Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Исследование выполнено при поддержке Программы стратегического развития (ПСР) ПетрГУ в рамках реализации комплекса мероприятий по развитию научно-исследовательской деятельности на 2012-2016 гг.

Дневник Павла Тимофеевича Ананьина дает возможность увидеть множество проблем колхозной жизни: репрессии 30-х гг., организация трудовой жизни в колхозе и семье, трудовое воспитание детей, межсемейные связи, употребление алкоголя, а также праздничные традиции, которым и посвящено мое исследование.

Прежде всего, о понятии «праздник». В дневнике это слово одно из самых употребляемых. Праздником автор называет все воскресенья: «В.16-3. Воскресенье. Праздновали [1] » (л.2об.). «В. 30-17. Воскресенье. Праздновали, Митька ходил к Черкасу (д.Черкассы. – В.Е.) за гостями...» (л.3). Здесь «праздник» выступает в самом своем изначальном смысле - «праздный», свободный от дел. Праздновали, значит, ничего не делали. Это не пиршество, не совершение каких-либо обрядов. Это день отдыха. Вл.Даль пишет: «Праздный - не занятый, свободный, порожний: «праздные поля, невозделанныя. Праздное время, когда нет дела» [2] . Даль выявляет множество смысловых значений понятий «праздный», в т.ч. и негативных - человек без дела, шатун, бездельник, лентяй. «Праздная молодость - беспутная старость». Это и вздор, чепуха, пустые затеи или выдумки, суетные увеселения, праздно говоришь - вздорно, клевещешь. Этих смыслов в дневнике нет. Просто праздник-воскресенье противопоставлен обычному дню, будням. В то же время «празднику-воскресенью», как видно из контекста дневника, присуща все-таки некоторая ритуальность -«празновать», ходить в гости или принимать гостей.

Почитание воскресного дня – традиция древняя. Она зафиксирована в «Епистолиях» - «святых письмах», истоки которых уходят в христианский апокриф о воскресном дне, составленный на латинском или греческом языках. В средние века он был переведен на многие языки [3] . Такие святые письма были широко распространены и в Олонецком крае. Почитание воскресного дня исходит из контекста Библии: важнейшие праздники Нового Завета приурочены к воскресеньям: «Благовещение», «Воскресение» и «Второе пришествие Спасителя». Эти святые письма обращены были прежде всего, как мне кажется, к господам, которые заставляли своих рабов и крепостных работать в воскресный день. Эпистолия о «воскресном дне» грозит тяжким наказанием людям, которые не чтут дарованного им святого воскресенья. Бог к ним беспощаден. Наказания его подобны «египетским казням». Бог напоминает, что нужно соблюдать воскресный день, поскольку даже он в этот день отдыхает: «Даже Я на святое воскресенье отдыхаю и не делаю всех своих работ». Составители этих произведений считали возможным говорить от имени Христа: «Я, Иисус Христос, сын Бога Живаго, приказываю вам силой Божества Моего, чтобы вы день воскресный почитали, ибо я вам дал шесть дней рабочих, а день седьмой оставил и посвятил его вам» [4] . Однако Новый Завет – конечный этап развития представлений о воскресенье как праздничном дне. История его уходит в культ солнца у древних (египтян, римлян, евреев, вавилонян, митраистов и т. д).

В колхозе в Красной Сельге в воскресенье стали устраивать собрания: «В. 30-17. Воскресенье. Я праздновал... Митька ушел в Карасозере на собрание» (л.11). Или: «Утром было собрание, перегнали на двор коней» (л.20). Сам хозяин на собрания не ходит, это делает Митрий. Автор как бы подчеркивает это: он празднует воскресенье, а молодежь ходит на собрания. Устраивались и праздничные мероприятия: «В.17-4. Воскресенье. Праздновали все. Был спектакль и беседа в горнице» (л.61 об.). «Воскресенье, праздновали все, было кино бесплатно» (л.7). Молодежь устраивала посиделки с гармошкой, играми (беседы), снимали для этого избу. «В праздники не работали. Гармошки, балалайки были. В кругу сидели, с парнями целовались»,- вспоминает Тухина Татьяна Николаевна (1907 г.р.) из Великой Губы [5] . Из воспоминаний Е.М.Тимонина: в воскресенье в Авдееве «один был, „Уткой“ звали, как воскресенье, выйдет, станет на мост и запоет, все любили его слушать, собирались на мост» [6] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

О пении в праздничные дни вспоминают многие: «Вот в праздник соберутся они, выпьют, выйдут из избы на крыльцо и поют досюльные песни.» (Оглодов из Авдеева) [7] .

Крестьянская жизнь не терпит праздности - делу время, а потехе – час. «В. 28-15. Воскресенье. Были на озере 2 (вдвоем. – В.Е.) с Митрием. Ветер сильный и север, холод. Достали рыбы около 10 ф. А потом все праздновали. Было собрание» (л.13). Так что, хоть воскресенье и праздник, но надо проверить сети, накормить скотину, приготовить стол, а потом можно и праздновать. Что и делает семья Ананьина. Этот рабочий ритм в значительной степени объясняет, почему автор пишет: «праздник», «я праздновал», «хозяйка праздновала», «Митрий и Марья праздновали» или «мы праздновали» - эти записи постоянно сопутствуют воскресенью и другим праздникам - не все могли вовремя собраться за столом.

В то же время существовали народные, традиционные праздники, связанные с природными явлениями, - Новый год, день Ивана Купалы, первый выгон скота, окончание жатвы и т. д. Их издавна отмечали всей деревней и особыми трапезами и действами. Эти праздники обладали высокой значимостью, служили сплочению деревенского сообщества, обеспечивали психологическую устойчивость индивида и преемственность традиций, но ничего этого в дневнике нет. Единственный раз упоминается: «14-1, праздник Новый год по старому (стилю. – В.Е.). Митька возил жерди в колхозе, хозяйка и я праздновали» (л.6). Сказывались 30-е гг.

Входили в жизнь новые официальные, государственные праздники. Они являлись важнейшим элементом социалистической культуры, средством воспитания нового человека. Автор дневника их фиксирует: «П[онедельник]. 7-25. Советский праздник. Был дома, наладил в хлеву рамку [8] . Митька ушел к советскому празднику в Карасозеро. Хозяйка наладила хлев корове и овцам» (л.3 об.). 7 ноября - день Революции, один из основных государственных праздников, но который не являлся традиционным для деревни того времени. И потому еще в достаточной степени не ритуализированный. В нем еще нет сакрально-мистического смысла. Позже он начнет складываться: праздничная мифология, застолья, госте-вание, митинги, демонстрации, знамена, цветы, речи, музыка, концерты, награждения, особое праздничное настроение. Авторы краеведческой книжки о с.Поросозеро А.В.Введенская и Н.И.Карпин отмечали, что вплоть до конца 20-х гг. в их деревне советские праздники (1 мая, 7 ноября и др.) не отмечали [9] .

В городе и деревне было разное отношение к новым праздникам. В городе они легче и быстрее входили в жизнь. «В городской среде всегда преобладала ориентация на новации»,- отмечает А.В.Фролова [10] . Вот почему для нас важна эта запись в дневнике: «Советский праздник, был дома, наладил в хлеву рамку» (л.3 об.). Для него это не традиция, он старый человек с традиционными привычками и взглядами. И хозяйка Апполи-нария Ивановна возится в это время с овцами и коровами. Нет записи, что праздновали, нет настроения праздника. А вот Митька, его 17-летний сын, ушел «к празднику» в Карасозеро, это маленький, но центр, и там праздник в какой-то мере обретал свой ритуализированно-государственный характер. Молодежь быстрее воспринимает новое. В деревне, как отмечает А. В. Фролова, в праздниках происходило смешение 3 пластов – языческого, православного и советского, что определяло своеобразие и сложность праздничной культуры [11] . Советский праздник он пишет то с большой, то со строчной буквы. Следующий, 1933 г.: 7 ноября, вторник, Павел Тимофеевич записывает: «Советский праздник, праздновали, Митрий был в Карасозеро, а мы все дома» (л.21). Еще через год - 1934: «Среда 7-25 (ноября). Советский праздник. Праздновали. Митрий ходил в Карасозеро и все призывники». 1935 г.: «Четверг, 7-25. Советский праздник. Митинги. Праздновали все. Митрий и Марья пришли от Черкаса [12] домой. Хозяй[ка] уборщ[ица]» (л.61). Как видим, мало что меняется год от года, разве что появляется запись о митингах.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В дневнике описывается важный временной период - первая половина 30-х гг. В это время, а точнее с конца 20-х гг. начинают создавать в деревнях клубы - важный институт идеологического воздействия на население. В дневнике клуб в Красной Сельге не упоминается. Только однажды в контексте культурного мероприятия называется красный уголок. По-видимому, посчитали достаточным строительство клуба в Черкасах, куда Митька и молодежь ходит на праздники.

Надо заметить, что в энциклопедическом словаре нет понятия «праздник», есть «праздничные дни», посвященные выдающимся историческим событиям или традиционным датам [13] . В Малой советской энциклопедии (М., 1958-1960), в Философском энциклопедическом словаре (М., 1983) этого понятия нет совсем. Это не случайно, революция стремилась оборвать корни древних народных традиций, в том числе искоренялись и старые праздники. Начиналось строительство новой жизни, потому «Словарь» сделал акценты только на красных датах.

Праздничные традиции складывались веками и тысячелетиями, в них отражался менталитет народа, они выполняли важнейшие социальные, педагогические функции, разрушение этой системы было чревато утратой ориентиров в жизни народа.

Следующий день в дневнике после 7 - 8 ноября, вторник, в этот день отмечается религиозный праздник «Митров день», престольный праздник св. Димитрия Солунского, соименного его сыну Митьке: «В[торник], 8-26. Праздник советский и Митров день, мы праздновали. Митька в Селеской (д.Селецкая. – В.Е.), ночью пришел домой» (л.3 об.), - констатирует Ананьин. Митька праздновать этот свой праздник уходит в соседнюю деревню - Селецкую. «Мы праздновали»,- пишет автор, то есть и старшее, и младшее поколения празднуют этот праздник.

1934 г. «П[ятница]. 8-26. Советский праздник и Митров д[ень] празднов[али]. Митрий до обеда ковал коней. С обеда праздновали все. Хоз[яйка] убор.». Приписка: «Вечер в уголк.» (л. 61). Как видим, праздник 7 ноября постепенно входит в жизнь и в деревне: проводятся митинги, вечер в красном уголке, «праздновали все»![текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

1934 г. «П[онедельник]. 1-18. 1 Мая праздновали. Митька и Марья ходили похожать верши, никого не достали. Потом Митрей в Карасозеро [ушел] праздновать, а мы дома праздновали» (л. 11).

Сакральность - стержень традиционного праздника. Власти это поняли и постарались внести этот смысл в революционные праздники: через пропаганду, ритуалы, обряды, искусство. Искусственное смешение мирских, профанических и сакральных ценностей в советских праздниках не всегда и не везде приживалось, иногда удавалось лучше, иногда - хуже.

Через неделю - 14 ноября (по новому стилю), 1 ноября 1933 - праздник святых Космы и Домиана: «В[торник]. 14-1.XI. Кузьмой Димьян праздн[ик] был дома. Митька ушел на праздник в Узки[е Салмы]. Хозяйка молотила овес в колхозе» (л.4). Запись эта примечательна. Это народный праздник, связанный с птицеводством, покровителями которого были курьи боги Кузьма и Демьян. В народной памяти эти святые почитаются как единый святой Козьмодемьян, отсюда - «Кузьмодимьян». В дневнике нет деталей, подробностей празднования. Отмечается только, что сын ушел в Узкие, деревню, где жила его сестра Маня, там праздновал, а мать его работала - молотила овес, то есть праздник уже в значительной степени потерял свою мифопоэтическую сакральность и привлекательность. Через неделю – еще один важный в народном понимании праздник – Михайлов день: «П[онедельник]. 21-8. Праздник Михайлов день, я праздновал. Митька был на празднике в [деревне] Леликозеро, ночью приехал домой» (л.4).

Между «кузьминками» и Михайловым днем в народе справляли «курячьи именины». Ничего об этом в дневнике нет, видимо, все забыто, исчезает из памяти. Это уже не общий праздник семьи: «Я праздновал», Митька был в Леликозере. Особенность этого дневника - простая констатация фактов, событийная канва связывается с каждым членом семьи.

В дневнике констатируются все религиозные праздники: праздник Трех святителей, день Георгия Победоносца, Михайлов день, Андреев день, празднуется заговенье - последний день мясоеда, начало поста: «В[оскресенье]. 27-14. Заговенье. Праздновали. Митька в Барковицах, вечер[ом] пришел домой» (л.5). Празднуются все двунадесятые праздники: «В. 4-21. Воскресенье и праздник Введение, праздновали все». В написании названий праздников проявляются местные особенности их произношения: «Стретенье», «Ведение», «Гегорий», «Варломей», «Взвиженье», «Иван день» и т.д.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Редко встречаются записи, как праздновался тот или иной праздник, просто - праздновали и все. Приведем примеры таких записей.

«В. 19-6. Воскресенье. Мясное заговен[ье]. Праздновали. Перед обедом выпили по рюмахе немного», «Мясное заговенье, выпил» (л.8).

«В. 26-13. Воскресенье, молочное загов[енье]. Праздновали, допил маленько» (л.8).

«В. 5-20. Воскресенье. Праздновали сборное воскресенье» (л.8 об.). «П[ятница]. 7-25. Праздник Благовещения Пресвятой Богородицы. Праздновали. Митька на лесозаготовках. Надя черкаска[я] была у нас» (л.10).

«В. 9-27. Воскресенье вербное, праздновал. Митька был на собрании в Карасозере. Хозяйка рубила дрова» (л.10).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

«В. 23-10. Фомино воскресенье, были на хлебинах [14] , немного выпили, и все были в гостях» (л.10 об.).

«В. 21-8. Воскресенье и праздник Иван Богослов. Был на празднике в Черкасах. Митька с Марьей ушли на праздник в Мелойгубу. Хозяйка дома праздновала» (л.12 об.).

«П[онедельник]. 22-9. Праздник Никола. Пришел с праздника из Черкас. Митька с Мелойгубы. пришли поздно. Хозяйка дома праздновала» (л.12 об.).

«В. 28-15. Воскресенье. Были на озере 2е с Митрием. Ветер сильный и север, холод. Достали рыбы около 10 ф. А потом все праздновали. Было собрание» (л.13).

14 Хлебины - праздничное застолье, которое устраивалось в домах невесты и жениха через некоторое время после свадьбы.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

«В. 4-22. Воскресенье. Троица. Праздновали. Митька с Марьей пришли вечером с Устьреки домой» (л.13 об.).

«П[онедельник]. 5-23. Духов день. Был на озере на Мижозере вытянул все верши и вынесли домой» (л.13 об.).

Как мы видим, в тридцатые годы происходит медленное разрушение народной традиции, связанной с праздничной культурой, и формирование новой советской обрядности [15] .

• [1] Здесь и далее по тексту орфография и пунктуация в цитируемых текстах исправлены.
• [2] Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. СПб, 1996. Т.3. С.380
• [3] Квилинкова Е.Н. Варианты «Епистолий о воскресном дне», зафиксированные в гагаузских селах юга Молдавии // Старообрядчество. История. Культура. Современность. М., 2011. С.232.
• [4] Там же. С.235.
• [5] Курец Т.С. Исполнители фольклорных произведений (Заонежье. Карелия). Петрозаводск, 2008. С.249.
• [6] Носители фольклорных традиций. Пудожский район Карелии / Сост. Т.С.Курец. Петрозаводск, 2003. С.16.
• [7] Носители фольклорных традиций...
• [8] Рамка - маленькое окно.
• [9] Введенская А.В., Карпин Н.И. Малая Родина. Петрозаводск, 2010. С.49.
• [10] Фролова А.В. Новации в городских праздниках в начале XXI в. (по материалам Архангельской области) // IX конгресс этнографов и антропологов России. Петрозаводск, 2011.
• [11] Там же.
• [12] Из д.Черкасы.
• [13] Советский энциклопедический словарь. М., 1981. С.1063.
• [14] Хлебины – праздничное застолье, которое устраивалось в домах невесты и жениха через некоторое время после свадьбы.
• [15] Надо заметить, что подобное явление мы в какой-то мере переживаем сейчас. В связи со сменой общественного строя в стране происходит переосмысление старых праздников, возникают новые праздники и символы, которые так же трудно входят в жизнь (День народного единства, День России и т.д.). И это несмотря на все усилия электронных СМИ, которых в те 30-е гг. XX в. не было.