Алексей Рябинин: «В душе я — молодой!»
@kizhi
Богата заонежская земля славными фамилиями. Целые династии священнослужителей, плотников и мастеровых дали нашей стране Кижи, но особое место занимают династии сказителей, донесшие до нашего времени старинные русские былины, ставшие известными не только в России, но и за ее пределами. Былины о Добрыне, об Илье Муромце и Алеше Поповиче были явлены миру благодаря заонежским сказителям, сохранившим их в своей памяти, и энтузиастам-фольклористам, в свое время записавшим их. Сказителей в Кижской волости было немало, и сказительских династий несколько. Самой известной из них, пожалуй, можно считать династию Рябининых.
В марте 2010 года свой 90-летний юбилей отмечает Алексей Михайлович Рябинин, избравший иной путь по жизни, но свято хранящий память о своих знаменитых предках.
Зов предков
«Династия сказителей Рябининых началась с Трофима — моего прапрадеда, потом были мой прадед Гаврила, дед Кирик и отец Михаил, — рассказывает Алексей Михайлович. — Я представитель пятого поколения династии, но не дал бог мне сказительского таланта. Былины я, конечно, знал, но не придавал этому особого значения. Читал в ранней юности, а потом было не до чтения... После 50-х годов мы стали узнавать больше о династии. Из своих предков-сказителей я хорошо знал своего деда Кирика. Помню, как с дедом мы ездили за сеном. Привезли, завели лошадь с возом на сарай. Дед зашел в избу, лег на печь и умер. Дед Кирик был очень похож на Трофима . Все говорили — просто одно лицо. Их портреты часто путают, даже в книге, посвященной династии Рябининых, есть эта ошибка. Ну да ладно… Похожи ведь очень.
Мой отец Михаил Кирикович, последний из сказителей по нашей линии Рябининых, был известным на всю округу человеком: кроме былин, знал очень много песен, народных стихов и традиционных обрядов.
На всех свадьбах он был дружкой жениха или, как еще тогда называли, вершником. Для этого даже лошадь специальную держали.
Очень смутно помню, к году в 1927—28 к нам ученые приезжали и записывали на восковой валик, как отец исполнял былины, пел их по традиции , как когда-то дед. Кто приезжал — не знаю, нам, детям, тогда это было и не интересно, да и не подпускали нас близко, чтобы не шумели и не мешали записи.
Отец в свое время закончил церковно-приходскую школу, занимался сельским хозяйством, а в середине 30-х годов был одним из основателей Моторно-рыболовной станции в Карелии. Перед этим его отправили на Каспий, где он прошел специальное обучение на курсах.
Отец много сочинял и сам, писал так называемые новины. И целую пьесу написал — «Заонежская свадьба» называется, на тридцати двух страницах. Все изложено по народной традиции, как проходил весь этот обряд у нас в Заонежье: со стихами и песнями. Роль дружки выписана особенно хорошо, уж ее-то отец знал отлично за столько-то лет.
Мы с женой храним копию этой пьесы, ее нам подарили на «Рябининских чтениях», которые проходят в музее-заповеднике «Кижи».
Кстати, году, кажется, в 1934 мой отец с Максимом Горьким встречался, былины и новины ему свои читал. Горький сказал ему, что надо обязательно продолжать заниматься народным творчеством.
Отец жизнь закончил в Ленинграде в 1974 году, там и похоронен. Ему было 78 лет.
А вот мы сказителями не стали, хотя художественную литературу я всегда читать очень любил. Теперь уже здоровье и зрение подводит, но в душе я — молодой!»
Вот моя деревня
Родился Алексей Рябинин 28 марта 1921 года в деревне Потаневщина на Большом Клименецком острове. Эта деревня, как и вся округа, относилась к Кижскому сельсовету.
«Родина для меня — это Кижи, там я провел детство и раннюю юность. Дом, в котором я родился, был построен году в 1912 или 1914 на том самом месте, где стоял раньше дом Трофима Рябинина. Позднее, когда началась коллективизация, отец одним из первых вступил в колхоз «Северная искра» и перевез наш дом на остров Кижи в деревню Погост. Дом был большой, двухэтажный, шесть окон по фасаду.
Семьи были большие, нас у родителей было пятеро: три брата и две сестры.
Вся наша жизнь была связана с водой, с лодками. В каждом доме была лодка, а то и не одна. Школа была в деревне Жарниково на Заонежском полуострове. По открытой воде переправлялись туда на лодках, а зимой добирались по льду — на санях, на лыжах или пешком. Там я закончил пять классов.
А в 1933 году, когда строился Беломорканал, была вот какая история… Летом мы с пацанами спать почти не ложились.
Июнь, белая ночь, тишина, и вдруг к острову очень тихо, без гудков подходит пароход «Анохин». Мы побежали на пристань, она в то время была прямо напротив Кижского погоста, приняли конец, пришвартовали. Из взрослых сначала никого не было — ночь, все спят…
На пристань сначала вышла охрана, а за ней три человека, все небольшого роста. То, что это были Сталин, Ворошилов и Киров, мы не сразу поняли…
Охрана нам говорит, мол, пацаны, надо в церковь зайти. В то время на погосте сторожем был Егор Серов. Жил он в доме у самой церковной ограды. Его окна выходили на погост, а в другой части дома было что-то вроде зала ожидания для пассажиров. Мы постучали в окно, разбудили сторожа, а у него ключи только от ворот, от церквей — нет. Он мне и говорит: «Алешка, беги за батюшкой!» Батюшка с семьей жил тогда в деревне Наволок на южном конце острова. Я сбегал. Батюшка, конечно, испугался, матушка побледнела, да и было чего бояться — через несколько лет кижские церкви закрыли, а батюшку расстреляли...
А тогда очень быстро он пришел на погост с ключами, открыл Преображенскую церковь, нас охрана в церковь не пустила, а гости вошли внутрь и пробыли там довольно долго — около получаса. Потом сели на пароход, отчалили и так же тихо, без гудков ушли. Потом эту поездку описал Максим Горький».
Тогда никто и подумать не мог, что Сталин, хоть и косвенно, но сыграет в жизни Алексея Михайловича судьбоносную роль, но об этом рассказ чуть позже...
«Работать я начал, впрочем, как и все, очень рано: сначала в колхозе, а потом Рыбзаводе в Петрозаводске. Потом я учился в Ленинграде на судового механика, а в 1940 году был призван на срочную службу на Балтийский флот. Попал в Кронштадт. А тут и война началась...
Перед самой войной наша семья перебралась в Петрозаводск, купили дом на улице Куйбышева. Дом наш сгорел в 1941 году, когда пылал почти весь город. Зарево в полнеба было видно в Заонежье. Мама с младшим братом и сестрами вернулась в Кижи. А потом была финская оккупация. Нашу семью постигла участь большинства кижских жителей — финский концентрационный лагерь. Старший брат Василий погиб в 1941 году под Киевом. Помню строки из его последнего письма, где он писал, что вода в Днепре красная от крови…»
Как многие фронтовики, Алексей Михайлович о войне вспоминать не любит. Всю войну он был на Ленинградском фронте, защищал блокадный Ленинград. Одна из самых дорогих наград — медаль «За оборону Ленинграда».
Ирония судьбы
«Море — моя стихия. После войны я еще служил до 1947 года, уговаривали остаться, но я решил демобилизоваться: надо было матери помогать растить младших сестер. Вернулся в Петрозаводск, работал на Рыбокомбинате, а потом 10 лет на судостроительном заводе «Авангард».
Тогда-то в судьбу Алексея Рябинина и «вмешался» Сталин...
21 декабря 1949 года вся страна широко отмечала 70-летний юбилей Сталина. Во всех организациях проводились торжественные вечера. Вот на один из таких вечеров Алексей пришел со своей сестрой Анной, которая и познакомила его там со своей подругой Клавдией, тоже коренной заонежанкой. Ровно через два месяца Алексей и Клавдия поженились. У них тогда не было пышной свадьбы, зато золотую в 2000 году и бриллиантовую в 2010 отметили, как говорится, с размахом, разыграв целое театрализованное представление. И вот уже 61 год они вместе: выросла дочь, вышла замуж, подарила им замечательного внука. Последние 20 лет до выхода на пенсию в 1981 году Алексей Михайлович работал на Судоверфи.
«Кижи — дорогое для меня место, моя родина. А фамилия моя была пропуском в музей. Как-то еще годах в 1970-х я приехал на остров навестить могилы предков. На острове Кижи покоятся, кроме прапрадеда, и дед мой, и две бабушки, и еще множество близких и дальних родственников.
Музейный смотритель у ворот Кижского погоста: «Ваш билет!» «Ну вот, — говорю, — на родину приехал и билет спрашивают». — «А как Ваша фамилия?» — «Рябинин». — «Проходите!»
Музей «Кижи» проводит на острове праздники. Мы вместе с другими коренными заонежанами несколько лет подряд ездили на Преображение, Покров, да и на Кижскую регату. Два года уже не были мы с женой на острове, здоровье подводит.
Остров Кижи, конечно, очень изменился за послевоенные годы. Он ведь раньше был весь распахан до Круглого поля — это примерно как до нового кладбища, что с 20-х годов расположено на пригорке по верхней дороге. Вокруг Кижского погоста росла малина. Да, раньше не было на острове такого количества змей, как сейчас. Мы босиком бегали и не боялись, а пару лет назад, навещая могилу Трофима Рябинина, мы увидели гадюку в траве прямо на погосте. Природа берет свое, когда человек перестает пахать землю...»
Хотя здоровье уже не то, Алексей Михайлович и Клавдия Григорьевна Рябинины умеют радоваться жизни, живут с открытой душой, излучая добро. И на 90-летие Алексея Михайловича вновь соберутся их многочисленные друзья и родственники, чтобы порадовать юбиляра заонежскими песнями, плясками и вспомнить еще раз родную и незабвенную землю — Кижи.
Уважаемый Алексей Михайлович!
Примите наши самые искренние поздравления с 90-летним юбилеем! Здоровья и счастья, бодрости и веселья Вам на долгие годы!
