Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Народные представления о том, что ребенок, в особенности младенец, иногда бывает подвержен специфической детской «порче», встречались у всех славян, включая западных и южных. Конкретные способы защиты от детской «порчи» и способы ее излечения разнообразны, но типологически сходны. Попробуем исследовать данный феномен на примерах из современной этнографии русских южной Карелии [1] .

Общего термина для наименования детской «порчи» у русских южной Карелии нет и не было. О ребенке, попавшем под воздействие детской «порчи», говорят, что ему «прикохнулось». Однако отглагольного существительного от «прикохнулось» у русских южной Карелии автору встречать не приходилось. Обычно называют конкретные виды «порчи»: от недоброго взгляда (от «сглаза», «призора», «прикоса»), от недоброго слова (от «притчей», злого «наговора»), от неумеренной похвалы (от «переговора», «оговора») и от преднамеренной «порчи» посредством специального обряда или заговора («от урока»).

«Порча» взглядом. По представлениям русских южной Карелии – это всегда результат воздействия на младенца (не имеющего пока достаточных, присущих взрослому человеку защитных сил. – Авт.) недоброго взгляда непременно «чужого» для данной семьи человека. Считается, что у «чужака», как правило, черные (т.е. темно–карие) глаза, либо, вне зависимости от цвета глаз, взгляд «завистливый». «Сглаз» – всегда результат визуального контакта. Он бывает случайным, редко – преднамеренным, когда человек, зная свою способность «сглазить», специально приходит посмотреть на младенца.

«Порча» недобрым словом. Она тоже следствие контакта ребенка и взрослого, во время которого «чужой» для семьи человек высказался недобро в адрес младенца или мысленно пожелал ему нехорошего в его присутствии. Мысленное пожелание приравнивается слову – это, видимо, специфическая северно–русская черта исследуемого феномена.

«Порча» похвалой. «Оговор», как считается, может исходить не только от «чужого», но и от «своего», например, от отца, матери, тети и т.д. Он также непременным условием предполагает непосредственный контакт. Однако «свой» похвалу должен высказать устно, «чужому» (дяде, родной тетке) достаточно лишь просто искренне порадоваться встрече и пообщаться с младенцем, хотя бы и не высказывая похвалу. Сильная любовь, даже не выраженная словом, при непосредственном контакте выводит ребенка из состояния равновесия с тем же неотвратимым результатом, как и самое «злобное» или «похвальное» слово.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

«Порча» заговором или обрядом. Она насылается специалистом в области магии прочтением антизаговора [2] «по ветру» или посредством подкидывания заговоренной вещи в колыбель или в избу в то место, где младенец сможет непосредственно ее коснуться (вариант – перешагнуть). Эта «порча» считается наиболее опасной для здоровья ребенка.

Проявления детской «порчи» на ребенке. При наиболее легкой «порче» дитя теряет аппетит, сон, либо начинает громко и беспрестанно плакать, капризничать. При наиболее тяжелой «порче» наблюдается внезапное резкое ухудшение самочувствия, затрудненное дыхание, бледность или синюшность лица, а иногда и потеря сознания. Считается, что обращение к работникам «скорой медицинской помощи» способно лишь на время вывести дитя из кризиса, что прежнее состояние способны вернуть только знахарки своими магическими действиями и заговорами.

Самая простая защита от любой детской «порчи» – это избегание контакта с чужаками вообще, а особенно с теми из посетителей дома, после контакта с которыми у младенца уже проявлялась «порча»: таких людей не пускают в дом, а если пускают, то дитя выносят в соседнюю комнату, либо кладут в колыбель или детскую коляску и закрывают материнской юбкой. При внезапном появлении чужака ребенка держат так, чтобы он не видел вошедшего. В семьях, верящих в возможность детской «порчи», первые сорок дней новорожденного вообще никому, кроме врачей и родственников, не показывают. Нынешние водлозеры объясняют участившиеся в последние десятилетия случаи детской «порчи» тем, что детей, не достигших девятимесячного возраста, современные мамы «показывают кому попало» [3] . Оберегание от «оговора» достигается запретом хвалить дитя, а если запрет нарушается, то ребенка начинают тут же хулить, но без акцентации, т.е. как бы мимоходом, чтобы не вызвать «порчу» недобрым словом. Иначе говоря, поступают в рамках старой народной традиции, более детально изученной автором на примере заонежан [4] . В тех случаях, когда к методу избегания прибегнуть невозможно, ребенка на люди выносят лишь после того, как мазнут по лбу или за ухом сажей с чела печи, с топки дровяной плиты или титана. След от углей из костра, не связанный с домашним очагом и домашними духами–покровителями, защитными свойствами не обладает. Зато таковые приписываются пеплу из пепельницы, если она есть в доме и кто-то из домашних курит. Обереги и избегания не дают, впрочем, надежных гарантий. О них часто забывают, не исполняют или не успевают вовремя к ним прибегнуть.

Поскольку к знахаркам каждодневно обращаться не принято, после контакта ребенка с нежелательной личностью или обнаружения у него признаков, подпадающих под симптомы легкой детской «порчи», часто сами пытаются определить, имеется ли «порча» вообще и от кого она пришла. Последнее иногда имеет значение для правильного исполнения обряда снятия «порчи».

В пригородах Петрозаводска берут спичку, трижды обводят вокруг головы ребенка, зажигают о коробок и, когда она прогорит до угля, бросают в чашку с водой: если потонет – «порча» имеется [5] . В Заонежье старинные способы определения наличия «порчи» по игре света и теней на воде в гадательных сосудах [6] , похоже, уже не используются. Теперь там, как и по р.Шале (Водле), чаще используют угли, выскакивающие из печи, когда она топится, либо угли от лучинки, сжигаемой на шестке или на кухонной плите. Угольком трижды обводят вокруг головы и бросают в стакан с водой: если зашипит – «порча» есть (если побежит сверху черная пленка, то от чужака, а если светлая – от домашних) [7] . По всему Пудожью спорадически бытует способ определения «порчи» с помощью свежего куриного яйца (на Водлозере – от черной курицы): яйцо кладут на ночь под подушку, а утром осторожно разбивают и смотрят, вытек ли желток в белок, если да, то порча в наличии [8] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Следующий этап – лечение. После гадания со спичкой дожидаются заката солнца (повсеместно обязательное условие, если заговаривают «порчу» сами в своем доме), берут в левую руку чашку с водой и прогоревшей спичкой, в правую – нож. Набирают на кончик ножа соли, трижды обводят солью вокруг ручки входной двери и бросают соль в чашку с водой, приговаривая: «Пресвятая Дева Мария, радуйся! Ребенок здоров!» Процедура повторяется трижды. Затем обеденный стол сдвигают в сторону и на его месте обдают ребенка заговоренной водой с головы к ногам. Спать дитя укладывают, не вытирая, а лишь присушив влагу полотенцем. Дверь на крючок (на ключ) запирают, благословясь, и ни в сени, ни на улицу не выходят до утра (тоже обязательное условие при самостоятельном лечении «порчи»).

В Суйсари (пригород Петрозаводска), в Заонежье и на Водлюзере бытуют другие заговоры с требованием отойти от раба божия, часто дополненные мотивом «отсылания» (по Н.Познанскому) «порчи» куда-то далеко, «где люди не ходят». Автору удалось записать следующие тексты:

«Все притчи, все призоры, все бабьи и мужичьи переговоры и матерны мысли, отойдите от раба божия (имярек)» (Суйсари) [9] ; «Все прикосы и призоры, отойдите от раба божьего (имярек) на щельи, на болота, на темные леса, на буйные ветры с белого лица, с ретивого сердца, с ясных очей. Аминь.» (Заонежье) [10] ; «Все призоры и прикосы, пой [ди] те во темный лес и падите на черного ворона. Чтобы во веки веков и отныне во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь» (Заонежье) [11] ; «Все уроки и призоры, отойдите от раба божьего (имярек), пойдите за дальние леса, озера, падите на щельи и болота, где пеший не ходит, на коне не ездит. Аминь». (Водлозеро) [12] .

Есть обязательные магические правила: слова на воду заговаривают у двери (если «пришло» от чужака), проливая воду сквозь дверную ручку в избе либо у душника печи, у газовой плиты (если решили, что «пришло» от домашних). Слова говорят и воду из сосуда в сосуд проливают трижды. Когда не знают, откуда пришла «порча», то воду заговаривать допустимо и на обеденном столе. Если «порча» пришла со стороны, то водой обливают у двери (иногда над подпольем), если от домашних, то на месте обеденного стола. Если не знают, от кого пришла «порча», то обдают младенца на «столовом месте», хотя допустимо, обдавая, приспустить его немного в подполье. Обряды эти производятся на закате солнца. Из избы до утра выходить не положено даже «до ветру», чтобы не пришлось распахнуть дверь, от чего сила обряда и заговора, как считается, пропадает. В тех случаях, когда заговаривать на дом приходит вызванная из чужого дома «бабка», ее выпускают на улицу и сами могут выйти из избы, но через дорогу домашним переходить запрещено.

Считается, что снятие «порчи» домашними способами, как правило, помогает. Но не всегда, поскольку обряд, как полагают исполнители, иногда совершается с каким-либо нарушением, либо виновник «порчи» в магическом плане оказывается сильнее целителя. Тогда последовательно обращаются к местным знахаркам, а затем – к редким уже колдуньям и колдунам. На этом этапе, совершенно согласно схеме, предложенной В.Н.Топоровым [13] , идет новый магический виток: определение, от кого конкретно пришла «порча» (чтобы выяснить, справится ли с лечением колдун) [14] , если колдун согласен лечить, то снова производится обряд и заговаривание «порчи» и, если это не помогает, предлагается последнее средство – проститься с ребенком, как прощаются с умершим (по В.Н.Топорову – крайний метод: или пан, или пропал). К сожалению, сведения о том, какими конкретно заговорами лечат современные русские колдуны, мною не записывались. Их слова все еще в области закрытого эзотерического знания.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Целительное воздействие детских лечебных заговоров от «порчи», как и всех заговоров вообще, у русских Карелии базируется на уверенности их исполнителей, что заговоры «помогут» или «скорее всего помогут». Мысль далеко не новая. Однако мало кто из исследователей акцентировал внимание на факте противоположного свойства: даже если родители совершенно не верят в возможность «порчи», с их детьми все равно случается порою то, что описывается выше как детская «порча». А это означает только одно: что-то за всем этим действительно есть, что данное явление (как феномен) существует вполне объективно. Хотя в заговорах и обряде целитель обращается к магическим силам и символам, в самих способах лечения детской «порчи» нет ничего сверхъестественного и иррационального. Лечение строится по принципу «клин клином вышибают». Поскольку то, что считается детской «порчей», происходит в результате визуального, слухового, эмоционального и информационно–эмоционального («порча» заговором на расстоянии) контактов ребенка и взрослого, то и исцеляется она аналогично, то есть визуально–эмоционально–слуховым (и терапевтическим – обливание «заговоренной» водой) воздействием целителя на заболевшее дитя. Другими словами: если есть болезнь, а обряд и заговор ее лечат, то воздействие последних вполне рационально. Просто мы не знаем механизма, благодаря которому слова и действия «знахаря» достигают цели.

• [1] Этнографические данные собирались автором в 1984–1994 гг. в Заонежье, Пудожье и пригородах Петрозаводска (включая Ялгубу, Суйсари и Педасельгу).
• [2] Автор солидаризируется с теми этнологами, которые «антизаговором» считают только заговор, призванный создать или вызвать «недостачу» целого, в нашем случае – здоровья.
• [3] Архив Карельского научного центра (далее – АКНЦ), ф.1, оп.6, д.341, л.4.
• [4] Логинов К.К. Семейные обряды и верования русских Заонежья. Петрозаводск, 1993. С.79–80.
• [5] АКНЦ, ф.I, оп.6, д.339, л.26.
• [6] Там же, ф.1, оп.50, д.971, л.31–32; ф.1, оп.6, д.11, л. 1, 6.
• [7] Там же, ф.1, оп.6, д.10, л.34–35.
• [8] Там же, ф.1, оп.6, д.342, л.18.
• [9] Там же, ф.1, оп.6, д.340, л.28.
• [10] Логинов К.К. Семейные обряды и верования… С.82.
• [11] Там же. С.82.
• [12] АКНЦ, ф.I, оп.6, д.341, л.76.
• [13] Топоров В.Н. Об индоевропейской заговорной традиции (избранные главы) // Исследования в области балто–славяиской духовной культуры. Заговор. М., 1993. С.3–12.
• [14] Здесь идет местная северно–русская специфика. Выясняется, одинаковой ли «масти» (цвета волос) «порчельник» и колдун–целитель, иначе «порча» не снимается (она ладится только «по крови»); не хочет ли мать ребенка наказать «порчельника», нанеся его изображению вред иголкой и т.д. – см. Логинов К.К. Обряды и верования… С.104–105 и след).