Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Самоотверженная, подвижническая работа В.И.Даля по сбору народной лексики и составлению словаря живой русской речи показала научной общественности XIX в. необходимость интенсивного накопления материалов по говорам русского языка и продолжения их лексикографической обработки. После В.И.Даля были разные периоды в отношении к диалектному русскому слову, к составлению областных словарей. В настоящее время проводится работа по сохранению остатков лексического богатства русского языка, известных в основном пожилым деревенским людям и некоторым горожанам, родовые корни которых связаны с деревней. В 1898 г. вышел «Словарь областного олонецкого наречия в его бытовом и этнографическом применении» Г.Куликовского, изданный Отделением русского языка и словесности императорской Академии наук. В 1934 г. был подготовлен к печати, но дошел до нас только в рукописном варианте восьмитомный «Словарь живого поморского языка в его бытовом и этнографическом применении» И.М.Дурова, жителя с.Сумпосад Беломорского района, не имевшего специального лингвистического образования, но обработавшего лексику Карельского Поморья по всем правилам лексикографии. В 1938 г. автор был расстрелян [1] . Не останавливаясь на других лексикографических работах, внесших свой вклад в сохранение словарного богатства русских говоров Карелии, отметим, что в 2005 г. вышел последний (шестой) том «Словаря русских говоров Карелии и сопредельных областей» [2] (далее – СРГК), в котором представлена лексика последних десятилетий прошлого и начала нынешнего века, бытующая на обширной северной территории, заселенной некогда новгородцами, псковичами, выходцами из Владимиро–Суздальской земли, из Центра.

Общепризнанным является положение о том, что диалектные данные представляют собой своеобразные «отпечатки» истории, которые «имеют большую научную ценность, они говорят о том, что прошлое никогда не умирает полностью» [3] .

Как и любой другой диалектный словарь, СРГК в вербализованном виде отражает особенности материальной и духовной культуры, быта населения Русского Севера, причем не только русских, но и других этносов, живущих бок о бок в течение столетий.

Остановимся на некоторых словах, обозначающих реалии повседневной жизни человека. О значении хлеба, соли, их роли не только в питании человека, но и в становлении определенных культурных традиций известно давно [4] .

Хлеб

Всем понятно, что значит хлеб в жизни человека. В Заонежье, говоря о чем–нибудь очень хорошем, употребляют выражение съесть с хлебом: «Эти годы [молодость] еще с хлебом съесть». На севере Карелии говорят о трудном или тяжелом хлебе, когда он зарабатывается большим трудом: «Я век трудный хлеб проела», (Белом). Живя в достатке, можно умирать со своего хлеба: «Примета есть: если человек ест, у него крошки летят, так будет умирать со своего хлеба», (Белом). В Прионежье достаточный запас хлеба называли большим хлебом. В Подпорожье можно дать хлеба за провинности, то есть наказать, побить: «А у меня ремень висел, я его за руку да такой ему хлеб дала». В Белозерье существует обычай, связанный с хлебом, забытым в печи: «Кто тоскует, тот поест забытнoй хлеб и забудет тоску–то». В Прионежском и Пудожском районах пастух ходит по хлебам или на хлебы, то есть кормится по очереди у хозяев скота. В Беломорье существует поговорка «Хлеб на хлеб ладится, палка на палку не ладится». Так обычно говорят, когда гость отказывается от угощения. Часть свадебного обряда, когда родители невесты угощают родню жениха, обычно через неделю после свадьбы или на следующий день, называют хлeбины, точнее хлuбины в Пудожском, Вытегорском районах, хлебuны – в Кирилловском районе Вологодской области, Каргопольском, Онежском Архангельской, Чудовском Новгородской. Подобные названия данного обряда известны также в районе Тихвина, Киришей, Лодейного Поля, Бокситогорска, в Прионежье, в Заонежье, на Белом море, в районе Сегежи. Угощение для молодоженов у родителей невесты носит и название хлебная вечеринка: «Сначала игровая вечеринка у невесты – поют, танцуют, значит, а потом хлебная вечеринка – пекут калитки у невесты». Любопытно, что на юге, в частности, на Верхнем Дону Ростовской области, для обозначения свадебного обряда пропивания невесты используется слово хлеб в сочетании принять (принимать) хлеб–соль: «Када прасватали нявесту, тады принимають хлеб–соль ад жыниха и ат радных иво: пирох и бутылку водки» [5] . В.И.Далю не удалось отметить слово хлебины.

Соль

В говорах сохраняется значительный пласт лексики, мотивированной словом соль, причем как в прямом, так и в переносном значении. Довольно широко известно слово сольцa, в вытегорских говорах – сoлька ‘соль’, своей формой говорящее не просто о ласковости народной речи (что составляет особую характеристику многих диалектов вообще), а именно о бережном, уважительном отношении к данному продукту. Пудожане называют его солuной, жители Тихвина и Чудова – солuнкой. В медвежьегорских говорах могут сказать: «Ай, худые щи без сoлюшки». Этимологическая связь слов соль и сладкий, солодкий обнаруживает себя в глаголе солuть ‘посыпать сахаром, сахарить’, известном в вытегорских говорах. Необычная сочетаемость слова соль продиктована наблюдениями над разными жизненными ситуациями: пoсле хлeба, пoсле сoли ‘в послеобеденное время’ – «Пoсле хлeба, пoсле сoли казак отдыхает» в кемских говорах; у пудожских детей есть игра соль на соль. Если пудожская ворожея может пошептать на соль, то в Заонежье в магических целях используют еще и четрверёжную соль. В лодейнопольских говорах отмечено сочетание солёный хлеб в переносном значении ‘достающийся ценой больших усилий, трудов; тяжелый’: «А на земле хлеб уж очень солёный». Ср. также идиомы в соль хлебом ты’каться ‘жить впроголодь’ в пудожских говорах, понимaть соль во щах ‘быть умудренным житейским опытом’ в подпорожских говорах.

Дом

В лексике деревянного зодчества сохраняется значительный пласт слов, обозначающих различные виды углов, способы соединения бревен при строительстве дома. Для обозначения способа соединения бревен при строительстве дома, когда концы бревен выступают за пределы стены, употребляется словосочетание рубuть в yгол – в говорах Ладого–Тихвинской группы, Заонежья, Каргополья и Плесецка, yгол на yгол в районе Североморска. Тот же способ номинирован сочетанием рубuть в крyглый угол в Заонежье, Белозерье, в районе Лодейного Поля, р. Онеги, на Карельском и Терском берегу Белого моря, рубuть в чёрный угол – на Терском берегу, рубuть в чaшку, в чaшечку – на р.Онеге. В кондопожских говорах такой угол носит название вoльный yгол [6] . Способ рубки дома, при котором концы бревен обрубаются и не выступают за пределы стены, носит название в чuстый yгол в районе Новгорода, Плесецка, в Белозерье, на р. Онеге, на Терском берегу, в бeлый yгол – на Терском берегу, в корабeльный yгол – в Белозерье, в лaпу – в Устюжне и на Терском берегу. На Терском же берегу известны сочетания рубuть в прямoй yгол, в косoй yгол – соответственно с прямым или косым запилом концов бревен, рубuть впотё’мок, в курдю’к.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Некоторые лексические данные ярко отражают миграционные процессы в прошлом. В частности, словосочетание рубuть в курдю’к в народной строительной терминологии Терского Берега появилось, по всей вероятности, в период псковско–новгородской колонизации Севера, ср. в новгородских – окуловских и маловишерских – говорах в курдю’к ‘выемка в бревне, в которую вкладывается другое бревно, когда делают углы при постройке дома’ (НОС 4:181) [7] , в псковских – локнянских и великолукских – говорах курдю’к ‘выемка в бревне для вкладывания в нее другого бревна (при строительстве деревянного дома)’ (ПОС 16: 384). Сводный словарь русских говоров приводит курдю’к ‘выемка в бревне для вкладывания в нее другого перпендикулярного бревна (при постройке деревянного дома)’ с пометами Пск., Онеж. (СРНГ 16:117). Лексические данные подтверждают положение о том, что важную роль в формировании архитектурно–типологических признаков на территории Карелии сыграл миграционный поток с юго–запада, ср. преобладание бань западнорусского типа в Карелии «за исключением единичных примеров бань южно–восточнорусского типа у прионежских вепсов» [8] .

Завершающим элементом деревянного дома является выдолбленный брус или две доски, которые кладутся на гребне крыши, – князь, князё’к, князевoе дерево, коневoе бревно в Заонежье. Кони–охлупни, венчающие коньки крыш, – элемент русской архитектурной атрибутики [9] , имеют название oхлупень в Ладого–Тихвинской группе говоров, в юго–восточном Обонежье, oхлопь, oхлуп – в Заонежье. Последнее ближе всего к мотивационному производящему слову – хлупь ‘хвост, гузка (у птиц)’ (Фасмер, 3:176).

На севере Европейской России, – с развитой системой взаимопомощи в каком–либо деле, требующем значительных усилий (уборка урожая, обработка льна, возведение дома и т.п.), которая носит название толoка, – представлено несколько видов благодарения хозяина, которому оказывается коллективная помощь, в соответствии с этапами строительства. СРГК фиксирует обрядовую строительную лексику и фразеологию. Когда закладывается первый венец сруба, то полагается делать закладнoе в районе Бокситогорска, ставить обложнoе в районе Тихвина и Белозерска, справлять обложeйное, выпить обложнyю в Заонежье, обложeнную в Прионежье, ставить (и пить) окладнoе на Онеге, в Белозерске и на Терском берегу. При завершении сруба или установки самой верхней детали дома, принято кня’зевое пить в районе Тихвина, юго–восточного Обонежья и на Терском берегу, князькoвье пить на Вытегре, коневoе в Заонежье, бaлочное пить в Заонежье, бaлочное ставить в Белозерье, ср. в Прионежье: «Когда дом кладут, сначала называется обложeйная, а потом балки кладут – это бaлочная, работникам за каждую часть дома чарку подносили». В районе Шенкурска Архангельской области ‘угощение для для плотников при завершении строительства дома (перед возведением кровли или после того, как крыша скреплена последним, верхним бревном–охлупнем)’ носит название охлyпное или охлупнoе (СРНГ 25:37); когда положен последний венец дома (избы), устраивается охлупнoе в Новгородской области – в районе Чудова, Боровичей, Любытина, Пестова, то есть преимущественно в средней и восточной части области (НОС 7:70). Русским говорам Карелии, при наличии слова oхлупень (см. выше), oхлуп, oхлопь, сочетания охлопнoебревно (в Заонежье), с отражением фонетической модификации гласного корня, известно обрядовое слово охлoпить ‘отметить кладку бруса, венчающего гребень крыши, угощением’ – в районе Тихвина.

Заметим также, что в лексической системе исследуемых говоров содержится значительный пласт своеобразных слов и выражений, которые не зафиксированы на других территорях бытования русского языка. Примером строительной народной терминологии может служить слово сoкол ‘дощатая обивка нижней части дома’ в районе Плесецка, ‘стропило’ – в Беломорском районе.

Словарь русских говоров Карелии по своему составу представляет собой не только памятник русской народной словесной культуры, но и хранилище ценнейшего материала этноисторического характера, в котором отразились процессы взаимовлияния языков народов, населяющих Русский Север. Полевые работы диалектологов в последнее время свидетельствуют о необходимости продолжения фиксации местной лексики, поиска новых материалов и их лексикографической обработки.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Использованные словари:

• НОС – Новгородский областной словарь / Отв. ред. В. П. Строгова. Новгород. 1992–2000. Вып.1–13.
• ПОС – Псковский областной словарь с историческими данными. Л.; СПб., 1967–2005. Вып.1–17.
• СРНГ – Словарь русских народных говоров. М.; Л.; СПб., 1965–2005. Вып.1–39.
• Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М., 1971. Т.1–4.

• [1] Кузнецова В.П. «Словарь живого поморского языка И.М.Дурова» как источник для изучения этнокультурных контактов // Межкультурные взаимодействия в полиэтническом пространстве пограничного региона: Сборник материалов международной научной конференции. Петрозаводск, 2005. С.76.
• [2] Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей. / Гл.ред. А.С.Герд. СПб., 1994-2005. Вып.1–6. Материалы данного словаря приводим без указания выпуска.
• [3] Михаил З. Методология лингвистической географии в сравнительном изучении языков Юго–Восточной Европы // Dialectologia slavica. Сборник к 85-летию Самуила Борисовича Бернштейна. М., 1995. С.213.
• [4] См., напр.: Лутовинова И.С. Слово о пище русской. СПб., 2005.
• [5] Большой толковый словарь донского казачества / Ростов. гос. ун-т. М., 2004. С.423.
• [6] Сыщиков А.Д. Проект словаря терминов русского деревянного зодчества // Севернорусские говоры: Межвуз. сб. СПб., 1999. Вып.7. С.148
• [7] Список сокращений см. в конце статьи.
• [8] Гришина И.Е., Романова М.Е., Лялля Е.В. Ареальные исследования традиционных бань Карелии и сопредельных территорий // Межкультурные взаимодействия в полиэтническом пространстве пограничного региона: Сборник материалов международной научной конференции. Петрозаводск, 2005. С.262.
• [9] Орфинский В.П. К вопросу о типологии этнокультурных контактов в сфере архитектуры // Фольклорная культура и ее межэтнические связи в комплексном освещении: Межвуз. сб. Петрозаводск, 1997. С.95.