Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация: Работа посвящена церкви Николая Чудотворца Согинского погоста (1695 г.). Исследование вводит в научный оборот новые архивные материалы. Уточняется датировка памятника. Освещается история как погоста, так и самого храма, особенно в XIX и первой поло­вине XX в. Впервые реконструируется иконописное убранство церкви и выявляются его особенности.

Деревянная Никольская церковь в деревне Согиницы [1] , расположенная на берегу реки Важинки (приток Свири), хорошо известна специалистам и любителям древнерусского зодчества и как архитектурный объект является одной из самых изученных церквей Присвирья [2] (рис. 1). При этом почти все опубликованные о ней сведения основаны на натурных наблюдениях архи­текторов-реставраторов и их трактовке следов разновременных ремонтов, без подтверждения письменными источниками. Также никогда не становился предметом отдельного исследования внутренний облик храма, а его художе­ственные памятники упоминались крайне редко [3] . Это тем более удивительно, если учесть, что церковь Святителя Николая остается одной из немногих точно датированных и сохранившихся до наших дней деревянных культовых построек Олонецкого перешейка. Отсутствие полноценного исследования истории и бытования как самой церкви, так и ее иконописного убранства заставили нас еще раз обратиться к памятнику. В процессе изучения были обнаружены архивные материалы, освещающие историю погоста и храма. Обращение к иконописному наследию церкви позволило не только рекон­струировать ее интерьер, но и расширить представления о вкусах, потребно­стях и возможностях прихожан, являвшихся непосредственными заказчиками строительства храма и его украшения.

Сведения о раннем периоде существования Согинского погоста скупы и основаны на данных, приводимых в писцовых и переписных книгах разных лет. Впервые поселение упоминается в писцовой книге Заонежской поло­вины Обонежской пятины Великого Новгорода 1563 г.: «В Важенском же погосте царева великого князя волостка в Согиничах Заволоцкого» [4] . Тот факт, что Согиничи принадлежали древнему Воскресенскому Важинскому погосту – опорному пункту новгородцев для управления территорией При- свирья и торговли на ней, – следует подчеркнуть особо, поскольку это будет важным моментом в истории Никольского храма. Согласно сохранившимся документам, на протяжении всего времени существования погоста церковь находилась в прямом административном подчинении Воскресенскому храму, получив самостоятельность лишь на несколько десятилетий в середине XIX в.

Если в приведенной выше краткой записи не указывается никакой цер­ковной постройки, то из писцовой книги 1616–1619 гг. мы узнаем, что в 7109 (1600/1601) г. на погосте была поставлена церковь во имя Николая Чудотворца, причем на месте часовни [5] , которая должна была быть построена еще в XVI столетии. О существовании в начале XVII в. в Согиничах церкви говорит и вкладная постраничная запись на Евангелии-апракос, хранящемся в Российской Государственной библиотеке [6] . В следующий раз храм на погос­те фиксируется в 1646 г. [7] Отметим, что в предшествующей переписи 1628– 1631 гг. Н. Панина и С. Копылова часть с описанием Важинского погоста не сохранилась. С сокращениями она была опубликована в Олонецких губерн­ских ведомостях в 1849 г. [8] Однако по этому краткому конспекту, в котором Согиницы не упоминаются, делать однозначный вывод о том, что храма тогда здесь не было, нельзя.

Среди редких ранних документов интересно выявленное Е. Д. Сусловой дело о выборе старосты погоста в Важинах, относящееся к 1675 г. [9] Из доку­мента следует, что 1 сентября подьячий Олонецкой приказной избы Лазарь Михачев приехал в Важинский погост для выбора старосты всем миром из «самых добрых животом пожиточных и душею прямых и не воров и не бражников и не миропродавцев» сроком на год [10] . Принимал участие в выбо­рах и «Никольской поп Согинской волости Георгий Автономов» и подпи­сался «вместо прихожан своих» [11] . Это дело в какой-то мере компенсирует отсутствие сведений о Согиницах из не сохранившейся части переписной книги 1678 г. [12] и позволяет предполагать, что Никольский храм существовал на погосте на протяжении всего XVII в., вплоть до его замены нынешним.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Дошедшая до наших дней деревянная шатровая однопрестольная церковь Святого Николая почти во всех источниках XIX–XX вв., а также в литера­туре датируется 1696 г. [13] Нам удалось уточнить время его возведения и освящения. В «Церковно-историческом и статистическом описании погоста», составленном в 1851 г., сообщается: «Древность церкви Согинского погоста видна из креста, на котором находится следующая надпись: „Освятися сей храм иже во святых отца нашего Николая Чудотворца при Великих Госуда­рей, Царей и Великих Князей Иоанне Алексеевиче Петре Алексеевиче всея великия, малыя и белыя России самодержцев, при митрополите Ефимии Великаго Нова града и Великих Лук. А освятил сей храм Александрова мона­стыря Свирского Еромонах Корнилий со диаконом того же монастыря Констянтином, лета ЗСД [7204] году месяца Сентеврия на память мученицы Софии 3I [17] день“» [14] . В церковных документах при переводе даты 7204 г. от сотворения мира из одной системы летоисчисления в другую закралась ошибка: не был учтен указанный в надписи месяц сентябрь – поэтому пра­вильной датой постройки церкви будет не 1696, а 1695 г. от Рождества Хрис­това. В дальнейшем неверно посчитанная дата не перепроверялась.

Обследовавший храм в 1936 г. Ф. А. Каликин еще застал этот крест на месте, сообщая в своем отчете: «Церковь... постр[оена в] 1695 г. Год постройки мною взят с летописной записи на деревянном кресте, в которой говорится, что. освящена бысть церковь Св. Николы в лето 7204, т. е. 1696. Значит она срублена в 1695 г.» [15] . Как видим, исследователь также неточно перевел дату, хотя справедливо отметил, что строился храм в 1695 г. Даль­нейшая судьба этого креста нам не известна, но в числе наиболее ценных предметов, вывезенных Ф. А. Каликиным из церкви и переданных им в Областной музейный фонд, его не было.

Вновь возведенный храм впервые отмечен в переписной книге начала XVIII столетия (1707). В ней упоминается священник Климант Юрьев и пономарь Иван Автономов, возможно, приходившийся сыном или внуком упомянутому ранее Георгию Автономову [16] . Допустимо предположение, что строительство этой церкви могло происходить при их непосредственном участии. Еще в двух переписях священно-церковнослужителей 1722–1723 и 1749 гг. в Согинской выставке все так же значится один храм Николая Чудотворца [17] .

Никольская церковь в 1973–1976 гг. была отреставрирована по проекту М. И. Коляды и И. А. Мачерет с возвращением ей по возможности близкого к первоначальному облика (рис. 2). Памятник представляет собой столпооб­разный шатровый храм с ярусным основным объемом, состоящим из двух восьмериков, разделенных фронтонным поясом. С востока и запада к восьме­рику примыкают почти равные по величине крытые двускатно небольшие прирубы алтаря и притвора. В последний ведет двувсходное крыльцо, пере­ходом соединенное с шатровой колокольней типа «шестерик на четверике» (рис. 3). М. И. Коляда уверенно полагал, что колокольня эта была построена раньше церкви [18] , а значит, осталась от храма-предшественника. Внешний облик храма, без сомнения, был ориентирован на главную Воскресенскую церковь Важинского погоста 1630 г. постройки, которая в это время являлась однопрестольным храмом с ярусным десятигранным центральным столпом, завершенным шатром [19] . Прямым же аналогом Согинской церкви, с некото­рыми отличиями в деталях, был построенный в 1691 г. храм Преображения в Пидьме [20] в 35 км от Согиниц (сгорел весной 1942 г.). Все три церкви отно­сятся к местной архитектурной традиции, существовавшей в XVII в. на тер­ритории между Ладожским и Онежским озерами [21] .

Согинский храм строился как холодный [22] , т. е. не предназначался для слу­жения зимой. Внутри самой церкви достаточно просторно (около 10 м в ширину, столько же в длину) (рис. 4). Помещение перекрыто балочным потолком с заполнением «в косяк» (высота 5 м) и опиранием продольных балок на матицу (главную потолочную балку). Ее в свою очередь поддержи­вают два стройных резных столба, отличающиеся изящными кронштейнами, со стилизованными головами коньков на концах [23] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Сведений о ремонтах и иных работах, связанных с церковью Святого Николая, за XVIII в. найти не удалось, хотя сложно представить, что храм, построенный в 1695 г., простоял без изменений более ста лет. Самые ранние данные относятся к началу 1820-х гг., когда согинскому дьячку была выдана «сборная книга» для сбора средств на ремонт церкви [24] . Последовавший за этим большой ремонт велся с перерывами на протяжении 1820-х – первой половины 1830-х гг. Судить о нем мы можем по записям в приходо-расход­ной книге, в которой перечислены выплаты за выполненные в разные годы работы [25] . В 1822 г. производились оплаты «гвоздья для работы мастера» и «пильщикам для церкви за распиловку тесу» [26] . Тогда же был установлен новый резной иконостас [27] . В 1828–1830 гг. крупные суммы выдавались по заключенному договору подрядчикам братьям Гавриле и Ивану Козьми- ным [28] , два десятилетия назад ремонтировавшим Богоявленский храм и коло­кольню на Важинском погосте и строившим там бревенчатую ограду [29] . Судя по новой закупке трех пудов гвоздей, можно полагать, что такие объемы требовались для обшивки церкви. Кроме того, были куплены 100 бревен и «в церковь окна решетки», заплачено за работы на колокольне, привоз колокола и «сделание креста на колокольне» из закупленного железа [30] . В 1831 г. был получен и освящен новый антиминс [31] . И в следующие три года еще продолжались выплаты как братьям Козьминым, так и другим мастерам за работы по ограде и воротам погоста и предметам интерьера храма, и было «куплено в церковь окна три окольницы» [32] . Таким образом, можно полагать, что именно в этот период храм претерпел основные изменения первоначаль­ного облика: получил обшивку, новые окна, новый каркасный иконостас с золоченой резьбой, существенно была поновлена колокольня. Скорее всего, тогда же его двувсходное крыльцо и переход в колокольню заменила неболь­шая паперть.

Новый этап строительных и ремонтных работ на погосте приходится на третью четверть XIX в. В 1859 г. священником и причтом составляется рапорт Благочинному, в котором храм называется «ветхим... от чего затруд­няется ... время отправления Богослужения, и особенно Божественной Литургии, а равно и охлаждается усердие православных притекать в Храм Божий...» [33] . Вместо ремонта Никольской церкви причт просит построить новую церковь, на которую «испрашивается разрешение и собирается капи­тал, усердием прихожан заготовлен на месте и камень для фундамента» [34] . Отметим, что к этому времени проект на строительство рядом с летним Никольским нового небольшого зимнего храма (а заодно и исправление колокольни) уже был утвержден [35] . Церковь эта возводилась с 1861 г. [36] и была освящена во имя св. пророка Илии в 1864 г. [37] По окончании всех отделочных работ после освящения храма был создан Комитет по исправлению Николь­ской церкви [38] , в результате работы которого в 1874–1875 гг. были исправ­лены обветшавшие к тому времени крыши и полы [39] . Запись в приходо­расходной книге за 1876 г. уточняет, что расчет с крестьянином Феодосием Алексеевичем Ковровым был произведен «за поправку внутренности, потолков и полов» церкви [40] .

В конце XIX в. церковь снова чинили: в 1893 г. она была выкрашена «как внутри так и совне» [41] , а в 1895 г. «распиравшиеся стены скреплены желез­ными болтами» [42] . Важные изменения, связанные уже не с самой церковью, а с ее внутренним убранством, произошли в 1897 г., когда иконостас был «воз­обновлен, выкрашен и позолочен» [43] . За несколько лет до этого церковная ведомость фиксирует его плачевное состояние: «.Только иконостас и иконы обветшали и требуют исправления» [44] . Визуальный осмотр сохранившихся памятников показал, что вместе с конструкцией иконостаса «исправлению» подверглись лишь иконы местного ряда. Иконы верхних рядов так и остава­лись под сильно потемневшим покровным лаком.

Летом 1900 г. был произведен ремонт церковной крыши на сумму, собранную сборщиком крестьянином Согинского прихода Андреем Репнико- вым в количестве 275 рублей [45] . Скорее всего, тогда была разобрана верхушка шатра, и устроено сильно исказившее его силуэт несуразное завершение металлическим «кумпалом». По сведениям, полученным от местных жите­лей, в 1926 г. полностью перебран ярус звона и шатер колокольни, причем были утрачены ее резные столбы [46] , зафиксированные на чертежах и фотогра­фиях Д. В. Милеева 1906 г. [47]

Церковь Согинского погоста была закрыта для богослужений в 1935 г. [48] , а уже в следующем сотрудник Областного музейного фонда Ф. А. Каликин вывез наиболее древние иконы в Ленинград [49] . В 1937 г. они поступили в Рус­ский музей [50] . Остававшиеся в храме части деисусного и пророческого рядов были перемещены в Важинскую Воскресенскую церковь только после войны, откуда позднее переданы в Государственный Эрмитаж [51] . Таким обра­зом, на сегодняшний день известно около шестидесяти икон, происходящих из церкви: тридцать из них хранятся в Русском музее, остальные в Государ­ственном Эрмитаже.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Иконописное убранство Никольской церкви никогда не исследовалось. Между тем мы имеем редкую возможность не только познакомиться с худо­жественными особенностями отдельных памятников, но и найти каждой сохранившейся иконе место в интерьере храма. Резной иконостас церкви Святого Николая не сохранился, неизвестно также, когда именно он был разобран. Побывавшая в Согиницах в 1946 г. экспедиция К. В. Лавриновича и М. Е. Успенской зафиксировала, что золоченый с витыми колонками ико­ностас «утратил свои царские и боковые северные двери», а также некоторые резные орнаментальные детали [52] . На обмерных чертежах, выполненных А. В. Ополовниковым в 1958 г., конструкций иконостаса не показано [53] . Сотруд­ники Русского музея, посетившие Согиницы во время экспедиционного обследования в 1962 г., также отметили, что «икон и иконостаса в церкви не было» [54] . Таким образом, предположительно, храмовый иконостас был демонтирован в 1950-х гг., возможно, после того, как последние иконы были вывезены в Важины.

Поскольку никаких сведений о раннем периоде существования церкви не сохранилось, можно только предполагать, каким было ее внутреннее убран­ство на момент строительства в конце XVII столетия. Архивные документы [55] , подтвержденные материальными данными (сохранились характерные пазы), свидетельствуют, что первый иконостас церкви был тябловым [56] . Размеры, конфигурация и расположение гнезд для крепления указывают на четырехъ­ярусную конструкцию, относившуюся к первоначальному иконостасу и занимавшую три стены (восточную и примыкающие к ней юго-восточную и северо-восточную). Подобное размещение икон в интерьере, когда иконостас следует за конструктивными особенностями основного объема храма и рас­полагается на нескольких гранях, было достаточно распространено на терри­тории всего Русского Севера [57] . Ширина одной грани Согинской церкви составляла около 4 м [58] , таким образом, ширина всего иконостаса была около 12 м.

Первоначальный тябловый иконостас был заменен на каркасный при большом ремонте в Никольском храме в 1820-х гг. [59] (рис. 5, 6). Работу по созданию нового иконостаса поручили олонецкому мещанину Якову Пирту- сову в 1821 г., которого почти в течение года приход церкви кормил «хлебом и харчами» на сумму 165 рублей [60] . Согласно приходо-расходной книге, 1 июня 1822 г. ему было выплачено 800 рублей «за работу резного иконостаса» и еще 55 рублей за «вырезку райских дверей и золочение оных» в ноябре 1823 г. [61] Сохранившиеся фотографии дают возможность предположить, что внешний вид резного золоченого убранства иконостаса был ориентирован на главный иконостас Воскресенской церкви в Важинах, поставленный мастером Петром Филипповым в 1817 г. [62] Следует отдельно подчеркнуть, что данных о написа­нии икон для нового иконостаса у нас нет, и это может свидетельствовать о том, что туда были перемещены иконы, прежде находившиеся в тябловом иконостасе.

Хранящаяся в Национальном архиве Республики Карелии церковная опись 1872 г. дает возможность с максимальной полнотой реконструировать не только иконостас, но и весь утраченный интерьер Никольского храма, а указание размеров всех перечисленных образов делает ее важнейшим источ­ником для определения местонахождения в храме практически всех извест­ных икон [63] .

В центре небольшого алтаря находился престол с антиминсом, освящен­ным 4 апреля 1831 г. епископом Олонецким и Петрозаводским Игнатием. За ним стояла традиционная пара выносных двусторонних икон («Богоматерь[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

„Знамение” – Вседержитель и св. Николай», не сохранилась) и креста. Запрестольный деревянный четырехконечный крест с изображением на одной стороне деисуса, а на другой Распятия с орудиями страстей в центральном круге и апостолами Петром, Павлом и Иоанном Богословом на концах боковых ветвей хранится ныне в ГРМ [64] . На стенах алтаря располага­лось несколько икон. Одна из них уверенно идентифицируются с иконой Русского музея – это образ «Спаса Нерукотворного», стоявший на горнем месте [65] . По сторонам его находились иконы: «Богоявление» (справа) и «Николай Чудотворец» (слева, обе не сохранились). Над жертвенником рас­полагалась икона «Успение». Размер, указанный в описи, отличается от раз­мера хранящейся в фонде ГРМ иконы, поэтому можно только предполагать, что образ из Русского музея был алтарным [66] . На правой стене находились иконы «Беседа Христа с Самарянкой» и «Илья пророк» (обе не сохранились).

Художественная доминанта интерьера – храмовый иконостас – вмещал в себя наибольшее количество икон (82). Из описи не очевидно, однако благодаря фотографии Д. В. Милеева становится понятно, что как первый тябловый, так и второй каркасный иконостас занимал три грани восьмерика, закрывая не только алтарь, но и примыкающие к нему стены. О характере его конструкций в описи сказано следующее: «Весь нижний ярус икон в резном позолоченном иконостасе... Иконы верхних ярусов в карнизах вызолоченных с резными столбиками» [67] .

Иконостас Согинского храма был четырехъярусным и состоял из мест­ного, праздничного, деисусного и смешенного ярусов; в последнем помеща­лись иконы праотцев и пророков. Примечательно, что его структура не имела регулярного характера. Иконы трех верхних рядов не находились строго одна под другой, как это было, например, в иконостасе Преображенской церкви Кижского погоста, а, располагаясь в зависимости от ширины образа, созда­вали ритмически нестройную систему [68] . Отметим, что верхний ярус доходил практически до самого потолка.

В местном ряду все образа находились в отдельных рамах «простой работы», лишь некоторые особо чтимые иконы были выделены позолочен­ными резными колонками. Так, судя по описанию, самой почитаемой в Никольском храме был житийный образ святителя Николая «на кипарисной доске» (не сохранился). Эта икона единственная имела серебряный оклад и была богато украшена: «Образ Святителя и Чудотворца Николая в чудесех на кипарисной доске вышиною 1 аршин в ширину 12 вершков [71,1 х 53,3 см], на нем риза серебряная непробная, с серебряными позолоченными тремя венчиками, двумя звездами и Евангелием, весу 6 фунтов 12 золотников, в 69 киоте красного дерева» [69] .

Согласно описи, в центре нижнего ряда стояли резные золоченные Цар­ские врата с изображением Богоматери, архангела Гавриила и четырех еван­гелистов, над ними – резная вызолоченная сень и «резной же голубь» [70] . Уточнение, что на вратах «все сии иконы круглые», не позволяет связать их с поступившими в Русский музей из Согинской церкви Царскими вратами [71] , поскольку они не соответствуют описанию. К тому же, фотография середины прошлого века подтверждает наличие в иконостасе поздних резных врат. Однако мы все же склонны полагать, что хранящиеся в музее произведения связаны с Никольским храмом и, возможно, стояли в первом тябловом ико­ностасе. Визуальный осмотр памятников показал, что сохранившиеся Цар­ские врата и сень от них выполнены в той же мастерской, что и выносной запрестольный крест (ГРМ, ДРЖ 1545), а также житийный образ Николая Чудотворца (ГРМ, ДРЖ 1746) (рис. 7). На это указывает характер резного гравированного орнамента, украшавшего поля икон. Столбики врат стили­стически близки к иконам деисусного чина (ГРМ, ДРЖ 1360–1368, 1451, 1768). В какой момент живописные Царские врата были заменены на резные золоченые, пока неизвестно. Вероятнее всего, изменения произошли при установке нового иконостаса в 1820-х гг. Однако, остается невыясненным, где на протяжении столетия находились первоначальные (?) врата, поскольку опись 1872 г. их никак не фиксирует. Вопрос остается открытым до появле­ния новых данных.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Помимо двух обязательных врат (Царские и северные пономарские) в местном ряду иконостаса находилось 10 икон. Традиционно по правую сто­рону Царских врат располагался образ «Христос Вседержитель», «на нем венец и цата медные». Совпадение размера и наличие гвоздевых отверстий от цаты и венца дают нам основание уверенно связать с описанием икону из Русского музея [72] , как и следующий за ним храмовый образ святителя Нико­лая «в чудесах» с медными венцом и цатой [73] . За ним стояла икона «Воскресе­ние Христово» [74] , которая находилась уже на северо-восточной грани. Замы­кали ряд упомянутая ранее житийная икона Николая «на кипарисовой доске» и большая икона «Огненное восхождение пророка Илии» (обе не сохранились).

Слева от Царских врат располагался образ Богоматери «Смоленская» (не сохранился), за которым следовали северные (пономарские) двери с изобра­жением «Благоразумный разбойник» [75] . За ними, по-видимому, уже на юго­восточной грани, находились четыре иконы: «Пророк Илия» [76] , «Святитель Николай» [77] , «Чудо Георгия о змие» [78] (рис. 8) и «Богоматерь «Тихвинская» [79] . Идентичность размеров, указанных в описи, и размеров сохранившихся икон дает нам возможность соотнести их с иконами из собрания Русского музея.

Следует отметить, что все известные иконы нижнего ряда имеют харак­терную масляную запись, сделанную одномоментно и, вероятно, художни­ками одной мастерской (или даже одним мастером). Как уже было упомя­нуто, единственное документальное свидетельство о ремонте иконостаса относится к 1897 г. Вероятнее всего, именно тогда местные иконы, в отличие от верхних рядов, были переписаны в соответствии с художественными представлениями своего времени.

Согласно описи во втором ряду стояло «двунадесятых праздников Бого­родичных и Иоанна Предтечи, разного размера, всех двенадцать, писаны красками» [80] . Обращает на себя внимание небольшое количество икон. При несложном подсчете получается, что общая длина ряда, даже с учетом ширины дополнительных членений между иконами, составляла около 6 м, что гораздо меньше заявленных 12 м. С одной стороны, допустимо предпо­ложить, что иконостас Никольской церкви на тот момент имел разную длину ярусов. Подобная неравномерная организация рядов не являлась большой редкостью и встречается, например, в церкви Воскресения Важинского пого­ста. Однако, учитывая фотографии, мы полагаем, что либо при составлении описи не были учтены другие иконы (например, не входившие в число двунадесятых праздников) [81] , либо во время ремонта в 1897 г. праздничный ряд был значительно увеличен.

Отсутствие в описи названий икон затрудняют их идентификацию, име­ющиеся фотографии также не позволяют определить иконы всего чина. Уточнение о «разном размере» дает возможность предположить, что этот ряд был составным и разновременным. Вполне вероятно, что здесь находились иконы «Сошествие во ад, с Козьмой и Дамианом» [82] , «Успение» и «Огненное восхождение пророка Илии» [83] , хранящиеся ныне в Русском музее. Обратим внимание, что указанные иконы имеют одинаковую высоту и разную ширину, что соответствует замечанию в описи. Ранее нами высказывалось предположение, что сохранившаяся икона «Успение» располагалась над жертвенником. Однако в качестве рабочей версии можно допустить, что икона во время составления описи могла находиться в алтаре, а при ремонте конца XIX в., в связи с изменением в праздничном ряду, была перемещена в иконостас и подтесана под общую высоту.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В центре следующего, третьего яруса располагалась икона «Отечество», по сторонам которой стояли «образа: Пресвятой Богородицы, Иоанна Пред­течи, Архангеловы, Пророков, Апостолов и иных святых, всех двадцать восемь, в вышину каждый 1 аршин 7 вершков, в ширину 8 вершков» [84] (рис. 9, 10, 11). Всего из этого чина сохранилось 26 икон, 11 из них хранятся в Рус­ском музее [85] , и еще 15 – в собрании Государственного Эрмитажа [86] . Обра­щает внимание развернутость чина, его состав, а также тот факт, что в центре находился не традиционный для деисуса образ Вседержителя или «Спас в силах», а «Отечество». При визуальном осмотре икон становится ясно, что деисусный чин состоял из двух разновременных комплексов. К более древ­нему (первая половина XVII в.) относились центральные иконы «Отечество», «Богоматерь» и «Иоанн Предтеча», образы архангелов Михаила и Гавриила, апостолов Петра и Павла, князей Бориса и Глеба, а также столпников Дани­ила и Симеона (все – в Русском музее). Ранее деисусный чин датировался концом XVI в. [87] Вопрос атрибуции требует уточнения, но уже сейчас оче­видно его стилистическое сходство с иконами, происходящими из Воскре­сенского Важинского погоста, датирующимися второй четвертью – середи­ной XVII столетия [88] . Возможно предположение, что ранние чиновые иконы были созданы для предшествующей Никольской церкви и перенесены в ико­ностас новопостроенного (1695) храма, где чин был дополнен специально написанными образами [89] .

Традиционно икона «Отечество» являлась центральным образом праоте­ческого ряда. Помещение ее в центр деисуса достаточно редко, но возможно для XVII столетия. Причины, по которым в деревянном храме небольшого северного погоста появляется подобная икона, нуждаются в отдельном рас­смотрении, однако отметим, что центральным образом деисусного чина Вос­кресенской церкви Важин также была икона «Отечество» [90] . Вероятно, заказ­чики икон – прихожане Никольского храма – и в этом ориентировались на главную церковь Важинского погоста.

Последний ярус представлял собой смешанный ряд, в котором с двух сто­рон от центрального образа Богоматери «Знамение» располагались иконы пророков и праотцев. Согласно описи, в нем стояло 32 иконы. Состав чина и порядок следования невозможно реконструировать, не имея дополнительных данных [91] . Верхний ярус был самым небольшим в высоту – 75 см.

Несколько икон, хранящиеся ныне в Русском музее, находились «в про­чих местах храма». Так, у правого клироса стоял образ «Троицы, шести праздников и избранными святыми» [92] . Над входом в паперть зафиксирована икона «с четырмя святителями, но поверхности разобрать трудно» [93] . Скорее всего, речь шла об изображении «Избранные святые: апостол Петр, апостол

Павел, преподобный Дий, святой Трифон» [94] (рис. 12). Единственной иконой, местонахождение которой остается пока не совсем ясным, является поясной образ «Николай Чудотворец» [95] . В описи икона с таким названием упомина­ется трижды: в алтаре по левую сторону иконы «Спас Нерукотворный», за левым столбом и над входом в церковь над дверями. Совпадение одного раз­мера и наличие на иконе следов от басменного венца могут свидетельство­вать о том, что икона из Русского музея в конце XIX столетия находилась за левым столбом храма [96] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Визуальный осмотр сохранившихся икон Никольской церкви Согинского погоста из собрания Русского музея, куда поступили ранние памятники, дает возможность сделать некоторые предположения относительно места и вре­мени их создания. Основной комплекс этих икон относится к середине XVI– XVII в., ко времени постройки часовни, а затем первого храма в Согиницах. Художественные особенности большинства икон свидетельствуют либо о явном новгородском происхождении («Чудо Георгия о змие» (ГРМ, ДРЖ 1347), «Св. Николай» (ГРМ, ДРЖ 1247), «Св. Николай» (ГРМ, ДРЖ 1309), «Спас Нерукотворный» (ГРМ, ДРЖ 1510), деисусный чин (ГРМ, ДРЖ 1360– 1368)), либо об ориентации на новгородскую живопись местных или иных северных иконописцев («Сошествие во ад», ГРМ, ДРЖ 1829; «Успение» ГРМ, ДРЖ 1482).

Изучение памятников иконописи Согинского погоста только начато, однако уже сейчас понятно, что продолжение работы позволит расширить представление о средневековой художественной культуре, существовавшей на территории Онежско-Ладожского межозерья.

• [1] Подпорожский район Ленинградской обл.
• [2] Шайжин Н. С. Сведения о церквах Олонецкой епархии, построенных ранее XIX в. // Древности. Труды комиссии по сохранению древних памятников имп. МАО. М., 1914. Т. 5. С. 91; ИИАК. Пг., 1915. Вып. 57. С. 145; Красовский М. В. Курс истории русской архитектуры. Ч. 1. Деревянное зодчество. Пг., 1916. С. 236–237; Забелло С. Я., Иванов В. Н., Максимов П. Н. Русское деревянное зодчество. М., 1942. С. 124–125; Андреева Л. А., Коляда М. И., Кондратьева Е. В. По Ленинградской области. Л., 1978. С. 77–80; Ополовников А. В. Русское деревянное зодчество: Памятники шатрового типа. Памятники клетского типа и малые архитектурные формы. Памятники ярусного, кубоватого и многоглавого типа. М., 1986. С. 77– 86; Гоголицын Ю. М., Гоголицына Т. М. Памятники архитектуры Ленинградской области. Л., 1987. С. 209–213; Ходаковский Е. В., Носкова А. Г. «Межозерская школа» и «прионежская традиция»: к вопросу о региональной специфике деревянной архитектуры Русского Севера // Искусство Древней Руси и стран византийского мира. СПб.; М., 2007. С. 145–156; Носкова А. Г., Котышева И. А., Ермолина А. Н. «Круглые от пошвы» храмы Онежско-Ладожского Межозерья XVII в. // Деревянное зодчество. Вып. IV. Новые материалы и открытия. М.; СПб., 2015. С. 125–130.
• [3] Смирнова Э. С. Живопись Обонежья XIV–XVI вв. Л., 1969. С. 42–43, 135; Шалина И. А. Группа икон «Чудо Георгия о змие» и иконографическое своеобразие новгородского искусства XVI в. // Страницы истории отечественного искусства. СПб., 2014. Вып. 24. С. 13.
• [4] Писцовые книги Обонежской пятины: 1496 и 1563 гг. Л., 1930. С. 93.
• [5]  Жуков А. Ю. Погосты, волости и приходы Карелии (по материалам переписей Заонежских погостов конца XV – середины XVIII в.). С. 13. [Электронный ресурс]. URL: http://resources.krc.karelia.ru/illh/doc/rgnf_zhukov/pogosty_i_volosti_karelii.pdf (дата обращения: 05.05.2023).
• [6] ОР РГБ. Ф. 212, д. 41 (Евангелие-апракос. Перв. пол. XVI – нач. XVII в.). Составная рукопись относится к двум периодам: началу XVI столетия (л. 1–150 об.) и к рубежу XVI–XVII вв. (л. 151–218). Внизу текста на первых страницах имеется вкладная запись: «В лето ЗРА1 [7111=1602] // декабря в S (6) день // положила сию // книгоу евангелие // в дом иже во святых // отца нашего // Николы архиепископа // Мирликийский чюдотворц[ев] // в Согиничи // раба божия Варвара // Вавилина дочь // Стефанова жена // Михайлова сына // Терентева ис Согинич // на память своим родителей // и своей души грешной // а положена сия книга к Николе // чюдо- творцу не в от[ъ]емку в веки // веком а хто сию книгу вынесет // из храма от Николы чюдотворца // ино судит ему Бог и не буди на нем // божия милость и великого чюдотворца // Николы. А потписал сию книгу святое евангелие // Нолпигто Питикип лып // итоппит щлсашу шочю арип». Конец записи – тайнопись и расшифровывается следующим образом: «Посничко Никитин сын иконник... амин».
• [7] Суслова Е. Д. Церковно-приходская система в Карелии конца XV – начала XVIII века / Е. Д. Суслова; науч. ред. И. А. Чернякова. Электрон. дан. Петрозаводск, 2013. С. 231. [Электронный ресурс]. URL: http://carelica.petrsu.ru/mediateka/pdf/SUSLOVA_1.pdf (дата обращения: 05.05.2023); Жуков А. Ю. Погосты, волости и приходы Карелии... С. 13–18.
• [8] ОГВ. Петрозаводск, 1849. № 5–6. 10 февраля. Часть неофициальная. С. 6.
• [9] Суслова Е. Д. Церковно-приходская система в Карелии конца XV – начала XVIII века. С. 104.
• [10]  НА СПбИИ РАН. Ф. 98. К. 7. Д. 103 (Дело о выборе старост Воскресенского Важенского пого­ста на 1675/76 г.). Л. 5–6 об.
• [11]  Там же. Л. 6 об.
• [12]  Суслова Е. Д. Церковно-приходская система в Карелии конца XV – начала XVIII века. С. 83, 231.
• [13]  НАРК. Ф. 25, оп. 11, д. 12/87 (Клировые ведомости церквей города Олонца и Олонецкого уезда, города Лодейного Поля и Лодейнопольского уезда за 1825 г.). Л. 46 об.; НАРК. Ф. 25, оп. 20, д. 17/149 (Ведомости о церквях Олонецкого уезда. 1826–1827 гг.). Л. 3 об., 5 об.; НАРК. Ф. 300, оп. 1, д. 1/3а (Ведомости за 1846 г. и другие годы). Л. 144; НАРК. Ф. 25, оп. 20, д. 20/187 (Ведомости о церкви Святителя и Чудотворца Николая Согинского прихода Олонецкого уезда за 1868, 1897, 1899–1900, 1902–1904 гг.). Л. 1–36; Шайжин Н. С. Сведения о церквах Олонецкой епархии, построенных ранее XIX в. С. 91; Ополовников А. В. Русское деревянное зодчество. С. 81–86. Только Д. В. Милеев в подписи к своим чертежам 1906 г. датирует храм 1698 г. См.: НИМ РАХ. А 4264 и А 4265.
• [14]  ОПИ ГИМ. Ф. 450, д. 699 (Сведения о приходах Олонецкого, Лодейнопольского и Повенец- кого уездов (церковно-исторические и статистические сведения об отдельных церквах). 2-я пол. XIX в.). Л. 13 об.
• [15] НА Комитета по сохранению культурного наследия Ленинградской области. Ед. хр. 487–14 (Сведения по существующим архитектурно-художественным памятникам Пашского, Подпорож- ского и Вознесенского районов, обследованных в 1935 и 1936 гг.). Л. 4 об.
• [16]  Суслова Е. Д. Служители церкви в Карелии раннего нового времени: складывание династий. Петрозаводск, 2013. С. 131.
• [17]  Жуков А. Ю. Погосты, волости и приходы Карелии. С. 19–20.
• [18]  Андреева Л. А., Коляда М. И., Кондратьева Е. В. По Ленинградской области. C. 78.
• [19]  Носкова А. Г. Георгиевская церковь в Юксовичах и Воскресенская в Важинах: неизвестные страницы истории известных памятников // Деревянное зодчество: Новые материалы и откры­тия. Вып. 6. СПб., 2018. С. 55–56.
• [20]  В публикации начала XX в., а затем и последующие, Преображенская церковь, вероятно, по ошибке, попала с датировкой 1696 г. Все более ранние источники указывают, что она была построена в 1691 г. См.: НАРК. Ф. 25, оп. 11, д. 12/87 (Клировые ведомости церквей города Олонца и Олонецкого уезда, города Лодейного Поля и Лодейнопольского уезда за 1825 г.). Л. 58 об; НАРК. Ф. 27, оп. 2, д. 4/57 (О древних церквах в городе Олонце и в уезде. 1840 г.). Л. 123; НАРК. Ф. 25, оп. 12, д. 35/2 (Главная опись имущества церквей Пидемского прихода Олонецкого уезда. 1871 г.). Л. 3 об.; Записки капитана Якова Яковлевича Мордвинова / под ред. и с примеч. Владимира Мордвинова. Ч. 1. Журнал о походах в Соловки и на Валаам острова (в 1744, 1752, 1764, 1777 и 1784 годах). СПб., 1888. С. 91.
• [21] Носкова А. Г., Котышева И. А., Ермолина А. Н. «Круглые от пошвы» храмы Онежско-Ладож­ского Межозерья XVII в. С. 116–135; Носкова А. Г. Георгиевская церковь в Юксовичах и Вос­кресенская в Нажинах... С. 64.
• [22] НАРК. Ф. 25, оп. 20, д. 17/146 (Ведомости о церквях Олонецкого уезда за 1823 год). Л. 7 об.
• [23] Подобные резные столбы с «руками-кронштейнами» встречаются еще в нескольких храмах Обонежья и Присвирья: церкви Св. пророка Илии в Шеменичах (1675), Успения Богородицы в Озерах (1689), Рождества Богородицы в Гимреке (1693), Успения Богородицы в Кондопоге (1774).
• [24] ГАНО. Ф. 480, оп. 5, д. 633 (Дело о выдаче книги дьячку Согинского прихода Олонецкого уезда Григорьеву В. для сбора денег на ремонт церкви. 1821–1822 гг.).
• [25] НАРК. Ф. 700, оп. 1, д. 1/1 (Книга для записи прихода и расхода церковных сумм Согинского прихода Олонецкого уезда за 1812–1845 гг.). Этот и другие документы были впервые привле­чены как материалы по строительной истории Согинской церкви Г. Г. Яковлевой при проведе­нии историко-архивных исследований в рамках подготовки проекта реставрации интерьеров памятника в 1995 г. Однако опубликованы эти документы так и не были. См.: НА Комитета по сохранению культурного наследия Ленинградской области. Ед. хр. 8–27 (Никольская церковь 1696 года с. Согиницы Подпорожского района Ленинградской области. НПД по реставрации. Р. II. Историко-архивные и библиографические изыскания. Т. 2, кн. 1. Архивные выписки и исто­рическая иконография. ППРФ «Традиция». 1995 г.).
• [26] Там же. Л. 54.
• [27] Там же. Л. 55.
• [28] Там же. Л. 129, 130, 131, 134 об., 134а об.
• [29] Носкова А. Г. Георгиевская церковь в Юксовичах и Воскресенская в Важинах. С. 57–59.
• [30] НАРК. Ф. 700, оп. 1, д. 1/1 (Книга для записи прихода и расхода церковных сумм Согинского прихода Олонецкого уезда за 1812–1845 гг.). Л. 129, 129 об., 130 об., 133 об.
• [31] Там же. Л. 141.
• [32] Там же. 145 об., 146, 146 об., 150, 153, 153 об., 157 об., 159, 160.
• [33] НАРК. Ф. 715. оп. 1, д.1/1 (Сведения о состоянии церквей и причтов 6-го благочиннического округа Олонецкого и Лодейнопольского уездов Олонецкой епархии. 1859 г.). Л. 8.
• [34] Там же.
• [35] НАРК. Ф. 3, оп. 4, д. 12/47 (Дело об утверждении проектов и смет на постройку церкви и исправление колокольни в Согинском приходе Олонецкого уезда. 1857–1858 гг.). Л. 1–3.
• [36] НАРК. Ф. 25, оп. 15, д. 66/1430 (Дело по рапортам благочинных и священников о состоянии дел в приходах Олонецкой епархии. 1861 г.). Л. 11 об.
• [37] Ходаковский Е. В. Деревянная церковная архитектура Русского Севера XIX – начала XX века. Летопись храмостроительства. С. 174.
• [38] НАРК. Ф. 700, оп. 1, д. 1/2 (Книга для записи прихода и расхода церковных сумм Олонецкого уезда Согинской Николаевской церкви. 1856–1877 гг.).
• [39] НАРК. Ф. 25, оп. 12, д. 38а/156 (Ведомости о церквях 3-го благочиннического округа Олонец­кого и Лодейнопольского уездов. 1874 г.). Л. 13; Там же. Оп. 20, д. 21/197 (Ведомости о церквях Олонецкого, Лодейнопольского уездов за 1878 г.). Л. 13.
• [40] НАРК. Ф. 700, оп. 1, д. 1/2 (Книга для записи прихода и расхода церковных сумм Олонецкого уезда Согинской Николаевской церкви. 1856–1877 гг.). Л. 142 об.
• [41] НАРК. Ф. 25, оп. 20, д. 20/187 (Ведомости о церкви Святителя и Чудотворца Николая Согин- ского прихода Олонецкого уезда за 1868, 1897, 1899–1900, 1902–1904 гг.). Л. 3.
• [42] Там же.
• [43] Там же.
• [44] НАРК. Ф. 25, оп. 20, д. 22/205 (Ведомость о церкви Святителя и Чудотворца Николая Согин- ского прихода Олонецкого уезда за 1890 год). Л. 1.
• [45] НАРК. Ф. 25. Оп. 20. Д. 20/187. Л. 17.
• [46] Андреева Л. А., Коляда М. И., Кондратьева Е. В. Ук. соч. С. 79.
• [47] ИИАК. Пг., 1915. Вып. 57. С. 146–147; Ёлшин Д. Д., Мелюх Е. А., Ходаковский Е. В. Дмитрий Васильевич Милеев (1878–1914): Архитектурная археология и реставрация в России в начале XX века. СПб., 2015. С. 131–132.
• [48] Земля Невская Православная. Православные храмы пригородных районов Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Краткий церковно-исторический справочник. СПб., 2000. С. 168. Известно, что в 1951 г. здание церкви было передано колхозу под склад. См.: НА Комитета по сохранению культурного наследия Ленинградской области. Инв. N° 487–4 (Подпорожский район Ленинградской области. Инвентаризация и разработка предложений по сохранению и использованию памятников истории и культуры. Р. II. Историко-архитектурные исследования, инвентаризация памятников и натурное обследование района. Т. II Кн. II. Натурное обследова­ние Курповского сельсовета (северная часть). 1979 г.). Л. 29.
• [49] Ф. А. Каликин побывал в Согинском погосте в сентябре 1936 г. В акте обследования от 1 сен­тября он зафиксировал и рекомендовал к постановке на государственную охрану и учет как сам Никольский храм, так и 36 «ценных вещевых памятников внутри церкви XV–XVIII веков». См.: НА Комитета по сохранению культурного наследия Ленинградской области. Ед. хр. 487–14. Л. 2.
• [50] Акт поступления в ГРМ: N 1477 от 25.06.1937. Всего по этому акту поступило пятьдесят икон из церквей дер. Шеменичи, с. Манихино, дер. Пирозеро, быв. Введено-Оятского монастыря.
• [51] Косцова А. С. Древнерусская живопись в собрании Эрмитажа. Л., 1982. С. 15.
• [52] ГНИМА. Арх. 3099/63 (Лавринович К. В., Успенская М. Е., под руководством Забелло С. Я. Научный отчет о работе по изучению и фиксации памятников деревянного зодчества Карело­Ленинградской экспедиции Академии архитектуры СССР. 1946 г.).
• [53]  Ополовников А. В. Русское деревянное зодчество. С. 81; НА Комитета по сохранению культурного наследия Ленинградской области. Инв. № 8–25 (Бывш. Никольская ц-вь в с. Согинцы Подпорожского р-на Ленинградской обл. Фасад северный. Продольный разрез. Обмер. М 1:50. (Ватман, картон, тушь). Канд. арх. Ополовников А. В. 1958 г.); ФФ НА Комитета по сохранению культурного наследия Ленинградской области. Инв. № 8–29.
• [54] ГРМ. Архив ОДРИ. Отчет экспедиции в Ленобласть в 1962 г. С. 4.
• [55] НА Комитета по сохранению культурного наследия Ленинградской области. Ед. хр. 487–14. Л. 5; ГНИМА. Арх. 3099/63, 3099/64 (Лавринович К. В., Успенская М. Е., под руководством Забелло С. Я. Научный отчет о работе по изучению и фиксации памятников деревянного зодче­ства Карело-Ленинградской экспедиции Академии архитектуры СССР. 1946 г.).
• [56] Карело-Ленинградская экспедиция в наличнике двери кладовой опознала фрагмент древнего расписного тябла, зарисовав его растительный орнамент, выполненный «с большим мастер­ством». См.: ГНИМА. Арх. 1290/45 (Успенская М. Е. Фрагмент древнего тябла иконостаса. Зарисовка к отчету по Карело-Ленинградской экспедиции).
• [57] Примером могут служить иконостасы церквей святого Николая в с. Зачачье Архангельской обл. (1687 г.), Покровской в селе Анхимово (1708 г.), Преображенской в Кижах (1714 г.) и др.
• [58] При натурных исследованиях, проведенных в сентябре 2021 г., выяснилось, что ширина восточной стены – 4,64 м, северо-восточной – 3,9 м, юго-восточной – 3,96 м.
• [59] Ширина иконостаса в начале ХХ в. составляла 17 аршин, высота – 7 аршин. Скорее всего, эти размеры не изменились с момента его поставления в 1821–1823 гг. См.: РГИА. Ф. 799, оп. 33, д. 1098 (Страховые документы на церковное имущество Олонецкого уезда и епархии, 1910 г.). Л. 97.
• [60] НАРК. Ф. 700, оп. 1, д. 1/1 (Книга для записи прихода и расхода церковных сумм Согинского прихода Олонецкого уезда за 1812–1845 гг.). Л. 55.
• [61] НАРК. Там же. Л. 55, 118 об. На финской фотографии, сделанной в 1942 г., хорошо виден характер резьбы Царских врат, которые, очевидно, были ориентированы на Царские врата глав­ного иконостаса Воскресенской Важинской церкви, но не являлись точной их копией (Копия фотографии размещена на сайте финского военного фотоархива [Электронный ресурс]. URL: www.sa-kuva.fi (дата обращения: 05.05.2023).
• [62] Две редкие фотографии начала и середины прошлого века с изображением иконостаса явля­ются ценным источником для реконструкции внутреннего убранства Никольской церкви: ОФ НА ИИМК РАН. Нег. II 83990 (Согинский пог. Столб. Фото Д. В. Милеева. 1906 г.); ФФ НА Комитета по сохранению культурного наследия Ленинградской области. Инв. № 8–6.
• [63] НАРК. Ф. 25, оп. 12, д. 36/49 (Главная опись имущества церквей Согинского прихода Олонец­кого уезда: во имя Святителя Николая Чудотворца, во имя Святого пророка Илии. Не ранее 1889
• [64] Там же. Л. 1 об. №3–3; ГРМ, ДРЖ 1545. Размер: 148,4 х 68,3 х 3,3. Дерево, темпера.
• [65] Там же. Л. 1 об. № 5–5. Размер, указанный в описи («в вышину 1 аршин и 1 вершок в ширину 13 вершков»), соответствует размеру иконы из собрания ГРМ, ДРЖ 1510. Размер: 75,5 х 57,5 х 2,0. Дерево, темпера. Частично раскрыта в реставрационной мастерской ГРМ А. Н. Захаровым в 1970 г.
• [66] Размер, указанный в описи, – «в вышину 15 вершков, в ширину 12 вершков» – 66,6 х 53,3 см: НАРК. Там же. Л. 1 об.; ГРМ, ДРЖ 1482. Размер: 59,5 х 54 см. Дерево, темпера. Икона не реставрировалась.
• [67] НАРК. Там же. Л. 8 об.
• [68] Таким же нерегулярным был и пятиярусный иконостас Важинской Воскресенской церкви.
• [69] НАРК. Там же. Л. 7–7 об.
• [70] Там же. Л. 7. № 22–1.
• [71] ГРМ, ДРЖ 1997, 2180, 1547 а, б.
• [72] НАРК. Там же. №° 23–2; ГРМ, ДРЖ 1773. Размеры: 96 х 67 х 2,5. Дерево, темпера. Икона под поздней масляной записью.
• [73] Там же. № 24–3; ГРМ, ДРЖ 1746. Размеры: 102 х 82 х 2,5. Дерево, темпера. Пробное раскры­тие сделано в ГРМ С. Ф. Коненковым в 1954 г.
• [74] Там же. № 25–4; ГРМ, ДРЖ 1829. Размеры: 132 х 110 х 3,5. Дерево, темпера. Пробное раскрытие в ГРМ Н. Е. Давыдова в 1937 г. и И. П. Ярославцева в 1970 г.
• [75] Там же. Л. 7 об. №° 29–8; ГРМ, ДРЖ 1742. Размер: 162 х 56 х 3. Дерево, темпера. Икона под сплошной записью XIX в.
• [76] НАРК. Там же. № 30м9; ГРМ, ДРЖ 1346. Размер: 102 х 80 х 3,5. Дерево, темпера. Икона под записью XIX в. Пробное раскрытие – Н. Е. Давыдов в 1937 г., частичное раскрытие – Т. Д. Чижова в 1969 г.
• [77] НАРК. Там же. № 31–10; ГРМ, ДРЖ 1309. Размер: 99,6 х 81,7 х 3,4. Дерево, темпера. Икона под записью XIX века. Пробное раскрытие Н. П. Ярославцева в 1969 г.
• [78] НАРК. Там же. № 32–11; ГРМ, ДРЖ 1347. Размеры: 101,6 х 80,5 х 3,7. Дерево, темпера. Икона под записью XIX в. Два пробных раскрытия были сделаны Н. Е. Давыдовым в 1937 г., частично раскрыта в 1969–70 г. И. В. Ярыгиной. Сейчас икона находится в реставрационной мастерской на полном раскрытии, реставратор И. А. Ратников.
• [79] НАРК. Там же. Л. 8 об. № 33–12; ГРМ, ДРЖ 1719. Размер: 136 х 108. Дерево, темпера. Икона под записью XIX века, не реставрировалась.
• [80] НАРК. Там же. Л. 8 об. № 34–12.
• [81] Это наиболее вероятное объяснение основано на наличии в ряду икон, не входящих в число двунадесятых праздников, таких как «Не рыдай Мене, Мати» и «Жены-мироносицы у гроба Господня», хорошо заметных на фотографиях.
• [82] ГРМ, ДРЖ 1573. Размеры: 60,7 х 40,7 х 3,2. Дерево, темпера. Икона сильно утрачена. Изображение раскрыто Н. Е. Давыдовым и Я. В. Сосиным в 1937 г. Предположительно, перво­начально икона не входила в состав праздничного ряда, поскольку имеет поясные изображения святых Козьмы и Дамиана на верхнем поле, указывающих на заказной характер образа. Подоб­ные иконы, как правило, находились в местном ряду или других частях храма. Однако в конце XIX столетия она вполне могла стоять в иконостасе среди других праздничных икон.
• [83] ГРМ, ДРЖ 1431. Размер: 61,1 х 48,8 х 3,0 Дерево, темпера. Две пробные расчистки 1960-х гг. (точные сведения отсутствуют).
• [84] НАРК. Там же. Л. 8 об. Позволим себе усомниться, что в деисусном ряду стояли иконы проро­ков, тем более что они называются после архангелов. Возможно, ошибка связана с тем, что иконы имели потемневшую олифу, а это делало невозможным распознавание имен предстоящих. На то, что живопись потемнела, указывает и фотография начала XX в.
• [85] ГРМ, ДРЖ 1360 «Апостол Павел»; ДРЖ 1361 «Апостол Петр»; ДРЖ 1362 «Симеон Столп­ник»; ДРЖ 1363 «Архангел Михаил»; ДРЖ 1364 «Иоанн Предтеча»; ДРЖ 1365 «Архангел Гав­риил»; ДРЖ 1366 «Богоматерь»; ДРЖ 1367 «Даниил Столпник»; ДРЖ 1368 «Князь Глеб»; ДРЖ 1451 «Князь Борис»; ДРЖ 1768 «Отечество».
• [86] Косцова А. С. Древнерусская живопись... С. 15.
• [87] Смирнова Э. С. Живопись Обонежья. С. 129.
• [88] ГЭ, инв. № ЭРИ 493, ЭРИ 442.
• [89] Интересна характеристика Ф. А. Каликина поздних чиновых икон: «...Эта эпоха местных художников конца XVII века, простоватое и ремесленное мастерство без всякой претензии на искусство» (НА Комитета по сохранению культурного наследия Ленинградской области. Ед. хр. 487–14. Л. 5).
• [90] Иконостас Воскресенской Важинской церкви сохранился и по сей день находится на своем историческом месте. По мнению реставраторов ГРМ, посещавших Важины в 1960-х гг., иконы относятся к XVII в.
• [91] Около 15 икон чина поступило в Государственный Эрмитаж. См.: Памятники русской ста­рины. Итоги работы экспедиций по сбору произведений древнерусского и народного искусства. Каталог выставки. СПб., 1993. С. 11, 42. Кат. 35.
• [92] НАРК. Там же. Л. 13. № 51–1; ГРМ, ДРЖ 1865. Размер: 105,8 х 33,7 х 3,3 см. Дерево, темпера.
• [93] НАРК. Там же. Л. 13 об. № 62–12.
• [94] ГРМ, ДРЖ 1433. Размер: 60 х 42,5 х 2,8. Дерево, темпера. Реставрирована в ГРМ Н. В. Перце­вым в 1964 г. (пробное раскрытие) и Ю. Г. Бобровым в 1968–1969 гг. (полное раскрытие).
• [95] ГРМ, ДРЖ 1247. Размер: 77,2 х 53,0 х 2,7 см. Частичное раскрытие И. В. Ярыгиной в 1969 г.
• [96] НАРК. Там же. Л. 13. № 54–4: «За левым столбом образ Святителя и чудотворца Николая на нем венец басмяный, вышиною 1 аршин 1 вершок, шириною 9 вершков [75,5 х 40,4]».