Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Летские коми – локальная группа коми–зырян, проживающая в Прилузском районе Республики Коми и обладающая спецификой в языковом и культурном пространстве.

В данной статье на основе полевых материалов автора, собранных во время этнографической экспедиции 2006 г., описывается один из интереснейших элементов погребальной обрядности летских коми. Погребальный обряд летских коми не являлся предметом специального изучения, поэтому тщательная фиксация отдельных его элементов представляет интерес для выявления общего и специфичного в традиционной культуре прилузских коми.

Поскольку погребальный обряд направлен на обеспечение перехода умершего в статус предка (родителя), покровительствующего живым, большинство составляющих его элементов носит магический характер, что, возможно, еще более увеличивает значимость их выполнения участниками обряда. Наиболее сложным и ответственным считается комплекс обрядов третьего дня, связанных с выносом умершего из дома и его погребением, важным элементом которого является «пажун» (пажын) (обед). Пажун в качестве элемнта собственно погребального обряда фиксируется в Прилузье только у летских коми.

Словом «пажун» называют мешочек с обедом, который летские коми выносят в первую очередь, перед выносом гроба на крыльцо дома в день похорон. «А пажун тожo индывлiсны пыр. Дзебан лунтo, кор дзебны нуны мoдасны, кoшель вурасны, стакан, пань, нянь–тo, но мый сеян–юан–тo» (А пажун тоже всегда заранее готовили. В день погребения, когда хоронить нести будут, кошель (мешочек) сошьют, стакан, ложку, хлеб, что–нибудь из еды и питья) [1] . Мешочек (кошель) специально шили вручную швом вперед иголкой (от себя), так как по словам информантов: «покойнику назад возвращаться нельзя» [2] . В кошель кладут все необходимое умершему для жизни на том свете: «Это все ему необходимо. Он там жить будет» [3] . В него помещают тарелку, чашку, ложку, катушку ниток с иголкой, также в некоторых случаях пуговицу, полотенце, бумажные деньги, спички, из съестного кладут выпечку (чаще всего рыбник), яйцо, пачку чая, сахар, соль, бутылку спиртного. Символика пажуна достаточно прозрачна: «чтобы покойник был сытым, чтобы ни в чем не нуждался» [4] , «для того, чтобы ты голодным на том свете не жил, потому что на том свете тоже живут как и здесь» [5] .

Человек, который несет пажун–кошель, обычно идет впереди похоронной процессии. В настоящее время этот мешок может нести любой человек. «Пажун» принято отдавать первому встретившемуся на пути похоронной процессии человеку. Согласно одним материалам, желательно, чтобы встретившийся был одного пола с умершим, согласно другим — нужно, чтобы имя этого человека совпадало с именем умершего. Несмотря на все предъявляемые требования, основное значение заключается в том, чтобы человек взял подаренный ему мешочек и обязательно использовал вещи и съестные припасы, находящиеся в нем: «чтобы пажун не выбросил хоть» [6] . В настоящее время многие перестают брать пажун–кошель: «Первому встречному дают, а некоторые еще не берут, брезгуют, еще умрут, покушают если. А некоторые берут, там все чистое, хорошее» [7] . Поэтому пажун стараются отдать человеку, который находился в хороших отношениях с умершим, либо просто пожилому человеку, сохраняющему традицию. Как правило, пажун–кошель отдают со словами: «Вспомнишь умершего. Чашку, ложку увидишь и вспомнишь» [8] или «Поминать будешь, вот тебе подарок» [9] . Возможно, что сохранение памяти об умершем в народном представлении является залогом жизни умершего на «том свете», что способствовало бы благополучию живых.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Исходя из народных объяснений, выполнение данного элемента погребальной обрядности продиктовано стремлением живых обеспечить умершего всем, что может пригодиться для жизни на том свете, и таким образом, заручиться его поддержкой и помощью как будущего предка – покровителя. Так, пажун–кошель выносят перед гробом, как бы благословляя покойного в дальний путь, заранее обеспечивая его всем необходимым. Вполне объясним и выбор того человека, которому отдают пажун. Первый встречный (неизвестный, чужой) человек воспринимался в традиционном сознании как представитель иного мира. Человек, принимая пажун–кошель, тем самым становился посредником между живыми и умершим, через которого пажун достигает загробного мира. Однополость и одноименность первого встречного с умершим являются свидетельством того, что он выступает в роли заместителя усопшего [10] . В то же время, способ изготовления мешочка свидетельствует об установлении границы между миром живых и миром мертвых.

Само обозначение мешочка словом «пажун» (обед) свидетельствует о том, что главная роль в нем отводится еде. Не случаен выбор блюд, помещаемых в мешочек (кошель). Как правило, в него помещают основную ритуальную пищу: выпечку, чаще всего рыбник, а также яйца. Разнообразная выпечка является обязательным атрибутом погребального обряда, что связано с представлением о богатстве и обилии в загробном мире: «пoжалoны кoть этик штукаoн быд пoлoс кутшoмoс пoжаласны — шаньга, пирожок–торъяс» (пекут хотя бы по одной штуке из всего, что пекут, — шаньги, пирожки) [11] . В состав пажуна входят яйца, олицетворяющие зарождение жизни. У карел бытовало представление, что «покойникам яйцо и рыбник очень хорошо, сорок покойников можно накормить одним яйцом» [12] .

В силу того, что обрядовая пища имеет свое символическое значение, существуют запреты на употребление некоторых блюд. У летских коми запрещено брать на кладбище, а также помещать в пажун–кошель рыбники с щукой, в с.Прокопьевка — с щукой и налимом. Возможно, данная особенность связана со старообрядческой традицией. Запрет на употребление мяса налима печорские коми старообрядцы объясняют следующим образом: «налим питается утопленниками» [13] . Подобные же объяснения распространены и на р. Летке. Влияние старообрядческих традиций на культуру летских коми вполне объяснимо, поскольку, в ряде волостей летских коми приверженцы старообрядчества появились еще в первой половине XIX в [14] . Запрет на употребление щуки летские коми объясняют тем, что «Щука – хищная рыба, всю остальную рыбу съедает» [15] , «Рыбники из щуки нельзя брать на кладбище, потому что ест утопленников, хищная рыба» [16] . Запрет выпекать рыбники с щукой и налимом также фиксируется в погребально–поминальной обрядности карел и коми–пермяков. В мешочек летские коми обязательно кладут сопутствующие обеду принадлежности тарелку, чашку, ложку.

В предметный набор пажуна также входят катушка ниток с иголкой и полотенце, которое иногда заменяется платком. Обязательное наличие в вещественном наборе ниток с иголкой объясняют тем, что: «Это делают для покойника, чтобы у него если что–то порвется, чтобы иголка с ниткой были» [17] . В настоящее время большинство информантов не придает значения цвету ниток, однако, чаще всего в пажын–кошель кладут нитки белого или черного цветов. Интересно единичное сообщение о том, что в пажун нельзя было помещать нитки красного цвета, так как красный цвет ассоциировался с пожаром [18] . Использование в погребальном обряде иголки с ниткой является достаточно распространенным обычаем среди финно–угорских народов. В погребальном обряде южных удмуртов нитки символизировали дорогу, по которой придется передвигаться умершему в потустороннем мире, а также способствовали связи умерших с живущими родичами [19] . У марийцев отмечен обычай помещать в гроб нитки, с помощью которых умерший мог достичь загробного мира [20] .

Идея «путеводной нити» прослеживается в использовании в погребальном обряде полотенца, на котором опускают гроб в могилу [21] . Как известно, полотенце (в целом, холст) в погребально–поминальной обрядности символизируют дорогу умершего в загробный мир. И в то же время, по–видимому, способствует установлению контакта живых с умершим предком. Так, в поминальные дни летские коми с. Прокопьвка на кладбище берут с собой полотенце, которое вывешивают на намогильное сооружение во время трапезы. Покидая кладбище, полотенце забирают домой. В с. Прокопьевка в пажин–кошель кладут полотенце, которым накрывали стакан воды и тарелку, поставленные сразу после наступления смерти человека. Интересно, что это полотенце раньше отдавали тому, кто первый входил в дом: «сiя полотенцесo водзын сетлiсны кодi первoй пырас. А oнi сiйo сетoны полотенцесo пажунас, пажун–кошеляс» (Это полотенце давали тому, кто первый зайдет. А сейчас его, это полотенце, дают в пажуне, пажун–кошеле (мешочке с пажуном) [22] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В погребально–поминальной обрядности лузских коми, проживающих на сопредельной территории с летскими коми, подобную обрядовую жертву выносят на сороковой день со дня смерти усопшего. Обычно в полотенце, которое сорок дней висело в «красном углу», заворачивают сахар, пачку чая, выпечку, иногда дополнительную одежду. На поминках роль заместителя умершего выполняет специально выбранный человек. После поминальной трапезы, его провожают по деревне до развилки трех дорог и прощаются со словами: «Биись, ваысь видзед миянoс. Миянoс бура видзь» (От огня, воды нас береги. Хорошо нас береги) [23] . Таким образом, провожали умершего, снабдив его всем необходимым и попросив хранить живых (оберегать). Обычай провожать ритуального заместителя умершего на сороковой поминальный день также, по–видимому, связан со стремлением благословить на дальнейшую загробную жизнь покойного и самим заручиться его поддержкой. Об этом в первую очередь свидетельствует и сам обряд прощания с душой умершего.

В рассмотренном элементе погребального обряда прослеживаются архаичные представления о продолжении жизни в загробном мире. Мешочек со сложенными в него едой и предметами Н.И.Шутовой был обозначен как «жертвенный комплекс», призванный обеспечить умершего всем необходимым для жизни в загробном мире [24] . Идея такого «жертвенного комплекса» является, вероятно, универсальной с множеством локальных вариантов, имеющих единую семантическую основу.

• [1] Сажина М.Н., 1932 г.р., д.Малая Беберка.
• [2] Филиппова В.Н., 1941 г.р., с.Летка.
• [3] Кетова К.С., 1928 г.р., д.Выставка.
• [4] Лобанова Е.И., 1930 г.р., с.Прокопьевка.
• [5] Морокова М.Д., 1925 г.р., д.Выставка.
• [6] Кетова З.И., 1930 г.р., пос.Гуляшор.
• [7] Сажина М.Н., 1932 г.р., д.Малая Беберка.
• [8] Лобанова Е.И., 1930 г.р., с.Прокопьевка.
• [9] Лобанова Е.Ф., 1923 г.р., с.Прокопьевка.
• [10] Седакова О.А. Поэтика обряда: погребальная обрядность восточных и южных славян. М., 2004. С.110.
• [11] Потапова Е.Н., 1930 г.р., с.Прокопьевка.
• [12] Лавонен Н.А. Из наблюдений о бытовании погребально-поминального обряда в Южной Карелии // Фольклористика Карелии. Петрозаводск, 1993. С.40.
• [13] Чувьюров А.А. Пищевые предписания и запреты в религиозно-обрядовой культуре коми старообрядцев-беспоповцев // Пир – трапеза – застолье в славянской и еврейской культурной традиции. Сб. статей. М., 2005. С.129. (Академическая серия; Вып.17).
• [14] Там же. С.125.
• [15] Перминова П.И., 1926 г.р., с.Черемуховка.
• [16] Филиппова В.Н., 1941 г.р., с.Летка.
• [17] Потапова Е.Н., 1930 г.р., с.Прокопьевка.
• [18] Перминова П.И., 1926 г.р., с.Черемуховка.
• [19] Шутова Н.И. Дохристианские культовые памятники в удмуртской религиозной традиции: опыт комплексного исследования. Ижевск, 2001. С.122.
• [20] Марийцы. Историко-этнографические очерки. Йошкар-Ола, 2005. С.182.
• [21] Семенов В.А. Некоторые архаичные представления коми по материалам погребального обряда // Вопросы этнографии народа коми. Сыктывкар, 1985. С.173. (Труды Ин-та яз., лит. и истории Коми науч. центра; Вып.32).
• [22] Потапова Е.Н., 1930 г.р., с.Прокопьевка.
• [23] Лихачева Н.А., 1929 г.р., с.Объячево.
• [24] Шутова Н.И. Дохристианские культовые памятники в удмуртской религиозной традиции: опыт комплексного исследования. Ижевск, 2001. С.122.