Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Исследование выполнено при поддержке Программы стратегического развития (ПСР) ПетрГУ в рамках реализации комплекса мероприятий по развитию научно-исследовательской деятельности на 2012-2016 гг.

Фонетические явления

Среди фонетических явлений, которые характеризуют речь автора дневника и отражаются в памятнике, прежде всего необходимо отметить следующие языковые факты:

1. В тексте дневника наблюдаются случаи замены гласного [е] на месте бывшего звука «ять» на гласный [и] под ударением. См. такие написания, как: сиять (29 об., 50, 55 об.), сиять начали овес (29 об.), хозяйка сиела (13 об.), сияла (29 об.), Марья в колхози бороновала и сияла овес в дальнем поли (29 об., 52 об.), сияли (30 – 2р., 31 об. – 2р., 35 об., 50, 50 об., 51, 52, 52 об., 55 об. – 3р., 56 – 2р.), сияли однолеток в ближнем поли (30), сиют овес (50 об.), в кипячий води (99 об.), Митрий и хозяйка грабили и метали вЛодейгуби для себя (35), Митрий на смолокурке в Картегуби (29), Митрий в Шуньги (31 об. – 4р., 32 – 9р., 41), Митька у празника на Устреки (5 об. 2р., 6), Митька намежи и упразники в ламастручей (2 об., 4), был умижозера в концы (3), стоянки надвори райлесхозских лошадей (2, 80 об.), Митька в колхози метал навоз на своем двори (6 об., 86 об., 87 об.), Митька и бабы косили наручейки (16). Приведенные примеры показывают, что этот переход осуществляется в двух основных позициях: после мягкого согласного перед мягким (и перед бывшим мягким ж) и в окончаниях имен существительным п. п. 1, 2 скл. в ударной позиции. Редкие исключения в случае положения гласного между согласными появляются, по-видимому, под влиянием литературного языка: начали сеять овес (11 об., 35, 50), сеяли в зяблом поли (35, 51 об.).

Более частые в предложно-именных формах [и] на месте «ять» эти вариации, по нашему мнению, могут поддерживаться морфологической аналогией со стороны сходных словоформ с безударными окончаниями (типа на лесозаготовки), где более непоследовательный переход [е] в [и] объясняется взаимодействием вариантов склонений (подробнее см. раздел «Морфологические особенности). Параллельно с -и используется и окончание -е, не последнюю роль в данном случае играет опять же и литературный язык: на Корте (16, 34 об.), в Кортигубе (29), в Корте губе (31 об.), в Кортегубе (57), вызбе (6, 11 об.), в избе (24 об.), в конце (33 об., 55).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Перед твердым согласным, по нашим наблюдениям, «ять» во всех зафиксированных случаях реализуется в [е]: резала (49 об.), уехал (3, 5 об. – 3 р., 6, 7 – 6 р., 11, 11 об., 14 об., 19, 20 об., 21 об., 22 об., 28 об., 29, 41, 41 об. -2р., 43 – 2р., 43 об. – 2р., 46, 48 об., 49 об., 50, 51 об. – 2р., 52, 53, 55, 56 об. -2р., 58, 58 об., 59, 62 об.), уехалъ (15), уехала (29, 38 об., 41 об., 45 об., 47, 50),уехали (21, 23 об., 28 об., 42 об., 48, 48 об., 63), приехал (3, 4, 5 об. – 3 р., 7, 11, 20 об., 21, 23 об., 26, 26 об., 36 об., 38 об. – 2р., 43 об., 50, 53, 55, 56 об., 58, 58 об. – 2р., 63), поехала (45 об.), приехала (23, 25 об., 46), приехали (23 об., 28 об., 29, 42 об., 48), ездил (33 об., 42 – 2р., 43, 47 об., 48 об.), ездила (32, 43, 46), сено (3, 4, 5, 7 – 2 р., 10, 10 об. – 4 р., 11, 15 об., 16 об., 18, 19, 23 – 2р., 23 об., 29, 29 об., 33 – 2р., 33 об., 34 об., 35, 35 об., 36, 36 об., 37,41 об. – 2р., 42 – 2р., 42 об. – 2р., 43 – 5р., 43 об., 44 об., 45 – 2р., 45 об. – 3р., 46 -2р., 47 об. – 3р., 48 – 2р., 48 об., 49, 51, 55 – 6р., 55 об. – 3р., 57, 57 об.), сетка (45 – 2р., 50, 76 об.), седка (45 об. – 7р., 46 – 6р., 46 об. – 7р., 47 – 8р., 47 об. – 7р., 48 – 8р., 48 об. – 8р., 49 – 2р., 49 об. – 2р., 50 – 2р., 51 – 3р., 51 об. -5р., 52 – 4р., 53, 53 об. – 7р., 54, 54 об. – 6р., 55 – 6р., 55 об., 58, 58 об.), делал (3, 3 об., 4 – 2 р., 4 об., 4 об., 5, 6, 7 – 10 р., 8 – 5 р., 8 об. – 11 р., 9 – 10 р., 9 об. – 5 р., 10, 15, 15 об., 19 об., 20 – 5р., 20 об., 21, 23 об., 24 об. – 2р., 26 -6р., 26 об. – 8р., 27 – 10р., 27 об. – 9р., 28 – 9р., 29 – 6р., 30 об., 31 об. – 2р., 41 об. – 2р., 42 об., 44, 45- 2р., 51 – 2р., 53 – 3р., 56, 57, 57 об. – 2р., 58, 59 об., 32 – 7р., 32 об. – 4р., 33, 39), доделал (4 об., 20 об., 32 об., 39 об.), доделывал (21 об.), делать (4 об., 53), делали (22, 33 об., 56), дело (48), хлев (3 об., 6), хлеб (22 об., 28 об., 74 – 3р., 75 об. – 4р., 76 – 7р., 77 – 2р., 77 об. – 4р., 79 – 16р., 79 об. – 14р., 80 – 20р., 84об., 91, 91 об., 92).

2. Помимо этого, в дневниковых записях наблюдается еще один тип чередования гласных – параллельное употребление звуков [и] – [е]. По данным диалектологии, это явление достаточно широко распространено в северорусских говорах, для которых в целом характерно изменение [е] в [и], причем обратное этому чередование, как правило, наблюдается в безударном положении перед твердым согласным [1] . См. примеры: оберать (2 об., 17, 19 об., 22), оберал (19, 22), оберала (19 – 2р., 55), отберал (58 – 2р.), отберала (18, 31, 60, 60 об. – 4р., 61), уберал (2 об., 35, 60, 60 об., 57 об., 59 -2р), уберала (12 – 2р., 32 – 2р., 37 об., 38, 50 об. – 2р., 59 – 2р., 55,59 об. -2р.,60 – 2р., 60 об.), уберали (19, 34 – 2р., 34 об. – 2р., 36, 37, 38, 55 – 3р.) уберает (44 об., 60 об.), убералась (10 об.), стерала (3 об., 4 об., 5, 8 об., 9, 16, 20 об., 23 об., 27 об., 30, 32 об. – 2р., 38 об., 39 об., 44, 46 об., 56 об., 58 об., 63 об.), стерали (13 об., 14 об.), стерает (45, 57), заперал (12, 12 об., 30, 36, 51об., 53, 57), заперала (13), заперали (14 – 2р., 31 об.). При этом -по-видимому, не без влияния литературного языка – в тексте функционируют и «правильные» варианты тех же самых слов, нередко в непосредственной близости – убирал (2 об., 4 об., 17, 19, 39 об.), убирала (3 об., 19, 30 об., 38 – 2р., 39 об., 45, 55, 56 об., 59 об. – 2р.),убирали (15 об., 16 об., 19 -2р., 33 – 2р., 33 об., 37 об. – 2р., 55 об.), убирает (44 об.), стирала (3 об. -2 р., 4 об., 7 – 2 р., 8, 17 об., 18 об., 40 об., 41 об.), стирает (22), запирал (12 об., 18, 35 об., 51 об.), запирали (13, 51 об.), перебирала (56 об.).

3. Сохранение начального безударного ро- наряду с ра-: росадник (29 об., 51 об. – 2р.), россадник (49 об.), однако и – рассадник (12 об., 13, 19, 31 – 3р., 32 об., 38 об., 39 об., 51 об.), рассадники (51, 52), расадник (60 об.), рассады (14 об.), расодник (51 об. – 2р). В целом с начальным ро- в этой морфеме 4 единицы, с начальным ра- – 16 единиц.

4. Некоторые записи дают основание предполагать, что для говора, отраженного в дневнике, характерно наличие перехода о > а после твердых согласных и е > 'а после мягких согласных с одновременной перетяжкой ударения на первый слог, например., прочищал дароги (3), платиц нарос в Тютез(ере) (30 об.), я дома старож (56 об.), сияли навью (56), досевал поли навью (56 об.), привезли пятуха (46 об.), сильная погода, мятель (26 об.). Ср. также в современных заонежских говорах -пятун 'петух': Пятун вскочил на изгороду да и закричал. Медв. Ишь пятунраспелся-то. Там же (СРГК 5: 384 [2] ). Данная особенность объясняется, на наш взгляд, влиянием прибалтийско-финского субстрата [3] .

5. Еще одно свидетельство воздействия прибалтийско-финских языков на говоры Заонежья обнаруживается, по всей вероятности, в слове жан: Митька и бабы ходили за волнухами на продажу. Я починял жан под ягоды (18), но ранее на той же странице: Был дома, починял щан (18). Данное слово представляет собой фонетический вариант общеизвестной лексемы чан, претерпевшей в говорах Заонежья ряд изменений, ср.: шан 'чан, бочка для пива, воды и т.п.' Тихв., Кириш. Ленингр. [СРГК 6: 831], щан 'большая кадка, чан' Кондоп., Медв., Пуд. Карел., Тихв., Кириш. Ленингр., Чуд. Новг., Баб., Вашк. Волог., Тер. Мурман. [СРГК 6: 923]. «Вариант жан – последняя ступень в преобразованиях дъщан > дщан > щан > чан > шан > жан, в которой отразилась гиперкорректная замена глухого звука звонким, опосредованная прибалтийско-финским влиянием» [4] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Такого рода явления, по всей видимости, отражают и следующие написания в дневнике: пашед (50), седка (45 об. – 7р., 46 – 6р., 46 об. – 7р., 47 – 8р., 47 об. – 7р., 48 – 8р., 48 об. – 8р., 49 – 2р., 49 об. – 2р., 50 – 2р., 51 – 3р., 51 об. -5р., 52 – 4р., 52 об. – 2р., 53, 53 об. – 7р., 54 – 2р., 54 об. – 6р., 55 – 6р., 55 об., 58, 58 об.), обудка (14 об.), но: пашет (30, 35, 38), сетка (45 – 2р., 50, 76 об.), обутка (32). См. примеры: Митрий пашед (50), я начал вязать редкую седку (51), собеда починял обудку (14 об.), но: Митрий в колхози пашет в ближнем поли (38), я вязал сетку (45), Митрий починял обутку (32).

В записях П.Т.Ананьинаа отмечается и обратное явление – замена звонкого согласного глухим в сильной позиции. Она представлена, например, в таких словоформах, как свесла, декоть, фонт: Марья уехала в Великой Губу, свесла картошку (19 об.), из колхоза из семянного фонта получено ржи 30ф. (90 об.), Митька в Кортигубы курит декоть (29 об., 30).

6. Единожды в тексте памятника используется написание, отражающее преобразование сочетания [чн] в [сн], связанное с диэрезой т в аффрикате, и характеризующее его произношение в цокающих говорах [5] , – заговенье молосное (46), см., однако, ранее: молочное заговенье (8). Утрата взрывного элемента т в конечных сочетаниях согласных, кроме того, представлена в дневнике в таких звуковых соединениях, как [ст] и [нт] : например, явился плотичий нарос вмижозери (вместо нарост или нерест) – 12 об., квартиран поступ. Ал. Ив. Скрябин. (24), но под влиянием письменной речи употребляется и полное сочетание согласных: квартирант с Космозера поступ. (25 об., 27 – 2р., 27 об.).

В зафиксированной нами словоформе турнец (вместо турнепс): бабы были с обеда полоть турнец (16), упрощение группы согласных в малознакомом заимствовании происходит другим путем: по всей видимости, благодаря ее замене аффрикатой [ц].

Утрата начального гласного перед сочетанием согласных регистрируется в тексте памятника в лексеме инструмент: Я точил топоры и струмент (10).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

7. В дневниковых записях представлены варианты лексем рожество и рождество: Рожество Христово (6), Празник Рождество Пресвятой богородицы (18 об.), что объясняется функционированием в говоре двух диалектных славянских образований – восточно- и южнославянского, из которых только последний остался в литературном языке.

8. Отдельно необходимо сказать о произношении в говоре автора дневника звука, обозначаемого на письме буквой «щ». Судя по некоторым написаниям можно сделать вывод о том, что он произносится (или может произноситься) в диалекте носителя как долгий твердый шш, например: Николай Иванов запальщы[к] (2 об.); я щыпал лучину (3, 10, 23 об., 41 – 2р., 42 об., 59 об.); Митька приехал изгорода купил щыблета 70 руб. и костюм 185руб. (3). Иногда этот звук передается таким образом: я был дома, счыпал лучину (22, 38 об. -2р).

Вместе с тем в целом в тексте написаний с гласным и после шипящего, обозначающего звук щ, все же несколько больше: сщипал (5), щипал (20 об., 21, 21 об., 40 об.), счипал (5 об., 7, 20 об., 21 об., 22 – 5р., 23, 24 – 5р., 24 об. – 3р., 25, 25 об., 26, 40, 41 об., 42 об., 43 – 2р., 43 об. – 2р., 44 -3р., 44 об. – 2р., 45 – 2р., 57 об., 58 об.).

Морфологические особенности

В данной главе мы остановим внимание на некоторых морфологических особенностях данного текста, потому что, по нашим наблюдениям, грамматика памятника обладает достаточным своеобразием в сопоставлении с литературным языком. Так, в формообразовании частей речи обнаруживается целый ряд явлений, как отражающих архаические черты, так и представляющих собой неизвестные литературному языку новообразования, вызванные перестройкой и унификацией систем русского словоизменения в исторический период. Наибольшим своеобразием отличаются в памятнике в первую очередь имена существительные.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Имя существительное

Парадигма единственного числа 1 склонение

Формы дательного падежа

Отдельные замечания можно сделать относительно форм д. п. существительных 1 склонения. Хотя в памятнике в основном отмечается флексия -и, отражающая влияние мягкой разновидности склонения: перед обедом выпили порюмахи (8), торговали по Кяписельги (9 об.), хозяйка приготовлялась к празнику и к свадьбы (10), Митьки дано на расход (74 об.), к Мунореки (41) и др., однако отдельные образования с результатами влияния твердого типа словоизменения тоже фиксируются: денег хозяйке (74), выдано на расх. хозяйке (77), дано хозяйке на хлеб (77 об.). Впрочем, см. в непосредственной близости употребление диалектных форм: своей хозяйки - 50р. (77), на хлеб хозяйки - 20ру. (77 об.). Формы предложного падежа

Еще сильнее обобщение по мягкому варианту склонения проявляется в формах п. п., где, по-видимому, при историческом изменении парадигмы явное преимущество в диалектной речи, носителем которой является автор дневника, получили в отличие от литературной нормы флексии мягкого варианта исконного склонения на *jа. Изначально субстантивы, изменявшиеся по мягкому варианту, как известно, имели в п. п. окончание -и (на земли, о девици). Ср. формы в твердом варианте: к старосте, о жене и под.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Обобщение флексий твердой и мягкой разновидностей привело в итоге к вытеснению одного из вариантов, однако результаты произошедшей унификации по отдельным говорам русского языка далеко не всегда отражают совпадение с литературной нормой. Так, во многих из них (преимущественно в северных) большое распространение получили в д., п. п. 1 скл. (а также в п. п. 2 скл. – см. ниже) флексии мягкого варианта -и/-ы: по земли, в реки, в избы и т. д.

Наш материал демонстрирует в этих падежных формах преобладание как раз такого рода окончаний. Например, в дневнике постоянно воспроизводятся такие словоформы, как: на мельницы (38 об., 46), в Кортегубы (15, 29 об., 30), в Кортигубы (30), в Корти губы (60 об.), в свадьбы (10 об.), в байны (26 об.), в избы (23, 60 об.), вЛодейгуби (35); на Корти (16, 34 – 2р), в Картегуби (29), в Карте Губи (32), в Корпи Губи (50 об.), в Шуньги (31 об. – 4р., 32 – 9р., 41), в Шунги (31 об.), на Устреки (5 об., 6), в Устреки (5 об.), в Усть Реки (25 об.), в горницы (61 об.), намежи (2 об. – 3 р., 4), на межи (3 об., 4), на дороги (4, 14, 18, 18 об. – 2р., 32 – 6р., 41, 50 об., 51 об. -2р., 52, 53), на подточки (4 об.), на Сельги (6, 12 об.), вумпоги (7), вумпочи (7), на лесозаготовки (7, 8 – 4 р., 8 об. – 4 р., 9 – 2 р., 9 об. – 3 р., 10 – 2 р., 19, 20 – 5р., 20 об. – 2р., 22 об. – 5р., 23 об. – 3р., 24 – 2р., 25 об., 26 – 3р., 26 об., 44 об., 45, 45 об. – 6р., 46 – 7р., 46 об. – 7р., 47 – 7р.), налесозаготовки (7, 8 – 3 р., 8 об. – 7 р., 9 – 9 р., 9 об., 26 об., 27), в лесозаготовки (7, 8 – 2 р.), в полянки (13 об., 52, 57 об., 58), в часовни (28 об.), на пожни (15 об., 16 об. – 2 р., 17, 19, 33 об. – 2р., 54, 54 об. – 2р., 55, 55 об.), на кортешници (16), на ревизии (18 об.), о старухи (21 об.), на смолокурки (25 об., 26, 30, 32 об. – 4р., 37 – 8р., 37 об. – 2р., 38 – 7р., 39, 40 об. – 2р., 43 об. – 2р., 46 об., 47 об. – 2р., 48 – 2р., 48 об. – 2р., 49 – 2р.), на Медвешки (25 об. – 2р., 32 об. – 4р.), в Кондопоги (43, 75 об.), в контори (61 об.), вгорници (61 об.).

Встречаются при этом образования и с обобщением по твердому варианту, причем в тех же самых лексемах, однако в первой части памятника подобные употребления достаточно редки: налесозаготовке (7 об.), на лесозаготовке (9 об., 19 – 2р., 19 об. – 8р., 22, 22 об. - 4р., 23 – 7, 24 об. – 6р., 25 – 9р., 44 – 3р., 45 – 7р.), на Кортешнице (17), в больнице (20), на смолокурке (25 об. – 2р., 28 об. – 3р., 29 – 3р., 31 об., 39, 39 об. – 6р., 40 -2р., 40 об. – 6р., 41- 2р., 41 об. – 5р., 42 – 9р., 42 об. – 8р., 43 – 5р., 43 об. – 3р., 44 – 4р., 44 об. – 6р., 45 – 2р., 46 об.), на Корте (16, 34 об.), в Кортигубе (29), в Корте губе (31 об.), в Кортегубе (57), в Кондопоге (43), в конторе (39 об., 40 об., 44 об., 46, 55 об., 60 об. – 2р.), в канторе (59), в полянке (56 об.), в горнице (6, 10, 39 об.), на дороге (32), вызбе (6, 11 об.), в избе (24 об.).

Статистическое сопоставление страниц памятника путем сплошной выборки показывает, что при употреблении автором субстантивов первого склонения к концу текста значительно усиливается влияние литературной нормы (см. примеры), причем последняя явно начинает доминировать. По всей видимости, это происходит под влиянием грамотной письменной речи.

2 склонение[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Формы родительного падежа

Параллельные варианты флексий наблюдаются в р. п. существительных 2 склонения. Как и в литературном языке, наряду с более употребительным окончанием -а здесь используется флексия -у, связанная с влиянием исчезнувшего непродуктивного склонения на *ŭ, однако ее распространение в речи автора значительно отступает от нормативного. Так, гораздо шире в памятнике диапазон существительных, где окончание -у выступает показателем партитивного значения. Помимо известных и современному литературному языку форм типа чаю, сахару и подобных: чаю куплено (74 об), куплено табаку (74 об.– 2р., 77), сахару 1 килограм (76), встречаются также и такие примеры, как заготовлять лесу (5 об.), продали товару (9 об.), сделали расходу (9 об.), оплачено сельхозналогу (75) и др. По всей видимости, то же значение выражается и р. п. существительного дуб в предложении – переклали кожи и клали дубу (9 об.). Употребляется это окончание и в местном значении – вернулись обратно до Вик-шозеру (9 об.), а также в целевом – рубил дрова для дому (4 об. – 2р., 5 – 2р., 5 об, и т.д.), что для литературной речи не характерно. Помимо рассмотренных вариантных окончаний р. п., в тексте также употребляется в данной форме и флексия -и, однако только у лексемы полдень – до полудни (17 об. – 3 р.), с полудни (17 об.), что, несомненно, обусловлено склонением на *1. Новое окончание в данном случае встречается реже, например, около полудня (7).

Формы предложного падежа

Как и в случае с 1 склонением, у существительных 2 склонения обнаруживается взаимовлияние твердого и мягкого вариантов словоизменения, связанных с исконным склонением на *о (на столе, на озере) и *jо (об отци, на кони). В окончаниях этих субстантивов в исследуемом тексте преимущество неизменно остается за диалектной флексией -и мягкой разновидности склонения. См. примеры: на Койбозеры (11 об.), в Мижозеры (51 об.), в концы (3), надвори (2, 80 об.), на двори (86 об., 87 об.), на ручейки (16) в апрели (81 об.), вколхози (2 об., 4, 5 об., 10 об. – 2 р., 20, 27 об.), в колхози (2 об., 3 об. – 2 р., 4 – 7 р., 4 об. – 5 р., 5 – 6 р., 5 об. – 3 р., 6 – 2 р., 6 об. – 3 р., 7, 7 об., 10 – 2 р., 10 об. – 2 р., 11 – 2 р., 11 об., 12 – 2 р., 13 – 4 р., 13 об., 14 – 2 р., 14 об. – 3 р., 15 об., 16, 16 об. – 3 р., 17, 18 – 2 р., 18 об., 19 – 8 р., 19 об. – 2 р., 20, 21, 20 об., 21 об. – 2 р., 22 – 3р., 25, 25 об., 26, 28, 28 об. – 3 р., 29 – 2р., 29 об. – 2р., 30 – 5р., 30 об. – 2р., 31 – 7р., 31 об. – 2р., 32 – 3р., 32 об. – 2р., 33 – 4р., 33 об. – 2р., 35 – 3р., 35 об. – 2р., 36, 36 об., 37, 37 об. – 6р., 38 – 3р., 38 об. – 3р., 39 – 4р., 39 об., 40 -4р., 40 об. – 2, 41 – 2р., 41 об. – 6р., 42, 42 об. – 4р., 43 – 2р., 43 об. – 2р., 44 -3р., 44 об. -3р., 45 – 4р., 45 об., 46 об. – 2р., 47 – 3р., 47 об. – 7р., 48 – 2р., 48 об. – 3р., 49, 49 об. – 2р., 50, 51, 51 об., 52, 53, 59 – 2р., 59 об. – 3р., 60 – 3р., 60 об. -3р., 61, 61 об., 62 об. – 4р., 63 – 3р., 63 об. – 2р., 64 – 2р., 64 об., 102), в городи (3, 15 – 3 р., 22 – 6р., 29, 36 об. – 4р., 43 об. – 4р., 45 об., 46 – 6р., 47 – 2р., 53 -4р., 74 об., 75 об., 76), в огороди (32 – 2р., 32 об. – 2р.), в леси (3), на склади (4 об.), на участки (14), на Лодейнаволоки (18), на учети (18 об., 25, 47 об.), в райлесхози (48 об., 79 об., 81 об.), на Кортеши (16), в Койбозери (11об., 30 -4р., 31, 50 об. – 3р., 54 – 4р., 55), на Койбозери (11 об., 12, 13 об. – 2 р., 14 – 2 р., 14 об. – 4 р., 15 – 2 р., 15 об., 19, 30, 32, 32 об. – 2р., 33 – 2р., 34, 34 об. – 6р., 35 об. – 2р., 36 – 2р), на Кобозери (15, 19), на озери (11 об., 12 об. – 5 р., 13 – 6 р., 13 об. – 4 р., 14 – 4 р., 14 об. – 6 р., 15 – 5 р., 15 об. – 7 р., 16 – 3 р., 16 об. – 4 р., 19, 20 об., 30 – 2р., 30 об., 31 – 2р., 32, 32 об. – 2р., 33 – 4р., 33 об. – 4р., 34 – 6р., 34 об. – 6р., 35 – 4р., 35 об. – 5р., 36 – 6р., 36 об. – 4р., 37 – 5р., 37 об. – 6р., 38 – 4р., 39, 51 – 2р., 51 об., 54 – 2р.), наозери (14 об.), вМижозери (12 – 3 р., 12 об., 20 об., 30 – 3р., 51 об.), вмижозери (12 об.), на Мижозери (11 об., 12 об. – 2 р., 13 об. – 3 р., 14 – 4 р., 14 об. – 2 р., 15 – 2 р., 15 об. – 2 р., 30 – 2р., 30 об., 31 -4р., 31 об. – 2, 33, 34, 35 – 4р., 35 об. – 3 р., 36 – 2р., 36 об. – 4 р., 37 – 4 р., 37 об. -5р., 38 – 2р., 39, 51, 51 об.), на Мижезери (14 об., 15 об.), в Кондиболоти (15, 15 об.), в Конди болоти (34 об.), в болоти (14 об.), на Тютезери (15 об., 16 – 4 р., 16 об. – 4 р., 20 об., 34 – 4р., 37 об.), в Тютозери (20 об., 33 – 2р., 33 об. – 4р., 34 – 2р., 36 об., 37, 51 об.), в городи (3, 15 – 3 р., 22 – 6р., 29, 36 об. – 5р., 43 об. -4р., 45 об., 46 – 6р., 47 – 2р., 53 – 4р., 74 об., 75 об., 76), на жорнови (23), в Леликозери (32), вумпольи (7), в поли (12, 13 об., 18, 29 об., 30 – 2р., 34 об. – 2р., 34 – 3р., 35 об., 36, 38 – 2р., 38 об., 49 об., 50 об. – 3р., 52 об., 55 об., 56, 57 – 3р., 57 об. – 2р., 58 – 2р., 59, 59 об. – 2р.) и др.

При этом примеров с обобщением по твердому варианту значительно меньше: в колхозе (2 об., 6, 12 об., 13, 27 об., 30 об. – 3р., 31, 39 – 4р., 40 об., 43, 50 – 4 р., 50 об., 51 об., 53, 63 об., 64 об.), в городе (3, 29), вколхозе (5 об.), при учете (27 об.), в райлесхозе (49 – 2р., 56 об., 57, 74, 82 об.), в росаднике (51 об.), в Пегреме (32), в конце (33 об., 55), в Ламбастручье (39), на Койбозере (12, 19 об., 30 об.), на озере (13 об., 14 – 2 р., 16 – 2 р., 16 об. -3 р., 17 – 6 р., 17 об. – 6 р., 18 – 4 р., 18 об. – 3р., 19 – 2р., 51, 55), в озере (33 об.), на поле (17), в поле (31 об., 52, 53), на Тютезере (16, 16 об. – 3 р., 17 -6 р., 17 об. – 6 р., 18 – 4 р., 18 об. – 3, 19), на Мижозере (14, 30 об. – 4р.), в Мижозере (33 об., 50 об.), вКонди болоте (34), на болоте (34 об.).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Между тем варианты флексий у этих существительных могут наблюдаться и в непосредственной близости, причем в похожих или даже одних и тех же контекстах: я был на Койбозери - я был на Койбозере (12), был на озери на Тютезери - был на озере на Тютезере (16 об.), Митрий в колхози у скотского двора - Марья в колхозе садит ригачья (40 об.), Марья в райлесхози (48 об.) - Марья в райлесхозе (49).

В целом, сопоставляя аналогичные падежные формы у существительных 1, 2 склонения, можно сделать вывод о том, что диалектные флексии у субстантивов 2 склонения оказываются в идиолекте автора намного употребительнее (см. табл. 1, 2).

Формы множественного числа[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Творительный падеж

Необходимо также отметить, что в исследуемом нами памятнике большинство существительных в форме т. п. мн. ч. употреблено в соответствии с литературной нормой: с баранами (32), за гостями (3), обивками (3 об.), за череишинами (4 об. – 2 р.), за обручами (5 об.), за ступами (7), з двумя ребятами (7), заточильями (14 об.), за волнухами (17 об. – 4 р., 18 -3 р., 37 – 3р.), за венками (53), за грибами (35 об., 55 об.), за сапогами (22), за дровами (41 об.), за конями (56 об., 59), заощепками (59 об.), за гвоздями (60 об.), с 3 работчими (36 об.), за ягодами (37), за мешками (38 об. – 2р.); однако изредка на страницах дневника все же встречаются и отступления от нормативного словоизменения: так, влияние бывших флексий двойственного числа сказывается, например., на появлении таких образований, как за коньмы (17), а также деньгамы (102 об.); наряду с более употребительной словоформой за конями, в тексте можно обнаружить, кроме варианта за коньмы, еще один грамматический архаизм за коньми (18), представляющий собой результат взаимовлияния древних склонений на *ŏ и *ĭ. Исконно формой 2 склонения было образование кони (перед кони, за кони, с кони), а флексия -ми встречалась у существительных м. р. только в склонении на *ĭ.

Предложный падеж

Помимо названых выше, обращает на себя внимание еще одна словоформа мн. ч., отмечаемая в п. п., – в лесях (3, 4 об., 5 об. – 2р., 10 об., 11 – 4р., 11 об., 25, 37, 49 об. – 2р., 53, 56 об., 57, 62), которая неоднократно используется автором параллельно с вариантными образованиями ед. ч. – в лесу (3 – 2р., 21, 21 об., 29, 62) или реже – в леси (3). См. примеры: таксатор 5 чел. в лесях (3), до обеда пилили дрова в лесях (11 об.), только Марья была в лесях (57); однако на тех же страницах – таксатор был в лесу (3-2 р.), таксатор с обеда в леси (3).

Наблюдения над числовыми формами субстантивов Некоторые комментарии о функционировании существительных в проанализированном памятнике можно сделать и в отношении категории числа.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В отношении категории числа наиболее распространенным явлением в диалектах становится образование специфических числовых форм у вещественных, абстрактных, собирательных существительных, которые неизвестны литературному языку типа я квасы поставила, жары сильные были и т. д., что обусловлено меньшей степенью отвлеченности субстан-тивов в диалектной речи. Так, употребление вещественных имен существительных, являющихся названиями овощей, ягод, злаков, во мн.ч. отмечается в говорах достаточно часто. Исследователи связывают этот факт еще и с тем, что в диалектах «наличествуют специфические отношения между категориями множественного числа и собирательности» [6] . Что касается описанных выше форм в исследуемом нами источнике, то в первую очередь здесь необходимо отметить такие не встречающиеся в литературном языке образования, как горохи, овсы (4). Причем формы ед. и мн. ч. в одном и том же контексте могут варьироваться: хозяйка молотила овсы в колхози – хозяйка молотила овес в колхози (4). У существительных, получивших формы мн.ч. в результате переосмысления бывших собирательных лексем типа братия (и.п. ед.ч.) > братья (и.п. мн.ч.), имеющих в литературном языке варианты (корни – коренья, зубы – зубья), предпочтительнее для автора оказываются вне зависимости от выражаемого значения образования, восходящие к собирательным существительным: сегодня корчевали пенья (3), бабы были очищать пенья и каменья с пожен в Коном болоти (14 об.), был дома, заделывал донья в посуду (20), хотя есть и дна (14 об.).

Местоимение

Необходимо отметить, что в основном в авторской речи используются те же формы местоимения, что и в литературном языке. В тексте дневника мы обнаружили только два отступления от нормы, представляющие собой факты грамматической архаики. Таковым является, например, образование в.п. от личного местоимения я в следующем контексте: хозяйка была конюхом за мене (3). В данном случае мы видим исконную форму р. – в. п. мене, вытесненную из употребления в XIV-XV вв. новообразованием меня, причины появления которого различно трактуются исследователями истории языка [7] . Отметим, что в нашем материале это единственный факт такого рода, см. в аналогичных примерах: Водки вышло у меня 1 литр (61).

Еще одна местоименная форма, привлекающая внимание в дневниковых записях, встречается в следующем примере: Митька косил для собя (18 об.). В других случаях: Митька возил дрова для себя (6), бабы сияли жито под северик в поле для себя (31 об.), хозяйка косили для себя в ключу (36). Несмотря на то что выделенное употребление в тексте единично, тем не менее оно свидетельствует о сохранении в говоре, носителем которого является автор, древних форм возвратного местоимения себе, образовавшихся исконно от основы соб-.

Имя прилагательное

Куда более существенные и регулярные отступления от литературной нормы наблюдаются в тексте в функционировании имен прилагательных. Во-первых, привлекает внимание достаточно частое использование автором так называемых стяженных (усеченных) форм имен прилагательных в атрибутивной функции. Встречаем их в тексте дневника за редким исключением в формах и., в. п. ж.р., например: На Илемску Сельгу (5 об., 12 об., 29),

Надя черкаска (6, 10, 17, 21 об., 53), Клаша черкаска (10 об.), Марья барковска (10 об., 30), маленку варку (11 – 3 р., 11 об., 12, 12 об., 14 об., 15 об., 17 об., 18 об., 19, 38, 39, 54), рыбу маленку (14), На Илемсу Сельгу (48 об.), нову вершу (49 об., 50 об.), в велику Губу (58, 58 об.), в великугубу (77 об.), в Селе-ску (52 об.), великубу (55),у Черкаси (12 об.), Юлмацка Шаня (31) и др.

Зафиксированные употребления показывают, что, как правило, эти формы используются в именах собственных местного происхождения, а также в единичных устойчивых контекстах (например, в дневнике неоднократно встречается такое сочетание, как маленку варку). В целом, за счет достаточно частого повторения в тексте одних и тех же имен, топонимов в начале дневника обнаруживается преобладание усеченных форм ж. р. примерно в 3 раза, однако, что касается имен прилагательных, не связанных с собственными наименованиями, то здесь, исключая отмеченные выше случаи, автор отдает предпочтение местоименным формам адъективов: на Илемскую Сельгу (6), Надя черкасская (14 об, 21 об.), ездил в селескую (18), картошку колхозную (15), картошку последнюю (52), Марья устьрецкая (43 об., 49), Марья барковская (21 об.), новую вершу (51), холодная погода (53), сильная погода (26 об.), сильная гроза (33 об.), теплая погода (61 об.), празник Казанская (40, 54 об., 61), силосную яму (54 об., 56), колхозную картошку (60, 60 об.), Шаня юлмацкая (31), черкасская Клаша (40 об.). То же можно сказать и о других формах и. и в. п. имен прилагательных в тексте, в частности в ср. р. усеченные формы не встречаются. Что же касается образований мн. ч., то на страницах 1 – 20, с которых проводилась сплошная выборка, регистрируется лишь одно такое образование, причем снова в весьма характерном контексте: достал рыбы 2 варки маленки (12). Отметим, что на других страницах дневника редкое использование подобных форм тоже вполне закономерно, принимая во внимание контекст: девушки космозерски и великогубски (27 об), зять и Надя черкаски (31 об).

Необходимо добавить, что при использовании прилагательных в функции сказуемых у них регистрируются только полные формы: празник совецкий (3 об.), погода хорошая (2 об., 13, 14, 15 – 2 р., 19 об., 26 об., 29 об., 33, 34, 53 об., 54 об. – 2 р., 55 – 4 р., 55 об. – 6 р., 56 об. – 2 р., 57 – 2р., 57 об., 58 об., 59 об. – 5р., 61, 62 об., 63 – 3р.), погода темная (4 об., 54 – 3 р., 55 об., 56, 56 об. – 2 р., 59 – 2р., 60 – 2 р., 62 об., 63), погода холодная (13, 15, 49 – 2р.,53, 54 об., 57 об., 59 об. – 5 р., 60 – 2 р.), погода теплая (13, 56, 61 об. – 2р., 62 об. -2р.), погода ясная (54, 54 об. – 2р., 56 об. – 2 р., 58 об., 60, 61), погода сухая (54,54 об., 55, 56, 56 об. – 2 р., 59, 59 об. – 2 р., 60 об.), погода сильная (28 об.), погода мокрая (60 об.), курица белая (25 об.), лед плохой (30), снег большой (51), мороз сильный (43), день ясный (60), день темный (56 об., 57 об. 2 р.), день холодный (57 об.), день хороший (19, 33, 34 – 2р., 51, 54, 55, 55 об. -2р., 58, 58 об., 59 об.), день теплый (29), день сухой (56, 56 об., 57 об. – 4р., 59, 59 об.), линейка конторская (90), линейка хорошая (90), ветер сильный (32, 37 об., 38), дождь сильный (35 об.), север холодный (13), гром сильный (15 об.), сак старый (52 об.), Алексей великогубский (40 об.).

Второй особенностью в употреблении имен прилагательных в дневнике является морфологическое оформление местоименных форм и. и в. п. м. р. Здесь могут встречаться в безударном положении в отличие от литературного языка не только флексии -ый/-ий, но и окончание -ой: сеяной овес (12), зять барковской (3 об.), зять юлматцкой (7), зять черкасской (9, 10 об., 11 об., 21, 40 об., 49 об., 57, 59), зять устрецкой (21, 28 об.), советской празник (3 об.), первой день (6), первой раз (8 об.), ветер сильной (13, 14 об., 19 об.), старой сак (13 об.), сильной гром (16), саковой обруч (16 об.), Миша черкасской (40 об.), Митрий сильной (42), бурак новой (57 об.), новой пунктовой (58 об.), Иван посной (18), Миша Черкасской (32), Миша черкасской (40 об.), сак меньшой (36), древней гроб (33 об.), день жаркой (34), день тихой (34), скотной двор (39). Однако ср.: сильный дождь (3, 15, 16 об., 17 об. – 2 р., 18, 30 об., 32 об., 53 об., 58 об., 59 об.), сильный холод (51), сильный ветер (36, 38, 51 об.), новый коровник (3), празник совецкий (3 об.), старый год (5 об.), новый год (6, 49, 64 об.), сильный ветер (7, 15 об., 18), устрецкий зять (10 об.), красный стол (10 об.), плотичий нарос (12 об.), целый день (14), протчий струмент (20), первый день (15), зять черкасский (27, 42), зять барковский (15 об., 22), совецкий празник (40, 40 об., 45 об., 61 – 2 р), чистый понедельник (46 об.), великий пост (46 об.), маленький дождь (34, 55), колхозный двор (39).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В некоторых случаях вариативные формы отмечаются и в непосредственной близости, см. например: советской празник (3 об.) – празник со-вецкий (3 об.); ветер сильной (13, 14 об.) – ветер сильный (13 – 2 р., 15 об.), зять барковской (3 об.) – зять барковский (15 об.) и др.

В целом, флексия -ий/-ый оказывается в дневнике более употребительной: в количественном отношении данные формы преобладают в рукописи почти в два раза (табл. 3).

Глагол

Некоторые замечания необходимо сделать и в отношении функционирования в тексте глаголов и глагольных форм. В первую очередь обращает на себя внимание преимущественное использование в дневнике глаголов в форме несовершенного вида в прошедшем, реже – в настоящем времени. См., например., запись от 8 мая 1934 г.: Я налаживал нову вершу. Митрий пахал однолеток. Марья стерала билье. Хозяйка в колхози колотила дерень. Лед сошел в Мижезери. Марья похожала верши в Койбозери (30) или от 29 июня 1934 г.: Я дома делал лапти. Митрий и Марья в колхози начили косить первый день. Хозяйка загребает картошку и рубит хвою (33). Формы глагола настоящего времени 3 л. ед., мн. ч. оканчиваются на -т твердое: Митька карзает хвою в колхози (4 об.); Марья и хозяйка в колхози жнут рож (35).

Такое предпочтение глаголов несовершенного вида, по всей видимости, обусловлено стремлением автора подчеркнуть длительность выполняемого действия, так как работа, которую делает он сам или его домочадцы, нередко занимает целый день, а то и несколько дней. Настоящее время глагольных форм, используемое в дневнике наряду с прошедшим, по всей видимости, объясняется схожими причинами. Возможно, что в момент создания очередной записи работа, которой были заняты члены семьи автора, еще продолжалась. Зачастую создается такое впечатление, что автор дневника делает свои ежедневные заметки именно в тот момент, когда все уходят на работу. Однако ему важно только зафиксировать не сам рабочий процесс, но и описать в целом день каждого из его членов семьи.

Кроме того, в тексте дневника, как нам кажется, обнаруживаются следы бывшего сложного прошедшего времени – плюсквамперфекта, проявляющиеся в сочетаниях двух глагольных образований с суффиксом -л- типа был доделал у Митьки ушат (19 об.). Однако нельзя определить по данному контексту, сохраняет ли данная конструкция старое значение плюсквамперфекта, понимаемого как состояние, отнесенное к прошлому, являющееся результатом ранее совершенного действия или предшествующее другому действию в прошлом, так как далее речь в записях идет о других лицах: Митька на лесозаготовке, бабы, Марья кое что, хозяйка в колхози молотила рож.

В ряде случаев вызывает интерес использование форм несовершенного вида таких глаголов, которые в литературном языке в данном значении не употребляются, например: Хозяйка ходила к Карасозеру, несла (носила) масло (32 об.); Митрий ездил на Карасозеро, вез (возил) клюкву (37 об.) и под.

Возможно, что в диалекте автора глаголы типа нести и носить, везти и возить в отличие от литературной нормы могут употребляться в тождественных значениях.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Синтаксические особенности памятника

Синтаксис исследуемого памятника представляет интерес в нескольких аспектах: во-первых, в нем ярко проявляются черты идиостиля автора, позволяющие не только охарактеризовать его язык, но и более четко представить особенности личности пишущего, его мировосприятие, микрокосм, в котором он живет; во-вторых, синтаксические построения, которые включает в себя анализируемый дневник, вне всякого сомнения, носят отпечаток диалектной языковой среды, что, естественно, требует отдельных комментариев. Структура записей дневника, за довольно редким исключением, включает следующие стандартные содержательные компоненты [8] .

Сначала обязательно сокращенно называется день недели (С. – суббота, П. – понедельник, пятница и т. д.) и число, причем по новому и старому стилю соответственно (4-21, 11-28), нередко дополнительно сообщается о воскресенье, по-видимому, как выходном дне, дне отдыха, который зачастую, кроме того, оказывается связанным с какими-либо христианскими «памятями»: «Воскресенье я празновал» (38), «Воскресенье и Егорий. Празник. Я празновал» (30) и под. Новый месяц обозначается П. Т. Ананьиным только в первых числах.

В этой же части независимо от дня недели фиксируются сведения как о традиционных для русского народа, так и о новых (совецких) праздниках: «Ч. 17-4. Празник Вознесенье. Я празновал» (30 об..); «С. 7-25. Совецкий празник, празновали. Митрий ходил к Карасозеру и все призывники» (40) и т. п.

Затем в подавляющем большинстве дневниковых записей непременно следует указание на то, чем сам автор занимался в течение дня и где он был: «Я в Мижозери спущал верши» (30), «Я был на озери на Тютезери, сачил» (34), «Я был дома, починял полукот» (40).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Следующее сообщение, как справедливо замечает В. П. Ершов, как правило, посвящено сыну Павла Тимофеевича Митьке и только после этого остальным домочадцам, т. е. жене («хозяйке») и супруге Митрия – Марье. При этом для автора важно отметить, где они провели день и чем занимались: «Митрий в Корте губе на смолокурке уголь грузит. Бабы дома празновали духов день» (31об.), «Митрий косил для дому... Марья в колхозе бороновала. Хозяйка жала в ближнем поли» (35), «Митрий на смолокурке. Марья в колхозе садит ригачья. Хозяйка дома уборщицей» (40 об.).

Заметим, что подавляющее большинство текстов в исследуемом источнике может быть подведено именно под это структурно-содержательное «клише».

Из непостоянных компонентов записей, выходящих за пределы описанной схемы, необходимо отметить такие фиксируемые автором события, как приход родственников или гостей или собственное их посещение: «Вечером пришли гости зять и Надя черкаски» (31), «Был у Черкаса с хозяйкой в гостях и к ночи вышли домой» (35 об.), «Народу было порядочно. Обедало 18 человек... Ночевало 7человек» (40), «Была черскасская Клаша и пунктовой АнушинАлек...» (40 об.).

Необязательными и нечастыми являются в дневнике указания на погоду, состояние окружающей среды, чаще подобные комментарии встречаются в летних записях и особым разнообразием не отличаются, например, «день хороший», «ветер сильный» (иные сообщения лишь изредка -о грозе, льде на озере и некоторые другие).

Строгая структурированность дневниковой записи поддерживается синтаксическими образованиями, использованными автором. Его предложения, как правило, имеют четкую структуру, они передают те или иные сообщения лаконично, в связи с чем их построение легко можно схематизировать. В нашей работе мы пользовались методикой описания синтаксических конструкций, исходя из условных обозначений, предлагаемых «Русской грамматикой» (1980) [9] : N₁ – имя существительное или местоимение в и. п., N₂ – имя существительное в р. п., N₄ – имя существительное в в. п., Vf – спрягаемый глагол, Adj_{1 полн} – имя прилагательное в и.п. в полной форме, Adv – наречие или другая часть речи в функции наречия (дополнительные пометы: Advврем. Adv_места Adv_{меры, степ.} Adv_цели).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Заметим, что пунктуация, используемая автором, не всегда позволяет четко разграничить предложения с однородными структурами и конструкции, передающие тот же самый смысл в аналогичных записях посредством нескольких предложений, например: «Я был на озери на Мижозери, сачил, достал рыбы 3 варки» (35 об.), но – «Я был на озери на Мижозери, сачил. Достал рыбы только 2 варки» (36 – понедельник следующей недели) – или «Я был на озери на Мижозери. Сачил, достал рыбы 3 варки» (36 – среда) – или «Я был на озери на Тютозери. Сачил. Достал рыбы 2 вар.» (36 об.). В связи с этим подобного рода построения мы рассматривали как отдельные простые предложения.

Приведем обобщающую таблицу схем наиболее употребительных в авторской речи синтаксических конструкций.

Данные таблицы отражают анализ предложений, полученных методом сплошной выборки с 30-40 страниц дневника (всего 849 грамматических единиц). Из таблицы видно, что большинство предложений, представленных в тексте источника, это полные конструкции с подлежащим в начале: «Я доделал щаник. Марья бороновала парени-ну и рассадники дома. Хозяйка вязала веники и садила в огород брюкву и кое-что» (32 об.). Таких предложений в указанной части текста – 606, при этом в сравнительно большом их количестве используется прямой порядок слов, т. е. прямое дополнение или обстоятельство следует за сказуемым, при наличии обоих этих компонентов значительное число синтаксических образований также отражает отсутствие инверсии (сначала – дополнение, потом – обстоятельство). Однако нельзя не отметить, что автор нередко прибегает и к таким построениям, где, например, обстоятельство или дополнение предшествует сказуемому типа «Митрий в колхози запирал огороду», «Хозяйка в колхози картошку сажала», «Хозяйка лист бросает», которые, во-первых, обнаруживают черты разговорного синтаксиса, а во-вторых, по-видимому, позволяют расставить некоторые смысловые акценты в авторской речи. Так, достаточно явно и в этом случае и вообще проявляется стремление создателя дневника не только рассказать, чем занимался каждый из домочадцев в течение дня (отсюда и необходимость в уточнении, о ком идет речь, отраженная в подлежащем), но и отметить, где производилась эта работа: «в колхози», «на смолокурки», «на лесозаготовки» она или «дома», «для себя».

Этот факт, на наш взгляд, выдает в авторе дневника рачительного хозяина, настоящего главу патриархальной крестьянской семьи, которому неизменно важно кто из его домашних и чем занимается, он внимательно следит за их делами и на общественном поприще, и в домашней обстановке, в том числе и в часы досуга (см. «Марья и Митрий были у празника в Карасозере»).

По всей вероятности, именно это факт обусловливает гораздо меньшее употребление в исследуемом источнике (в сопоставлении с двусоставными конструкциями) предложений без подлежащего, которые автор чаще всего использует или говоря о себе, или же в случаях, когда тот, о ком говорится, уже назывался (178 образований). При этом предложения с глаголом в начале нередко дублируют друг друга не только структурно, но и лексически. Например, в построениях со структурной схемой Vf - N₂ – Adv_{меры, степ.} (55 примеров) содержательные изменения, исходя из собранного нами материала, в 100% случаев связываются только с варьированием числительных: «Достал рыбы 1 варку», «Достал рыбы 3 варки» и т.п.

Те же обстоятельства при большом влиянии разговорной стихии языка на речь автора объясняют и большой процент неполных конструкций в тексте дневника, где сказуемое опускается вообще («Я дома», «Хозяйка кое-что», «Митька в Шуньги» – всего 114 единиц). При этом такие пропуски в авторских записях связаны не только с глаголом быть, что вполне понятно, но также и работать (делать): Бабы дома кое-что(40). Хозяйка уборщицей(40об).Хозяйка дома к.-ч. Уборщицей (40), о чем см. ниже.

Отдельно необходимо сказать о предложениях с инверсией подлежащего по отношению к сказуемому, которое отмечается в 21 конструкции из проанализированного материала. Как правило, такие построения встречаются в двух случаях: если отмечается чей-то приход, например., пришла Шаня юлмацкая; пришел пунктовой и т. д., или в случаях, когда автор указывает на совместность какого-либо действия, состояния: Празновали все.

Диалектные особенности синтаксических конструкций в памятнике

1. Конструкции типа был похожать. Выступают в памятнике в качестве сказуемого в двусоставном предложении.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

См. примеры: был священник Христа славить (24), Митрий был косить на мху (33 об.), был рубить дрова (4, 10), были в лесях заготовлять лес (5 об. - 2 р.), были сватать (10 об. - 2 р.), были спущать верши (10 об.), были похожать верши (11- 4 р., 11 об., 12 - 6 р., 12 об.), были гладить овес (12 об.), был корзать (14), был карзать (14 об.), были очищать пенья и каменья (14 об.), были полоть турнец (16), Митрий был возить (24), Митрий и Марья были косить (53 об.), Митрий был запереть сено (57 об.), Митрий до обеда был возить хвою (40).

2. Конструкции с творительным предикативным без связки: хозяйка уборщицей (40 об., 42 - 8р., 42 об. - 7р.).

3. Конструкции с именительным предикативным без связки: хозяйка уборщица (40, 40 об. - 2р., 41 - 10р., 41 об. - 8р., 42, 42 об. - 3р., 43 – 6р., 43 об. - 9р., 44 - 7р., 44 об., - 8р., 45 - 8р., 45 об. - 7р., 46 - 8р., 46 об. - 6р., 47 - 7р.ю 47 об. -5р., 48 - 9р., 48 об. - 4р., 49 - 3р., 49 об. - 4р., 50 - 5р., 50 об. - 6р., 51 - 2р., 51 об. - 2р., 52 - 5р., 52 об., 53, 53 об. - 2р., 54 - 2р., 54 об. - 3р., 55 - 2р., 55 об. - 3р., 56 - 7р., 56 об. - 3р., 57 - 3р., 58, 58 об. - 4р.), хозяйка сторож (39 об., 40 об.).

4. Конструкция с повторяющимся предлогом: к нам кночи (2 об.), на дороги на мосту (4), к Спасу к ночи (9 об.), к празнику к Леликозеру (41), на озеро на Мижозеро (52), на озери на Койбозери (11 об., 13 об., 14 - 2 р., 14 об. - 4 р., 15 - 3р., 15 об., 32, 32 об. - 2р., 33 - 2р., 34, 34 об. -6р., 35 об. - 2р., 36 - 2р.), на озери наМижозери (12 об., 13 об. - 3 р., 14 -3 р., 14 об. - 2 р., 15, 15 об. - 2 р), наозери на Мижозери (14 об., 15, 35 - 4р., 35 об. - 3р., 36 - 2р., 36 об. - 3р., 37 - 4р., 37 об. - 5р., 38 - 2р., 39), на озери на Мижозере (14), на озери на Мижезери (15 об., 30 - 2р., 30 об., 31), на озери на Тютезери (15 об. - 2 р., 16 - 3 р., 16 об. - 4 р., 34- 3р., 37 об.), на озере на Тютезере (16, 16 об. - 3 р., 17 - 6 р., 17 об. - 6 р., 18 - 4 р., 18 об. - 3р., 19), на озере на Тютезери (16), на озери на Тютозери (33 - 2р., 33 об. - 4р., 34 - 2р., 36 - 2р., 36 об., 37, 51, 51 об.), у празника у Черкаси (12 об.), к черкасу к празнику (31), у Черкаса у празника (39), у празника у Карасозера (42), к празнику к Карасрозеру (63), за контору за январь (85), за пекарню за февраль (85), к озеру к Мижозеру (39), в колхози в городи (32), в озере в Мижозери (33 об.), у озера у Койбозеры (34 об.).

5. Конструкции с формально равноправными частями сочетания существительных в винительном падеже при логической зависимости второго члена: Хозяйка мыла пол избу (4 об.), Марья возила в Умпогу бочки волнухи (19 об.); ср. пол избы, бочки волнух, с волнухами.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

6. Конструкции с ассоциативным присоединением семантически неравноправных компонентов: Праздник Покров Пресв. богород. (2 об.), но Празник Успенья пресвятой богородицы (17 об.).

7. Предложные и беспредложные конструкции с существительными в косвенных падежах в функции обстоятельства: пришли от праздника (2 об.), был у празника (4, 5, 5 об. - 2 р., 12 об.), хозяйка ходила по клюкву (20), хозяйка были поягоды (18 об.), хозяйка за клюквой была (20), хозяйка заклюквой (20), Марья и хозяйка за клюквой (37 об.), бабы ушли за клюквой (20), Марья и хозяйка за клюквой (37 об.), Марья и хозяйка ходили по ягоды (36 об.), Марья по ягоды (36 об. - 2р.), Митька пришол с Илемсельги вечером (5об.), Вывел Марью с гостей (25 об.), хозяйка носила картошку с ямы (29), Митька уехал к празнику на Космозеро (5 об.), мазали лодку 2х сторон (11).

8. Употребление определений и дополнений: распределяли покосов для единоличников (18 об.), вино в свадьбу вышло 11, 2литра (10 об.), хозяйка грабила свой пожня (19); со свой картошки (18 об.).

9. Конструкции с отрицанием: ничего не было не чаю, сахару и вина (26), рыбы ничего не достал (12 об. - 3 р., 15 - 2 р.), не достал нечегорыбы (14), Был дома ничего не делал (4), Был дома, ничего не работал (5); Марья была на Койбы похожала верши, но почти ничего не попало (29 об.); Марья дома ничего не делает (40 об.); я болел и ничего не делал (41 об.); я ничего не делал дома (41 об.); я дома, ничего не делал (42 об.).

10. Конструкции с отсутствием грамматического согласования сказуемого с подлежащим: Митька делили кожу, Марья тоже (22 об.).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Выводы

Анализ языковых особенностей дневника заонежского крестьянина П. Т. Ананьина позволил установить прежде всего основные характеристики языка автора как диалектоносителя.

В графическом облике памятника обнаруживается отражение некоторых фонетических особенностей заонежских говоров. Как и в других олонецких диалектах, в говоре создателя дневника сохраняется ряд архаичных черт, связанных с судьбой фонемы «ять», которые проявляются в замене гласного [е] на месте бывшего «ятя» на гласный [и] под ударением (сиять начали овес, в кипячий води, Митрий в Шуньги). Древним является и функционирование в тексте вариантных образований с начальными ро- и ра- в безударной позиции (россадник – рассадник), восходящих к древнерусской и южнославянской норме соответственно. Помимо обозначенных архаичных явлений, фонетику говора, который отражен в памятнике, характеризует достаточно выраженное влияние прибалтийско-финских языков, обнаруживающееся как на уровне согласных, в частности мена глухих и звонких в сильной позиции (шан > жан, пашед – пашет, седка – сетка), так и на уровне гласных - гласный [а] на месте [ о] и [ е] с предполагаемой перетяжкой ударения на первый слог (прочищал дароги, я дома старож, мятель).

Известное и литературному языку сосуществование слов с чередованием гласных [и] – [е] в корне, по всей видимости, делает возможной в говоре автора и обратную норме замену, наблюдающуюся в тексте преимущественно в тех же корнях (оберать и обирать, заперала и запирала).

В морфологии памятника обнаруживаем диалектные флексии имен существительных 1 и 2 склонения: в 1 склонении - это окончания дательного (выпили порюмахи, Митьки на расход, к Мунореки) и предложного падежей (на межи, на Сельги, на лесозаготовки); во 2 склонении – флексии родительного (заготовлять лесу, оплачено сельхозналогу, клали дубу) и также предложного (в колхози, в городи, на Койбозери). Представляют интерес некоторые формы мн.ч. существительных, отражающие различные варианты унификации ранее существовавшей парадигмы субстантивов: творительный падеж - с коньмы (коньми), предложный падеж – в лесях, винительный падеж – сеяли овсы.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Диалектные особенности наблюдаются и в формах имен прилагательных м.р. ед.ч. и., в. п., где вариант -ой встречается не только под ударением, но и в безударном положении (зять юлматцкой, советской празник). Здесь же, хотя и единично, возможна флексия -ей (древней гроб). В целом, словоформы с такими диалектными окончаниями встречаются примерно в 30% случаев.

Для памятника характерно преимущественное использование усеченных форм адъективов ж.р. и., в. п. в функции определения (изредка у Ананьина они встречаются и в мн.ч. и., в. п.), вышедших из употребления в литературном языке еще в первой половине XIX в.: на Илемску Сельгу, Надя черкаска, маленку варку, а также – девушки космозерски и великогубски, зять и Надя черкаски.

У местоимений диалектные формы фиксируются крайне редко, однако сами по себе они очень показательны своей древностью - оба случая восходят к древнерусской морфологической норме (в первом - это флексия, во втором - основа): хозяйка была конюхом за мене; Митька косил для собя.

В тексте памятника наряду с явно преобладающими формами прошедшего времени глагола нередко используются и формы настоящего времени 3 л. ед., мн. ч. на -т твердое: Митька карзает хвою в колхози;Марья и хозяйка в колхози жнут рож.

Из диалектных особенностей глагольного формообразования необходимо назвать обнаруженные в памятнике следы плюсквамперфекта (бывшего предпрошедшего времени) – был доделал у Митьки ушат. В плане грамматической семантики вызывают интерес и некоторые формы глаголов несовершенного вида, употребляемые в памятнике в не характерном для литературного языка значении: Хозяйка ходила к Карасозеру, несла масло (вместо носила); Митрий ездил на Карасозеро, вез клюкву (вместо возил).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Диалектно-просторечные особенности в синтаксисе памятника отчетливо обнаруживаются в типах выражения сказуемого в двусоставном предложении. Во-первых, это конструкции с именительным предикативным без связки типа хозяйка уборщица, хозяйка сторож и под., возможно, используемые в целях сокращения; во-вторых, это конструкции аналогичной семантики, но уже с творительным предикативным без связки – хозяйка уборщицей. Особенно же интересны в данном ряду формы выражения сказуемого типа был похожать, были гладить овес (всего 30 употреблений), где глагол быть полностью не теряет своего лексического значения 'присутствия, пребывания где-то', а инфинитив не только указывает на основное действие, но и одновременно сообщает о цели пребывания.

Диалектное своеобразие речи автора проявляется, кроме того, в синтаксических построениях с повторяющимся предлогом (на дороги на мосту, к празнику к Карасозеру, в озере в Мижозери), а также конструкциях со вторым винительным падежом (хозяйка мыла пол избу, Марья возила в Умпогу бочки волнухи) и некоторых других, обнаруживающих черты паратаксиса.

Структурно-статистический анализ предложений, используемых автором, позволил, кроме того, выявить наиболее характерные черты его идиостиля. На фоне нейтральных высказываний с прямым порядком слов функционируют образования, обнаруживающие приметы разговорного синтаксиса, которые необходимы автору, по всей видимости, для того, чтобы расставить некоторые смысловые акценты. Например, часто встречающаяся в тексте дневника инверсия обстоятельства места объясняется, вероятно, стремлением создателя дневника не только рассказать о занятиях домочадцев (этот факт, кстати, объясняет и преобладание в памятнике конструкций с подлежащим вначале), но и отметить, где и для кого производилась эта работа.

• [1] Русская диалектология / Под ред. Н. А. Мещерского. М., 1972. С. 96.
• [2] Здесь и далее: СРГК – Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей / Гл. ред. А.С.Герд. СПб, 1994-2005. Вып.1-6.
• [3] Михайлова Л.П. Лексикализация перехода Е > ' А в контексте прибалтийско-финского субстрата // Материалы XXXIII Международной филологической конференции. СПб, 2004. Ч.1. Вып.5. С.31-35.
• [4] Ершов В.П., Михайлова Л.П. Памятник письменной культуры Заонежья 30-х гг. XX века (дневник крестьянина) // Международная конференция «Маргиналии 2010: границы культуры и текста». Каргополь, 25-26 сентября 2010 г. Тезисы докладов. М., 2010. С.75-77. См. также: Михайлова Л.П. Русская лексика с признаками экстенциального характера в области согласных // Альманах современной науки и образования. Тамбов, 2008. №2(9): Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии и методика преподавания языка и литературы: В 3 ч. Ч.2. С.96-100.
• [5] Русская диалектология... С. 83. О влиянии цокающих диалектов свидетельствует и еще одно написание, обнаруженное в дневниковых записях. Это диалектное образование назачепу («на зацепку») – Был на озери на Тютезери, сачил, достал рыбы одну варку. Попал назачепу, сломал саковой обруч и сак вырвал, едва достал сак (16 об).
• [6] Русская диалектология... С.126.
• [7] Савельева Л.В. Основы палеорусистики: учеб. комплекс по курсу истории рус. яз. для пед. ун-тов. Петрозаводск, 2004. С.54.
• [8] Об этом также см. статью В. П. Ершова в наст. сб.
• [9] Русская грамматика / Гл. ред. Н.Ю.Шведова. М., 1980. Т.1,2. Мысль провести подобный грамматический анализ дневника П.Т.Ананьева была подсказана нам соответствующим исследованием, осуществленным И.И.Русиновой и И.И.Вяткиной на материале дневников М.П.Сусловой (Пермь). См.: Русинова И.И., Вяткина И.И. Грамматические особенности дневниковых записей диалектоносителя // Дневник М.П.Сусловой (1981-1985 гг.): Публикация и исследование текста. Пермь, 2007. С.188-195.