Заонежье Валерия Лопаткина
@kizhi
2015 год в России объявлен Годом литературы. Это хороший повод продолжить публикации под рубрикой «Литературный салон». Как и в году минувшем, под этой рубрикой будут опубликованы прозаические и поэтические произведения не только сотрудников музея-заповедника «Кижи», но и всех тех, кому дорога культура Заонежья и всего Русского Севера. Открывают цикл публикаций 2015 года стихи Валерия Лопаткина, написанные им в разные годы, посвященные своему родному краю. Валерий Васильевич Лопаткин родился в заонежском селе Великая Губа, когда-то славном своими плотниками, ремесленниками, гармонистами и сказителями. Времена изменились, но никакая суровая действительность не способна вытравить поэтический дух из этих заповедных мест. Уже более полувека Валерий Лопаткин живет в Кондопоге, но по-прежнему накрепко связан со своей малой родиной, в Заонежье он черпает своё вдохновение. Заонежье — исконно русский край Карелии, заселенный новгородцами в XI — XIII вв. Многие поэты воспевали Заонежье, и у каждого — свой образ этого озёрного былинного края. Своё поэтическое Заонежье и у Валерия Лопаткина. Его стихи напевны и потому легко ложатся на музыку. Так, например, песню А. Лейнонена «Моё Заонежье» на его слова В. Лопаткина можно услышать в исполнении многих песенных коллективов.
Мое Заонежье
Ох, поля, вы, поля заонежские,
Здесь простор да трава-лебеда,
Вы любовь и печаль мои нежные,
Родники да живая вода.
На полях то каменья, то камушки,
Вдоль дорог то сосняк, то ольха,
В древних избах мне нравятся рамушки,
Во дворе изумляет соха.
А вокруг все озера да ламбушки,
Золотые камыш да треста.
И деревня для нас, словно бабушка
Или старшая наша сестра.
Утопая в рябиновом кружеве,
Ждет меня самоварчик, шумит.
И от встречи головушка кружится,
Мое сердце от счастья щемит.
Заонежье мое за Онегою —
Край озер и кудрявых берез,
Заонежье мое — за Онегою,
Здесь душою к России прирос.
Острова
Острова, острова…Вы всегда над Онегой,
Вы плывете, летите в родимый мой край.
Я мальчишкой босым с юным ветром там бегал.
Я скучал без тебя, милый, девственный рай…
Острова, острова! Не скрываю печали:
Вам лететь и лететь над онежской волной…
Чайки в небе кричат, а я лодку причалил,
Я сегодня с чужбины возвратился домой!
Без родимой земли наши судьбы не полны,
Говорила мне матушка и была ведь права:
Нас домой возвращают онежские волны…
Как мне вас не понять, острова, острова!
Возвратился домой, где лежат мои предки,
Поклониться ушедшим, навещая погост.
И прощенье просить, что бываю здесь редко,
Но я помнил всегда, где родился и рос.
Ностальгия
Не ем, не пью, тоскую…
Мне город сердце жмет.
А там — косач токует,
И шильник в берег прет!
Кричат, орут с надрывом
У разоренных гнезд
Чайки над обрывом —
Душа наперекос.
Идет плотва на нерест
И льют березы сок.
Цветет на скалах вереск,
В лесу горит восток.
Уже начало мая,
Но нет здесь даже луж.
А там — ручьи, все тает,
Хочу в деревню, в глушь!
Вернулся
Заонежье, Заонежье —
Край рябин, да край берез
Встретил ласково и нежно,
И довел меня до слез.
Где бы ни был — нету краше
Наших ламбушек, озер,
Всякий кустик веткой машет —
Дам сушины на костер.
— Посиди, попей водицы,—
Кличет с поженки родник.
Желтобрюхие синицы
Манят в чащу на пикник…
Все — родное! Все мне рады!
Все кивают — млад и стар.
Возле дома, за оградой
Куст калиновый сказал:
— Ну, вернулся, слава Богу!
Чтобы дома-то не жить,
Чуть не в нос — опять в дорогу,
Да не мне тебя судить!
Хоть слова мои и горьки,
На меня ты не серчай!
Укатали «сивку» горки?
Заходи, мать греет чай!
Заонежье
Древние избы, земли одногодки,
Давненько осели по берегам.
Сети рыбачьи, смоленые лодки,
Часовни, каменья, чаячий гам.
Кижи златые, стою у порога,
Все здесь живое и рвется в полет.
Здесь русские думы, русская доля,
Словно не тронутый лед!
Память
Гибли люди, и рвалось железо,
Лилась кровь, как березовый сок.
Мать спасала, любила, жалела,
Нас в пеленках везла на восток.
Теплушки на стыках стучали
Между красных осин с сединой.
Как родного, чужие качали,
Когда бегала мать за водой.
Отдавали последние крошки.
И общались без слов, а душой.
Хоронили своих вдоль дорожки
Под приметною елью, сосной.
Нам летели вдогонку снаряды.
Мессершмитт поливал нас огнем.
Но отцы наши насмерть стояли,
Потому, друг, с тобой мы живем.
С той войны не залечены раны.
Наша генная память хранит —
И бои, и теплушки, и страны,
С именами родными гранит.
Предзимье
Под моим окошком плакали сирени —
Промочил до нитки проходящий дождь.
«Нас пусти погреться, просушиться в сени —
Видишь, мы замерзли, не проходит дрожь».
Не могу пустить вас, сам снимаю угол,
Ветхая лачуга, всего за три рубля.
Задымила печка и с дровами туго,
Но зато в ней слышу крики журавля.
Ради всех терпите, кустики хорошие,
Скоро снег пушистый заметет вокруг,
Шапку чисто белую, я на вас наброшу,
Отогрею ветви, милых мне подруг!
Завьюжены бурьяны
Завьюжены бурьяны,
С полей стекает синь,
Столбы стоят, как пьяны,
Средь трепетных осин.
Израненные тучи
Преследуют, как рой,
Снежинки их колючие,
Хотят вернуть домой!
Чтоб не пропасть в дороге,
Целую божий крест,
Молюсь тихонько Богу,
Чтобы унялся бес!
Вьюга
Замела, завьюжила дороги,
То ли сдуру, спьяну иль со сна,
— Обнимала у березок ноги,—
Жалилась зеленая сосна.
Выла, пела за трубой, на крыше,
Напугала красных снегирей.
Вот уже без сил, на ладан дышит,
Улеглась сугробом у дверей.
Не пускает в дом, словно собака,
И от солнца, призакрыв глаза,
Дремлет вьюга — юная гуляка,
И безвинно смотрит в небеса!
Снежная Русь
Падает камнем на землю синица,
На озере ухает филином лед,
Некуда деться и некуда скрыться,
Стылое солнце над лесом встает.
Снова мороз, тихо стонут березы,
Уходят в покрытые снегом поля,
Тянутся тени и рушатся грезы,
О чем-то вещая, кого-то моля!
Псом одиноким ластится дорога.
Куда приведет? Угадать не берусь.
Видно, давно позабыта ты Богом.
Как же помочь тебе, снежная Русь!
Лодка
На мели, на цепи доживаю,
Доживаю отпущенный срок.
По скамейку вода дождевая,
На носу — пара глупых сорок.
Ночью холодно, днем мне жарко,
Без рыбалки умру с тоски!
И хозяина тоже жалко:
Постарел, еле чинит мостки.
И ведет себя тихо и кротко,
И в глазах лишь отцветшая синь —
Даже я, им забытая лодка,
Разглядела сквозь листья осин.
И к чему тут слова и обиды!
Он берег меня сколько смог.
И водою мы были залиты,
И смотрели, как зреет восток!
Нынче видимся с ним все реже,
Если выйдет он за порог,
По живому мне сердце режет,
Весь в слезах его мокрый платок.
На Руси
Не помни зла, надменной речи,
Смиренным будь, бери добром!
Делись куском с людьми при встрече
И бурю всех зови в свой дом.
Не плачь, не думай про усталость,
К столу зови, чайком пои,
Поставь на стол все, что осталось,
Отдай, босому сапоги.
Всели в него покой в день серый,
Взамен ни капли не проси —
Мы дети все христианской веры,
Так жить должны мы на Руси!
Север мой
Я тебя, как себя уже знаю,
С малых лет я тобою горжусь,
С юных лет я тебя уважаю,
Север мой — белоснежная Русь!
Ты прекрасен зимою и летом,
И весной, когда вскрылась вода,
И в июле в морошковом цвете…
Не расстанусь с тобой никогда!
Снова землю листвою укроет,
Первый снег птиц проводит на юг,
Вновь пурга за окошком завоет…
Зимовать будем вместе, мой друг!
Не найти лучше нашего края,
Нет нигде таких белых ночей,
Пусть поют, что Москва — золотая,
Север дивный, ты — прелесть очей!
Пусть пока мы живем небогато,
Но гостей приглашать не боюсь,
Не меняем мы душу на злато,
Только здесь настоящая Русь!
