Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Пищик Игорь Израилевич, доктор технических наук, специалист в области древесиноведения, занимался исследованием иконостаса церкви Преображения Господня.

К лету 1965 г. у нас собралась компания друзей, желающих провести отпуск в байдарочном походе. Решение было единогласным: идем в Карелию. Началась предотпускная суета.

В соответствии с маршрутом мы должны были пройти на байдарках 400 км, добраться до Петрозаводска, чтобы попасть в Кижи. В те годы Кижи только набирали свою славу после реставрации, и поэтому не посетить такое чудо было бы непростительно.

Исходный пункт маршрута – Топозеро, и с этого момента мы начинаем вкушать прелести, красоты и чудеса Карелии. Одно из таких чудес – солнце: в полночь оно висело в зените, и мы снимали видеофильм на пленке минимальной чувствительности, а в 3 часа ночи оно наконец заходило за горизонт, но через полчаса из той же точки снова поднималось. Совершенно необычное для нас, жителей средней полосы, явление.

Мы продолжали свой путь, и на этом пути нас ждало изумительное по красоте явление. Мы шли на байдарках после дождя и неожиданно увидели арку радуги, выходящую из воды. Ноги этой арки стояли в воде, а сама она имела над водой вид ворот, в которые можно было въехать. И мы въезжаем в эту арку![текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Потрясающее ощущение, как будто мы въезжаем в ворота рая, а до радуги, казалось, можно было дотронуться руками. Это была сказка, сказка, ставшая реальностью, хотя до сих пор кажется, что это могло только присниться.

Не буду описывать весь поход, но в конце его мы благополучно прибыли в Петрозаводск.

Байдарки и тяжелые вещи, более нам не нужные, мы сдали в камеру хранения на речном вокзале и узнали, что из-за плохой погоды (на Онеге штормило в 6 баллов) теплоходы на подводных крыльях не ходят.

Делать было нечего, мы решили заночевать в речном вокзале (тогда это было еще возможно). Утром началась непонятная нам суета, и прошел слух, что, несмотря на шторм, теплоход на подводных крыльях пойдет в Кижи, потому что туда повезут группу туристов из Финляндии, а поскольку группа небольшая, то на нем смогут поехать, благодаря финнам, и наши соотечественники.

Разумеется, мы были первыми у окошка кассы, и вот мы на теплоходе.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В те годы на таких теплоходах работали буфеты, мы ринулись туда, чтобы позавтракать, но буфет был закрыт на обслуживание финнов. Финны расположились в переднем обзорном отсеке теплохода, а буфет находился в кормовом отсеке, и когда из третьего отсека понесли в первый громадные блюда с закусками, наши соотечественники нелитературными словами поминали известное русское гостеприимство.

В конце пути перед самыми Кижами нам удалось все-таки съесть по паре бутербродов, оставшихся от финнов.

В Кижах нам объявили, что теплоход будет стоять один час сорок минут, что финны опаздывают на самолет, и поэтому опоздавших ждать не будут. С тем и сошли мы на берег.

Не буду описывать наши эмоции, приходилось все время смотреть на часы и уходить с экскурсий, не дослушав.

Прошел час и сорок минут, мы все на теплоходе, а финнов нет, их увезли на дальний конец острова знакомить с постройками разных районов Карелии. Минут через сорок после указанного времени появились финны, и теплоход отвалил от берега. Когда расстояние от берега до теплохода составляло уже метров 200, внезапно на пристань выскочил парень из нашей команды – заглядеться и заслушаться в Кижах немудрено. Мы умоляем капитана подплыть к берегу и забрать беднягу, положение которого хуже не придумаешь: на незнакомом острове без копейки денег, со знанием того, что теплоходы еще неизвестно сколько времени не будут ходить, но капитан решительно отказывается, ведь финны опаздывают на самолет.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Мне срочно выдали десять рублей, я сунул их в карман и вышел на крыло, чтобы спрыгнуть. Кто-то из команды пытался схватить меня за ногу, но я лягнул его этой ногой и прыгнул в воду. Здесь капитан остановил теплоход, потому что «человек за бортом», и финны уже на самолет не торопились.

Здесь надо вам сказать, что я пловец и ватерполист, поэтому проплыть 200 м даже в шестибалльный шторм мне было нетрудно. Единственно, что мне досаждало во время этого исторического заплыва, – это наполовину оторванная подошва моего кеда...

Вечером мы с товарищем направились в ресторан, тогда на 10 рублей можно было вдвоем поужинать, затем, погуляв по острову и насладившись его красотами, решили устраиваться на ночлег. На острове стояло несколько маленьких стогов сена, и мы, подрыв внизу отверстия, углубились каждый в свой стог так, что в стогу находилась голова и плечи, а все остальное было снаружи. После пережитых волнений спалось хорошо, но только ночью пошел мелкий дождь, и нам пришлось углубляться в стог. Так полночи мы и провели, углубляясь в стога.

Утром пришел большой теплоход, в котором за нами приехала моя жена. Так завершился наш поход, оставшийся в памяти на всю жизнь.

В 1965 г., когда происходила эта история, я даже подумать не мог, что пройдет не так много времени и судьба накрепко свяжет меня с замечательным островом и его людьми – хранителями этой красоты. Благодаря Кижам я получил возможность сделать одну из лучших моих работ по экспертизе и атрибуции иконостаса Преображенской церкви.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Работа началась, когда в одном из сборников музея появились одновременно три публикации, в одной из которых утверждалось, что иконостас относится к XVII в., во второй – к XIX, а в третьей – к XX. Это и побудило взяться за датировку образцов. Результаты датирования оказались настолько неожиданными, что по согласованию с администрацией музея было решено датировать больший объем материала из разных частей иконостаса, к тому времени уже демонтированному.

Выяснилось, что иконостас изготовлен из пяти пород древесины. Из липы сделаны накладные детали резного декора, из ольхи - резные детали, колонки иконостаса, из дуба – резной багет, обрамляющий проемы икон, из сосны – резные детали и рама-каркас барочного иконостаса. Осину использовали при ремонтах.

Были отобраны 100 образцов, из липы – 47, из них 64% датируются 1647 г. (здесь и далее погрешность ±15 лет опускается). Поскольку Преображенская церковь построена в 1714 г., возникли две версии: либо древесина липы заготовлена заранее, либо иконостас привозной.

Первая версия оказалась несостоятельной по нескольким причинам. Прежде всего, за 60-й параллелью, где находится остров Кижи, липа произрастает спорадически. Даже если допустить, что ее заготовили в XVII в. на месте, непонятно, почему в начале XVIII в. соорудили не резной, а тябловый иконостас из сосны, а затем и второй такой же.

Кроме того, зная высокую стоимость древесины и очень бережное к ней отношение наших пращуров, трудно представить, чтобы они, говоря современным языком, омертвили большие капиталовложения на срок почти в 70 лет. Значит, иконостас привозной?[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Внешний вид золоченого барочного иконостаса не очень вяжется с суровой простотой интерьера деревянного храма. Именно это обстоятельство и позволяет предположить, что иконостас, возможно, перевезен из другого региона.

Если обратиться к деталям из ольхи, то окажется, что 90% из них датируются 1770 г. Есть ли этому объяснение? В архиве сотрудником музея Б. А. Б.А.Гущиным найден документ, в котором дается поручение арестовать участников Кижского восстания 1769 – 70 гг. и среди них «находящегося в Кижской трети при строении иконостаса «Преображения Господня» воложанина (выходца из Вологды) рещика Степана Афанасьева». Обратите внимание: время нахождения резчика на острове и годы рубки совпадают. К тому же ольха, как и осина, в этом регионе широко распространена – следовательно, иконостас делали из местных материалов.

Некоторые детали из сосны также датируются 1770 г. Обнаружены и совпадения по датам некоторых деталей сосны и липы: 1660 – 70, 1690 и 1730 – 40, в эти годы иконостас ремонтировали, причем, возможно, еще до перевоза в Кижи.

Полученные данные позволяют прочесть ситуацию так: декор, изготовленный из древесины липы, некоторые детали каркаса и полностью Царские врата доставлены из другого региона, а сам иконостас строили на месте из подручных материалов. Подтверждением того, что декор привозной, служит еще один важный аргумент. На липовые детали, датируемые 1647 г., положен слой серебра, покрытый лаком, – технология, имитирующая позолоту. На образцах более поздней датировки ничего подобного нет. Наличие серебра на резьбе только из старой древесины однозначно говорит: декор привезен в готовом виде. Возникают вопросы, откуда и почему?

Если вспомнить историческую ситуацию того времени, можно предложить гипотезу, которая хорошо увязывается с полученными результатами.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В 1764 г. Екатерина II начинает проводить политику секуляризации (отторжения) церковных земель. В результате многие монастыри и приходы нищают, и, чтобы выжить, продают часть своего церковного имущества.

Маловероятно, что Кижская община при замене иконостаса хотела приобрести его целиком, ибо он не вписался бы в новую для себя многогранную пространственную структуру. А вот детали можно было использовать, да, наверное, это было и дешевле.

Таким образом, если гипотеза верна, то документы о купле-продаже частей иконостаса следует искать между 1764 и 1769 гг. Столь резкое сужение диапазона поиска – одно из главных достоинств метода датирования.

Откуда же привезены фрагменты иконостаса? Пока неизвестно. Но уже сейчас можно сказать, что храм, из которого их доставили, создан в середине XVII в., его иконостас ремонтировали в 1660 – 70, 1690, 1730 – 40 гг., а финансовое положение этого храма было не блестящим, если вместо позолоты использовали ее имитацию (впрочем, в это время могла быть распространена именно такая технология нанесения покрытий).

Кроме того, поскольку середина XVII в. – начало барокко в России, то храм нужно искать в одном из районов, традиционных для резьбы по дереву, и Вологда (если вспомнить вологодского резчика) имеет на это достаточно оснований, тем более что остров Кижи и Вологда – довольно близкие регионы. Кстати, обнищание вологодских монастырей с 1764 г. подтверждается документами.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Здесь также надо сделать оговорку, что резчик из Вологды мог оказаться на острове и не в связи с перевезенным иконостасом, а просто выехав на заработки.

Местонахождение первоначального иконостаса неожиданно приобрело «западную» окраску, когда было обнаружено, что багет, обрамляющий иконы, изготовлен из древесины дуба. Эта порода в северных регионах не произрастает, она характерна для западных областей.

Однако данная версия была поколеблена после того, как просчитали количество дубового материала, необходимого для всего иконостаса. Расчет показал, что даже с учетом 50% полезного выхода заготовок необходимый объем древесины составляет менее одного бревна средних размеров.

Дубовые детали датируются 1647 и 1770 гг., т.е. в иконостасе-пер- венце дубовый багет уже присутствовал. Значит, частично он тоже перевезен, а частично изготовлялся при строительстве иконостаса в 1769 –70 гг.

В связи с тем, что длина резных колонок задает высоту проема икон, а колонки изготовлены из ольхи и датируются 1770 г., стало ясно, что иконостас сооружали на месте под уже имевшиеся и вполне определенные иконы. Но тут произошел неожиданный поворот.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

При осмотре иконы «Рождество Христово» из праздничного ряда обнаружилось, что нижняя ее часть опилена, она короче верхней примерно на 5 см. Как сообщили работники музея, в иконостасе есть еще несколько таких икон. Это означало, что иконостас перевезен целиком, а имевшиеся иконы к нему подгоняли. Следовательно, полученные датировки могут оказаться не верны?

Рассеял сомнения Б. А. Гущин, обратившийся к документам с записями о ремонтах иконостаса. Вот одна из этих записей: «18 февраля 1869 г. мы, нижеподписавшиеся, государственные крестьяне из Повенца Пудожского прихода Родион Иванов Поташев и Гавриил Семенов Насонов составили настоящий договор с комитетом по ремонту церкви Преображения в Кижах при следующих условиях: Сделать в церкви новые полы поверх старого пола алтарного помещения. .. Поднять в куполе икону с тяблами и внутренние потолки на 4 вершка (примерно на 18 см).

Итак, при настилке новых полов поверх старых иконостас должен был подняться, а чтобы он не уперся во внутренний потолок, последний тоже предстояло поднять. Но причем здесь опиловка икон?

Ответ стал понятным после ознакомления с другим документом. «По поводу приказа Олонецкой Духовной Консистории от 10.11.1869 г. 5574 имеем честь сообщить, что для ремонта нашей церкви Преображения Спаса на истекший период 1869 г. выполнены следующие работы (идет перечисление)... Согласно смете расходов нужно еще перекрыть наружные кровли и сделать внутренний потолок, каковые работы можно выполнить тогда, когда для них будут нарублены необходимые запасы (древесины) в течение будущего лета 1870 г.».

Так вот в чем дело: пол-то подняли, а на потолок не хватило материала, и чтобы церковь работала (только на острове было 12 деревень, да еще сколько людей съезжалось из округи), пришлось укорачивать иконостас по высоте – вот и опилили иконы. К тому же сотрудница музея Г. И. Фролова обнаружила на двух коротких колонках 4-го яруса следы опиловки. Что ж, версия подтверждалась?[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Б. А. Гущин провел подсчеты и сообщил: если укоротить иконы на 5 см в ряду (как и икону «Рождество Христово»), то для укорочения иконостаса на 18 см потребовалось бы опилить минимум три ряда икон. Но самое главное: должны быть опилены все иконы в ряду!

Летим с Б. А. Гущиным в фонды музея «Кижи» в Петрозаводске и узнаем: все без исключения иконы опилены! Одновременно выяснили, что иконостас был укорочен не на 18 см, а на меньшую величину, и поэтому его верх закрыл расписной фриз «неба», а у двух икон, упершихся при подъеме в балки «неба», выпилены значительные участки.

Так, у иконы «Пророк Наум» выпилен правый угол высотой 4 и шириной 21 см, а у иконы «Пророк Аввакум» сделан V-образный вырез высотой 6,5 см.

Теперь стало ясно, что укорочение иконостаса и обрезка икон произошли в 1869 г. при настилке новых полов (это время зафиксировано на многих образцах). Следовательно, датировочные данные были реабилитированы.

Оставался еще один момент. При демонтаже иконостаса под ним были найдены так называемые закладные монеты 1765,1813 и 1842 гг. чеканки.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Поскольку по традиции их закладывали при строительстве и ремонтах иконостаса, важно было проверить, как состыкуются датировки монет и древесины.

В Государственном историческом музее сообщили: медные монеты 1765 г. имели хождение до 1796 г. (значит, одна из них попала в иконостас при его строительстве в 1770 г.), монеты 1813 использовали до 1830 г. (такие датировки есть, был ремонт), а монеты 1842 г. ходили до 1849 (таких дат у нас нет). Правда, серебряные монеты всех годов чеканки были в употреблении до 1918 г. Значит, надо проверить, какие монеты были найдены, медные или серебряные.

И вот у телефона С. В. Куликов – главный архитектор музея. От него узнаем, что монеты 1765 и 1813 гг. – медные, а монета 1842 г., положенная при настилке полов, – серебряная, т.е. последняя монета положена в иконостас в 1869 г., и все полученные датировки оказались взаимоувязанными.

Это исследование оказалось все-таки незавершенным, поскольку осталось неизвестным, из какого региона, и из какого храма происходят детали иконостаса. Чтобы попытаться закрыть этот вопрос, автор обратился в архив КГБ СССР (в 1989 г. его открыли) с вопросом, нет ли в архиве документов консистории г. Петрозаводска. Ответ был отрицательным.

Теперь несколько слов о реставрации Преображенской церкви. До ее начала довелось мне беседовать с архитектором А. Рахмановым. Я пытался предостеречь его от использования современной древесины при реставрации. Суть дела в том, что в течение первых лет после заготовки современная древесина дает большую усадку, т. е. уменьшается в размере, причем усадка во времени изменяется по гиперболическому закону, т.е. современная древесина усаживается быстро и намного, а старая – медленно и на небольшую величину. Это означает, что включение в старый памятник современной древесины через некоторое время приводит к его перекосу. Избежать перекосов можно лишь тем, что заменяется на современную не отдельное разрушенное бревно, а все бревна этого яруса по периметру. В этом случае уменьшается лишь высота памятника[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В ответ на мои предостережения А. Рахманов одарил меня взглядом, в котором явно читалось: «мы специалисты, а ты кто такой?»

Я предлагал и другой вариант: найти древесину 100-летней давности и использовать ее для реставрации, т. к. через каждые 200 лет свойства хвойной древесины повторяются и в случае такого подбора свойства 100-летнего материала и 300-летнего будут меняться синхронно с возрастом и все негативные моменты будут устранены (см. мою книгу [1] ). Древесину 100 лет предполагалось брать из заброшенных в Карелии зданий. Это предложение также не было услышано.

Вот почему я и говорю, что все будущие неприятности – это только вопрос времени, и деньги на следующую реставрацию надо готовить уже сейчас.

Несколько слов о часовне Лазаря Муромского. В музее имеются данные дендрохронологического анализа, подтверждающие датировку XV в. Думаю, что эти данные ошибочны, потому что я сам обнаружил в основании часовни древесину XVII в. Кроме того, состояние древесины часовни вызывает сомнение в том, что она заготовлена в XV в. В этой связи, конечно, было бы очень важно уточнить, есть ли в памятнике элементы XV в. и сколько их.

В заключение хочу расписаться в своей любви к чудесному острову и его замечательным сотрудникам – хранителям красоты и таланта россиян, а, говоря словами А. С. Пушкина, «...если только жив я буду, чудный остров навещу...».[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Низко кланяюсь сотрудникам музея за их благородный труд и желаю им радости и творческих удач.

• [1] Пищик И.И. Датирование памятников из древесины. – М., 2014. – 164 с.