Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Интерес к Олонцу и его исчезнувшим укреплениям возник давно. Полтора столетия назад Ф.Ф.Ласковский, основываясь только на описании крепости, сделал попытку графически представить «городовую стену» 1649 г. [1] Последующие авторы – Е.М.Прилежаев, Р.Б.Мюллер, Ф.И.Егоров, В.Г.Брюсова и другие – касались интересующей нас темы. Новый этап в изучении истории крепости наступил в результате исследований, связанных с привлечением данных археологических раскопок, проведенных под руководством С.И.Кочкуркиной [2] , аналогов и привязкой к местности сведений, содержащихся в описаниях крепости ХVII в. [3] Совместно с Ю.С.Ушаковым нам удалось разработать графические реконструкции двух крепостей Олонца (1648–1668 и 1672–1741 гг.), выяснить особенности их планировки и определить основной состав построек, существовавших на территории крепости. Было доказано, что за три века р.Олонка обрушила северный берег полуострова от 10–12 м в его западной части и до 70–80 м в восточной, из-за чего полностью исчезли остатки северного фронта крепости и существенно изменилась конфигурация городского мыса [4] .

Настоящая работа, основываясь на названных исследованиях, касается в основном градостроительных аспектов строительной истории крепости, лишь попутно уточняя выполненные ранее графические реконструкции, а также предлагает варианты возрождения исторической памяти о древнем Олонце.

Первый период истории крепости

Война России со Швецией и падение Корелы в 1611 г. привели к захвату шведами всей западной Карелии. Оставаясь в руках Русского государства, Олонецкий погост приобретал важное стратегическое значение: по Столбовскому мирному договору (1617 г.) граница проходила примерно в 40 км от него, а через погост пролегал один из удобнейших путей в Швецию.

Ввиду неизбежности новых военных столкновений, в 1648 г. Олонецкий погост с окружавшими его «выставками», «с селы и с деревни, и с пустоши, и со всеми угодья» был «отписан на государя», а новгородская кафедра взамен получила другую вотчину. Царь Алексей Михайлович решает, что «для береженья»«от немецких людей» и для управления обширными землями, сюда, к древнему Рождественскому погосту должен быть переведен из Оштинского стана административный центр Заонежских погостов и построена крепость. В 1649 г. Заонежские и Лопские погосты были объединены и получили самостоятельное правление [5] . Новоназначенные воевода князь Федор Волконский и дьяк Степан Елагин по царскому указу весной того же года направлены на Олонец для отыскания места, «в котором… для береженья… у воды пристойнее устроить город или острог» [6] – центр нового воеводства.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Каким же требованиям должна была отвечать будущая крепость?

1. Расположение на реке;
2. Близкое положение по отношению к Заонежским станам, погостам, а также наличие удобных дорог, идущих к важнейшим крепостям и к границе;
3. Близость деревень, из которых «в приход воинских людей для осадного времяни» должны собираться люди под защиту крепостных стен, а крепость должна их вместить;
4. Близкое расположение «выгонных мест» для скота, принадлежащего жителям нового города («угодья к тому месту, где быти городу, прилегли»).

Приехавшие в Олонец Ф.Волконский и С.Елагин «осматривали… в розных местах, в котором пристойнее быти городу» и остановлись на мысу «меж дву рек посреди Алонецкого погосту». На месте будущего города стояла лишь «деревня Оксенева, а Толмачев наволок тож». Иными словами, территория города почти не была заселена, что подтверждают и археологические исследования [7] . Деревянную крепость возвели всего за четыре или пять месяцев, закончив строительство к 29 сентября 1648 г. Она заняла весь полуостров, будучи с напольной стороны защищенной рвом между Олонкой и Мегрегой.

Теперь, основываясь на отписке Ф.Волконского и С.Елагина, посланной царю, посмотрим, в какой степени новопостроенная крепость отвечала вышеперечисленным требованиям.

1. Местоположение: «…места к городу подошли непросторные, на ниских местах, лесные…». Итак, для крепости было найдено классическое место – мыс, но низкое положение полуострова делало невозможным устройство земляных валов («…земляного города на Олонце делыть немочно: земля иловатая и дерновых мест нет» [8] , «…с московскую полевую сторону и из обеих рек подошли места ровные, а от пушечной стрелбы ни с которую сторону защиты нет» [9] ). Отсюда вытекала необходимость особого укрепления территории перед рвом, а также устройства не острожных, а рубленых стен.
2. Положение в системе путей сообщения: главные дороги – водные (рекой Олонкой к Ладожскому озеру) и сухопутные (к Александро–Свирскому монастырю и далее на Москву, к Важенскому погосту и к «немецкому рубежу» – шведской границе).
3. Местоположение деревень, для жителей которых крепость должна служить защитой: «…всего Олонецкого погосту по тем речкам салдатских и крестьянских дворов с восмсот, и те все люди в осадное время будут в городе» [10] .
4. Местоположение угодий, необходимых для будущих горожан: строители города в отписке царю отмечали, что «в Олонецком уезде таких мест нету, где бы каким большим просторам или выгонам быть» [11] ; «а пашни к тем ко всем алонецким деревням по берегу неболшие…, а …леса, мхи и болота неугожие». Из этого следовало, что Ф.Волконский и С.Елагин были обязаны устроить «к городу выгонные места, как мочно».

Несмотря на отсутствие некоторых условий для наилучшего положения города, царь признал, что выбранное место все же отвечает основным требованиям, предъявляемым для возведения здесь крепости, которая должна была отвечать трем основным функциям — военно–оборонительной, административной и торговой.

«Городовая» стена была возведена по берегам обеих рек, как бы очерчивая полуостров. По протяженности — несколько более полутора километров — и по числу башен она превосходила Архангельский город того времени, все сибирские города, уступая лишь Холмогорам. Поперечной стеной крепость делилась на два города: Большой (по периметру 907 м), где были «лавки, торг устроены», и второй, Меньшой – главная крепость (по периметру 792 м). Посредине внутренней стены возвышалась 32-х метровая воротная Красная башня. Кроме нее, Меньшой город имел еще две воротные башни – «к речки Мегреги водяные косые ворота» и на противоположной стороне – «водяные Олонецкие». Всего вместе с ними 10 башен. В Большом городе – 9 башен, не считая тех трех, что были общими с Меньшим. Посредине восточной стороны – Московская воротная башня с караульней наверху. От этой башни начиналась дорога к Александро–Свирскому монастырю и далее на Москву. Перед стеной – широкий (более 7 м) ров длиной 288 м, откосы которого укреплены обрубом, а по его дну шел стоячий тын [12] .

В Меньшом городе тогда же были срублены «церковь древяная клетцки с трапезою и попертми во имя… Троицы» с двумя приделами, а позднее, в начале 1660-х гг. появилась вторая, Богоявленская церковь [13] , съезжая изба, казенный погреб, воеводский двор и «у воротсторожня». Вдоль стены, обращенной к Олонке, стояли 6 хлебных амбаров и один оружейный. Таким образом, Меньшой город выполнял функции детинца.

В Большом городе были построены лавки и избы. Кроме того, там находились государевы житницы, двор дьяка, погреб для казенного вина, у Красной башни – таможенная изба и тюрьма. От Московской башни к Красной шла Большая Пробойная улица шириною 12,5 м – главная в городе. От нее на юг к Мегрегским воротам отходила улица шириной около 11 м и такая же – в противоположном направлении к Олонецким (Верховским) воротам.

Царь придавал столь большое значение новопостроенной крепости, что запретил «корелян и немец в город пускать», указав «для приезду корелян и немец устроить гостин двор… за городом меж рек Олонца и Магриги на острову на стрелице» [14] . Судя по отписке нового воеводы Василия Чоглокова, к 1651 г. гостиный двор все-таки был построен в Большом городе [15] и располагался, видимо, так же, как и во втором периоде существования крепости, — по обе стороны Большой Пробойной улицы.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В первое время город не имел мостов, если не считать того, что был надо рвом перед Московскими воротами (роспись 1649 г. отмечает «на обеих реках в летнее время против городов броды»). Были ли построены на этом этапе другие мосты, неизвестно [16] .

Осенью 1656 г. в связи с начавшейся войной со Швецией, над городом нависла военная опасность и, чтобы уберечь его «от приходу… немецких воинских людей», воевода В. Чоглоков перед важнейшими для обороны башнями – Московской, наугольной у Мегреги, воротной Никольской, двух наугольных, обращенных к Стрелке и наугольной у соединения рва с Олонкой – устроил быки (низкие древо–земляные укрепления протобастионного типа для размещения там пушек). Раньше, в 1651 г., для предохранения берегов городского мыса от размывания («большою водою городу чинит поруху большую» [17] ) был сделан обруб [18] . Приготовления были не напрасны: в начале следующего года у стен Олонца удалось отразить набег шведов, после чего здесь, как в Архангельске, Коле и Устюге, стал размещаться постоянный стрелецкий гарнизон [19] . Это привело к появлению в начале 1660–х гг. напротив крепости, на левом берегу Мегреги, Стрелецкой слободы.

Итак, к середине 1650-х гг. уже сложилась объемно–планировочная структура Олонца: трапецеподобная в плане деревянная крепость, состоявшая из двух относительно самостоятельных частей; главная планировочная ось – Большая Пробойная улица, как бы продолжавшая Московскую дорогу и обозначенная двумя высокими башнями – Красной и Московской. Центр Меньшого города фиксировали шатровая Троицкая церковь с двумя приделами и клетская Богоявленская. Вместе с двумя другими храмами, составлявшими Рождественский погост, расположенный ниже по реке Олонке примерно в 430 м от крепости, и с Одигитриевской церковью на «обливном острове» они составляли величественный пространственный треугольник, закрепивший семантически важную часть всей природно–рукотворной ситуации Олонца – место слияния двух рек.

Второй период истории крепости

Весной 1668 г. город сгорел полностью: «отнять было не мочно: ветр был большой, а город был не пространный, улицы и дворы тесные» [20] , — так тогдашний воевода Иван Баклановский объяснял царю причину опустошительного пожара. К августу «сметная роспись и чертеж» были составлены (последний, к сожалению, не сохранился) и царь Алексей Михайлович принял решение «город сделать деревянной на прежнем месте, по чертежу и строением против прежнего… и соборную церковь и приказную избу построить…, а улицы в городе учинить… пространные» [21] . Новая крепость была закончена через два года — к декабрю 1671 г. Не была лишь построена средняя «стена и башня между Болшим и Меншим городом».[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Судя по росписи 1672 г. [22] , новая крепость существенно отличалась от старой [23] , хотя и было указано «строить против прежнего»: сократилась протяженность стен до полутора километров, так как теперь город был поставлен дальше от воды; уменьшилось количество башен с 19-ти до 13-ти, «чтоб башни были не близко и башня башню боем оберегала» и, как уже было сказано, возникло единое внутрикрепостое пространство. Со стороны Мегреги «меж башнями, под городовою стеною» был устроен тайник – вылаз к воде. Четырехугольные в плане башни крыты «палатками», т.е. на два ската [24] . Самая высокая башня в городе (около 27 м) – проезжая Никольская. У ее основания – пристань. Сразу от ворот брал начало мост на ряжах [25] . Изменилась и конструкция городовой стены: высота ее понизилась до 6,5 м, ширина, наоборот, увеличилась до 4,3 м. Теперь вся крепость «с лица до первых боев» была рублена в две стены. По своему плану тарасы, как и прежде, напоминали трапецию, но расширяющуюся теперь к внешней стороне.

В 1683–1685 гг. в Олонце развернулись большие работы по строительству вокруг города нового обруба – подпорной стенки, так как реки по-прежнему подмывали берега [26] . Несколько ранее были заново срублены быки у оснований Московской, Никольской и четырех наугольных башен. Одновременно с обрубом против каждой из трех восточных башен через ров были сделаны мосты, а против Московских ворот – «мост на срубе». Мост через Мегрегу напротив Никольской башни уже существовал и в это время около него делали лишь настил («мост») «для съезду з берега к реке у большого моста».

Планировка города серьезных изменений не претерпела: «…в городе учинены улицы против прежней сметной росписи». Большая (в описи «Московская») Пробойная по–прежнему шла от Московских ворот и раздваивалась перед собором: основное направление продолжалось на юг, к Никольским воротам, а ответвление вело к воротам воеводского двора. Ее ширина увеличилась вдвое – до 12,5 м. Улицы имели бревенчатые настилы – мосты. Кроме названных, на двух ранних планах Олонца мы находим и две поперечные грунтовые улицы – «к реки Олонцу, к Верховским воротам» шириной 10,8 м и «к реки Мегреги, к Мегрегским воротам». Наконец, в северной части опись отмечает еще улицу, параллельную Пробойной, шедшую от земляного погреба.

Уже к 1671 г. была срублена заново «на прежнем месте соборная церковь во имя Живоначальные Троицы… о трех шатрах», а к 1675 г. – теплая клетская Богоявления. Между ними – кладбище и шатровая колокольня. За церквами восстановили двухэтажный на высоком подклете воеводский двор площадью 71,2х79,5 м, занявший всю западную часть крепости. У развилки Большой Пробойной улицы построены приказная изба, далее – гостиный двор, чуть южнее – дьячий двор, около Московских ворот – тюрьма. Наконец, в 1672 – 1676 гг. с южной стороны собора, у дороги возвели «казенную пороховую палату» («полату оружейную») – первое каменное здание города. К 1707 г. в городе находились три монастырских подворья, двор новгородского митрополита, 13 дворов попов и причетников, 20 дворов подьячих и 7 – капитанов и поручиков [27] . Если к сказанному добавить караульни, стоявшие у всех ворот, погреба, казенные хлебные амбары, то можно утверждать, что город был застроен весьма плотно.

Деревянные церкви простояли в Олонце недолго: уже во второй половине 1680-х гг. был выстроен каменный пятиглавый собор [28] , а во второй половине 1690-х гг. появилась и третья каменная постройка – Богоявленская церковь с приделами и стеновой звонницей на трапезной [29] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Таким образом, с градостроительной точки зрения послепожарный город не претерпел существенных изменений, хотя мощь его стен и башен возросла. Главное же – появился комплекс каменных сооружений, из которых Троицкий собор, бесспорно, стал основной доминантой не только для города, но и для прибрежных территорий Олонца. Характерно, что на рисованном плане Олонца 1697 г. [30] , кроме собора, обозначены воеводский двор и приказная изба – наиболее значительные постройки в городе. Кроме того, судя по переписи 1678 г., здесь находилось 15 пушкарских дворов, 35 принадлежали подъячим, духовенству, сторожам. За его пределами на нем помечена лишь церковь на «обливном» острове, а между тем на прилегающих территориях во 2-ом периоде произошли изменения даже больше, чем в самой крепости: застроен весь левый берег Мегреги вплоть до Никольского погоста. Здесь выросла Стрелецкая слобода, в центре которой почти на самом берегу построены две церкви и часовня у въезда на мост к Никольским воротам. Тут, судя по переписи 1678 г. меньше был застроен правый берег Олонки. По переписи 1678 г. город и слободы имели 376 посадских дворов [31] .

Последующие этапы градостроительного развития Олонца

В 1697 г., готовясь к войне со Швецией, Петр I приказал проверить состояние приграничных укреплений и гарнизонов. Олонецкий воевода Василий Зотов к своей отписке приложил «Чертеж как вновь быть мочно городу Алонцу построить…» (см. сн.30). Он предлагал всю застройку по обоим берегам рек обнести земляным валом со стеной и башнями, в результате чего старая крепость превратилась бы в своего рода детинец и стала бы второй линией обороны. Однако этот грандиозный план не был осуществлен.

Вскоре, по ходу начавшейся в 1700 г. Северной войны и особенно после победы под Полтавой, граница отодвинулась в глубь Финляндии. Военное значение Олонца стало падать. Его укрепления перестали ремонтировать, стрелецкий гарнизон покинул крепость, которая сгорела в пожаре 1741 г. и более не возобновлялась. Территория полуострова, утратив господствующий характер, зрительно слилась с окружающим пространством. Теперь роль основных доминант приняли на себя каменные храмы и ставшая в 1746–1748 гг. каменной церковь на острове. Ее высотные характеристики могли быть даже значительнее, чем у Троицкого собора. [32]

В 1782 г. (по другим данным в 1784 г.) [33] была образована Олонецкая губерния и административный центр переведен в новый город Петрозаводск, а Олонец стал уездным городом. В этот период появляются постоянные мосты, связавшие остров с берегами рек, что закрепило места давно существовавших переправ. Разобраны каменные Троицкий собор, часовня у Никольского моста и старая пороховая палатка. Теперь роль основной доминанты города приобрела колокольня церкви Смоленской Богоматери.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

За три столетия конфигурация городского мыса изменилась столь существенно, что смытым оказался весь его северный берег. Исчезли следы не только многочисленных деревянных построек, но и каменных зданий – двух храмов и пороховой палаты, исчезли настолько, что их местонахождение сегодня определяется лишь гипотетически. И, тем не менее, немногочисленные сохранившиеся старые элементы на территории полуострова продолжают фиксировать его изначальную структуру – остатки рва, трасса нынешней улицы 30–летия Победы и ее продолжение, закрепившая основное направление Большой Пробойной улицы, сохранившиеся признаки деления территории города на две части. О прежней градостроительной структуре напоминают здание бывшего уездного казначейства и бывший дом Куттуевых, как предполагаемая фиксация места Воеводского двора XVII в. К этому надо добавить и археологические находки мостовой той части улицы, которая вела к Никольским воротам.

Следовательно, восстановление исторической памяти центра Олонца возможно методом тактичного выявления остатков древней планировки и отдельных строений, реставрации существующих, пусть относительно поздних памятников, восстановления на Обливном острове доминантной роли церкви Смоленской Богоматери и ее колокольни, обозначения места древнего Рождественского погоста, а в будущем, возможно, и строительства на нем новых храмов. Крепость же может быть также обозначена путем трассировки части ее стен, строительства макета (в натуральную величину) Никольской или Московской башни. Также должны быть обозначены места наиболее значительных древних построек. Чрезвычайно важно выявить важнейшие видовые точки на крепость с берегов двух рек и освободить прибрежные зоны от стихийно разросшегося кустарника.

Время стерло важнейшие черты 350-летнего города, однако их обозначение могло бы способствовать возрождению исторической памяти первой столицы Олонецкого края.

• [1] Ласковский Ф.Ф. Материалы для истории инженерного искусства в России. СПб., 1858. Атлас, лл.8, 9.
• [2] Овсянников О.В., Кочкуркина С.И. О древнем Олонце // Средневековые поселения Карелии и Приладожья. Петрозаводск, 1978; Kochkurkina, S. Ancient Olonets // Fennoscandia archeologica. 1993. Vol.10.
• [3] Мильчик М.И., Ушаков Ю.С. Архитектура Русского Севера. Страницы истории. Л., 1981. С.93–121.
• [4] При интерпретации археологических находок во 2-м и 3-м раскопах, О.В.Овсянников и С.И. Кочкуркина не учли происшедших изменений конфигурации мыса. Вопрос о возможных изменениях южного берега пока остается открытым.
• [5] Мюллер Р.Б. Очерки по истории Карелии ХVI–ХVII вв. Петрозаводск, 1947. С.152.
• [6] Отписка воеводы Федора Волконского о построении Олонца... // Дополнения к актам историческим, собранные и изданные Археологическою комиссией. СПб., 1848. Т.3. С.225.
• [7] Овсянников О.В., Кочкуркина С.И. О древнем Олонце. С.72.
• [8] Акты об устройстве города Олонца. // Олонец. губ. вед. 1849. №17. С.909.
• [9] Отписка воеводы Федора Волконского... С.230.
• [10] Отписка воеводы Чоглокова об олонецком городовом деле // Чтения в О-ве истории древностей российских. 1896. Кн.2. С.226.
• [11] Там же.
• [12] Российский государственный архив древних актов (РГАДА), ф.141,ч.3, св.328, д.33, л.267.
• [13] РГАДА, ф.137, Олонец, кн.6, л.148.
• [14] Мюллер Р.Б. Очерки по истории Карелии ХVI–ХVII вв. С.154.
• [15] Отписка воеводы Чоглокова... С.5; Отдел письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ), ф.450, д.88, л.45.
• [16] Отписка воеводы Федора Волконского... С.230. Воевода В.Чоглоков в 1650 г. сообщал царю, что "от городовых ворот по рекам по Олонце и по Мегреги мостов никаких нет..." (ОПИ ГИМ, ф.450, д.88, л.46).
• [17] РГАДА, ф.141, ч.3, св.328, д.33, л.268.
• [18] ГИМ ОПИ, ф.450, св.88, л.43.
• [19] Мюллер Р.Б. Очерки по истории Карелии ХVI–ХVII вв. С.157, 160.
• [20] Акты о строении города Олонца, истребленного пожаром в 1668 году // Российская историческая библиотека. СПб., 1884. Т.8. Стб.907.
• [21] Там же. Стб.909.
• [22] Там же. Стб.917–936.
• [23] Подробнее см.: Мильчик М.И., Ушаков Ю.С. Архитектура Русского Севера. С.105.
• [24] Двускатные покрытия крепостных башен встречались в Окольном городе Новгорода ХУ11 в.См. об этом подробнее: Кузьмина Н.Н., Филиппова Л.А. Оборонительные укрепления Новгорода XVI - XVII вв. //Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1988. М., 1989. С.547–548. Такая трактовка определения "крыта полаткою" более убедительна, нежели покрытие на четыре ската.
• [25] Имеющийся ныне на месте ряжевой опоры моста островок скорее всего образовался в результате многократно повторявшейся загрузки опорного сруба валунными камнями.
• [26] РГАДА, ф.137, оп.2, д.245, л. 4 об. – 57.
• [27] Российский государственный архив Военно–Морского флота (РГАВМФ), ф.176, д.14, л.2 – 9.
• [28] РГАДА, ф.159, оп.3, д.3739, л.44–45.
• [29] Письменных источников о времени постройки Богоявленской церкви не обнаружено, однако сравнение двух планов - первой половины 1690-х гг., на котором она представлена деревянной, и 1702 г., где показана «церковь Богоявления Господня каменная с приделы», позволяет датировать ее отрезком между 1690 и 1702 гг.
• [30] РГАДА, ф.9, отд.1, кн.66, д.14. .Е.П.Еленевский и И.М.Миронов ошибочно датировали этот план 1668–1700-ми гг. (Еленевский Е.П., Миронов И.М. Планы городов Карелии XVII – первой половины XIX вв. Петрозаводск, 1960. С.5), О.В. Овсянников и С.И. Кочкуркина отнесли его к первому десятилетию ХVIII в. (Овсянников О.В., Кочкуркина С.И. О древнем Олонце. С.88). Смысл же его – не только зафиксировать существующую ситуацию, но представить идею укрепления и расширения города («...как вновь быть мочно городу Олонцу построить, написан без циркалу и изтенному розмеру в нынешнем зимном времени только для примеру»). Скорее всего он был исполнен воеводой Василием Зотовым, посланным в январе 1697 г. царем Петром Алексеевичем для осмотра Олонца и составления предложений о приведении его в боевую готовность (РГАДА, ф.141, 1697 г., д.26).
• [31] Пашков А.М. Рождение Олонца // Олонец. Историко-краеведческие очерки: в 2 ч. Петрозаводск, 1999. Ч.1. С.61.
• [32] ОПИ ГИМ, ф.450, д.695 б., Л.36–40.
• [33] Россия Полное географическое описание нашего отечества. Т.3. Северная область. СПб., 1900. С.389. Ср.: Егоров Ф.И. Олонец. Историко-краеведческий очерк о городе и районе. Петрозаводск, 1959. С.23; Пулькин М.В. Олонец в XVIII веке // Олонец. Историко-краеведческие очерки: в 2 ч. Петрозаводск, 1999. Ч.1. С.74.