Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Удорский р-н (Удора) относится к тем немногим районам Республики Коми, где сказки о богатырях русского эпоса получили наиболее широкое распространение. Объясняется это особыми условиями заселения и развития этого края. Удора представляет собой пограничный этнический ареал. Ее современная граница проходит по Мезени и Вашке, являясь одновременно и этнической границей между русскими и коми. Л.Н.Жеребцов отмечает: «Сами географические условия: труднодоступность края со стороны Вычегды, но легкость сообщения по Мезени – также играли немаловажную роль в развитии и укреплении хозяйственных и культурных связей с ближайшими русскими соседями. А это не могло не отразиться существенным образом на хозяйстве, культуре и быте удорских коми». [1]

Близость Удоры к крупным былинным очагам, расположенным на Мезени и Вашке, конечно же, наложила свой отпечаток и на формирование репертуара коми сказочников. Так, например, из 28 коми сказок о богатырях русского эпоса, зафиксированных к настоящему времени, 16 записаны в Удорском р-не.

Наиболее показательной в отношении сказанного является группа (семь) сказок, записанных в 1947 г. Ф.В.Плесовским на Мезени. Особенностью данных текстов является то, что все они довольно сложны по композиции. Для большей убедительности выводов нами составлена следующая таблица:

Как показывает подготовленная нами таблица, каждая из сказок отражает 3–4 и более былинных сюжета. Наибольшей популярностью среди коми сказочников пользуются следующие сюжеты: «Исцеление Ильи Муромца» и «Илья Муромец и Соловей–разбойник» имеются в пяти сказках из семи; «Илья Муромец и сын» и «Илья Муромец и Святогор» – в четырех из семи.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В ходе анализа установлено, что многие из коми сказок сохранили следы мезенской (архангело–беломорской) эпической традиции. Наиболее ярко, на наш взгляд, они проявляются в пересказе двух былинных сюжетов: «Илья Муромец и сын», «Илья Муромец и Святогор».

Рассмотрим для примера отражение былинного сюжета «Илья Муромец и сын» в коми удорских сказках. По мнению А.М.Астаховой, особенность устных эпических произведений указанного сюжета в Кулойско–Мезенском крае состоит в том, что в начальную часть повествования включен предварительный рассказ о матери Сокольника, ее любовной связи с Ильей Муромцем, рождении и детстве Сокольника (Подсокольника). Почти все варианты этой группы заканчиваются убийством матери, только после него уже следует покушение на убийство отца. А.М.Астахова считает, что подобная разработка сюжета «Илья Муромец и сын», имеющаяся в кулойско–мезенской традиции, в былинах других районов не встречается. [2] Указанные детали местной разработки сюжета имеются в четырех из восьми коми сказок об Илье Муромце, записанных на Мезени.

Своеобразное отражение получил в коми фольклорной традиции и былинный сюжет «Илья Муромец и Святогор». Так, в сказке Е.П.Селиванова, в соответствии с мезенской эпической традицией, гроб для Святогора делают мужики, которые затем оказываются ангелами (в обонежско–кенозерских записях, например, Илья и Святогор находят уже готовый гроб). Об этом же свидетельствуют некоторые текстуальные совпадения коми сказки с былинами, записанными А.Д.Григорьевым на Мезени:

Подобным же образом разработан этот мотив и в сказках З.М.Марковой и В.Е.Афанасьева. Ср., например, у В.Е.Афанасьева: «Святогор да Илья Муромец мунoны кыкнаныс oти путьoн. Мунiны, и найo аддзисны: грoб карысьяс да святoйяс грoб карoны» – «Святогор и Илья Муромец шли по одной и той же дороге. Шли и увидели: гробовщики и святые гроб делают». [5] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Элементы архангело–беломорской традиции обнаруживаются и в другом эпизоде сказки Е.П.Селиванова: Илья получает часть силы умирающего Святогора, лизнув пену, которая пошла из гроба. Необходимо отметить, что указанный былинный мотив стал традиционным для коми сказочной традиции. Он встречается в четырех сказках об Илье Муромце, записанных в Удорском р–не.

На определенную связь с устной былинной традицией указывают и некоторые оригинальные детали, имеющиеся в коми сказках. Например, в сказке Е.П.Селиванова Святогор дает следующие наставления: «Менам вoмсьым мoдас петны еджыд быг, веж быг и гoрд быг, веж быгсo ин весь сёй» – «Из моего рта будет выходить белая пена, желтая пена и красная пена, желтую пену не ешь всю». [6]

В сказке З.М.Марковой Святогор говорит Илье: «Вoдзo, вежапи, шуo, менсьым быгсo ю. […] Сьoдсo сiя юис, вoдзo гoрдсo дай дай вoлыс дорo мунi» – «Затем, крестник, говорит, мою пену пей. […] Черную он выпил, затем и красную, и к лошади ушел». [7]

Эпизоды с подобными, редко встречающимися деталями, имеются и в некоторых былинах сборника А.Д.Григорьева. Ср.:

Говорил Светыгор да таково слово:«Уш ты ой еси, стар казак Илья Муромец!Да пойдет где у меня да пена жолтая,Ище ту где пену да здолой згреби;Да пойдет где у меня да пена смертная,Ище ту ноне пену да какъ здолой згреби;Ище третья пойдет да пена белая,Ище ту же нонь пену да как три рас лизни,Ище той где нонь силы будёт довольнё ей». [8]

В коми сказках эпизод с «разноцветной пеной» переданв трансформированном виде, но определенная связь с устным вариантом прослеживается.

Как показывает анализ, соответствий между коми сказками и былинами, записанными на Мезени, довольно много. Так, былинный сюжет «Илья Муромец и Идолище» в сказках П.В.Конанова и В.Д.Трофимова осложнен мотивом милостыни: Идолище запрещает просить милостыню ради Христа. Илья под видом калики нарушает этот запрет. Как отмечает А.М.Астахова, «особую устойчивость этот мотив получает на Мезени». [9]

Во всех четырех коми текстах, где имеется пересказ былинного сюжета о Святогоре, могучий богатырь представлен крестным Ильи Муромца. Например, в сказке З.М.Марковой, вытаскивая из своего кармана Илью Муромца, Святогор восклицает: «А–а, шуo, тэ тай Илейко Муромысь, тэ, шуo, менам вежапи» – «А, говорит, ты, оказывается, Илейко с Мурома, ты, говорит, мой крестник». [10] Еще один пример из сказки Е.П.Селиванова: «И Святогор босьтiс зепсьыс, аддзo – аслас вежапиыс вoлoма. Миритчасны, окасясны и мoдасны тшoтш» – «И Святогор вынул из кармана, видит – его крестник там был. Помирились, обнялись и поехали вместе». [11] Святогор назван крестным, а Илья Муромец его крестником и в былине, записанной А.Д.Григорьевым в д.М.Нисогоры от А.М.Мартынова:

Ище тут где-ка старой ёму хресник был,Окрепил где-ка руку да нонь на хрёсного. [12]

По всей видимости, коми сказочники отразили в своих произведениях детали, редко встречающиеся даже в самих былинах и характерные для узколокальной эпической традиции.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Как известно, былин на русском языке на территории Республики Коми записано не было, а на коми языке зафиксировано всего две (незначительное количество записей былин Ф.В.Плесовский объясняет, например, «слабо развернутой собирательской работой») [13] , хотя свидетельств о бытовании данного эпического жанра у коми довольно много. Так, один из информаторов А.Д.Григорьева – Ф.П.Рюмин, крестьянин из д. Тимшелья – вспоминал, что одну из рассказываемых старин «он выучил на «ярмонке» от зырянина Кривого (конечно, обрусевшаго) с р.Вашки, верстах в 100 от ея устья. По его словам, вверху по р.Мезени (за Усть–Вашкой) поют старины…». [14] Экспедиция Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН в Удорском р-не в 1961 г. убедилась, что почти каждый сказочник на Вашке может рассказать сказки об Илье Муромце, Добрыне, Алеше Поповиче. Руководитель этой экспедиции Т.И.Орнатская отмечает, что информаторы не раз вспоминали о том, что раньше на Вашке были мужики, которые пели былины. Жители с.Важгорт рассказывали об одном недавно умершем старике, который знал и мог без конца петь об Илье Муромце, Добрыне, Алеше, Дюке и Чуриле.

В настоящее время, конечно, трудно точно определить источник возникновения удорских прозаических былин, отразивших архангело–беломорскую локальную традицию. Возможно, они усвоены удорскими исполнителями из сложившейся уже устной сказочной традиции. Однако нельзя, на наш взгляд, исключить и непосредственное влияние самих устных песенно–эпических произведений. Все сказанное, хотя и косвенно, показывает, что удорские исполнители, проживая в районе, близком к крупным былинным очагам, расположенным на Мезени и Вашке, могли, как нам кажется, знакомиться с образцами русского эпоса непосредственно из устной традиции, слушая исполнение былин в их классической форме.

• [1] Жеребцов Л.Н. Хозяйство, культура и быт удорских коми в XVIII ( начале ХХ в. М., 1972. С.33.
• [2] Астахова А.М. Русский былинный эпос на Севере. Петрозаводск, 1948. С.344.
• [3] Архангельские былины и исторические песни, собранные А.Д.Григорьевым в 1899–1901 гг. СПб., 1910. Т.3. С.282.
• [4] Научный архив Коми научного центра Уральского отделения РАН, ф.1, оп.11, д.187, л.12 (далее – НА КНЦ).
• [5] Там же, л.117–118.
• [6] НА КНЦ, ф.1, оп.11, д.187, л.12.
• [7] Там же, л.182.
• [8] Архангельские былины и исторические песни … С.619.
• [9] Астахова А.М. Русский былинный эпос на Севере. С.352.
• [10] НА КНЦ, ф.1, оп.11, д.187, л.181.
• [11] Там же, л.11.
• [12] Архангельские былины и исторические песни… С.617.
• [13] Плесовский Ф.В. О взаимоотношениях между коми и русскими по историческим и фольклорным памятникам // Историко–филологический сборник. Сыктывкар, 1958. Вып.4. С.139.
• [14] Архангельские былины и исторические песни… С.190.