Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Материалы фольклорно–этнографических экспедиций последних лет свидетельствуют об относительно хорошей сохранности на территории северо–западных областей России представлений, верований, обрядов, фольклорных жанров, связанных с почитанием предков. Особое положение в системе культурных традиций занимает похоронно–поминальный обрядовый комплекс, в котором отражен многовековой опыт отношений мира живых и мира душ усопших – родителей.

Сравнительное изучение местных традиций позволяет выявить общие этно–генетические основы похоронно–поминальной обрядности, которые коренятся в общеславянских истоках и в исторически сложившихся формах русской православной культуры. Эта общность проявляется:

1) на уровне системы представлений о животворных началах бытия, созидательной сущности жизни, неразделимом единстве и взаимосвязи прошлого, настоящего и будущего, о самозначимости и бесконечности духовной субстанции человека; верований о загробной жизни и возможности сообщения с миром родителей, о явлении душ умерших по «урочным дням» («всей родни широкой, природушки великой»);

2) на уровне структуры обрядового комплекса (ритуалы приуготовления и погребения покойного; поминальные дни и кануны – ритуальная баня, окликание и «привод» с кладбища душ усопших, встреча–приглашение на «у́жну» или обед, поминальный стол, ночные бдения – «сиду́хи», «проводы душеньки»);

3) на уровне содержания, образного строя, стилевых свойств группы обрядово значимых художественных форм, фольклорных текстов, обладающих особой действенной силой, и в первую очередь – причитаний и молитв как одного из основных содержательных элементов похоронно–поминальной обрядности (система образов, формульные поэтические обороты и сюжетные мотивы, специфичность норм произнесения и музыкально–языковых средств).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Вместе с тем, в силу различных обстоятельств, принципиально общие культурные основания, определяющие смысл, назначение каждого из эпизодов похоронной обрядности, приобретают в отдельных местных традициях своеобразные формы как в отношении последовательности обязательных элементов структуры обряда, так и характера, и способов их реализации. В частности, незыблемые представления о действенности связей мира сущего с миром предков, отмеченные не только в плачево–причетных жанрах фольклора, но и в памятниках древнерусской литературы, реализуются и сегодня в практике обрядового поведения носителей традиций в широком диапазоне конкретных форм проявления (моления на источниках – «ключиках», жертвенные приношения и заповеди на «забудших» кладбищах, традиция окликания – «уканья», обращения к «родителям» и др.).

Наиболее полное воплощение представления о мире покойных (родителей) получили в обрядах и фольклоре поминальных дней – важнейшей составной части похоронно–поминального комплекса.

В отличие от первого этапа обрядового цикла, связанного с собственно обряжением, проводами и погребением покойного, поминальные или «уро́чные» дни, определяя процессуальную сущность обрядов отчуждения (проводов в иной мир), концентрируют ритуальные действия, раскрывающие представления о сферах идеального, мыслимого, вечного (о душе и потустороннем мире) и предметно–материального, преходящего в жизни человека. В последовательности этих действий мы выделим моменты, которые по своей семантике и функциям оказываются не только в положении ключевых эпизодов процесса, но и отражают смысловую сторону поминальной обрядности.

В севернорусской традиции обычно цикл поминальных дней складывается из обрядов третьего, девятого («девяти́ны»), двадцатого («полусорочи́ны») и сорокового дня («сорочи́ны»). При этом помин на третий день по смерти, установленный православным каноном, совпадает с днем погребения (в местных традициях принято считать, что покойный должен «ночевать» дома две ночи). Поминание в «полусорочи́ны» характерно лишь для отдельных местных традиций. Кроме того, поминовение усопших распространяется и на годовой круг – родительские субботы, кануны больших праздников, годовщины со дня смерти.

Поминальные дни, относящиеся к проводам души в иной мир (до сорокового дня), имеют общую структуру ритуальных действий, но наибольшей насыщенностью и выделенностью отличается последний 40–й день. В общем виде система поминального дня включает в себя:[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

1. канун – обрядовую баню, окликание или «привод» с кладбища родителей, встреча–приглашение на «у́жну», обрядовый стол, ночные бдения;
2. собственно поминальный день (как правило, с утра до полудня) – призывают, кличут – «гука́ют» родителей с кладбища, «ведут», «встречают» на крыльце, приглашают за столы, поминальная трапеза;
3. полдень сорокового дня – «вывод» родителя, последние «проводы душеньки».

Раскроем в общих чертах содержание поминальной обрядности, сопоставляя для сравнения материалы наиболее полных по структуре и ярких по выражению традиций, зафиксированных экспедициями Фольклорно–этнографического центра (г.Петербург) и Петербургской консерватории в 1992–2000 гг. в западных районах Вологодской и северо–западных районах Смоленской областей.

Устойчивым признаком, обнаруживающим родство этих географически отдаленных культурных традиций, является представление об обязательном явлении родителей (душ умерших) в урочные дни – «всей родни широкой». Так, например, с этим представлением в Смоленской области связаны различные поверья и запреты:

1) О том, как родители в поминальный день посещают дом и садятся на «суно́жках» (перекладины у ножек стола и скамейки): «Иду́ть, гываря́ть, на е́ты суно́жки садя́тца – все ради́тели. Ря́дышкым иду́ть. Хто у бе́лым, хто у каки́м памёр, у тым чилаве́к иде́ть, сади́тца, вот кыда́ по́мин иде́ть […] Во, аны́ ж пыд стало́м – на суно́жкых. За то ж и гаво́ритца – ни стано́вь но́ги на суно́жки, тут садя́тца ради́тели. […] Э́та ж те́ла иде́ть у зямлю́, а душа́ ж ни пумира́ить. Душа́ куды́ на́да иде́ть, где на́да там ана́ и хо́дить» (Демидовский р-н, д.Замошье).

2) О необходимости поминать покойного именно в урочный день. Годовщину смерти дочери по бытовым причинам отметили на день раньше, и матери приснилась во сне умершая дочь, которая ей сказала: «Как мой дянёк бы́у, пришли́, пыстая́ли ли уго́лышка, ли вако́шицка – ти́ха, спако́йна, ничёга нет. А я ж уси́х пызазва́ла. И ро́дных пазазва́ла, и ня ро́дных пригласи́ла (ужу́ йина́ миртвяцо́в е́тых, пако́йникыв). Пыстая́ли, пыстая́ли и пашли́». Из–за того, что дочь «обманула» пришедших с ней родителей, те перестали звать ее с собой в поминальные дни: «Так ужу́ тяпе́рь уси́ хо́дють, заву́ть. Хто заву́ть, то и хо́дють. А мяне́ нихто́ не заве́ть. Я ж абману́ла» (Руднянский р-н, д.Никонцы).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Представления о посещении душами умерших (родителями) своего дома отражены и в наполнении ритуалов поминального дня. В Вологодской области накануне поминальных дней («против» 9, 20, 40 дня), а в Смоленской области в кануны годовых праздников и в родительские субботы топят баню. В бане моются сами, и потом оставляют для родителей («душеньки») воду, кладут мыло, «вехо́точки», веники, приготовят белье «на грядочке», чистое полотенце. В Смоленской области приглашают: «Ну, честные родители, приходите и вы, мойтесь» (Руднянский р-н, д.Надва, д.Дрягили). В Вологодской у бани или на дороге созывают умершего причетом:

«Позову я гостью милую,Милую да невидимую,Со тово да свету белого,Не с известной да сторонушки,Ты иди, сударынь–мамонька…Для тебя у сиротиночкиБаенка у мня истоплена,Ключева вода нагретая,Платьицо да приготовлено.Как на эту пору–времечко,Как за эти три неделенкиУ тебя, сударонь–мамонька,Платьицо да привалялосе,Телушко поизмаралосе…» (Бабаевский р-н, д.Къяма–Носково).

Вечером накануне урочного дня и утром в поминальный день ходят на кладбище. Созывают родителей на урочный день причитанием. Затем, возвратившись домой, причитают на улице – окликают («гука́ют») душу умершего, призывают ее за поминальный стол. Сопоставим смоленские и вологодские материалы:

1) Смоленская область –

«Та́ма-тка ны кла́дбишши павы́ишь, што […]:И ты ж мыя́ ма́мынька,Зыбира́й жа ты сваи́х увси́х ради́тилей,Прихади́те ж вы ка мне, зы сваи́ сто́лики.

– И яе́ вот, наприме́р, и ма́тери там, ради́тели […] – и вот завёшь усе́х, што «зыбира́й…, и прихади́ зы маи́ сто́лики». […] А пато́м до́ма, как ся́дуть во, за стол е́тыи ужу́ вси пумина́ть, тады́ то́же причи́тывыють, што:

Ня стой-ка пыд ако́шечкым,А зыхади́, сади́тесь зы сто́лики» (Демидовский р-н, д.Протокина Гора).

2) Вологодская область –

Иногда призывают родителей приговором на могиле:«Царь земляной, Царица Земляная,Подымите, пожалуйста, мою маменьку родимуюНа сегодняшний день поминошной» (Бабаевский район, д.Пяжелка).

На могиле причитают – «будят», «зовут», приглашают домой:[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

«Подымись-ко, моя милая,На сегодняшний урошной день,На урошной день, поминошной,Подними родню широкую,Всю природушку великую,Для тебя все налажаемся,Для тебя все припасаемся» (Бабаевский р-н, д.Къяма-Носково).

«Ведут душу» с кладбища, причитают. В случае, если кладбище расположено далеко от дома, начинают причитать с улицы, у крыльца – «призывают душеньку» на «у́жну», «посе́дки» – «по вечерней заре», так, что «гулы́ шли»:

«Как ишла я потихошеньку,Я шагала полегошеньку,Шла я дальнюю дороженьку,Шла я дальний перелесочек.Пору–времечко прибавило,Разговоры все пробаяла,Думушку я всю продумала,Горюшко да все промыкала.Привела я в дом хозяюшку,Детонькам – сударынь–матушку,Ты иди-ка, солнце красное,В часты, мелкие ступенечки,Без большого опасаньицаСлава, слава тебе, Господи,Кого звали, того созвали,Кого ждали, того дождали» (Бабаевский р-н, д.Къяма-Носково).

По вологодским материалам, заслышав причетные призывы, из дома выходят с причетом встречать родителя, несут кисель, ложку (на блюде), свечу зажигают. Встречают на крыльце (на мосту) или на улице (на дороге). Ведущая «гостью» проходит в дом первая с причитанием, у стола останавливается. Причетом приглашает за стол «гостью с родней», угощает их:

Заходи, родима матушка,За столы да за дубовые,Умещай родню широкую,Ты и дедушек и бабушек.Ты поешь да ты покушай-ко,Для тебя все приготовлено» (Бабаевский р-н, д.Панкратово).

Потом садятся все присутствующие на помине (первый стол – близкие, родные, второй стол – остальные). В красном углу оставлено место (на полотенце – еда, пиво) – для покойного. Первое блюдо – кисель («первым долгом надо киселем поминать»), второе – блины, оладьи. Кисель едят по ложечке: хлебнут, мысленно помянут умершего молитвой, ложку положат – так три раза. За народом у столов стоит дочка (невестка), причитает («отваживает»). По поверьям, распространенным в Вологодской области, в канун урочного дня «душа гостит» до полночи, уходит «невидимо». Родные и близкие остаются в доме на всю ночь – спать не ложатся, свет горит, двери не закрывают.

В Смоленском районе и некоторых деревнях Руднянского и Демидовского районов также распространен обычай ночного бдения в канун 20, 40 дня и «годови́н», для этого приглашали «сиду́х» (старух). «Сиду́хи» ночь сидят, в это время «кухова́рки» еду готовят, холодец; ночью в 10 и в 12 часов поминают – «стол справляют»; читают молитвы по богослужебным книгам, псалтири; в некоторых деревнях поют поминальные «стишки» всю ночь (Смоленский р-н, д.Волоковая, д.Роскошь); в других – поминальных стихов не поют (Руднянский р-н, д.Дрягили). На ночь, после того, как сами поедят и помянут родителей, на столе оставляют всё (для покойников) – «куттю» (пшеничную), мясо, селедку, старикам – капусту, картошку, пироги (Руднянский р-н, д.Дрягили). Свет не гасят и двери не закрывают на задвижки.

На утренней заре в 40-й день, 1 год (а также – в полгода, 3 года, 6 и 12 лет) в смоленских деревнях родные «гука́ют» покойного на улице (на крыльце) в 5–6 часов утра:

«Мамка мая  ро́дная,Прилетайте ж вы к намсяво`дняшний дянёчик» (Руднянский р-н, д.Верхние Кошевичи).

В Хиславичском районе Смоленской области покойного «гукают» непосредственно перед тем, как начать трапезу в 40-й день. Хозяйка выходит на крыльцо или стоит перед домом, держа в руках блин с мёдом («кануном») и прикликает причетом умершего. Затем – все садятся за стол.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

На Смоленщине обязательно подают на поминальный стол горячее, сама трапеза называется – «горячий стол», поскольку существует поверье, что умершие питаются паром, который идет от еды на поминках (Смоленский р-н, д.Перегорши).

В вологодских деревнях в – «сорочины» перед полуднем – «провожают душу». При последнем угощения (кисель) зажигают свечи, с причитаниями «выводят» родителя из дома на улицу:

«Ты прощай-ко, наша милая,На веки да на векущие,Не видать больше, не видывать,Не слыхать больше, не слыхивать,Твоево да громка голосу.Зарастет да путь–дороженькаЧастым ельничком–березничком,Ты уйдешь да, красно солнышко,За леса да за дремучие,За болота за гибучие,За озера–то глубокие» (Бабаевский р-н, д.Фенчиково).

При «выводе» вслед за причетницей несут три блюда (кисель, пирог, сладости). Впереди процессии идет мужчина с зажженным фонарем (Бабаевский р-н, д.Ципелово). Идут за деревню (до завора, до овина, до крестов), останавливаются, с молитвой «Помяни,  Господи, Раба Божьего» кланяются в землю. Ветер подует – «душа пошла». Поминают киселем (одна ложка на всех). Одна женщина «провожает душу» до могилки, поклонится у могилы и возвращается. Остальные от «росстаней» сразу идут домой, больше не причитают. На улицу выставляют стол с поминальной едой – угощаются все, кто желает помянуть душу усопшего.

Каждый эпизод в структуре поминального дня, обладая смысловой, композиционной и функциональной определенностью, фиксирует событийную сторону обряда. Цепь эпизодов образует сквозную динамическую последовательность, утверждающую необходимость осуществления должного намерения, отмечающего в коллективном сознании постепенный переход умершего в иной мир и достижение им статуса родителей – соединение «с родней широкой, всей природушкой великой», с миром предков–покровителей.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Особая значимость каждого действия, его выделенный средствами художественного сакральный характер возникает в силу устойчивой обрядовой направленности всех его элементов. Такими элементами становятся пространственно–временные характеристики действия, а также атрибутика каждого эпизода, роли и образ действия участников обряда.

С наибольшей полнотой содержательная сторона и обрядовый канон поминальных дней находит выражение в молитвах и причитаниях. Но если молитвенно произнесенное слово являет собой сугубо личностное выражение мысли и чувства молящегося, то причитания («голошения», «плаки», «жали», «вытьё» – «вой») не только окрашены эмоциональной напряженностью индивидуального переживания, но имеют ярко выраженный демонстрационный характер, несут на себе большую информационную нагрузку в силу их непосредственной соотнесенности с конкретными обстоятельствами и содержанием акциональной стороны обрядаю. Предельной смысловой и функциональной насыщенностью обладает как собственно музыкально–поэтическая форма причитаний, все ее элементы, так и образно–художественная сторона похоронной причети.

Комплексный анализ причитаний обнаруживает не только их прямую связь с совершаемым действием. В текстах причитаний складывается идеальная (воображаемая) форма происходящего, устанавливаются, подтверждаются нормы обязательных взаимных отношений мира живых и душ усопших. Следовательно, можно предположить, что тексты причитаний сохранили также упоминания о некогда обязательных, но с течением времени выпавших из структуры обряда действиях, что дает возможность моделирования и реконструкции архаических форм самого обряда.

По устойчивым поэтическим оборотам, имеющим формульный характер и тесно связанным как с событийной стороной обряда, так и с сюжетным развитием поэтического текста причитаний, мы группируем основные содержательные моменты причети, с учетом их функциональности и смысловой направленности (на примере вологодских причитаний):

1. Обозначение обрядового действия в закрепленных (по месту в обряде) устойчивых формулах:[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

а) определения обрядовых действий, положений – «Выхожу я, сиротиночка…»; «Уж я шла да торопиласе…»; «Распущу я свой зычён голос…»; «Я веду да гостью милую…» и др.

б) обращения (просьба–императив) – «Ты приди-ка, моя мамонька…»; «Ты умой-ка лицо белое…»; «Собирай родню широкую…»; «Вы подуйте, ветры буйные…» и др.

2. Установление обязательных, обрядово необходимых состояний, отношений–связей (формульные поэтические обороты, не имеющие строгой закрепленности как по месту в обряде, так и в структуре поэтического текста):

а) жали по покойнику, по сиротам –

«У меня, у сиротиночки,Не к кому да пришатитеся…»;«Я осталась, сиротиночка,Как травинка подкошеная,Как березка подсушеная…»

б) укоры покойному, судьбе (обстоятельствам) –

«Попеняюсь, пообидуюсь,на тебя, да моя милая…»;«Ты оставил меня, бедную,Как кукушечку-то серую,Как подстрелену воронушку…»

в) заветы, зароки, обещания:

«Ты когда в гости посулишься? –Поутру да поранёшеньку,Вечером да попозднёшеньку,Середи да ночи тёмноюБуду ждать я, горюшиночка,Выйду я да на крылечушко…»

г) «своя беда», «своё горе» –[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

«У меня-то много горюшка,У мня горюшка – три полюшка,У мня кручинушки – три нивушки».

Собственной семантикой обладает и система средств музыкального языка (средства интонационного, метроритмического, композиционного рядов, форма и характер исполнения и др.). При всем разнообразии видов организации музыкально–поэтического текста причитаний ведущим признаком севернорусской причетно–плачевой культуры является высокая степень упорядоченности, согласования закономерностей музыкального и поэтического начал. Безусловно централизующим элементом композиции здесь выступает нормативность ритмо–акцентной формы единицы периодичности – тонического стиха. Однако, строгая регламентация периода прямо связана с алгоритмом эмоционально окрашенного дыхания и, соответственно, с интонационно–ладовой выразительностью музыкально осмысленной речи.

Пример 1 [1]

Иной – тирадный тип организации причетного текста, образующий нерегулярную последовательность звеньев изложения, также характерен для ряда местных фольклорных традиций на Русском Севере и Северо–Западе. В наиболее яркой форме он находит выражение в западнорусских фольклорных традициях и, в частности, в Смоленской области.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Пример 2

Границы законченного периода и элементов его собственной структуры подчиняются логике членораздельного музыкального произнесения – логике построения самостоятельных попевок, объединенных в некоторую их последовательность на основе смысловыразительности и знакового характера кадансовых интонационно–ритмических оборотов, определяющих, одновременно, и ладовую структуру мелострофы в целом.

Таким образом, мы имеем дело с многоуровневой кодировкой основного смысла обрядов похоронно–поминального цикла в различных компонентах фольклорно–этнографического текста. Целостность содержания и структуры, взаимообусловленность всех элементов обрядового комплекса, а также определяющая роль смысловых начал, восходящих к древнейшим представлениям, позволяет рассматривать похоронно–поминальную обрядность в ряду наиболее устойчивых архаических форм русской народной традиционной культуры. В то же время  похоронные и поминальные обряды в силу их значения в жизни человека сформировались в их настоящем виде в русле христианского понимания отношений жизни и смерти и православных представлений о бессмертии души и о взаимосвязи мира живых и мира усопших.

• [1] Тактировка выполнена с учетом основополагающего значения в организации напева тонических акцентов (сплошной тактовой чертой выделены основные тонические акценты, пунктирной – дополнительные акценты). Поскольку размеры тактов принципиально подвижны, указания размеров снимаются. Выходные данные приводимых образцов: Пример 1. Вологодская обл., Бабаевский р-н, д. Задний Двор, 3260–20. Исп.: Чурина Дарья Павловна, 1913 г.р. Зап.: Козлова И.П., Игнатьева Н.Б., 25.01.1992. Расш.: Булкин С.В. Пример 2. Смоленская обл., Руднянский р-н, д.Мохначи, 5063–31. Исп.: Шайторова Мария Артемовна, 1914 г.р. Зап.: Мехнецов А.М., Лобкова Г.В., Редькова Е.С., 21.08.1998. Расш.: Булкин С.В.