Совместный номер
@kizhi
Борис ГУЩИН, о. Кижи, июнь, 2007 г.
Фрагменты маленькой повести
* * *
… Сергей, будучи по своим журналистским делам в Москве, проходил мимо цирка на Цветном бульваре. Привлекли его две огромные красивые афиши: «Тигры в море. Водяная феерия. Марго Базарова и Казимир Костин» и «Эквилибристы-рекордсмены. Братья Милягины». Он полюбовался красавицей Марго, разлегшейся на тиграх и подошел к «братьям». Причем, его заинтересовала не сама суть номера, которая была эффектно подана на огромном панно, а общая фотография братьев, физиономия одного из которых показалась ему страшно знакомой, но сомнение говорило ему, что это вряд ли возможно. Хотя у них в цирке все братья и сестры. Самое интересное, что все эти многочисленные братья и сестры очень часто выглядят ровесниками, а это биологически невозможно. Так что у них наверняка бывают и названные братья. Во всяком случае билет на сегодняшнее представление достать не мешает. Он нашел администратора и получил по своему журналистскому удостоверению пропуск во второй ряд партера.
Братья были в конце первого отделения. До них Сергею понравилась воздушная гимнастка на трапеции Рада Гран. Остальное, в том числе и клоуны, было так себе. Да и Рада понравилась своим даже не мастерством, хотя оно без сомнения было, а чисто женским обаянием, элементарной сексапильностью, тем более надето на Раде было почти ничего. К тому же рот у Рады был постоянно в улыбке до ушей. Улыбка видоизменялась в зависимости от сложности частиц воздушного полета, но никогда не исчезала.
Сергей подумал, что эта девушка просто обречена улыбаться непонятно почему.
Девушка запала в его душу.
Наконец шпрехшталмейстер возгласил:
— Эквилибристы-рекордсмены, непревзойденные братья Милягины!
На арену выбежало пятеро разновозрастных братьев, шестой был явно старше остальных. Униформисты принесли длинную и, похоже, тяжелую лестницу. Знакомую физиономию среди братьев Сергей разглядеть не успел.
Старший брат лег на спину и задрал кверху ноги. Униформисты поставили на одну из них лестницу. Причем поставили они её точно на носок ступни старшего брата Милягина. Брат повращал эту лестницу, поподкидывал раз шесть-восемь и успокоился. На лестницу, словно обезьян вскарабкался юный брат и уютно расположился наверху. Старший брат тот час же начал подкидывать лестницу, одновременно вращая ее. Цирк загремел аплодисментами. Обезьян ловко спрыгнул с лестницы, и тут же выбежали остальные четверо братьев. Один из них был Володька. Точно он!
Лестница стояла теперь на ступнях ног старшего брата, и по ней ловко лазили четверо братьев и выполняли сложнейшие трюки. Вот пошел копфштейн. Володька на голове, голова в голову, держит партнера, А вот его верхний уже стоит у Володьки на голове. Наконец подошла очередь самого младшего брата. Он, не взирая на своих партнеров, быст-ро-быстро, побежал по лестнице вверх, добежал до верхней ступеньки, перешагнул ее и спустился по другой стороне лестницы. Зал снова взорвался аплодисментами.
* * *
Шпрехшталмейстер объявил:
— Рекордный и неповторимый трюк!
После непродолжительной барабанной дроби цирковой оркестр замолчал. Воцарилась напряженная тишина.
Старший брат держал на ступнях незакрепленную лестницу, а один из партнеров лез по ней с какой-то подушкой. Добравшись до верхней ступеньки, он как-то ловко улегся на эту самую подушку. Снизу ему подали еще одну лестницу, и этой лестницей он начал балансировать. Наконец лестница замерла в нужном положении, и на ней оказался один из артистов и эффектно сделал стойку на руках на верхней перекладине. Мало того. На лбу старшего брата Володька тоже сделал стойку на одной руке.
Во сне это происходит или наяву!
Очень хочется протереть глаза!
Вот пирамида рассыпалась, и тут же все акробаты оказались в новой пирамиде. Володька и еще один циркач оказались на «флажке» по обе стороны лестницы.
Сергей испытал чуть ли не сердечную боль, ощущая сложность и опасность всех трюков, в которых участвовал Володька.
Наконец артисты, убежав с арены, выскочили на поклоны.
— Володька, — не очень громко произнес Сергей.
Володя с удивлением глянул на Сергея.
— Серый, — он сразу же узнал Сергея, — сейчас же приходи ко мне за кулисы.
Он зашел. Поговорили о том, о сем. Володя переоделся в экстравагантный, и тем не менее модный, костюм, каждой складочкой, каждым швом кричащий о том, что он сидит на настоящем артисте и сказал:
— Второе отделение будем смотреть из директорской ложи. Сегодня там есть свободные места.
В ложе не оказалось никого, кроме черноволосой слегка полноватой красавицы.
— Привет, Галя.
— Привет, Володя. Вы сегодня работали как никогда.
— Стимул. У меня вот дружок приехал, Серега, да и ты нашему Геннадию Трофимовичу — свет в окошке.
Красавица слегка покраснела.
— Галя, — она подала Сергею руку. Он хотел ее поцеловать, но взял и просто пожал. Целовать руки дамам в цирке... «Принцесса цирка» какая-то... Хотя Галя ему понравилась. В ней была какая-то теплая человеческая простота и одновременно чувствовалось, что не простой она человек. Ох, не простой. Только они уселись после крохотного церемониала, как Володька сорвался, сказав:
— Сейчас приду.
Галя думала о своем, а Сергей с любопытством наблюдал, как служители ставили высокие решетки вокруг арены, постоянно проверяя их на прочность, делая вид, что пытаются их раскачать. Решетки стояли как влитые. Арена постепенно заполнялась водой. Осветители регулировали свет, и вода казалось то голубой, то зеленой, то желтого цвета пустыни. Сергей весь был в предвкушении будущей водяной феерии «Тигры в море». Появился Володька и заявил:
— Серый, пошли в «Узбекистан» ужинать. Умираю, как жрать хочется.
— Ты что, Ходок, опупел? Сейчас начнется самое интересное. Это тебе не по лестницам с братьями Милягиными прыгать. Ты думаешь, я каждый день в цирк хожу?
Сергей почувствовал, что его замечания по поводу Милягиных не понравилась Гале.
— Ты сам попрыгал бы по этим лестницам! Слушай, сейчас начнется самая настоящая фигня. Так что пошли ужинать.
— Да объясни ты по-человечески, почему фигня-то?
— Объясняю. Маргоша заболела. А этот придурок Казик решил выкупать своих полосатых без нее. Вот тебе и фигня.
Галя встала и попрощавшись вышла. Похоже, что она тоже не любила фигню.
— Ну и что? В программке ведь написано, что укротителей двое: Марго Базарова и Казимир Костин.
— Объясняю. Они действительно работают с тиграми на пару. Вся тонкость в том, что на арене тигры работают исключительно с Марго, а Казик бегает вокруг с хлыстом и пистолетом. Придурок! Ему оказывается сегодня уже предлагали снять номер. Отказался. Все понятно?
— А кураж? А?
— Это не кураж, а та самая фигня. Придурок. Так что смотреть, как тигры будут упираться, а то не дай Бог, сожрут Казика с его пистолетом — это выше моих сил. И тебе не советую.
— Ладно. Уговорил.
— А если тебе интересно, что будет у этого придурка дальше, завтра, когда пойдешь ко мне в гостиницу, купи утреннюю газету. Уверен, что сегодняшнее выступление Казика там будет отмечено.
* * *
— А кто такая Галя?
— Понравилась?
— Красивая женщина.
— Дочка.
— Чья?
— Начальника.
— Какого?
— Лагеря.
— Да какого такого лагеря?
— Социалистического.
— Ты что, Ходок, опупел что ли?
— Честное слово. Зуб даю.
— Принцесса цирка?
— Королева. За Галю!
Выпили. Сергей посмотрел на узбеков. Те ловко скатывали шарики из плова и с удовольствием пожирали их. Связался с этим циркачом! Эх, была-небыла. Он запустил руки в блюдо с пловом.
— Раньше, Серый, куда ходили архонты и геронты?
— Ты уже на древнегреческий перешел?
— О чем это ты? А… У нас их так называют. Раньше они ходили в Большой. А вот теперь в цирк. Причем, благодаря Гале, во многом, конечно. Цирковые ее любят. Она добрая, душевная и в цирке разбирается.
* * *
Когда утром Сергей полез в бумажник, он не досчитался определенной суммы и сообразил, что таксист их изрядно покатал по Москве. За ужин ведь платил Володька. Выпив в буфете кофе, Сергей купил в вестибюле свежую газету и сразу обратил внимание на небольшую заметку на последней странице: «Пунш не вышел». Он прочел: «Вчера вечером в цирке на Цветном бульваре произошло ЧП. Во втором отделении в номере «Тигры в море» должны были выступать со своими питомцами дрессировщики Марго Базарова и Казимир Костин. Из-за неожиданной болезни М. Базаровой всю тяжесть номера взял на себя К. Костин. К сожалению, тигры привыкли работать на арене исключительно с М.Базаровой. Ее любимец Пунш отказался выйти из загона. Остальные животные устроили форменный бунт прямо на арене. Номер пришлось отменить».
Володька как в воду глядел.
* * *
Разговор шел о вчерашних «Тиграх в море». Сергей показал газету.
— Читали, читали. Вчера был прямо бой в Крыму, все в дыму, ни хрена не видно.
Сергей поморщился. Рада не реагировала.
— Пунш бежал последним. Все тигры выскочили на арену и с жутким рыком шлепнулись в воду. А Пунш остался в загоне и ни туда, и ни сюда. Сидит — огрызается. Его и першами снаружи тычут и хлыстом щелкают. Не реагирует. А те вылезли на барьер арены, дрожат, рычат и вот-вот сожрут Казика.
— Картина жуткая. Казик по колено в воде с хлыстом и пистолетом. Тигры вот-вот… Ассистенты — молодцы! Пальба! Дым! Хлысты! Еле загнали полосатых обратно.
— Да чего там говорить. Придурок.
— Теперь срочно надо собирать второе отделение.
— Соберут.
* * *
Прошло еще много-много лет, и Сергей потерял уже всякую надежду когда-нибудь увидеть Володю.
Он никогда больше не встречал его имени на афишах и не слышал о братьях Милягиных ни слова. Номер, очевидно, распался.
Как-то заходил и в «Союзгосцирк» поинтересоваться судьбой артиста Владимира Ходокова. Нашли его карточку в картотеке. Братья Милягины провыступали после того свидания еще пару лет. Володя недолго проработал с акробатами на подкидных досках братьями Радунскими… Дальше его след терялся. Примерно лет пятнадцать о нем никто и ничего не слушал.
Исчез Володька. И, наверное, навсегда.
Сергей уже серьезно подумывал о пенсии. Осточертело выполнять редакционные задания. Хотелось писать о ком хотелось, а не о том, о ком прикажут. Но, к сожалению, деньги в стране, которая вновь стала называться Россией, никто не отменял и, похоже, не собирался.
