→ Электронная библиотека
→ Рябининские чтения – 2003
→ Типология персонажей-похитителей женщин в русской волшебной сказке Карелии

Метки текста:

Волшебная сказка Карелия Рябининские чтения Типология

Куликова А.С. (г.Петрозаводск)
Типология персонажей-похитителей женщин в русской волшебной сказке Карелии Vkontakte@kizhi

Тема похищения женщины достаточно распространена в русской сказочной традиции. Широко она представлена и в вариантах волшебных сказок, записанных на территории Карелии [1] .

Объектом похищения в сказках чаще всего становятся: невеста, сестра, дочь (героя или царя), а также жена, мать. Само похищение можно расценивать как одну из главных недостач, способствующих развитию сказочного действия. Обычно похищение происходит совершенно внезапно: во время прогулки женщины по саду или по полю ее подхватывает неведомая сила и уносит в неизвестном направлении. Нередко оно сопровождается шумом, грохотом, ветром, бурей, молнией. Однако иногда ситуация похищения в сказках не описывается, но она всегда подразумевается, когда герой, очутившись в ином царстве, находит пленниц.

В роли похитителя женщин в сказках могут выступать различные персонажи:

Границы между этими рубриками взаимопроницаемы, в результате чего появляются персонажи:[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В зависимости оттого, кто является похитителем в той или иной сказке, по-разному разрешается и сама ситуация. И об этом пойдет речь в данной статье, где предполагается осуществить попытку представить типологию образов похитителей женщин в русских волшебных сказках Карелии.

Безусловно, главным похитителем женщин в ряду мифических существ является Кощей (Кащей, Кощай, Косцей), который принадлежит к отрицательным персонажам волшебной сказки, к ее темным, враждебным силам. Само слово «Кощей» было заимствовано из тюркского языка (Kosci – «пленник») в период ранних (XII в.) славяно–тюркских связей [2] . «Народная» же этимология, как отмечают многие исследователи [3] , связала данное имя со словом «кость», и «в этой народной традиции такое толкование сразу же наводит на мысль о смерти, о чем-то подобном скелету (кости)» [4] . Кроме того, некоторые считают, что слово «Кащей» может восходить и к областному «касть» (пакость, дрянь, порча) [5] .

Р.Г.Назиров отмечает, что упоминаемое имя появляется в русских сказках только с XVIII в., до этого соответствующий персонаж назывался Корачун. (По словам Н.В.Новикова, в книге М.Попова «Славянские древности, или Приключения славянских князей» Кощей также именуется Карачуном [6] ). В записях сказок XIX–XX вв. в качестве синонимов имени «Кощей» выступают Корачун, Корчун [7] . В одном из вариантов, записанных на территории Карелии, функционирует Корчун (Госп., №8). Это слово восходит к древнеславянскому «корочун», обозначающему в славянской мифологии название зимнего солнцеворота и связанного с ним праздника (отмечался 24 декабря); в русском языке это слово имело значения «смерть», «гибель», «злой дух» [8] . По-видимому, «корочун» образован от сербохорватского глагола «крачати», что означает «шагать», отсюда происходят значения «шагающий день», «переходный день, день солнцеворота» [9] .

В этом случае Кощей связывается с переходным периодом. В то же время он имеет непосредственное отношение к миру мёртвых, ведь «в русском языке „окостенеть“ и „умереть“ – синонимы» [10] , а «Зима и Смерть – понятия издревле тождественные» [11] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Стоит отметить, что исследователь древних преданий М.П.Драгоманов («Малорусские народные предания». Киев, 1876) видел в образе Кощея «черты средневековых представлений смерти и дьявола incubus’а. Смерть в XIII–XIV вв. на западе Европы изображалась в виде мумии, в форме скелета, обтянутого кожей. Дьявол incubus представлялся в виде человекообразного существа без наружных покровов» [12] .

Однако в сказках нет прямого подтверждения этого мнения. Описание внешности Кощея присутствует только в одном варианте, когда сам персонаж характеризует себя так: «Я ли не горбатый, у меня ли нос не сутуловатый!» (Пудожье, №2). (Здесь стоит сказать, что ошибочным является утверждение В.П.Аникина о том, что «сказки рисуют Кощея высохшим костлявым стариком с запавшими, горящими глазами» [13] . Это описание, как правильно отмечает Н.В.Новиков, основано не на фольклорно–сказочной, а на литературно–лубочной традиции [14] ).

Кощей в сказке нередко является колдуном–чародеем, превращающим женщину в «лягушку болотную» (Поморье, №34), в старуху (Пудожье, №2; Госп., №8) или кобылицу (Поморье, №19). Кроме того, во многих вариантах он наделен способностью летать (Пудожье, №2, №27; Поморье, №34; Карн., 42).

Что касается повседневной жизни Кощея, то она состоит в пребывании на работе, на охоте (Пудожье, №2) или на войне (Поморье, №1, №34).

Гораздо реже, чем Кощей, в роли похитителя может выступать Змей, который выполняет в сказках и другие функции [15] . (Так, например, он нередко пожирает людей, появляясь из моря или океана).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Вообще многие исследователи фольклора отмечают сходство образов Кощея и Змея [16] . Так, В.Н.Топоров считает Кощея одним из аллоэлементов (т.е. вариантом, результатом трансформации) змея [17] . О том, что Кощей появился в результате потери Змеем животного образа, говорит и В.Я.Пропп [18] .

Образ Змея в сказке чрезвычайно сложен и многосторонен, ведь он представляет собой «соединение из нескольких животных» [19] , т.е. является гибридным существом.

Описанию внешности Змея сказки уделяют мало внимания. Одной из необходимых характеристик является его многоголовость: обычно он имеет 3, 6, 9 или 12 голов. Существование нескольких голов – это «основная, постоянная, непременная черта» [20] Змея. (Стоит отметить, что в вариантах сказок может присутствовать одновременно до трех Змеев–похитителей, отличающихся друг от друга количеством голов.) Кроме того, он так же, как и Кощей, летает по свету.

К числу тератоморфных похитителей относится чудо–юдо, заменяющее Змея в одном из вариантов. Это летающее громаднищее, страшное «стращилище», которое также обитает в море и пожирает людей. Появление его сопровождается шумом, от которого «аж стекла дрожат». От Змея его отличает наличие одной головы, изо рта которой пышет «огненная пена» (Поморье, №30).

Рассмотренные существа, похищающие женщин, отличаются некоторой неопределенностью, т.е. отсутствием достаточно четких зооморфных или антропоморфных проявлений во внешности и в поведении. Но похищение женщины в сказке совершают и существа, имеющие такие черты.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

К похитителям с антропоморфным обликом относится Немал человек, «большой хозяин», похищающий царскую дочь в образе «нечистого духа» (Никиф., №103). Этот же персонаж фигурирует и под именем Ни-мал-человек. Он характеризуется «большущим, громадным ростом» и также является «нечистой силой» (Корен., №15).

В качестве анропоморфного похитителя выступает старик (Никиф., №36, №109), внешность которого описывается следующим образом: «сам с нокоток, а борода с локоть волочится по земли» (Никиф., №36). Особенностью этого старика является его способность летать, т.е. в этом образе сочетаются антропоморфные черты со сверхъестественными (фантастическими) способностями.

Стоит отметить, что в одном из вариантов похищение женщины (жены героя) совершает Соловей–разбойник, который имеет гиперболизированные антропоморфные черты: «Плеця у нёго аршинны, лоб у нёго четвертинный, голова как пивный котёл, росту ёго сметы нет». (Онч., №78). (Вообще, использование имен былинных персонажей характерно для сказок, записанных на территории Карелии, что свидетельствует о большом влиянии былинной традиции на другие жанры фольклора, в том числе и на сказку.) Этот вариант является, пожалуй, единственным, где герой не отправляется на поиски похищенной женщины. В иных вариантах он уничтожает каждого из похитителей, независимо от принятого им облика. В большинстве случаев герой, воспользовавшись сильной (живой) водой, отрубает голову(ы) Змею, чуду–юду, старику и Немал человеку, или же при помощи яйца, в котором находится смерть (душа) Кощея, избавляется и от этого противника, несмотря на то, что рядом с именем Кощея нередко используется эпитет «Бессмертный». (Употребление этого эпитета можно объяснить происхождением самого образа, который, как уже говорилось ранее, связывается с зимой. Наступление весны приводит к тому, что «умершая», «заснувшая» на зиму природа просыпается, тогда как зима теряет свою силу, но лишь на время, так как через год снова наступит зима, и всё повторится вновь.) В некоторых сказках спасение женщины осуществляется путем ее контрпохищения, однако, это бывает достаточно редко.

Кроме не имеющих облика и антропоморфных персонажей, похищение в сказках выполняют и различные зооморфные существа (животные, птицы, рыбы), а также существа, восходящие к астральным явлениям и природным стихиям (солнце, месяц, ветер).

Наиболее часто похитителем в образе животного в сказках, записанных на территории Карелии, предстает медведь (Поморье, №1; Онч., №78; Заонежье, №48); в одном варианте – сразу 12 медведей (Онч., №167). Кроме него, женщин похищают волк (Поморье, №1) и «лёв–зверь» (Онч., №78). Зооморфные персонажи соотносятся с природными стихиями. Появление этих персонажей сказка описывает следующим образом: «гром загремел грозно, молвия заходила по земли, вдруг пал зверь с нёба» (Онч., №78). Среди птиц, похищающих женщин, пребладает ворон (Никиф., №37; Онч., №78; Заонежье, №35). Интересным является использование в одном варианте сразу трех похитителей в образе ворона; все они имеют одно имя – Ворон Воронович, Когот Коготович, но отличаются дополнительными характеристиками: один из них – «медный нос, оловянный хвос», другой – «серебряный нос, чугунный хвос», а третий – «золотой нос, стальной хвос» (Пудожье, №27). Также в роли похитителей выступают орел (Поморье, №1) и 12 лебедей (Онч., №167). Что касается рыб, то существует один вариант, где женщину похищают сразу 12 ершей (Онч., №167). Некоторые из этих персонажей в сказках могут менять свой зооморфный облик и превращаться на время в человека, т. е. являются перевоплощающимися существами. Так, 12 медведей и 12 ершей становятся «добрыми молодцами», когда скидывают «свои шкурья на ступенях». (Онч., №167). Или же, «стукнувшись об пол», в человеческом облике предстают: морское чудовище и «лесной зверь–медведь» (Заонежье, №48), а также все три Ворона Вороновича, Когота Коготовича (Пудожье, №27).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В качестве похитителей женщин в сказках нередко выступают и персонажи, восходящие к астральным явлениям: Солнце (Никиф., №37) и Месяц (Заонежье, №35; Никиф., №37); или природным стихиям: Ветер (Заонежье, №35) и «Вихорь Вихоревич» (Никиф., №131; Карн., №14), т. е. персонификация воздуха в его кинетических проявлениях. (Вообще же, как уже говорилось выше, само похищение нередко сопровождается появлением ветра, бури.) Эти персонажи так же, как и зоморфные, могут перевоплощаться: перед встречей с героем «Ветер превратился в человека». (Заонежье, №35).

Особенностью похищений, осуществляемых зооморфными существами или же персонажами, восходящими к астральным и природным явлениям, является то, что они происходят, по сути, с согласия главного героя, который обещает выдать замуж свою дочь или сестру в благодарность за помощь того или иного существа или персонифицированного явления. В результате женщина становится женой тотемного животного или божества, и герой, отправившись на поиски, не пытается спасти ее. А его зятья выступают в роли дарителей и помощников.

Для русских сказок Карелии характерен и особый тип похищения, когда в роли похитителя опять-таки выступает медведь (Поморье, №18; Онч., №55). В некоторых вариантах он в результате трансформации своего первоначального тотемного характера приобретает черты «хозяина» леса. В этом случае похищение происходит, когда женщина находится в лесу. Попав в дом к своему похитителю, она должна за ним ухаживать, готовить и убирать. Вообще медведь в этой ситуации очень напоминает лешего из мифологических рассказов, который любит похищать людей, водя их по лесу. В одном варианте леший заменяется чертом (Корен., №13), который приводит женщин к своему жилищу. Эта замена объясняется влиянием процесса христианизации, в результате которого ранее почитаемый персонаж переосмысляется, превращаясь в нечистую силу. В аналогичной лешему, медведю роли может выступать и водяной. Так, в одном из вариантов похищение женщины совершает «водяникова сила», которая «сдергивает ю (Настасью Прекрасную – А.К.) в воду» во время купания. (Заонежье, №19). Спасение от похитителя в этих случаях женщина осуществляет своими силами, нередко с помощью хитрости.

Итак, в роли похитителя женщин в сказках, записанных на территории Карелии, могут выступать персонажи, не имеющие определенных признаков, и персонажи с терато–, зоо–, антропоморфными чертами. Некоторые похитители сочетают в себе различные признаки. Речь в данном случае идет о перевоплощающихся (см. выше) и гибридных персонажах. (Примером существа с гибридным обликом, помимо упоминаемого ранее Змея, может служить «злой очень волшебник» по имени «Прекрасно–Ужасно». Этот персонаж наделен способностью летать и имеет «псиную голову» (Карн., №39)). Как бы то ни было, типологию персонажей–похитителей женщин в русской волшебной сказке Карелии можно представить следующим образом:

Стоит отметить, что в пределах одного варианта может использоваться несколько типов похитителей (Пудожье, №27; Поморье, №1; Онч., №78, №167).

Что касается появления самого образа персонажа–похитителя, то оно связано с:

// Рябининские чтения – 2003
Редколлегия: Т.Г.Иванова (отв. ред.) и др.
Музей-заповедник «Кижи». Петрозаводск. 2003.

Текст может отличаться от опубликованного в печатном издании, что обусловлено особенностями подготовки текстов для интернет-сайта.

новости поиск контакты
Музеи России - Museums in RussiaМузей-заповедник «Кижи» на сайте Культура.рф