Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Анализ функционирующих в говорах Русского Севера лексем — названий посуды, направленный а) на выявление соотношения исконных и заимствованных фактов и б) на выяснение причин появления заимствований, позволяет сделать вывод о заимствованном характере некоторых видов рассматриваемых реалий бытовых емкостей. В частности, к таким заимствованным реалиям, на наш взгляд, относится берестяной цилиндр с деревянным дном и крышкой, употребляемый для хранения и переноски сыпучих и жидких продуктов – то, что в севернорусских говорах называется словами туес, бурак и др.

Как известно, в говорах Русского Севера не все области лексической системы маркированы заимствованиями в равной степени: есть зоны, характеризующиеся большим количеством заимствований, и зоны, где их практически не встречается. Такое распределение позволяет сделать предположение о неслучайном характере заимствований. В качестве причин, приводящих к появлению системных заимствований, можно предположить а) появление новой реалии, б) новый взгляд на уже известную реалию. При этом, ориентируясь на заимствованную лексику, можно выявить то новое, что освоили русские, придя на северные территории.

В качестве методики поиска новаций такого рода предлагается анализ, направленный на выявление степени разработанности того или иного понятия на базе а) исконной и б) заимствованной лексики. Если понятие на базе заимствований разработано явно лучше, чем на базе исконных средств, то очень вероятно, что мы имеем дело с новацией в исконной идеографической сетке русских. А если полученные выводы о предполагаемых новациях демонстрируют какие–либо закономерности, то доказательная база еще более возрастает.

Анализ, направленный на выявление степени разработанности понятия, базируется на двух подходах: ареально–статистическом и семантическом. При обоих подходах анализируются все лексемы–репрезентанты того или иного понятия, функционирующие на Русском Севере: отдельно исконная лексика, и отдельно заимствования.

При ареально–статистическом подходе наборы репрезентантов оценивались по следующим параметрам.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

1. Общая широта охвата территории, то есть процент от всей территории Русского Севера, «покрываемый» в целом репрезентантами той или иной группы, если общая площадь территории берется за 100%.
2. Наличие базовых репрезентантов идеограммы и количество таких репрезентантов. Этот параметр определяется широтой ареала того или иного репрезентанта. Базовыми считаются такие репрезентанты, ареал которых (в интересующем нас значении) составляет не менее 5% от всей территории Русского Севера. Понятно, что чем больше базовых репрезентантов, тем лучше разработано понятие с помощью тех или иных лексических средств, поскольку если репрезентант распространен достаточно широко, то его присутствие можно считать неслучайным.
3. Наличие репрезентантов, для которых рассматриваемое значение является одним из основных; количество таких репрезентантов. Этот параметр связан с соотнесением ареалов разных значений лексемы. Под основным характером значения понимается его широкая, по сравнению со всей семантической парадигмой, представленность в говорах. Иначе говоря, выявляются слова, которые функционируют по отношению ко всей лексической системе говоров Русского Севера прежде всего в качестве репрезентантов рассматриваемого понятия. По отношению к макросистеме это их основная функция, а не периферийная. Понятно, что при выявлении репрезентантов такого типа важно не только их количество, но и наличие среди них базовых репрезентантов.

Семантический анализ направлен на выявление объема понятия, стоящего отдельно за исконным, и отдельно за заимствованным лексическим материалом, а также на сравнение семантических корреляций исконных и заимствованных репрезентантов и на сопоставление семантических множителей, типичных для «исконных» и для «заимствованных» семантических структур [1] . Фактически при анализе такого рода решается вопрос, в какую семантическую структуру лучше вписывается то или иное понятие; в ту, которая репрезентируется исконным материалом, или в ту, которая репрезентируется заимствованиями.

Ниже рассматриваются результаты анализа лексем–репрезентантов понятия ‘берестяной цилиндр с деревянным дном и крышкой, туес’. Сначала приводятся полные наборы репрезентантов понятия [2] : по отдельности заимствования, исконные и неясные. Результаты ареально–статистического анализа подаются в таблице. Базовые репрезентанты везде выделяются жирным шрифтом.

Понятие ‘берестяной цилиндр с деревянным дном и крышкой, предназначенный для хранения и переноски сыпучих и жидких продуктов’.

• Репрезентанты

Заимствованные: бурак (бу ра, бурачо к, бу рок, буря к) [3] , бурня [4] , бу ртас (буртасо к, бу ртос) [5] , туес (ту вес, тувесо к, туесо к, тусо к, ту яс) [6] , чума н [7] .

• Заимствованные: турба ч (тю рба, тю рбочка, тюрдю шка), турик (туры шка), тю рья.

Исконные: зобе нька, лубя к (лубяни к), лупе нька, насыпка, полотуха (полоту шка), пудё нка (пудни чка).

• Исконные: –

Неясные: поро чка, пуза к.

• Ареально-статистический анализ

Согласно таблице, ареальные и количественные показатели заимствований значительно превалируют над аналогичными показателями исконных лексем, что позволяет говорить о преимущественной разработке понятия на базе заимствованной лексики.

• Семантический анализ

В семантическом пространстве заимствований рассматриваемое значение выделяется очень явно. У всех заимствованных репрезентантов оно четко отграничено от остальных членов семантической парадигмы и представлено именно в формулировке ‘берестяной цилиндр с деревянным дном и крышкой, употребляемый для хранения и переноски сыпучих и жидких продуктов’. В отличие от заимствований, в семантическом пространстве исконных лексем рассматриваемое значение выделяется очень нечетко. Реалия, стоящая за формулировкой ‘берестяной цилиндр с деревянным дном и крышкой, употребляемый для хранения и переноски сыпучих и жидких продуктов’, представляет собой в большинстве случаев лишь один из возможных денотатов семантики, которую бы следовало сформулировать как ‘деревянный или берестяной сосуд цилиндрической формы, применяемый обычно для хранения зерна или муки’. Таким образом, рассматриваемая реалия в заимствованной семантической структуре проецируется как сигнификат, а в исконной – скорее, как денотат.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Типичными семантическими корреляциями для заимствований являются: ‘большая корзина или короб из бересты или сосновой дранки для различных хозяйственных нужд’, ‘заплечный короб из бересты’, ‘сделанная из бересты емкость, используемая как колодезная бадья’, ‘солонка (ср. обычные северные солонки из бересты в виде маленького туеска – О.М.)’, ‘берестяной ковшик, черпак’, ‘сделанный на скорую руку кулечек в виде конуса из цельного куска бересты’.

Исконные лексемы демонстрируют иные семантические корреляции: ‘корзина из бересты, лыка или сосновой дранки’, ‘большая корзина’, ‘короб, коробка, шкатулка, деревянные или берестяные’, ‘берестяной или выдолбленный из дерева сосуд цилиндрической формы, а также короб для хранения зерна или муки’, ‘большая емкость для замешивания теста, квашня’, ‘посуда для выкатывания хлеба; род решета для провеивания зерна и просеивания муки’.

Семантические связи, характерные для заимствований, демонстрируют актуальность семантики бересты: ср. присутствие семы ‘береста’ в значительном количестве значений и отсутствие в большинстве случаев указаний на возможность использования какого–либо еще материала. Актуальной оказывается и идея герметичности сосудов (ср. последние четыре семемы, обозначающие сосуды для жидкости или сыпучих веществ). Сходной оказывается форма реалий: цилиндрическая (‘туес’, ‘колодезная бадья’, ‘солонка’) или конусообразная (‘черпачок’, ‘берестяной кулечек’); и технология изготовления – в основе лежит скручивание куска бересты.

В исконной семантической структуре закономерностей такого рода не наблюдается. Наоборот, исконные лексемы даже в пределах одного значения демонстрируют вариативность семантических множителей, связанных как с материалом, так с формой и функцией реалии.

Таким образом, рассматриваемое понятие гораздо лучше «вписывается» в заимствованную семантическую структуру, нежели в исконную, что хорошо согласуется с выводами, полученными при ареально–статистическом анализе.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Итак, анализ функционирующих на Русском Севере репрезентантов понятия ‘берестяной цилиндр, туес’ позволяет сделать вывод, что русские познакомились с соответствующей реалией благодаря этническим соседям, прежде всего, по–видимому, финно–уграм, хотя не исключено и тюркское влияние (см. в сносках о происхождении заимствований). Вместе с реалией были заимствованы и ее обозначения.

Отметим также, что семантика ‘берестяной цилиндр, туес’ у исконных репрезентантов за пределами русско–финно–угорских контактов нами не обнаружена. Более того, анализ распределения семантики исконных репрезентантов по всей территории Европейской России, проведенный по данным СРНГ [8] , демонстрирует резкий сдвиг семантики ‘туес’ к северу Европейской России (Русский Север, Новгородская и Костромская области), а также наличие на севере предпосылок для ее появления и минимизацию этих предпосылок на юге. (Не вдаваясь в детали, скажем, что северные значения в большей степени «приспособлены» для развития на их базе семантики ‘туес’, нежели южные). Таким образом, отсутствие семантики ‘туес’ у рассматриваемых репрезентантов на юге ни в коей мере не является случайным.

Судя по лингвистическим данным, у самих русских имелась похожая реалия – цилиндрический сосуд для хранения муки и других сыпучих веществ, при изготовлении которого использовались разные материалы. Такого типа реалии стоят за лексемами лубяк, насыпка, пудёнка. Одним из материалов – и, вероятно, основным – для изготовления сосудов такого рода было дерево (ср. актуальность этого компонента в исконных семемах).

При всем сходстве обсуждаемых «своих» и заимствованных реалий разница между ними вполне очевидна. Берестяная емкость значительно легче деревянной. Это обстоятельство очень хорошо соотносится с тем фактом, что берестяную емкость употребляли и как домашнюю посуду, и для переноски продуктов/жидкости куда-либо. В частности, типичным контекстом для заимствований является рассказ о том, что в посуде такого рода носили еду – обычно, хлеб, простоквашу, творог, квас – на покос или в поле. Исконная же реалия была, судя по всему, принципиально стационарной. На лексическом уровне это выражается в наличии семы ‘для переноски’ у заимствований и в отсутствии ее у исконных лексем.

Стоит добавить также, что изготовить емкость из бересты гораздо проще и быстрее, нежели выдалбливать ее из дерева.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

При всех отличиях исконные и заимствованные реалии имеют и определенное внешнее и функциональное сходство, что и позволило исконным лексемам с семантикой ‘сосуд цилиндрической формы, часто деревянный, для хранения зерна и муки’ (лубяк, насыпка, пудёнка) расширить свое значение и включить в состав денотата новую заимствованную реалию. Такая ситуация обусловлена стремлением исконной семантической системы «подстроиться» под заимствованный элемент, включить его в свою структуру.

Таким образом, весь ряд приведенных исконных репрезентантов понятия – это северные новообразования–деривации, появившиеся на базе сужения значения, либо просто старые исконные лексемы, для которых рассматриваемая реалия – лишь один из возможных денотатов.

• [1] Под заимствованной (исконной) семантической структурой понимается вся совокупность семантических корреляций рассматриваемой семемы, формируемая заимствованными (исконными) репрезентантами.
• [2] Набор лексем-репрезентантов выявлен по картотеке "Словаря говоров Русского Севера", хранящейся на кафедре русского языка и общего языкознания Уральского государственного университета им. А.М.Горького.
• [3] Предположение о тюркском источнике рус. бурак см.: Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т. М., 1964. Т.1. С.243; Аникин А.Е. Этимологический словарь русских диалектов Сибири: Заимствования из уральских, алтайских и палеоазиатских языков. Новосибирск, 1997. С.145. Версию о волжско-финском происхождении рус. бурак см.: Мищенко О.В. К этимологии русского диалектного бурак // Локальные традиции в народной культуре Русского Севера (Материалы IV Международной научной конференции "Рябининские чтения - 2003"). Петрозаводск, 2003. С.319-321.
• [4] См.: Матвеев А.К. Финно-угорские заимствования в говорах Русского Севера. II // Финно-угорские наследие в русском языке. Екатеринбург, 2002. Вып.2. С.48.
• [5] Лексема имеет саамский источник, см.: Матвеев А.К. Финно-угорские заимствования... С.48–49.
• [6] Традиционную точку зрения о коми происхождении лексемы см.: Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т.4. С.115. См. также: Лыткин В.И., Гуляев Е.С. Краткий этимологический словарь коми языка. М., 1970. С. 285, 280.
• [7] Предполагается тюркский источник лексемы. См.: Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т.4. С.382.
• [8] Словарь русских народных говоров. СПб., 1966–2006. Вып.1–40. Издание продолжается.