Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Как культурный регион, Русский Север, вероятно, один из самых обеспеченных материалами разнообразных этнокультурных исследований. Вместе с тем дискуссионными являются вопросы определения его границ и его внутреннего разнообразия. В решении этих проблем может быть полезен опыт географии в области территориального районирования.

В качестве комплексного объекта районирования, позволяющего учитывать результаты разных пространственно ориентированных этнокультурных исследований, выступает культурный ландшафт.

Под культурным ландшафтом понимается природно–культурный территориальный комплекс, созданный и/или освоенный человеческим сообществом.

1. Таксономия и районирование культурных ландшафтов.

Таксономические (классификационные и типологические) разработки и выполненные на их основе разработки по районированию территории представляют собой альфу и омегу географии. В нашем контексте важно, что эти исследовательские процедуры в совокупности представляют собой единую систему. В географической практике эти процедуры выстраиваются попарно: сначала осуществляется таксономия географических объектов определенной территории, а затем на ее основе их районирование.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Типологические и классификационные культурно–ландшафтные разработки могут носить как теоретический, так и прикладной характер. Так, типология культурных ландшафтов, разработанная Ю.А.Ведениным, различает инновационные и традиционные ландшафты, которым соответствуют естественные и искусственные города, селения и поселения. [1] Примером прикладной типологии культурных ландшафтов, разработанной для целей сохранения объектов наследия, можно считать разработку ЮНЕСКО, согласно которой выделяются 3 типа культурных ландшафтов – естественные (или эволюционные), искусственные, созданные по проекту, и ассоциативные [2] .

2. Подходы в культурно–ландшафтном районировании.

В гуманитарных исследованиях, особенно в лингвистическом картографировании, широко применяется ареальный подход, который опирается на представление о многообразии традиционной народной культуры, включая ее территориальное многообразие [3] .

Бассейновый подход ориентирует на учет тесной связи культуры, особенно традиционной, с природой. Для Русского Севера, Сибири, других регионов, где река играла огромную роль в освоении территории, этот подход имеет особое значение.

Административно–территориальный подход опирается на учет системы административно–территориального деления во взаимосвязи с системой территориальных идентичностей, включая исторические изменения административно–территориального деления и рассмотрение «движений» административных центров и границ. О возможности соотнесения границ культурных ландшафтов с административно–территориальными границами писал Ю.Г.Симонов [4] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Наиболее устойчивы те идентичности и соответствующие им культурные ландшафты, в которых административный фактор соотносится с культурными факторами. Так, А.Г.Манаков выявил устойчивость традиционной псковской идентичности – «скобарь» относительно современных границ Псковской области, показав ее приуроченность даже в начале XXI в., т.е. почти через сто лет, к историческим границам Псковской губернии [5] .

В основе идентификационного подхода лежит разработанное при исследованиях культурных ландшафтов фундаментальное представление о сплошности культурно–ландшафтного пространства, его неоднородности и центрированности [6] . Суть идентификационного подхода заключается в выявлении и локализации территориальных идентичностей. Содержание этого подхода заключается в соотнесении реального сообщества (современного или исторического, этнического или территориального, регионального или локального) с определенным культурным ландшафтом. В результате выявления и локализации территориальных идентичностей определяются территориальные ядра соседних культурных ландшафтов, а затем уже прорабатывается вопрос границ между ними. При этом такая работа может вестись на любом уровне – страновом, региональном или локальном.

Модульный принцип. Модульный принцип предполагает использование системы «плавающих» признаков при культурно–географических классификациях [7] . Необходимость введения модульного принципа при таксономии и районировании культурных ландшафтов определяется культурным своеобразием, уникальностью каждого региона. Человеческие сообщества, в процессе исторического развития осваивавшие регион, сформировали его неповторимую пространственную организацию, систему административных и духовных центров, свою культурную провинцию и периферию, особый характер его границ. Это означает, что в процессе таксономических построений могут быть выделены дополнительные уровни и дополнительные критерии, отражающие культурное своеобразие региона.

Кроме того, нельзя не учитывать разные исследовательские школы, стили и даже «вкус» исследователя.

3. Таксономия культурных ландшафтов Русского Севера.

При разработке системы таксонов культурных ландшафтов Русского Севера использовались все обозначенные выше подходы и модульный принцип.

Для Русского Севера таксономия культурных ландшафтов выглядит следующим образом: (цивилизация) – субцивилизация – страна – провинция – область – земля – край – местность. Некоторые из таксонов культурно–ландшафтных районов, например, субцивилизация, край отражают специфику Севера.

Выделяются общие, характерные для культурных ландшафтов всех таксономических уровней, и специальные критерии. К общим критериям относятся наличие топонима (этникона, этнонима), наличие культурного центра (центров) и связанного с ним административного выдела, наличие устойчивого образа.

Наличие топонима, этникона или этнонима и часто связанного с ними устойчивого (исторического, ментального и визуального) образа является индикатором «непридуманности» района, реальности его существования в общественном сознании и культуре. Другим важным критерием нужно считать наличие духовного, административного, хозяйственного центра, или центров, если они разведены в пространстве, как, например, Соловки и Архангельск для Русского Севера. В реальной ситуации центр может быть сильным или слабым, но его нужно рассматривать как надежный критерий выявления культурно–ландшафтного района. Если центр задает ядро района, то такой критерий, как административный выдел вне зависимости от уровня рассмотрения (от губернии до волости) определяет внешний «скелет», границы культурно–ландшафтного района. Несовпадение этнокультурных и административных границ, возникновение новых центров порождает новые культурно–ландшафтные районы.

Специальные критерии различаются для каждого таксономического уровня. При этом каждый таксон характеризуется комплексом критериев.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Таксономия культурных ландшафтов Русского Севера:

В таксономическом построении культурных ландшафтов Русского Севера первый уровень образует субцивилизация (табл.). Целостность субцивилизации определяется историческим взаимодействием слагающих ее региональных культур. Хозяйственное взаимодействие формирует историко–культурную, область, длительная адаптация к природным условиям создает сходный жилищный комплекс, языковые контакты приводят к формированию крупной диалектной зоны со своим особым наречием. Культурной идентификацией такого крупного единства способствует ее представленность в сетке административного деления государства в форме крупной губернии или группы губерний. В природном плане субцивилизации соответствует природная зона (или несколько природных зон). Устойчивость такого огромного образования, как субцивилизация, во многом зависит от устойчивости государств–империй и от их места в пространственной организации империи. Применительно к Русскому Северу он долгое время в составе Новгородского и Московского государств играл роль гигантской сырьевой периферии и только в результате многовекового освоения стал культурной провинцией. Ведущим духовным центром Русского Севера является Соловецкий монастырь, а административным – Архангельск, показательно в северной культурной традиции называвшийся Городом.

Различия между Русским Севером и Русским Югом отмечали многие исследователи. Этнограф и фольклорист Д.К.Зеленин выделял даже два русских народа – севернорусский (с окающим говором) и южнорусский, характеризующийся акающим говором [8] . Современное диалектологическое районирование России также выделяет два наречия русского языка – южное и северное, охватывающее северную половину Европейской России [9] . В свою очередь В.П.Семенов–Тян-Шанский различал два русских музыкальных ландшафта – Севера и Юга [10] . Примечательно, что Русский Север в XVI–XVII вв. был целиком выделен в особую административную единицу под названием Поморье, которая охватывала всю северную половину Европейской России.

В качестве следующего таксона выступает страна в ее культурно–географическом понимании, т.е. как негосударство (табл.). Среди критериев ее выделения могут выступать такие, как историко–этнографическая подобласть, региональный вариант жилищного комплекса, группа говоров. Важным административным критерием является соотнесение страны с губернией, или областью.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В качестве примера культурно–ландшафтной страны может рассматриваться Поморье в узком смысле слова, т.е. как территория, населенная поморами, в традиционной хозяйственной деятельности которых морское рыболовство занимало важное место. Интересно, что южная граница Поморья частично совпадает с природной границей между северо–и среднетаежной подзонами.

Таксон провинция специфичен для Русского Севера. Он выделяется в пределах бассейна крупной реки, в котором сформировалось несколько культурно–административных центров (на уровне уезда, района). Возможные дополнительные критерии выделения области – региональные варианты жилищного комплекса, группа говоров. Характерным примером области на Русском Севере является Поважье, в пределах которого выделяется 3 культурно–ландшафтных подобласти.

Основным природным критерием выделения области выступает отношение к бассейну средней реки (или к части бассейна крупной реки). Как правило, административное деление на районном уровне подчеркивает культурные отличия областей друг от друга. Дополнительные критерии – субрегиональный вариант жилищного комплекса, говор.

Дальнейшая культурная дифференциация территории приводит к обособлению частей бассейна и выделению земель, как, например, на Пинежье. Широко распространено выделение Низа и Верха (верхних и нижних частей речного бассейна), которое к тому же почти всегда имеет и этносемантическое наполнение. Дополнительными критериями обособления могут служить языковые (микродиалект) и административные.

Один из самых специфических для Русского Севера является таксон края. Это связано с исторически устойчивой организацией жизни традиционной севернорусской деревни. В территориальном плане семейно–родовые отношения обычно проявлялись в виде куста деревень, образованного родовым центром и разбросанными вокруг него починками и выселками. Куст деревень, как правило, оформлялся административно в самостоятельную волость, и, что не менее важно для традиционного общества, выделялся в самостоятельный церковный приход. Тем самым система «куст – волость – приход» формировала на местном уровне относительно самодостаточный крестьянский мир. Куст хорошо выделяется картографически, топонимически и этнонимически, в современных условиях дополнительный индикатор кустовой организации – наличие сельсовета.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Последний восьмой таксон культурных ландшафтов – деревенский, ему соответствует местность (табл.).

4. Культурно–ландшафтное районирование Архангельской области.

На территории Русского Севера в пределах Архангельской области выделяются 2 страны – Поморская и Онежско–Двинская, различающиеся друг от друга природными условиями, особенностями (во многом архаичными) традиционного хозяйства и, как следствие, рядом черт традиционной духовной культуры и языка.

Поморская страна (Поморье в узком смысле). Преобладают поморские северотаежные культурные ландшафты. Традиционные занятия населения были связаны с морскими промыслами, а также с солеварением. Традиционная ведущая отрасль сельского хозяйства – молочное животноводство. Наиболее мощные региональные культурные центры – Архангельск, Соловки. Этникон поморы известен с XVI в. В пределах Поморья выделяется 5 культурно–ландшафтных районов (в ранге областей) – Архангельский, Соловецкий, Холмогорский, Онежский и Мезенский.

Онежско–Двинская страна. Преобладают поречные и отчасти поозерные среднетаежные культурные ландшафты. Традиционные занятия населения связаны с лесными промыслами, охотой и собирательством при подчиненной роли сельского хозяйства. Наиболее мощные региональные историко–культурные центры – Каргополь, Вельск, Сольвычегодск; новые региональные административные центры советского времени – Плесецк, Няндома, Котлас – возникли на границах культурно–географических районов. Этникон двиняне известен с XIV–XV вв., но ныне не используется. В пределах Онежско–Двинской страны выделяется 8 культурно–ландшафтных районов – Каргопольский, Вельский, Шенкурский, Устьянский, Устюжско–Сольвычегодский, Яренский, Пинежский и Лешуконский.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

• [1] Веденин Ю.А. Очерки по географии искусства. М., 1997.
• [2] Кулешова М.Е. Культурно-ландшафтное районирование Кунгурского края // Культурный ландшафт как объект наследия. М.; СПб., 2004. C. 383–405.
• [3] Герд А.С. Введение в этнолингвистику: Учебное пособие. СПб, 1995; Толстая С.М. Географическое пространство культуры // Живая старина. 1995. №4. С.2–7.
• [4] Симонов Ю. Г. Культурный ландшафт как объект географического анализа // Культурный ландшафт: вопросы теории и методологии. М.; Смоленск, 1998. С.34–44.
• [5] Манаков А.Г. Историко-этнографическая основа культурного районирования староосвоенной части Европейской России // Проблемы этнической географии и культурного районирования. Псков, 2004. С.159–167.
• [6] Каганский В.Л. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство: Сборник статей. М., 2001; Калуцков В.Н. Основы этнокультурного ландшафтоведения. М., 2000.
• [7] Смирнягин Л.В. Районы США: портрет современной Америки. М., 1989.
• [8] Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. М., 1991.
• [9] Русская диалектология / Под ред. Л.Л. Касаткина. М., 1989.
• [10] Семенов–Тян-Шанский В.П. Район и страна. М.; Л., 1928.