Вохтомские, Каргополы - молодцы и «Комаринский мужик»
@kizhi
Идея осуществления нашей экспедиции возникла из надобностей музейной научной работы - с одной стороны; а также из понимания, что в фондах музея «Кижи» очень мало предметов традиционного быта Каргопольского уезда Олонецкой губернии – с другой. Олонецкая губерния, в свою бытность, состояла из семи уездов и географически была вытянута с запада на восток, не имея выхода к Белому морю; в отличие от нее современная Республика Карелия, напротив, вытянута с севера на юг и включает часть беломорского берега, ранее относившегося к Архангельской губернии.
Так сложилось, что наиболее полно изучены и представлены в коллекциях нашего музея Петрозаводский, Повенецкий, Пудожский и Олонецкий уезды Олонецкой губернии. Кроме того, довольно активно наши сотрудники работали и работают на берегах Белого моря. В то же время уезды Каргопольский, Лодейнопольский и Вытегорский бывшей Олонецкой губернии остаются до сих пор довольно слабо изученными, и наши собиратели в них работали мало.
С таким обоснованием этим летом, в июле, совместная экспедиция отделов Фондов и Истории и этнографии выехала для работы в Каргопольском, Плесецком, Няндомском и Коношском районах теперешней Архангельской области – прежде эти четыре района были одним Каргопольским уездом Олонецкой губернии. Забегая вперед можно сказать, что нам удалось поработать в «активном поиске» во всех этих четырех районах. Были белые ночи, но все равно времени очень не хватало, работали допоздна, спали мало. Если бы нам еще те четыре дня, на которые сроки нашей экспедиции сократили, то результаты работы наверняка были бы гораздо большими.
Состав экспедиции включал водителя «Газели» А.Н. Потахина, трех старших научных сотрудников – Н.Г. Павлову, В.А Тере, автора этих строк, а также студентку истфака ПетрГУ стажера Валентину Тере Валентину. Кстати Вале, участвовавшей в экспедиции впервые, больше всех «пофартило»: именно она доставила «на табор» рукописную книгу рубежа XVII – XVIII вв. Как оказалось, эта книга одна стоит всех остальных наших находок; она представляет собой сборник, содержащий три самостоятельные части: «Страсти Христовы», «Повесть о Черногорском монастыре» и «Житие Сергия Радонежского». По приезду в Петрозаводск нас уверили, что книга очень редкая, даже – уникальная. Так что не зря наши труды были, не зря.
Кроме того, удалось привезти несколько прекрасных прялок каргопольских – с резьбой и росписью, очень интересный ткацкий стан (кросна), предметы традиционной одежды – кофты-рукава, сарафан, мужскую рубаху с вышивкой, рабочую куртку (одежда приобретена стараниями Веры Тере); свадебные колокольчики, выездную узду, керамическую посуду, расписную шкатулку, короба, сундуки и пр. Набралась практически полная «Газель».
От сухих перечислений перейдем к нашим цветастым впечатлениям. Будем двигаться от южного, привологодского Каргополья, к северному. Теперешний Коношский район – это раздольные пейзажи, широкие долины рек и речек, пространные, вырубаемые днем и ночью, леса. Деревни большие, в три улицы, целые села; между ними порой десятки километров дороги. Деревни, как и в других местах Русского Севера, располагаются кустами. Особенно памятна река Вохтома, по широкой долине которой, неоднократно ее, реку, пересекая, проходит трасса Коноша – Каргополь. Большие живописные деревни на вершинах холмов. Местные жители выделяют себя, называя свои деревни «вохтомскими», а себя «вохтомцами, вохтомскими». По их словам, да это и на глаз пока еще видно – по широким угодьям, зарастающим борщевиком – у них была житница Каргополья, богатые, хлебные места. Есть свои особенности кухни, например, «без хрена есть не садились» - любили, то есть, этот едкий корень; в стряпне в значительной степени применяется ячменная (житная) мука и др. В одной из деревень по Вохтоме нам удалось записать два цикла свадебных матерных частушек с дробушками: «Сукин сын комаринский мужик» и «Косил дедка десятину», чем мы очень гордимся. Как известно, свадебные вольности и скабрезности, которыми заправлял обычно дружка жениха, носили древний обрядовый смысл повышения плодородия, увеличения плодовитости.
Каргопольский и Плесецкий районы разнятся с Коношским декоративным убранством домов (почти повсеместно под коньками крыш резные или наборные из реек украшенья- «солнышки»), на подшитых тесом выносах крыш букетовая роспись. Зимние избы, в которые семья перебиралась на холодное время года, уже называют не «зимовками» и «зимовьями», а, как и в Пудожье, «заднюхами». В этих районах рельефом и расположением деревень заправляет великая река Онега. По словам геологов, некогда эта река осуществляла сброс воды из огромного послеледникового моря, объединявшего Балтику, Ладогу и Онего, в Белое море. После падения уровня талых вод сообщение Онежского озера с Белым морем прекратилось, но название «Онега» за рекой так и осталось.
Берега реки Онеги густо населены даже сейчас, мостов же почти нет и действуют паромные переправы; все за плату – и проезд по мосту, и переправа на пароме. На лодках почему-то плавать по реке не очень принято – ни моторов не слыхать, ни лодок не видать. Много разбитых и беспризорных церквей и часовен, сохраняемых – мало. Лишь в одной поонежской деревне встретилась нам ухоженная и радостная старинная часовня. Жители уверяли, что «ей триста лет». Оказалось, что деревенские починили, восстановили обшивку и покрасили свою часовню сами, сами снесли из домов иконы на часовенный иконостас. Получили одобрение епархии, вызвали из города священника и заново освятили часовню. Открывают они деревенскую свою святыню в восемь утра и запирают на замок в восемь вечера, «дежурит по часовне» каждая семья неделю. Престольный праздник, конечно, отмечают – с выпечкой, песнями, гуляньем. Такие вот каргополы-молодцы!
Встречали же нас во многих местах недоверчиво, суровенько. Как оказалось, в пределах исторического Каргополья активно ведут собирательскую работу несколько музеев – вологодские, московские, архангельский (Малые Корелы), каргопольский; много курсирует и «антикварщиков», которые тоже выдают себя за музейных работников. Местные жители от этого устали и, случалось, бывали недовольны собирателями. О музее «Кижи» многие ничего не слышали, и нам порой стоило немалого труда убедить людей в том, что мы «настоящие». Но при сближении, при честной работе, душа северян, по большей части, для нас раскрывалась и, бывало, одаривала нас и наш музей своими сокровищами – духовными и материальными. Низкий от нас поклон всем нашим сдатчикам, всем великодушным людям. Каждый прошел с нами часть нашего пути, ведь экспедиция – это совместная работа собирателя и наследника, носителя традиционной культуры.
