Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Исследование выполнено при поддержке Программы стратегического развития (ПСР) ПетрГУ в рамках реализации комплекса мероприятий по развитию научно-исследовательской деятельности на 2012-2016 гг.

Текст дневника П. Т. Ананьина в лексическом отношении можно разделить на три основных пласта: это в первую очередь общерусская употребительная лексика, не нуждающаяся в переводе и пояснении. Вместе с тем достаточно значительная группа слов в памятнике представлена диалектизмами; в отдельных комментариях, кроме того, нуждается пласт лексем, обозначающих новые реалии жизни советской деревни 30-х гг. XX в.

Диалектная лексика

В исследуемом источнике активно функционирует диалектная лексика, как ограниченная территорией Заонежья, так и известная другим северорусским говорам, в частности русским говорам Карелии. Это, например, такие лексемы, как: гладить 1. 'делать ровным, выравнивать' Тихв., Медв. 2. 'очищать лен от примесей' Медв. [СРГК [1] 1:334]; грабить 'сгребать что-н. в одно место' Карг. Онеж. [СРГК 1:386]; бурак 'корзина из бересты или сосновой лучины' Пуд., Сег. + Баб., Выт., Карг., Кем., Ки-риш., Кондоп., Медв., Плес., Подп., Прион. [СРГК 1:140]; дровенки 'маленькие деревянные санки' Кондоп., Медв., Пуд., Медв. + Белом., Канд., Прион. [СРГК 1:506]; дровешки 'то же, что и дровенки' Лод., Белоз., Баб., Вашк. + Кад., Тихв., Чуд. [СРГК 1: 507]; жито 'крупа из ячменя' Прион. [СРГК 2:68]; запирать 1. 'огораживать что-н.' Медв., Прион., Пуд. 2. 'ставить (изгородь)' Кондоп. [СРГК 2:175]; загребать 'окучивать (картошку)' Медв.+Кондоп., Прион., Пуд. [СРГК 2:109]; квасник 'то же, что квашня' Тихв. [СРГК 2:335]; квашня деревянная кадка для квашения и соления' Пуд., Выт., Плес., Тихв. [СРГК 2:336]; метать 'выкладывать, выбрасывать' Пуд. [СРГК 3:233]; карзать 'обрубать ветки у дерева' Медв., Кириш., Кондоп., Карг. + Лод., Плес., Подп. (СРГК 2:329); лучина 'длинные полоски из дерева, используемые для плетения корзин' Канд., Плес. + Бат., Волос., Кириш., Кондоп., Лод., Люб., Медв., Пест., Подп., Прион., Тер., Чуд. [СРГК 3:159]; наволок 'заливной луг' Тихв., Чер., Тихв. + Прион. [СРГК 3:303]; межа 'то же, что межник [СРГК 3:213], межник 'то же, что межина' [СРГК 3:216], межина 'граница земельных участков; межа' Баб., Пуд. + Карг., Лод., Медв., Плес., Прион., Тихв. [СРГК 3:215]; навивать 'набивать (узор) ' Медв. [СРГК 3:301]; обутка ' обувь' Медв., Карг., Пуд. + Баб., Белоз., Вашк., Выт., Кирил., Кириш., Кондоп., Онеж., Плес., Подп., Прион., Тихв., Чаг. [СРГК 4:122]; огород и огорода 'изгородь, забор' Вашк., Чер., Подп. [СРГК 4:141]; орать 'пахать' Подп., Лод. Выт. + Белоз., Кад., Карг., Тихв., Шексн. [СРГК 4:234]; остромок 'копна (сена)' Медв. [СРГК 4:261]; ощепок ' полено (преимущественно прямое) для приготовления лучины' Медв. Конд. + Кирил. [СРГК 4:362]; остожье 'участок покоса с травой на один стог' Карг., Кем. [СРГК 4:259]; обивок 'обмолоченный сноп' Медв. [СРГК 4:80]; осмол ' части деревьев, используемые для изготовления смолы' Канд., Медв. [СРГК 4:246]; отжин 'завершение жатвы' Медв. [СРГК 4: 294]; обирать 'брать, собирать (о грибах, ягодах, цветах и т. д.)' Выт., Онеж. Тихв. + Бат., Бокс., Кирил. [СРГК 4:82]; овин ' участок земли, расположенный возле строения для сушки снопов - овина' Чер., Уст. [СРГК 4:130]; похожать 'проверять, осматривать расставленные сети' Тер., Подп., Выт., Медв., Кем. + Волх., Канд., Кондоп., Прион., Пуд. [СРГК 5:122]; переоривал от переорать 'вспахать заново' Медв., Пуд., Кондоп. [СРГК 4:459]; паренина и парнина ' поле, оставленное под пар', Медв., Плес., Сол. Пуд. + Повсем. [СРГК 4:394]; пилостав 'тот, кто точит и ремонтирует пилы' Кондоп., Подп. Пест. + Лоух., Онеж., Чер. [СРГК 4:510]; пожня 'луг, место покоса' Медв., Прион. Пуд. + повсем. Лод., Подп. [СРГК 5:24]; полица 'полка' Чер., Тер. Шексн. + Белом., Вашк., Пуд. [СРГК 5:54]; ригача 'то же, что и рига' Прион., Лод. [СРГК 5:528], рига 'большая укладка необмолоченного хлеба в 200-300 снопов' Кириш., Тихв., Баб. [СРГК 5:528]; став 1. 'крестьянский ткацкий станок' Люб., Подп. Новг. + Белом., Бокс., Выт., Канд., Кириш., Медв., Пест., Прион., Пуд., Тихв., Хвойн., Холм., Чуд. 2. 'домотканое полотно' Подп. Пуд. + Кондоп., Лод., Медв., Прион. [СРГК 6:302]; сачить и сачать 1. 'ловить рыбу сачком'. 2. 'вычерпывать рыбу из невода саком' [СРГК 5:635]; северик 1. 'северная сторона, конец' Онеж., Кондоп., Медв., Прион. 2. то же, что и север' Карг., Кондоп., Онеж., Медв., Лод. Медв. + Плес., Подп., Прион., Пуд., Тихв. [СРГК 6:42]; складник 'то, что собирается, складывается из отдельных частей' Прион., Медв. [СРГК 6:112]; черемшина и черёмшина 'то же, что черемушина' Тихв., Лод. Люб. + Баб., Карг., Кондоп., Медв., Онеж., Подп., Пуд. [СРГК 6:774]; черемушина 'дерево черемуха' Плес. Выт. + Лод., Медв., Пуд., Чуд. [СРГК 6:773]; щан 'большая кадка, чан' [СРГК 6:923]; ярица 'молодая ни разу не ягнившаяся овца' Прион. Лод. + Бат., Выт., Медв., Онеж., Пуд. [СРГК 6:963].

См. примеры употребления этих лексем в дневнике: Хозяйка гладила овес (30 об.), Марья гладила лен (52 об.); Бабы косили и грабили (15); Ясчипал лучину на бураки (24 об.); Я починял дровенки (23 об.), я починял дровешки (25 об.); хозяйка молотила жито (22); запирал сено (18), Митрий запирал огород (35 об.); Хозяйка загребала картошку (15); Ясклал квасник (32); склал квашню (19 об.); Митька в колхози метал навоз (10); Марья карзала хвою влесях в колхоз (53); Марья и хозяйка валили под лен под северик и в наволоки (31 об.); Митька ушол в Ламбастручей для промерки межы (2 об.), Марья резала ме-жы в поли (49 об.); Хозяйка навивала стан (8 об.); Митрий починял обутку (32); Марья запирала огороду (13 об.); бабы орали рожь (17); Марья уберала остромки на пожнях (50 об.); Был дома, наколол ощепков (5), Митрий ходил заощепками, щыпал лучину и начал плести бураченок (59 об.); Марья уберала остожи (12); и потом садила ригачу в колхози ржи обивками (3 об.); Марья на смолокурки осмол заготавливает (32 об.); бабы жали вику - отжин (36); Хозяйка в колхози оберала картошку (19); Марья садит овины овсом (43); Марья похожала верши в Койбозери (30); Митрий пахал и переоривал овес (30); хозяйка бороновала паренину (14); вечером пришли пилоставы (4); я дома делал полицу (44); Митька молотил и садил ригачу (17 об.); хозяйка ткет став (27 об.), хозяйка ставит став (8 об.); я был на озери на Койбозери, сачил, достал рыбы только 10 шт. окуньков (14); Митька пахал лен под севериком и в полянки (13 об.); делал складники черемховые (5); ходил в бабкину пристань за черемшинами наскладни (4 об.); был дома, починял щан (18); снимал ярицу, которую мать убила недавала сосать (2 об.).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Новая лексика

Не меньший интерес представляет и обращение к лексике, называющей новые явления, понятия, учреждения, появившиеся в русской деревне после революции. Большинство сельчан теперь работает в колхозе, ходит на собрания (или на совет, презедиум) и митинги, как сын автора Митька; празднует наряду с христианскими совецкие празники, рядовым событием становится для крестьян Красной Сельги и такое мероприятие, как воскресник, ежегодно из числа крестьянской молодежи набирают призывников. Новым, хотя, по-видимому, редким, культурным явлением в жизни деревни 30-х гг. XX вв. становится спектакль.

См. примеры: Митька в колхози рубил жерди (5), Митрий ходил к Карасозеру на собрание (29 об.); Митька ходил к Карасозеру в совет и к священнику о помершей старухи (21 об.); празник совецкий и Митров день, мы празновали (3 об.); все вышли на колхоскую работу бесплатно воскресником (21); хозяйка топила байну для призывников (40); Совецкий празник. Митинги. Празновали все (61); Воскресенье. Празновали все. Был спектакль и беседа в горници (61 об.).

Нередко, рассказывая о колхозных делах, официальных мероприятиях, событиях, автор отходит от просторечно-диалектных форм выражения, и в его речи значительное место начинает занимать официально-деловая лексика. Такой стилистической окраской обладают, к примеру, следующие слова: промерка, подточка, подрывка, запорка и под. См. примеры: Митька ушол в ламбастручей для промерки межы (2 об.), Митька на подточки убирает банки (4 об.), Селеской к нам кночи на подрывку (2 об.), Марья в колхози рубила ветви для запорки огорода (16).

В большом доме Ананьина постоянно живут какие-то квартиранты, являющиеся должностными лицами из правления колхоза (презедиум) или райлесхоза. С 1934 г., по свидетельству автора дневника, в его доме размещается еще и колхозная контора, где жена Павла Тимофеевича подрабатывает уборщицей.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

См. примеры: вечером было собрание, презедиум (20); я писал счета в контору райлесхоза (44 об.); сдал по договору пока горницу подконтору райлесхоза (58).

Как отмечает В.П.Ершов, автор исследуемого текста избегает каких-либо оценок или критики в адрес новой власти [2] , однако установленные ею порядки все же находят отражение в языке памятника, в том числе и на уровне лексики. Так, в дневниковых записях всего один раз упоминаются единоличники, представлены в тексте и скупые замечания о том, что кого-то из крестьян вычистили из колхоза. См. примеры: Собрание, распределяли покосов для единоличников (18 об.), Федосковых вычистили с колхоза (5). Судя по всему жители новой деревни уже привыкли и к такому органу власти, как милиция (упоминается в тексте два раза). См. пример: милиция пришла вечером (33 об.).

Дополнить список неологизмов в исследуемом документе, имеющих стилистическую окраску делового стиля, можно также наименованиями ранее малоизвестных или неизвестных на селе профессий, таких как таксатор, кондуктор, конторщик, механик, ветеринар, счетовод, председатель, пунктовой. См. примеры: таксатор с обеда в леси (3); Боконин механик кино показывал (26 об.); Митрий от колхоза уехал в Великой Губы задоктором ветеринаром (51 об.); сменяли счетовода райлесхоза (57); был председатель С\сов (53); сменяли конторщика (57); приехал новой пунктовой Ал.Лук.Мишков (58 об.). Безусловно, новой реалией деревенской жизни в 30-х гг. является и газета. См. пример: был дома читал газеты (3).

Таким образом, в лексической части анализируемого текста употребление общеизвестных и новых именований тесно переплетается с устаревающей, просторечной и диалектной лексикой, что является ярким примером того, как развиваются говоры Заонежья в 30-е гг. XX в. в целом.

Глагольная лексика

В лексической части нашего исследования мы решили остановить внимание на анализе глагольной лексики, так как она, на наш взгляд, не только может значительно дополнить сведения о языке текста в целом, но и позволяет составить представление о личности автора как типичном за-онежском крестьянине, его жизненной позиции, а также охарактеризовать быт деревни, условия жизни крестьян в 30-е гг. XX в.

Для детального рассмотрения глагольной лексики мы взяли 386 ежедневных записей в дневнике от 11.09.1932 до 4.10.1933 общим объемом 172 лексемы (1258 употреблений). Опираясь на классификацию Ю.Д.Апресяна [3] , мы выделили 3 тематические группы глаголов, обозначающих действия человека: 1) глаголы физического действия; 2) глаголы физиологических состояний; 3) глаголы речевой деятельности. В четвертую группу мы внесли глаголы, обозначающие состояние природы. Остальные лексемы, не вошедшие в перечисленные рубрики, мы отнесли в особую, пятую, группу.

Общую картину распределения глагольной лексики можно увидеть в табл.

Даже первый взгляд на таблицу позволяет сделать вывод о том, что основная масса глаголов, использованных в тексте дневника, связана с хозяйственной деятельностью: например., работой в лесу (41 словоформа) - Митька рубил дрова для дому (5); сельскохозяйственными работами: в поле и огороде (243 словоформы) - Митька в колхози метал навос (4 об.); Марья и хозяйка бороновали и гладили репу (13); загребали гряды и садили брюкву (14); хозяйка садила лук (13); Митька пахал картошку (13 об.); начали сеять овес (11 об.); Митька косил под горой в колхози, бабы орали рож (17); Митька переаривал овес (12); на сенокосе (63 словоформы) - хозяйка весь день сушила и убирала сено свое под горой (19); Митька и бабы косили и грабили (15 об.);_по уходу за скотом (12 словоформ) - хозяйка стригла овец (7); коров выпустили (12).

Особую группу составляет в тексте специфическая глагольная лексика, связанная с бондарным производством (178 словоформ), которым занимался автор: я делал ушат (7), был дома кладывал в ушаты дна (19), заделывал донья в посуду (20). Большое количество глаголов называет действия, характеризующие будничные занятия автора дневника и его домочадцев (работа по дому – 86 словоформ), например, был дома починял катанки (3); был дома, ремонтировал дровни (20 об.); я дома, делал полицу (44), хозяйка вязала рубашку (8); хозяйка доткала став (9); хозяйка терла муку (3); хозяйка ткала став (9); хозяйка начала мыть избу (3); хозяйка топила баню и ходили (4 об.); хозяйка стирала билье (18 об.); истопила баню и ходили все (3об.).

Огромное количество глаголов, связанных с обеспечением биологического выживания человека: добывание пищи (194 словоформы) – Митяха был на озери, наудил рыбы одну варку (13 об.); хозяйка ходила по ягоды (17 об.); был на озери на Койбозери, сачил, достал рыбы только на 2 варки (14 об.), потребление пищи (8), например, немного выпили (8), обедало 1 стол (3 об), необходимость в отдыхе, например, Митька пришел сгорода в 8 часов утра и день спал (15).

В дневнике Ананьина значительную роль играют глаголы движения (171), связанные с обязательностью перемещения в пространстве, например, вышел от празника из Черкасс (12 об.); Митька ездил за сеном и с обеда за дровами (4); Вечером к ночи пришел зять барковской Егор Иванов (3об); Митька приехал с мельницы вполдень (5 об); Митька сходил к Карасозеру в кооператив принес табаку 10 осмушек (3 об.); Проехали от Спаса в Кяписельгу (9 об.); Перешли из горницы вызбу жить (6); Маня ходила вКарасозеро крестить ребенка (11 об.).

Небольшая группа глагольной лексики обозначает действия, связанные с совершением торговых и счетных операций (17 словоформ), без которых также невозможно вести хозяйство: посудой торговали хорошо (9 об.); продали своего товару на 366, из него сделали расходу (9 об.); взяли залог (10); был дома подсчитывал заработок в колхози (3 об.).

Крайне редки в дневниковых записях П.Т.Ананьина глаголы со значением речевой коммуникации (3 словоформы). Если такого рода указания и даются в дневнике, то лишь «по делу»: у зятя черкасского выпросил лодку в Тютезеро (15 об.), звать зятя на свадьбу (10) и под.; прочие же речевые действия не фиксируются. Из этого необязательно нужно заключить, что автор дневника был человеком необщительным. Известно, что нередко он ходит в гости к своим родственникам, несомненно, общается со своими домочадцами, раз знает все их дела, однако при этом он, будучи, по всей видимости, деловым, хозяйственным человеком, не заостряет на этом внимания и как настоящий крестьянин, привыкший к физическому труду, речевую деятельность серьезно не воспринимает.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Примерно та же ситуация складывается в тексте и с употреблением глаголов, связанных с отдыхом, досугом (89 словоформ). Подавляющее количество глагольных единиц указанной семантики в записях автора восходит к инфинитиву праздновать, используемому в тексте 80 раз, причем эта лексема функционирует в тексте в двух значениях: 'быть праздным, или не делать, не работать' и 'совершать празднество, отправлять праздник; покидать работу и отдыхать, по обычаю, в день памяти кого или чего-либо' [4] . Между тем выглядит на первый взгляд достаточно противоречиво то, что автор, несмотря на такое внимание к празднованию и празности как таковой (что фиксируется им постоянно), никогда не описывает это состояние более подробно. Как правило, создателем дневника делаются только сухие заметки типа я празновал. По-видимому, для него важно отметить сам факт отдыха как период безделья, «ничегонеделания». Интересно, что единственное занятие, которым сопровождается досуг автора, «достойное», на его взгляд, того, чтобы быть отмеченным в дневнике, является чтение газет, книг: я читал книгу и газету (44 об.). Судя по такому вниманию к этой деятельности, для П. Т. Ананьина это весьма полезное занятие.

Дополним в заключение, что невелика, но чрезвычайно важна по объему группа глаголов, обозначающая состояние природы (2 словоформы), выпал снег (3); но озеро снова замерзло (11 об.). В.П.Ершов отмечает, что «чем ближе к концу дневника, тем погода больше интересует автора, чаще и подробнее он делает метеорологические заметки... Они настолько информативны, что могут представлять интерес для исследователей – географов, метеорологов, историков» [5] . Также состояние природы передается с помощью существительных, например, лед (11 об.), дождь (5), погода - буря (7 об.).

Анализ записей дневника позволяет сделать вывод о том, что язык этого памятника дает яркое представление о характере крестьянских работ, тяжелых, однообразных, ежедневных, с утра до вечера. В дневнике дан подробный перечень повседневных занятий всех членов семьи - на работе и дома. П.Т.Ананьин в колхозе не работает: не «орет» пашню, нет никаких данных, что он выполняет какие-то сельскохозяйственные работы. Он столярничает, плотничает, занимается бондарным промыслом, выписывает и читает газеты, ведет какие-то счета в конторе и лишь изредка пишет, что косил или работал в колхозе. Все это, как мы видим, дает ему хороший доход. Значительное место в дневнике, кроме того, занимают рыболовные дела хозяина, вся же домашняя работа в основном лежит на женских плечах.

Интересны статистические данные, отражающие частотность употребления лексики в тексте дневника. Укажем некоторые из них:

1. Глагольная лексика: быть – 504, находиться – 3, праз(д)новать – 288, делать – 193, ходить – 136, прийти – 47, уйти – 83, сходить – 6, ездить – 42, уехать – 77, приехать – 37, молотить – 112, сти(е)рать – 30, мыть – 62, садить (ригу) – 49, топить – 50, рубить – 45, грабить – 45, пахать – 77, бороновать – 39, метать – 40, убирать – 26, гладить (овес) – 13, починять – 84, ткать – 16, корчевать – 2, ночевать – 19, взять – 6, сеять – 2, обедать – 6, принести – 7.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

2. Именная лексика: хозяйка – 810, лес – 344, озеро, -озеро – 50, колхоз – 318, кооператив – 1, праз(д)ник – 170, изба – 46, двор – 29, сени – 15, подызбица – 2, коровница – 3, стол – 13.

В лексической системе, отраженной в дневнике, содержится целый ряд диалектных слов, известных как заонежским, так и другим северорусским говорам (карзать ' обрубать ветки у дерева'; дровенки ' маленькие деревянные санки' и др.). Именно лексика помогает составить впечатление о тех изменениях, которые произошли в русской деревне после революции. Названия ранее неизвестных реалий жизни, таких как совецкий празник, воскресник, призывники, презедиум, собрание, митинг и др., открывают новую веху в развитии говоров Заонежья.

Для уточнения индивидуальных особенностей жизненного уклада заонежан в 30-е гг. проводился также анализ глагольной лексики в изучаемом памятнике. Основная масса зафиксированных глаголов, использованных в тексте дневника, связана с хозяйственной деятельностью: работой в лесу (рубить, карзать), в поле и на огороде (метать, бороновать), на сенокосе (косить, грабить) и др. Значительный пласт составляет глагольная лексика, связанная с бондарным производством, которым занимался автор (починять, заделывать). Большое количество глаголов связано в тексте с обеспечением биологического выживания человека: добыванием пищи (наудить, сачить, похожать). Немалую группу составляют и глаголы движения, связанные с обязательностью перемещения в пространстве (Митька ездил за сеном и с обеда за дровами). Глагольная лексика, преимущественно используемая в памятнике, кроме того, обнаруживает в П.Т.Ананьине человека дела, который основное значение придает в своей жизни физическому труду (глаголов мыслительной деятельности, речевой коммуникации в тексте почти не встречается).

Полученные данные позволяют заключить, что создатель дневника был человеком неординарным, в известной степени образованным и начитанным. Язык памятника представляет его как рачительного хозяина, настоящего главу крестьянской семьи, которому важны не только собственные занятия, как это может показаться. Он внимательно следит и за делами своих домочадцев как на общественном поприще, так и в домашней обстановке, в том числе и в часы досуга.

Наши наблюдения, кроме того, подтверждают заключение В.П.Ершова о том, что в дневнике отсутствует какая-либо оценка автором новых, советских, реалий деревенской жизни. Такая бесстрастность автора, несомненно, объясняется не только особенностями его личности, но и условиями времени, в котором он жил.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В целом, полученные в результате исследования данные доказывают, что текст памятника, несомненно, является ценным историко-лингвистическим источником. Нами проведена лишь первичная обработка языкового материала, представленного в тексте: многие явления и процессы описаны фрагментарно или только обозначены. Это обстоятельство обусловливает необходимость дальнейшего изучения дневника.

• [1] Здесь и далее: СРГК - Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей / Гл. ред. А.С.Герд. СПб, 1994-2005. Вып.1-6.
• [2] См. статью В.П.Ершова «О дневнике заонежского бондаря» в наст. сб.
• [3] Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка. Попытка системного анализа // Вопросы языкознания. 1995. №1. С.39.
• [4] Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Современная версия. М., 2001. С.520.
• [5] См. статью В.П.Ершова «О дневнике заонежского бондаря» в наст. сб.