действительно был хорош, недаром же еще до войны он был взят на учет как памятник народного строительного искусства.
Мунозеро – деревня тихая, стоящая в четырех километрах от проезжей дороги, гарнизона финны здесь не держали, да и патрули сюда заглядывали редко. Именно это и стало решающим моментом в выборе места партизанской явки.
В 1943 году дом стал явочной квартирой разведывательно-диверсионной группы А.М. Орлова. Именно отсюда радисты передавали в Центр сведения о скоплениях и перемещениях финских войск, а Алексей Орлов, который до войны был участковым милиционером на Кижах и в Сенной Губе, получивший подпольную кличку «Яков», отдыхал здесь, если можно так назвать короткие передышки после своих дерзких операций.
Первая встреча Николая Сергина с «Яковом» произошла в родном доме. Перед хозяином предстал человек не очень высокого роста, но широкий в плечах. Одетый так, что его можно было счесть и за лесозаготовителя, и за рыбака, и просто за деревенского жителя.
Боясь провокации, Н.С. Сергин встретил гостя холодно, но получив привет от дочери Елизаветы, которая была в эвакуации в Ижевске, смягчился и дал согласие укрывать подпольщиков в своем доме.
Сергин и «Яков» договорились, что условным знаком будет полотенце: если в доме посторонние – хозяин вешает у крыльца полотенце для просушки.
Вскоре «Яков» поселился в доме Сергина вместе со своим боевым товарищем Васильевым. Хозяин разместил их в светелке, из окошка которой подъезды к дому хорошо видны. Чердак всегда запирался на висячий замок, так что пока хозяева о себе знать не давали, «гости» сидели тихо. «Без танцев, - говорил Сергин. - Танцевать после войны будем. Да вот еще: договоримся так. В случае непредвиденной опасности, обыска или чего, я, когда к вам по лестнице подыматься стану, «Волга-Волга, мать родная» замурлыкаю... Как запою эту песню, вы через окно на крышу вылезайте. И еще: у нас в доме на другой стороне эвакуированные живут. Как будто ничего люди. А впрочем, кто их знает? Так что, думаю, пока их вмешивать не стоит. Есть будете, что мы. Особых разносолов не обещаю».
В последующие дни началась та кропотливая и очень нужная работа, которая, в конечном счете, не могла не приносить удовлетворения. Разведка и сбор сведений проходили через людей проверенных и подготовленных. Каждый раз в положенное время начинался сеанс радиосвязи с Большой землей.
Много разведданных удалось собрать и передать в Центр. С подачи группы А. Орлова была уничтожена финская кавалерийская часть, направленная в Заонежье для борьбы с партизанами. Легкомоторные советские самолеты разбомбили место ее дислокации в районе Шуньги.
В августе разведчики получили указание центра собрать исчерпывающие сведения о том, какими силами располагают оккупанты в районе деревни Вегорукса. Выйдя на выполнение этого задания, «Яков» нарвался на карателей. С трудом ушел от преследования и только убедившись в том, что за ним никто не следит, возвратился в Мунозеро.
В разведку пошел сам Н.С. Сергин, обманом получив у местного старосты разрешение на посещение врача в Ламбасручье, а Вегорукса там рядом. В Ламбасручье Николай Степанович встретился со своей сестрой Прасковьей Степановной Антоновой. Через нее и удалось получить те сведения, которые интересовали советское командование.
Шло время. В один из сентябрьских дней 1943 года Васильев встретил возвратившегося из очередного похода «Якова» и сообщил, что питание рации отказало окончательно, достать новое было негде. «Яков» принял решение отправляться на Большую землю, а рацию оставить в доме Сергина для работы следующей разведгруппы.
Прощаясь с Сергиным и его домочадцами, «Яков» сказал: «Помни, Степаныч, придет к тебе человек в любую пятницу. Пароль такой: «Вам привет от Якова».
Разведчики накрепко связали парашютными стропами три бревна. Получился небольшой плот. На нем и переплыли узкую озерную губу. Пешком добрались до того места на берегу Онежского озера, где заранее была приготовлена лодка и на ней переправились на другой берег к своим.
Вновь «Яков» вернулся в дом Сергина в феврале 1944 года, на сей раз его напарницей была М. Деллер.
Мария Александровна Деллер родилась в 1919 году в Витебской области, в семье служащих. В 1938 году она окончила школу и уехала в Ленинград для продолжения учебы. В годы Великой Отечественной войны Мария была направлена в штаб партизанского движения и после подготовки стала радистом-разведчиком специального отряда КГБ и получила псевдоним «Чижик».
М.А. Деллер пришлось прыгать с парашютом в районе деревни Мунозеро, разыскивать по описаниям дом Сергина и обосноваться там. Выполняя задание, она отстучала сотни радиограмм из тыла врага. И ведь сообщать было о чем. Это и готовящиеся мероприятия противника в районе, и сведения о полицейских и административных органах противника, воинских гарнизонах Заонежского района и многое другое.
В конце апреля 1944 года к Сергину прибыли Николай Филатов и Лариса Карачева (Богданова). Лариса окончила курсы радистов-операторов в 1942 году и уже имела опыт подпольной работы. При выброске с самолета в районе Мунозера оказалось, что парашют был собран неправильно, да и выбросили их из-за темноты вместо болота на лес. Лариса приземлилась, повиснув на дереве. Отрезала стропы финкой и с трудом закопала парашют в покрытый настом снег. К счастью, ее быстро нашел Филатов, и они стали дожидаться Орлова, который должен был их встретить. Через двое суток Орлов нашел их и привел в Мунозеро. Так они и работали вчетвером до самого отступления финнов в июне 1944 года: Филатов и Орлов встречались со связными, собирали сведения, а девушки передавали их в Центр. Заонежье было полностью освобождено в конце июня 1944 года, Карельский фронт двинулся на запад.
Окончилась война. К сожалению, мало сохранилось сведений о героях-подпольщиках, для которых дом Сергина стал надежным укрытием в тылу врага. Время от времени оккупанты наведывались с проверкой документов, с обыском, но в огромном доме всегда находился закуток, куда они просто не догадывались заглянуть. Разведчики и радистки были награждены орденами Отечественной войны и медалями «Партизану Отечественной войны».
За активное участие в партизанском движении Николай Степанович Сергин тоже был награжден орденом и медалью. В 1949 году хозяин дома умер, но члены многочисленной семьи Сергиных не раз приезжали в родное Мунозеро. Столетний дом без надлежащего ухода постепенно стал разрушаться, а в начале 70-х годов на большом семейном совете было решено передать дом музею «Кижи». С тех пор и украшает этот огромный крестьянский дом архитектурную коллекцию музея.
У строителя дома Лазаря Сергина было восемнадцать внуков. Сегодня его правнуки и праправнуки живут в Санкт-Петербурге и в Петрозаводске. Потомки Сергиных могут гордиться прошлым своей семьи.
По материалам:
- Б. Гущин. «Дом». Дайджест «Наше наследие», 1998 г.; «Разведчицы». «Не только о Кижах». – Петрозаводск,, 2004 г.
- Л. Трифонова, «Из истории одной крестьянской семьи: семья Сергиных из Мунозера». Материалы международной научной конференции «Рябининские чтения-1995». Сборник научных докладов. - Петрозаводк, 1997 г.
- И. Бацер и А. Кликачёв. «Позывные из ночи». Повесть о разведчиках. Карельское книжное издательство. – Петрозаводск, 1965 г.
