Мороз, Морозко, Дед Мороз
@kizhi
Российский Дед Мороз имеет немало родственников на европейском и американском континентах. В США и Канаде это Санта Клаус, в Финляндии это Йоулупукки, в Швеции — Юлтомтен, в Норвегии — Юлебукк, в Дании — Юлеманден. В Великобритании Деда Мороза зовут Фазер Кристмас, «отец Рождество» — так же, как во Франции — Пер Ноэль и в Италии — Баббо Натале. Каждый из этих персонажей имеет свое имя, черты, отличающие его от собратьев, и свою историю. Изучение связей и степени родства между новогодне-рождественскими Дедами разных национальных традиций могло бы стать темой не одного исследования. Но в преддверии наступающего Нового года интереснее еще раз обратиться к своему Деду Морозу и проследить его родство «по вертикали». Откуда он родом, были ли у него предшественники?
Как следует уже из его имени, это зимний персонаж. Он связан с зимним холодом, морозом. Об этом говорит и его облик: Дед Мороз носит длинную до пят шубу, шапку с меховой оторочкой и валенки. Дед Мороз — персонаж преклонных лет, о чем свидетельствует окладистая белоснежная борода, и то, что ходит он, опираясь на посох. Он появляется в переломное время, когда уходящий год сменяется наступающим. Одна из главных функций Деда Мороза на новогодней елке — дарить детям подарки, которые служат наградой за исполненное стихотворение или песенку.
Все эти хорошо знакомые черты Деда Мороза уходят корнями в пласты народной культуры — они встречаются в мифологии, обрядах и фольклорных образах. Так, в славянской мифологии есть персонажи, в облике которых можно увидеть некоторый намек на сходство с Дедом Морозом, а именно связь с зимним периодом. Это Позвизд (Посвист) — божество, атрибутом которого был снег, и Карачун (Корочун) — злой дух внезапной смерти, гибели, а также название зимнего солнцеворота.
Более близким Деду Морозу, чем мифологические духи, является одноименный персонаж календарных обрядов. Его «характер» раскрывается через фольклор, бытующий в составе обряда, — приговоры-заклинания.
На территории центральной и западной России (в Московской, Владимирской, Псковской и Смоленской губерниях) бытовал обряд кликанья, или кормления, мороза. Он приурочивался к зимнему или весеннему периоду – святочному (Рождество, Васильевский вечер, крещенский сочельник) или пасхальному (Великий четверг, день Пасхи) праздничному циклу. Оба эти периода воспринимались как граница – между старым и новым годом, между зимой и весной. Кликали мороз в полночь (в святки), утром или днем (в пасхальном цикле). Хозяин или хозяйка — член семьи, обладавший наиболее высоким статусом, выносил для мороза обрядовое угощение — овсяный кисель, кутью или блины, позже — похлебку, щи. Угощение оставляли на окне, в подполе или выплескивали за порог, приговаривая:
— Мороз, мороз, поди к нам кисель с молоком хлебать, чтоб тебе наше жито и поле оберегать, градом не бить, червем не точить и всему бы в поле целу быть.
— Мороз, мороз, не бей наш овес, нашу рожь! Бей дуб, да клен, да бабий лен, да конопли, как хочешь, колоти!
— Мороз, Мороз Васильевич! Ходи кутьи есть! Цeпом голову проломлю, метлой очи высеку! Мороз, Мороз Васильевич!
Ходи кутьи есть! А летом не бывай: цeпом голову? проломлю, метлой очи высеку!
Целью обряда было умилостивить мороз, чтобы предохранить всходы от заморозков. В словесной части обряда мороз предстает, с одной стороны, как явление природы и в то же время некое одушевленное существо, могущее навредить. Но с ним можно договориться с помощью угощения и уговоров (попытавшись заручиться его поддержкой, направить его внимание на другой объект) или угроз — и даже получить от него ответ. В вариантах обряда «мороз» на приглашение поесть кутьи мог отвечать голосом кого-либо из членов семьи: «Спасибо, я наелся. Сел на коня и полетел через поля, и леса, и долы, и высокие горы!»
Наиболее разработанным образ мороза является в повествовательных фольклорных жанрах. Чаще всего он появляется в сказках. В некоторых сказочных сюжетах сохраняется память об обряде закликания, а именно о той ситуации, которую обряд был призван предотвратить. В одной из сказок в собрании А.Н. Афанасьева рассказывается: «Посеял мужик дикушу (гречу); она взошла, зазеленела. Раз вышел мужик в поле, смотрит – дикуша прибита, примята: «Какой бы это злодей натворил!» Воротился домой, рассказал про свое горе жене, а она его в толчки: «Это, — говорит, — Мороз натворил».
Сказочный Мороз разный. Мороз, который изображается в волшебных сказках, совсем не похож на Мороза в сказках о животных. Но и в тех, и в других он чем-то напоминает обрядового «Мороза Васильевича»: это существо далеко не безобидное. Того, кто не пришелся ему по душе, он безжалостно замораживает насмерть. Так, в сказке «Мороз, Солнце и Ветер» он угрожает из мести заморозить героя, который не поприветствовал его должным образом. Так же и в сказке «Морозко» о падчерице, которую отец по велению злой мачехи везет зимой в лес: не дождавшись от мачехиной родной дочки «умных речей», либо, в другом варианте, за ее попытку ложью выманить у него подарки, Морозко убивает. При этом Морозу свойственна разумность, его можно привлечь на свою сторону с помощью «правильных» ответов, как это делает падчерица: «Очутился он [Морозко] и на той сосне, под коёй девица сидит, и сверху ей говорит: «Тепло ли те, девица?» - «Тепло, тепло, батюшко-Морозушко!» Морозко стал ниже спускаться, больше потрескивать и пощелкивать. Мороз спросил девицу: «Тепло ли те, девица? Тепло ли те, красная?» Девица чуть дух переводит, но еще говорит: «Тепло, Морозушко! Тепло, батюшко!» Мороз пуще затрещал и сильнее защелкал и девице сказал: «Тепло ли те, девица? Тепло ли те, красная? Тепло ли те, лапушка?» Девица окостеневала и чуть слышно сказала: «Ой, тепло, голубчик Морозушко!» Тут Морозко сжалился…» Выдержавшую его испытание падчерицу он щедро награждает — дарит ей шубу, «сундук высокий да тяжелый, полный всякого приданого», платье, «шитое и серебром и золотом». («Народные русские сказки А.Н. Афанасьева».)
В этой сказке Морозко приобретает роль, близкую той, которую выполняет Дед Мороз на новогодней елке — роль вознаграждающего за правильное поведение. С той разницей, что в сказке она выражена более отчетливо. Награждая падчерицу, которая выполняет любую работу по хозяйству и старается всем угодить, Морозко восстанавливает высшую справедливость.
Кроме сказок мороз в фольклоре отражен в так называемых малых жанрах –пословицах, поговорках, загадках, приметах. В приметах это не более чем упоминание природного явления:
«От Спиридона солнце на лето, зима на мороз».
«В Новый год сильный мороз и малый снежок – к урожаю хлебов».
А вот в загадках и поговорках мороз, как и в сказках, выступает как некто имеющий самостоятельную волю и небезопасный:
«Мороз невелик, да стоять не велит».
«Мороз и железо рвет и на лету птицу бьет».
Можно говорить об определенном сходстве мороза в разных жанрах фольклора. Как обрядовые, так и необрядовые жанры составляют единое поле его существования, между ними есть некоторая преемственность. Во всех них мороз выступает как двойственный образ. Он представляет собой природную стихию, но эта стихия одушевлена, персонифицирована, отличается чертами, свойственными живому существу. Больше всего человеческих черт у Мороза в сказках. Сказочный Морозко из всех наиболее близок Деду Морозу — он одаривает положительного героя (героиню).
Конечно, и среди мифологических образов, и в обрядах, и в фольклоре есть много других черт, не проявившихся в современном облике Деда Мороза, поскольку он в большой степени — результат литературной обработки, практики советских обрядов и наконец влияния западноевропейской традиции. Но важно, что у него все-таки есть «предшественники» в народной культуре. Обращение к ним позволяет увидеть этот образ несколько иначе, приоткрывая в нем новые смыслы.
