ГАЗЕТА «КИЖИ»
первая музейная газета Карелии

Разговор с человеком, которому интересно жить

Глядя на эту хрупкую милую женщину с красивыми грустными глазами, владеющую двумя иностранными языками, трудно представить, что у нее уже двое внуков, что она умеет легко управляться с деревенской работой — наколоть дров, истопить печь, наносить воды, грести на лодке. Удивительно сочетая в себе городской шарм и народную простоту, Людмила Викторовна Трифонова являет собой тот образец интеллигентного сотрудника музея «Кижи», который формировался на острове в 60–70 годы. Тогда все они — первые — были романтически настроены и верили, что та, их кижская жизнь, никогда не изменится. И хотя время внесло в жизнь свои неотвратимые перемены, кажется, что и сегодня она по своему светлому восприятию Кижей и всего, что с ними связанно,— та же Мила, Милочка, как звали ее, 20-летнюю, друзья, коллеги и местные жители.

Хочется, чтобы у наших читателей, не знакомых с Людмилой Викторовной, состоялось знакомство с хорошим и талантливым человеком.

О детстве и мечте

— О взрослой жизни человека во многом может рассказать его детство. Каким Вы были ребенком?

— Все мы вышли из детства. Конечно, оно отложило отпечаток на мою жизнь. Моя мама работала в КГПИ, на кафедре зоологии и подолгу бывала со студентами на полевой практике, поэтому я часто оставалась дома одна. Я не скучала. Слушала классическую музыку, до сих пор помню наизусть многие оперы. Много читала, особенно увлекалась поэзией. В детстве я была нестандартным созданием. И из любви к музыке и искусству, возникло желание поступить на искусствоведческий факультет Ленинградской Академии художеств. Окончив школу, самостоятельно поехала в Ленинград, нашла Академию, была потрясена прекрасным архитектурным творением Кокоринова и Валлен-Деламота, но поступать не решилась, вернулась в Петрозаводск. Здесь поступила в пединститут на иняз. И еще студенткой стала работать в Кижах экскурсоводом.

— Но детской мечте об учебе в Академии художеств все же было суждено исполниться?

— Это случилось, когда я уже была мамой пятилетнего ребенка и работала в музее. Я не была историком, а для работы в Кижах необходимы были дополнительные знания. К поступлению я готовилась очень серьезно, так как конкурс на факультет теории и истории искусств был 5 человек на место. Эти труды не пропали даром. Конспектами тех лет я и сегодня пользуюсь при подготовке лекций в университете. Кроме знаний, годы учебы в Ленинграде подарили возможность общения с уникальным городом и замечательными людьми, которыми были мои учителя.

О Кижах, о космосе и вечности

— Кижи в Вашей жизни — это случайность или закономерность?

— В мою жизнь Кижи вошли раз и навсегда. Работать в музее я начала, когда еще была студенткой. В то время мы воспринимали остров и музей как свой родной дом, как одну семью, в которой рядом с молодыми жили и работали пожилые мудрые люди, которые передавали нам свое отношение к работе и к жизни. Это было время музейного бума. И наше счастье, что мы тогда до конца не понимали, каких посетителей принимали на острове. Ведь уже в те годы в Кижи ехали крупные ученые, реставраторы, музыканты, художники. Недостаток знаний искупался нашей эмоциональностью и любовью к памятникам, о которых мы вдохновенно рассказывали на экскурсиях. Первые впечатления от острова были очень сильными. Мир в Кижах открылся как космос, где перед творениями Вечности, какими являются наши церкви, я поняла, что человек не может быть центром Вселенной. Кижи избавили меня от такого восприятия мира. И поняв это, я научилась жить в гармонии с миром и с собой. То особое, присущее только русскому человеку чувство простора, о котором писал Д. С. Лихачев, навсегда связалось для меня с образом моего любимого острова. Я по складу характера фаталистка. И то, что в судьбе в1972 году появились Кижи, значит, так должно быть. Но сначала было непросто, особенно в должности научного сотрудника. Заниматься приходилось всем. Первая экспозиция, которую пришлось делать, «Партизаны и подпольщики Заонежья» в светелке дома Сергина из Мунозера. Тогда, общаясь с людьми, прошедшими войну, я поняла, что она значила в жизни каждого человека и целой страны. При разработке научных тем приходилось заниматься всем, что было необходимо музею, например темой «Молочное животноводство в Заонежье в конце XIX — начале XX вв». В те годы мы работали с постоянным ощущением счастья. Умели находить радость во всем, что делали. И для всего было время. Помню, когда Даше было 8 месяцев, я ее в коляске оставляла в камере хранения у замечательной женщины — мамы Бориса Александровича Гущина — Марии Михайловны, и бежала проводить экскурсию. Удивительно, но тогда все получалось легко. Вставала в 6 утра, варила, стирала пеленки, потом шла на работу и была абсолютно счастлива в том мире.

Как бы Вы определили, что Вам дали Кижи в жизни?

— Вся моя жизнь просматривается через Кижи. Здесь я начала работать, здесь познакомилась с мужем. На Кижах вырос мой ребенок, теперь растут внуки. Благодаря Кижам я поступила в Академию, о которой мечтала с детства. Кижи подарили встречи со многими людьми, сыгравшими серьезную роль в моей жизни. Никогда не забуду, пусть недолгое, общение с Дмитрием Сергеевичем Лихачевым. Его простота и интерес к каждому человеку глубоко поразили меня и моих коллег. Музей дал мне умение бщаться с людьми, мы научились видеть интерес в жизни простых людей, с которыми приходилось встречаться на экскурсиях, в экспедициях. Музей воспитал уважение к любому человеку — ведь каждый человек — это микрокосмос, малая вселенная, единственная и неповторимая.

— Музей вошел не только в Вашу жизнь. Он — уже часть жизни Ваших дочери и внуков. Как они себя ощущают в Кижах?

— Это их дом. Там выросла дочь, стала участницей нашей фольклорной группы. Когда Даша была маленькая, мы переехали в Жарниково. Там стояли общежитие для экскурсоводов и дом для сотрудников. Вечерами мы ходили друг к другу в гости. Читали при свечах, пели бардовские песни, танцевали при свете луны. В такой романтической обстановке и росли наши дети. Старший внук Арсений всю зиму рвется в Жарниково. Я спросила, почему ему там так нравится. Он ответил: «Мила, ты не понимаешь, это же воля». Он уже воспринимает Кижи так же, как я. Там на самом деле для детей воля — они строят «штабы» на деревьях, путешествуют на плотах через камышы. В 9 лет внук уже научился колоть дрова, топить баню. Там очень важно жить простой деревенской жизнью, и это у детей уже получается.

Об учителях

— Что Вы цените в людях больше всего?

— Качество, которое сегодня встречается очень редко и уходит, к сожалению, из нашей жизни,— интеллигентность, которая не обязательно связана с образованием. Я считаю, что мне повезло в жизни, на моем пути встречалось много людей, поистине интеллигентных: будь то крестьянские женщины или профессора вузов, в которых я училась.

— А кого Вы можете назвать своими учителями в науке и в жизни?

— Я очень благодарна старшему поколению кижан, уже ушедших из жизни, научивших нас работать, любить крестьянский труд и памятники, рядом с которыми мы жили. Я не могу не вспомнить чудных женщин — Анну Васильевну Мошникову, Анастасию Марковну Багаеву, Зинаиду Андреевну Костину — наших первых смотрителей, учивших нас, как нужно беречь памятники и ухаживать за ними. Анна Константиновна Елизарова — одна из владелиц дома Сергина — долгие годы была там смотрительницей и относилась к нему как к своему дому. В деревне Васильево и сегодня живет Вера Николаевна Егорова, которой я благодарна за заботу и ее доброе отношение ко мне. Эти милые простые женщины оставили в моей жизни серьезный след. Я уверена, что молодые должны обязательно общаться со старшим поколением. Эти люди — хранители нашей истории и традиций. В музее очень многому научили меня и моих коллег Алексей Тихонович Беляев и Вилхо Арвидович Ниеми. Первый — научный сотрудник, был нашим учителем в музейном деле. Второй — директор музея, владеющий двумя иностранными языками, был для нас эталоном во всем. Эти люди формировали в каждом из нас личность, учили быть достойными представителями музея, в котором нам посчастливилось работать. Не забуду своего научного руководителя в Академии художеств — Николая Николаевича Никулина, специалиста по нидерландской живописи XV — XVI вв., у которого я писала диплом. Удивительный специалист и удивительный человек. Я, как и другие студенты, приходила к нему домой на консультации. И каждый раз он провожал меня до лифта и вкладывал в мою руку «пятачок» на метро. Сейчас редко встречаются такие люди, богатые духовно, умные и интеллигентные.

О «серебряном веке» и крестьянских сарафанах

— Почему в музее возникла идея организовать фольклорную группу, ставшую теперь известной не только в Карелии?

— Толчком был приезд к нам на остров фольклорной группы из рижского этнографического музея. Они пели нам свои песни, танцевали с нами свои национальные танцы. Мы же в ответ смогли спеть лишь пару куплетов «Ой, мороз, мороз». И захотелось научиться своим местным фольклорным традициям. Тем более что жили мы полгода на острове практически по народному календарю. На Троицу заплетали березовые ветки, плели венки, на Ивана Купалу прыгали через костер. Естественно, что логическим продолжением такого образа жизни стало появление группы, которая поет, как пели раньше заонежане. Пришел в группу Игорь Архипов — личность неординарная. Он нас научил петь по-настоящему — открытым звуком. Помню трепет, с которым мы впервые проигрывали Заонежскую свадьбу. Наши голоса так дрожали, мы так волновались, что посетители подумали, что присутствуют на настоящей свадьбе.

— Насколько Вы, современная женщина, органично чувствуете себя в крестьянском сарафане?

— Наша группа очень естественно вошла в жизнь музея, она родилась из нашей любви к крестьянской культуре XIX века, из желания сделать ее более близкой и понятной другим людям. В Вильнюсе, на фестивале «Балтика-96» литовцы нам говорили, что мы — настоящие. Это потому, что все мы «завязаны» на нашем чудном музее. Для нас петь народные заонежские песни было естественной внутренней потребностью. Поэтому и в крестьянских костюмах мы чувствовали себя совершенно органично. Точно также естественно носят крестьянскую одежду и наши дети, и внуки.

— Если можно было бы выбирать, в какое время Вам было бы интересней жить?

— Меня особенно привлекают два периода русской истории — пушкинская эпоха и рубеж XIX — XX веков, когда господствовал стиль «модерн». Время Пушкина — это время, когда для людей много значили понятия чести, достоинства, служения Отечеству. Вызывают восхищение люди той эпохи, я преклоняюсь перед женами декабристов. Работа в Кижах воспитала чувство красоты, поэтому мне очень нравится период рубежа XIX — XX веков, когда во главу жизни была поставлена Красота. Красота во всем — в архитектуре, где царил так любимый мной стиль «модерн», в поэзии эпохи «серебряного века», в костюме fin du siиcle. Если честно, мне хотелось бы изнутри пережить ощущение той эпохи.

О любви к жизни

— У меня создалось впечатление, что в музее Вы умеете все: Вы экскурсовод, переводчик, экспозиционер, методист, научный сотрудник. Что Вам интереснее всего в работе?

— С самых первых лет работы мы делали в музее все: от научной работы до уборки в памятниках. Мы делали то, что требовалось на тот момент. Я начинала как экскурсовод, и до сих пор очень люблю проводить экскурсии. Правда, последнее время в основном приходится работать с немецкими группами. Мне интересно общаться с новыми людьми, постоянно открывать для себя что-то новое. Мне очень нравится общаться с коллегами из экскурсионного отдела. Они все бесконечно преданы своему делу. Если говорить о научных пристрастиях, то меня больше всего привлекает изучение крестьянского костюма. Он раскрывает нам представления о культуре средневековой Руси, о причудливом переплетении элементов христианской и дохристианской культуры. Еще мне нравится создавать выставки. Потому что это — творчество. А все, связанное с творчеством, безмерно увлекательно. И хотя музей сегодня другой, работать здесь интересно и сегодня, потому что по-прежнему есть возможность создавать новое. Жизнь не стоит на месте, но остаются интерес к работе, любовь, семья, понимание друзей и желание творить. Изменилась жизнь, меняется мировоззрение. Но меняясь, нельзя утрачивать интерес к жизни. До последней минуты нужно наслаждаться жизнью и любить ее. Мне очень интересно жить.

Как можно не любить жизнь, когда видишь, как твоими глазами уже смотрит на Кижи старший внук Арсений и совсем скоро начнет радоваться встречам с островом и понимать его магию младший Савелий…

Беседовала Елена ДОБРЫНИНА