Михаил Мышев — потомственный кижский плотник. По страницам печати 60-х годов
@kizhi
В Кижах Михаила Кузьмича называли «хозяином» острова. Он – живая история. Родился в 1887 году в Заонежье, в деревне Долгая Нива, бывшего Толвуйского сельсовета. Сын и внук заонежских плотников. Вместе с дедом своим, отцом и старшим братом поставил не одну церковь. Стоит в селе Толвуя многоглавая, срубленная в начале века отцом — Кузьмой Игнатьевичем — затейливая церквушка. Там Михаил и проходил свои «университеты».
Образования Мышеву получить не удалось, всего 3 класса смог окончить: времена были не те. Он вспоминал: «Десяти лет меня отправили к чужим людям в Петербург и устроили «мальчиком» в столярную мастерскую хозяина Наумова. Учить ничему не учили, долгое время был на побегушках у хозяйки... Потом поручили варить клей в мастерской, изредка доверяя несложную работу. Так было три с половиной года. За такое «учение» я должен был отработать два года. Платили мало. Условия были тяжелые. При первой возможности уехал на родину, и вот здесь-то, в Карелии, работая с отцом и старшим братом, я и научился строительному делу, постиг тайны реставрационных работ».
Майкл Мышев — так на английский манер уважительно называли знаменитого плотника-реставратора Михаила Кузьмича Мышева иностранные гости, зачастившие на остров Кижи, после первой встречи с этим местным старожилом.
Глубокие морщины пробороздили его коричневое от загара лицо. Внимательный прищур в глазах на собеседника. В движениях покоен, не суетлив. Разговор – не торопливый, размеренный. Человек он «настойчивый» и если уж что надумает, за то воюет крепко. Архитектор Б.В. Гнедовский сказал о нем: «Мышев нетороплив и мудр».
Двадцать четыре «старушки», так называл Мышев свои отреставрированные церкви, спас он от разрушения за последние 30 лет своей работы.
Верный своему делу, он неизменно учил молодежь проверенным многими поколениями плотницким навыкам реставратора: «Не вышло еще мое время на печи лежать. Работать еще могу. Дел-то непочатый угол! Как я могу бригаду бросить?».
Тем более что сложнейшая в реставрации пора настала: мастеру Мышеву пришлось решать задачу, связанную с подъемом и ремонтом огромной двадцатидвухглавой Преображенской церкви.
Стоял вопрос – каким способом удалить и заменить новыми ряд прогнивших бревен в наружных конструкциях сооружения на высоте до 6-7 метров?!
Московские специалисты предложили применить для подъема два мощных домкрата грузоподъемностью по пятьсот тонн каждый.
Задача непростая: отдаленность острова от Петрозаводска осложняла доставку техники. Кроме того, приближалась зима, а откладывать ремонт до будущей весны было уже опасно: здание требовало срочных, капитальных исправлений.
Крепко задумался мастер, проверяя в уме свои расчеты: не доводилось ему делать еще подобного: поднять на 30 сантиметров такую махину под 500 тонн!
Выдержат ли люди — опасался мастер. Но другого выхода не было, и он решился. Собрав бригаду, Мышев предложил ремонтировать здание, не прибегая к посторонней помощи.
Две недели велась тщательная подготовка к подъему: надо было с максимальной точностью рассчитать и укрепить точки опоры для предстоящего подъема.
Мышев решил применить испытанный дедовский способ. Он установил вертикально бревна-стояки, укрепленные внизу на подвижной платформе. Наверху эти стояки упирались в последнее, лежащее поверху бревно сруба. Платформа с грузом должна была поднять стояки снизу, а вместе с ними и всю конструкцию. День за днем обрастала стена сложным сплетением бревен. После тщательной проверки бригада приступила к подъему.
Подъемной силой (тяжестью) служила постепенно нарастающая на платформе гора бревен и камней-валунов. Когда этого оказалось недостаточно, уже в сумерках кто-то крикнул: «Мужики, давай сами на весы!» — бригада вмиг забралась на платформу. И чаша весов стала медленно крениться вниз. Щель между последним венцом сруба и неподвижной стеной все расширялась и расширялась. На 30 сантиметров поднял верхнюю часть церкви «домкрат» Мышева. Фронт работ был открыт. Застывшая в мертвом покое стена подалась... Прочно подпертая массивными стояками, она дала возможность без помех заменить гнилые бревна новыми. Эта история потому и запомнилась, что была для мастера первой. Потом такие проблемы решали не раз.
Первый этап работы – подъем северной стены, продолжался свыше четырех недель. Ремонт всего сооружения был выполнен за четыре месяца.
«Да, способы, какими мы восстанавливаем заповедные места, древнее самих построек. Чтобы заменить сгнившие нижние венцы, сруб поднимаем вагами, как в XVI веке...» – говорили кижские плотники.
Раньше пилы, как известно, не знали. Работали топором. И при реставрации решили плотники ни в чем не уступать дедам. Поэтому и сегодня бревна в срубах наиболее старых построек, как бритвой срезаны. Красивы кижские купола, покрытые серебристым лемехом, а как он делается, тогда из всей бригады один Мышев помнил эту работу.
В 1908 году ладили они с отцом, Кузьмой Игнатьевичем, церковь в Палеостровском монастыре. Лемехом крыли, и вот ведь через 50 лет лемех снова понадобился.
«Лемех – штука хитрая: древесина нужна особенная. Ни молодая, ни очень старая осина не годятся. И выкалывать его нелегко. Для каждого ряда – свой размер: на «бочки» — один, на главочки – другой. Тридцать-тридцать пять штук в день вытесать считалось хорошим результатом. Два года заготовляли лемех, прежде чем подняться на церковь», — рассказывал Михаил Кузьмич.
Известно, что осина легче обрабатывается, хорошо режется, легко рубится топором, не боится влаги. На больших площадях обычно ставятся крупные лемеха, а для других мест – помельче. Это мастеру надо почувствовать! На покрытие куполов Преображенской и Покровской церквей потребовалось изготовить 55 тысяч лемехов.
Много раз приходилось опытному мастеру со своей бригадой осторожно, с любовью не только заменять сгнившие от времени бревна, крыть осиновым лемехом купола, но и устранять большие перекосы стен, заменять вышедшие из строя нижние венцы бревен.
В ходе беседы корреспонденты спросили: «Много еще реставрационной работы осталось?». Михаил Кузьмич ответил: «Осталась самая малость, я бы давно все закруглил, да техника держит». — «Какая техника?» — «Видите, вот здесь, где леса, надо толечку стенку выправить, и я бы со своей бригадой скрутил это дело за 4-5 дней. Да не велят: «Надо техникой пользоваться». Это значит, руками нельзя, а надо домкратами или лебедкой...», — сокрушался по поводу новых требований в реставрации старый мастер во время беседы с московскими корреспондентами А. Березиным и С. Введенским.
Уроженец Заонежья, Михаил Кузьмич работал в Новгороде, Ярославле, в Финляндии.
И только на 75-м году жизни старейший мастер признался: «Топор уже плохо слушается... Двадцать пятое чудо вот им ладить», — с гордостью указав на своих учеников Бориса Елупова и Константина Клинова, достойно продолживших дело своего учителя.
В 1983 году дирекция музея-заповедника «Кижи» выступила с предложением об увековечивании памяти реставратора Михаила Кузьмича Мышева и обратилась к архитектору Александру Викторовичу Ополовникову с этой идеей. А.В. Ополовников отнесся к этому предложению положительно. Он предложил поставить на могиле М.К. Мышева деревянный крест, а под ним установить памятную мраморную плиту с высеченным на ней текстом о заслугах мастера по воссозданию знаменитого Кижского архитектурного ансамбля. На самом кладбище-погосте создать своеобразный мемориал с захоронением людей, вложивших труд свой и душу в реставрацию Кижского ансамбля и формирование музея с учетом действительного, а не эфемерного вклада. Внешний образ этого мемориала должен быть традиционным для кижских мест, а не современным. «Впрочем, — дополнял А.В. Ополовников, — это относится и к реконструкции кладбища, ныне существующего на кижском взгорке».
Таково было мнение основателя музея-заповедника «Кижи» Александра Викторовича Ополовникова, выдающегося деятеля культуры Российской Федерации, высоко оценившего вклад реставратора-самоучки, потомственного заонежского плотника Михаила Кузьмича Мышева в воссоздание памятника мировой культуры, включенного в Список ЮНЕСКО.
В тексте использованы материалы:
- Березин А., Введенский С. «Музей под открытым небом». // газ. «Московская правда». 1965 г. 29 августа.
- Долголенко Н. «И преемник отыскался». газ. «Ленинская правда». 1964 г. 29 февраля.
- «Кижскому заповеднику — 250 лет». // газ. «Вперед». 1964 г. 11 июля.
- Ротин И. «Кижи в прозе». // газ. «Советская культура». 1965 г. 28 октября.
- Старогин-Фрейдинг А. Старый мастер. // ж. «На рубеже». 1961 г. № 4. С. 101-105.
- Толмачев Н. «На заповедном острове». // «Строительная газета». 1967 г. 10 сентября.
- Письмо Ополовникова А.В., зам. директора музея-заповедника «Кижи», Степановой Л.А. от 6 марта 1983 года.
