Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Долголенко Николай Илларионович (1917 ― 1995), старший научный сотрудник, зам. директора по научной части музея «Кижи» в 1961–1967 гг.

О себе. Родился в 1917 г., образование – высшее педагогическое (историк), участник советско-финской войны (1939 – 40 г.) и Великой Отечественной войны, трижды ранен, инвалид войны. Награжден 17 орденами и медалями. Окончил (заочно) Центральные курсы фоторепортажа «Фотоклише ТАСС» (1941 г.) и Заочный Народный университет искусств (г. Москва), член Союза журналистов СССР. Работал в музее «Кижи» с 5 июня 1961 г. по 20 марта 1967 г., куда пришел после демобилизации из армии. Тогда еще «Кижи» были маленьким отделом Государственного историко-краеведческого музея.

Как работали в первые годы? Нас было очень мало: Воробьев Николай Васильевич (зав. отделом), Кожарина Нина Михайловна, я и несколько смотрителей. Работа для меня была совершенно новой, и пришлось осваивать ее на ходу: быстро изучать литературу по древнему деревянному зодчеству Севера, по истории Карелии, по древнерусской живописи и т. д. Очень обогащали беседы с плотниками-реставраторами и местными жителями. С некоторыми из них завязалась дружба и хорошие отношения.

Постепенно накапливались знания и опыт работы. Через три месяца, я стал уже старшим научным сотрудником. Работали мы дружно. К работе относились добросовестно, с любовью. Трудились без выходных и отгулов, не считались со временем. Помню, что нередко приходилось проводить экскурсии даже ночью с фонариком, когда туристские теплоходы прибывали поздно вечером и рано утром должны были продолжить свой рейс к Соловецким островам.

В те времена теплоходов было не так много, как теперь. О Кижах еще мало кто знал. Мы подолгу беседовали с нашими гостями даже после экскурсий, т. к. вопросов у них всегда было очень много. В первое время к нам приезжали в основном люди, увлеченные северной архитектурой и древнерусской живописью: художники, архитекторы, писатели, журналисты, музейные работники, студенты и др. Редко кто приезжал просто отдохнуть.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Эти беседы очень сближали нас с экскурсантами. Мы обменивались адресами, потом писали друг другу. Всегда очень трогательными были минуты расставания – отплытие теплоходов. На одном из них почему-то всегда в это время включали по радио вальс «Под небом Парижа» потом, по нашей просьбе, подыскали пластинку с записью звона ростовских колоколов. Наши гости все собирались на палубах, приветливо махали нам руками и кричали: «Спасибо! До свидания!». А мы своей маленькой группой – «островитян», – оставаясь на берегу опустевшего острова, провожали их, менялись пожеланиями со слезами на глазах.

Это были очень трогательные, незабываемые минуты. Они запомнились мне на всю жизнь. Жили мы в то время на острове очень и очень скромно, если не сказать большего. Наши маленькие комнатки были в помещении барачного типа, которые находилось тогда у самой ограды ансамбля. Столовой, магазина, конечно, не было. Жили, можно сказать, на подножном корме – рыба, щавель, ягоды. Хлеб иногда удавалось поспать на теплоходе, картошку в деревнях. Люди там были очень добрыми, простыми, гостеприимными. С большим уважением относились к нам – музейным работникам, охотно продавали и дарили для музея интересные, старинные, или, как они называли, «досюльные», вещи: прялки, сохи, бороны, жернова, ткацкие станки, косы-горбуши, домашнюю утварь, одежду и т. д.

Возвращались мы всегда в музей на моторной лодке, нагруженной доверху интересными трофеями. Кстати, я был единственным водителем этой лодки (конечно, на общественных началах). На лодке я не только собирал экспонаты по деревням, но и проводил лодочные экскурсии к часовням, которые находились в окрестностях нашего острова: д. Васильево, д. Подъельники, д. Волкостров, д. Воробьи, д. Корба. Удовольствие от этой прогулки экскурсанты получали огромное, и благодарностям не было конца. А я возвращался хоть и безумно усталым, но довольным тем, что доставил людям радость. Одновременно во время этих поездок я контролировал сохранность памятников и работу наших строителей из местных жителей, которых мы нанимали там за небольшую плату. Что касается смотрителей, то могу сказать только то, что мы ими были довольны, они тоже не считались со временем, но особенно мне запомнилась Мария Ивановна Степанова из деревни Подъельники. Эта старушка лет 70 – 75 приезжала в музей на работу на кижанке на веслах или под парусом, а иногда ухитрялась завести свой старенький примитивный мотор. Устроилась Мария Ивановна к нам на работу в таком возрасте из-за того, что у нее была пенсия всего 8 р. 50 к. Работала она очень добросовестно, старательно, с туристами была приветливой, общительной и особенно покоряла посетителей тем, что во время экскурсий в доме Ошевнева садилась за ткацкий станок и показывала его работу в действии (где-то был снимок, но к сожалению, я не нашел его).

Очень ответственно относился к работе пожарник Прохоров Иван Андреевич. Когда я был уже зам. директора, то вспоминаю, как во время учебных пожарных тревог, которые я время от времени объявлял, Иван Андреевич моментально заводил мотор и подавал воду в нужное место. За его работу всегда можно было быть спокойным.

Интересные встречи. Их было очень много. Всех не описать. Но хоть две – три встречи, наиболее запомнившиеся. Однажды к нам приехала группа аспирантов Института истории Академии наук СССР со своим руководителем профессором, доктором исторических наук Николаем Владимировичем Устюговым. И. В. Воробьев поручил провести экскурсию с ними мне. Они попросили начать мой рассказ с истории нашего края, проявили большой интерес к архитектуре всех памятников, особенно Преображенской церкви. Вопросов была масса, интерес ко всему огромный, а когда мы вошли в церковь, я в первые же минуты обратил внимание на то, что Николай Владимирович сразу пришел в восторг от иконостаса, начал правильно называть сюжеты и название икон. Я почувствовал, что передо мной большой знаток древнерусской живописи. Профессор признался, что до 1917 г. он окончил духовную академию и был священником. Тогда я предложил поменяться ролями, на что Николай Владимирович любезно согласился. Я пригласил Нину Михайловну и Николая Васильевича, и 4 часа мы с большим удовольствием слушали прекрасную лекцию о древнерусской живописи, после которой нам стало значительно легче проводить экскурсии на эту тему. Знания наши очень пополнились. Надо ли говорить о том, как мы все устали, особенно, конечно, наши дорогие старички – Николай Владимирович и его супруга. Поесть и отдохнуть им было негде. Выручила Лидия Иосифовна, пригласив их к себе на обед. Пригласить всю группу мы, конечно, не могли и посоветовали молодым аспирантам прогуляться в деревню Ямку, где у местных жителей они и подкрепились. Ну а мы угощали ухой, супом со щавелем, жареной рыбой, земляникой и киселем из нее. Николай Владимирович оказался очень интересным собеседником. Много рассказывал о своей жизни, читал стихи. Мы очень подружились, и он вскоре прислал мне книгу: «Русское государство в XVII в.», издательство Академии наук СССР, 1961 г. Он редактировал эту книгу, и в ней есть хорошая и интересная статья «Русская церковь в XVIII в.», а я ему наш первый буклет «Кижи», в котором поместил и фото Николая Владимировича в тот момент, когда он заинтересовался резьбой деталей крыльца Преображенской церкви. Переписывались с ним до последних дней его жизни. Бережно храню книгу «Шаги по росе», которую прислал мне, после посещения Кижей, специальный корреспондент «Комсомольской правды» Василий Михайлович Песков. Недавно я поздравил его с 60-летием. Он ответил, не забыл. Тогда он был молодым журналистом, гостил у нас на острове несколько дней, жил со мной в одной маленькой комнатушке. Его интересовали не только памятники Кижей, но и их реставрация, люди, наша жизнь. Я познакомил Василия Михайловича с очень знающим, интересным народным умельцем Михаилом Кузьмичем Мышевым, а потом написал о нем статью в «Комсомольской правде» – «Музыка древнего топора» (эту газету высылаю Вам). Очень хотелось бы, чтоб не забыли о М. К. Мышеве, когда будете оформлять экспозицию. Он очень много сделал для спасения Кижского ансамбля и других памятников. Сожалею и недоумеваю, что его имени не было даже упомянуто в недавних передачах по радио и телевидению. Некоторые люди на его трудах, за его спиной защищались и получали научные звания, не упомянув даже о работе этого замечательного народного умельца, который весь отдавался работе, не думая о званиях и личной выгоде. Считаю, что было бы очень справедливым увековечить память этого скромного труженика хотя бы мемориальной доской при входе в Кижский ансамбль.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Интереснейшей и незабываемой была встреча с коллективом научных сотрудников Ленинградского Эрмитажа. Моя экскурсия продолжалась с ними несколько часов, и расстались мы добрыми друзьями. До сих пор храню путеводитель, подаренный ими с их автографами. Запомнилась простая, задушевная беседа с Леонидом Осиповичем

Утесовым, который любезно согласился сфотографироваться с сотрудниками музея.

Не все встречи были такими приятными и интересными. Однажды в воскресенье, когда уже закончились все экскурсии, я пошел к пристани, чтоб проводить теплоход «Ладога», и вдруг услышал, что из Покровской церкви, которая тогда была на капитальной реставрации, доносился сильный стук топора. Меня это насторожило, т. к. реставраторы по выходным не работали. Ворота ансамбля были уже заперты на замок, и я быстро перемахнул через ограду и... О, ужас! Какой-то пьяный молодой мужчина с ожесточением выбивал топором клинья из под столбов – опор, на которых держался весь сруб церкви. Еще бы минута, и церковь рухнула. Не раздумываясь, вырвал у него топор. На шум и крик прибежали наши сотрудники и милиционер. Мы обнаружили, что хулиган еще успел нанести лезвием топора 7 (семь) ударов по большой иконе БОГОМАТЕРИ из иконостаса Покровской церкви. Преступника увезли в Петрозаводск, где судили и наказали.

После этого меня выбрали командиром народной дружины, которая вскоре организовалась в нашем музее. За мою работу в ней я был награжден почетной грамотой и ценным подарком (наручными часами).

Когда о Кижах стало известно далеко за пределами Карелии, то началось целое нашествие предприимчивых людей, которые не только по дешевке скупали иконы у местных жителей, но и зачастую опустошали плохо охраняемые часовни. Однажды мне кто-то сказал, что на пристани в камеру хранения сдан подозрительный груз. Я пригласил председателя сельского совета (кажется, тогда был Максимов), и мы задержали группу студентов Московского художественного училища имени революции 1905 г., которые пытались увезти в Москву украденные иконы (более 30 штук) и даже вырезали пилой большую часть иконостаса из какой-то часовни. Художественную ценность этих икон они, конечно, представляли. Иконы мы изъяли, а о студентах этой группы составили акт и послали его министру культуры КАССР, а копию Министру культуры СССР.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Наша работа в первые годы не ограничивалась только сбором экспонатов и экскурсиями. Я, например, очень много времени уделял фотографированию памятников, т. к. мы готовили к изданию наш первый буклет «Кижи» и в 1962 г. издали его. К сожалению, о нашем авторстве в нем упомянуть «забыли».

В 1963 г. мы подготовили материал для второго буклета «Кижи», который был издан на двух языках.

В 1965 г. большая группа соавторов подготовила к изданию с моими фотографиями путеводитель «Кижи – остров сокровищ».

Большую помощь в выпуске этого путеводителя оказал нам Иван Михайлович Мулл о, под общей редакцией которого и был издан путеводитель. И. М. Мулло - человек с большой буквы, о котором можно написать целую книгу.

В 1965 г. ленинградское издательство «Искусство» пригласило меня участвовать со своими фотографиями в издании книги «Кижи», которая экспонировалась на Всемирной книжной выставке в Монреале. Все соавторы этой книги были удостоены дипломов первой степени.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

После того как наш отдел преобразовали в самостоятельный музей и ушел (кажется, по болезни) Н.В. Воробьев, мне предложили должность директора музея, но я не интересовался административной работой (хотя и ей приходилось уделять немало времени) и согласился на должность заместителя директора по научной части.

Увеличился коллектив, пришли молодые, способные и увлеченные люди. С большим удовольствием вспоминаю это время. Работать было очень интересно.

20 марта 1967 г. по причине, о которой не хочется вспоминать, по моей просьбе меня перевели работать ответственным секретарем Республиканского отделения ВООПИК. Туда я пошел, чтоб совсем не оторваться от Кижей, к которым прикипел всей душой и сердцем. Постоянно старался пропагандировать памятники деревянного народного зодчества, особенно Кижский ансамбль. Мы провели конкурс на лучший снимок, издали комплект плакатов из 20 экз., где в основном были показаны Кижи, перевели значительную сумму денег Министерству культуры КАССР для реставрации Кижского ансамбля. Было приятно, что мою скромную работу отметили и наградили Почетной грамотой Совета Министров КАССР (3.IV.1977 г.)

1991 г.

(Научный архив музея «Кижи». Ф.1. Оп.З. Д.957)