Рыжова Е.А. (г.Сыктывкар)
Миссионерские предания в Повести о рождении и крещении Стефана Пермского (на материале рукописных сборников Усть-Сысольской Общественной библиотеки)
@kizhi
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ, проект № 06–04–41401 а/С «Создание регионального сводного каталога книжных памятников XVI–XX вв. Республики Коми».
Миссионерскому подвигу святителя Стефана Пермского по обращению в христианство язычников коми–пермян и образованию Пермской епархии, являющейся одним из важных центров книжной и традиционной народной культуры европейского северо–востока, посвящен ряд литературных памятников, получивших широкое распространение в древнерусской рукописно–книжной традиции: Житие Стефана Пермского, составленное в конце XIV в. его духовным учеником Епифанием Премудрым, и Служба святому Стефану, созданная в 1472 г. Пахомием Сербом. Особое место среди них занимает довольно редкое произведение – Повесть о рождении и крещении Стефана Пермского (далее – Повесть). Существует пять списков Повести XVIII–XIX вв.; [1] два ранних списка входят в состав рукописных сборников РНБ, Q.I., №1 [2] и РНБ, O.I., №326, имеющих принадлежность к старейшей книгохранительнице Коми края – Усть–Сысольской общественной библиотеке. [3] Данные рукописи, бытовавшие на территории Пермской епархии, содержат и другие памятники, связанные с пермскими епископами: «Изъявление» о начале Пермской епископии, в котором находятся краткие сведения о пермских епископах, начиная со Стефана Пермского и заканчивая Иоасафом; запись от 8 июля 1607 г. о чудотворной иконе первых пермских епископов Герасима, Питирима и Ионы, поставленной над их гробницей; в рукописи РНБ, O.I., №326 корпус текстов продолжен Сказанием о чудесах от мощей Герасима, Питирима и Ионы за 1609 г. – 1717 г. [4] Библиотечные списки Повести отличаются друг от друга не только временем создания, но своим объемом и содержанием. Пространный список 80-х гг. XVIII в. РНБ, O.I., №326, по нашим наблюдениям, отражает Начальную редакцию Повести, а более ранний список середины XVIII в. РНБ, Q.I., №1036 – ее Сокращенную редакцию.
Исследователь художественного своеобразия Повести А.Н.Власов считает, что она была создана не ранее 1745 г., [5] а источниками для различных ее частей являлись Житие святого Стефана, написанное Епифанием Премудрым, и Вычегодско–Вымская летопись, составленная церковнослужителями храмов, находившихся на территории бывшей резиденции святителя Стефана в Усть–Выми. [6] Основой некоторых сюжетных линий Повести послужили устные рассказы о святом. [7]
В Повести содержится ряд мотивов, относящихся к миссионерской деятельности святого: сокрушение языческих кумирниц; строительство храмов и монастырей в крае; противоборство с колдунами; ослепление вымичан за противодействие христианизации. Эти мотивы встречаются и в Житии Стефана Пермского, однако в Повести они значительно трансформировались, испытав воздействие устной традиции.
Имеет устные истоки в Повести пространный эпизод о сокрушении Стефаном Пермским главной кумирницы язычников: говорится, что это была береза, на месте которой в устьвымской резиденции первого пермского епископа впоследствии был возведен Михайло–Архангельский собор (в Житии Стефана Пермского описание кумирницы не приведено). [8] Композиционный эпизод «сокрушение языческой кумирницы» в библиотечных списках Повести передан почти без отличий, наблюдаются лишь незначительные лексические разночтения. Он состоит из следующих мотивов: 1) описание «величества» языческой кумирницы – прокудливой березы; 2) уничтожение Стефаном кумирницы в течение трех дней; 3) козни нечистых духов; 4) божественная помощь Стефану; 5) сожжение березы; 6) возведение храма на месте языческого капища. [9] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]
Данный эпизод в Повести определенным образом соотносится с устными преданиями о миссионерской деятельности Стефана Пермского, имевшими хождение на территории Пермской епархии на русском и коми языках. [10] Немаловажное место среди них занимают предания о почитании священных деревьев. [11] В подобных преданиях отражен типичный для традиционной культуры северных народов, в том числе и пермян, мотив «поклонение березе»: «В Перми был истукан под березой. Стефан с отрядом прибыл, срубил березу, покорил взбунтовавшуюся чудь и пермяков». [12] Предания с подобным мотивом, распространенные в устной традиции Северного края, отражают имевшую место на Севере практику построения церквей и храмов на месте языческих капищ, представлявших собой священные деревья, или рядом с ними. [13] Н.А.Криничная отмечает, что «при выборе места для строительства христианского храма зачастую главную роль играло наличие священной рощи или священного дерева, являвшихся объектами хтонического по происхождению культа». [14] Примечательно, что митрополит Евгений (Болховитинов), описывая в XIX в. зырянские монастыри, отмечает, что «у зырян усть–вымских доныне сохраняется предание, что первоначальная Архангельская церковь, построенная святым Стефаном, основана была своим престолом на пне необыкновенно великой березы, коей идолопоклонствовавшие предки их будто бы поклонялись, и на которой в жертву вывешивали они собольи, куньи, горностайные и прочии звериные меха, коих торговлею народ сей и доныне промышляет. … Как бы то ни было, но при разломании деревянной Архангельской церкви по построении уже около ее каменной (ибо деревянная до скончания каменной оставалась целою внутри) действительно найден под престолом большой утлый, изгнивший уже пень дерева, который зыряне из почтения к древности весь разобрали себе по частицам в дома, ныне место его уже под диаконским амвоном». [15]
В устной традиции Коми края возведение храмов святым Стефаном зачастую связывается с местом, на котором росло священное для язычников–зырян дерево – береза, при этом в преданиях конкретизируются и детализируются некоторые мотивы, встречающиеся в Повести. Так, в Повести подчеркиваются необыкновенные размеры березы: «Древо же то велико, яко и трем человеком едва обняти…» (РНБ, Q.I., №1 [16] , л.11об.). [17] Из-за «величества» березы Стефану Пермскому пришлось рубить ее секирой три дня, однако на следующий день она вновь представала неповрежденной. В устных преданиях также говорится о громадных размерах березы, для чего приводятся конкретные топографические детали: «И верхушка этой березы доставала Вогваздино. Такой толщины была…»; [18] «Вершина березы достала середины реки. После рубки»; [19] «Где теперь музей, там алтарь, там росла береза, толста и высокая, там чуди молились. …Рубил, руби и срубил. И береза [ее верхушка] достигла середины реки». [20] Сокрушение прокудливой березы, согласно Повести, сопровождалось изгнанием из нее нечистых духов: во время сожжения срубленной березы, плакавшей человеческими голосами и изливавшей потоки «овогда» синей, «овогда» зеленой смрадной крови, Стефан Пермский повелел окружающим «с мотыками и лыскари стояти», чтобы «аще ли что из пламени да проскочит, дабы вметать во огнь» (РНБ, Q.I., №1036, л.13об.). [21] Нечистый дух, исходящий во время сожжения из березы, в устных преданиях персонифицируется: «И тогда с вершины стали сбегать мыши и ящерицы, очень много. Стефан приказал их всех в огонь смести». [22]
Проведенный анализ библиотечных списков Повести и связанных с ее основными мотивами устных преданий показывает, что тексты являются примером взаимодействия устной и письменной традиции Коми края: композиционный эпизод о сокрушении березы–кумирницы появился в Повести, несомненно, под влиянием преданий о почитании священных деревьев, однако позднее собственно текст Повести, получивший распространение в Пермской епархии, мог явиться основой для поздних рассказов XIX–XX вв. о прокудливой березе, записанных в основном от жителей Усть–Вымского района Республики Коми. [23]
- [1] Н.П.Барсуков указал два списка Повести: список 1775 г. из собрания Савваитова и рукопись «нов.[ого] уст.[ава]» из коллекции Археологического Общества (СПб.) №21 (Барсуков Н. П. Источники русской агиографии. СПб., 1882. Стб.548). А.Н.Власов располагал двумя списками Повести: Национальный Архив Республики Коми, № 474 (XIX в.) и Российская национальная библиотека (РНБ), Q.I., №1036 (XVIII в.); последний он опубликовал в издании: История Пермской епархии в памятниках письменности и устной прозы: исследования и материалы: (к 600–летию со дня преставления Стефана Пермского). Сыктывкар, 1996. С.61–70. Список РНБ, O.I., №326 был исследователям неизвестен.
- [2] 036
- [3] Усть–Сысольская общественная библиотека была образована в 1837 г., а в 1890-е гг. переросла в библиотеку Общественного собрания (Общественная библиотека в городе Усть–Сысольске, основанная частными лицами // Журнал министерства внутренних дел. 1849. №2. С.248–249. См. также: Ельсова М.И. История библиотек Коми края. Сыктывкар, 1997. С.4 и др.). В 1890 г. 95 рукописей и 115 актов были переданы из библиотеки Общественного собрания в императорскую Публичную библиотеку (г.Санкт–Петербург) в обмен на произведения изящной словесности. См.: Отчет императорской Публичной библиотеки за 1890 г. СПб., 1893. С.14–63.
- [4] Описание сборников приведено в статье: Рыжова Е.А. Источники по истории и культуре Коми края в рукописном собрании Усть–Сысольской Общественной библиотеки // Духовная культура финно–угорских народов России: Сб. статей всероссийской науч. конф. Сыктывкар (в печати). См. также: Отчет Императорской Публичной библиотеки за 1890 г. СПб., 1893. С.14–16.
- [5] Власов А.Н. Миссия русской православной церкви в Пермском крае (по материалам древнерусской письменности) // История Пермской епархии в памятниках письменности и устной прозы. С.28.
- [6] Там же. С.17–24.
- [7] Там же. С.22.
- [8] «…идеже нарочитая ихъ кумирница, и покушашеся идолы их разорити. И опроверже требища их, и боги раскопа, и Божиею силою нарочитую их кумирницю зажже и пламенем запали ю». Житие Стефана Пермского цит. по кн.: Святитель Стефан Пермский: к 600-летию со дня преставления / Ред. Г.М.Прохоров, подгот. текста Т.Ф.Волковой, О.Б.Рыбаковой; пер. Г.М.Прохорова, коммент. Т.Р.Руди и Г.М.Прохорова. СПб., 1995. С.100.
- [9] В 1850 г. Н.Михайлов в издании «Вологодские губернские ведомости» пересказал эпизод сокрушения кумирницы пермян – прокудливой березы по рукописи из собрания Усть–Сысольской публичной библиотеки (Михайлов Н. Усть–Вымь // Вологод. губ. вед. 1850. №9). Как выясняется, автор ориентировался на список Повести РНБ, O.I., №326. Данный фрагмент Повести опубликован: Вологодская старина: Историко–археологический сборник / Сост. И.К.Степановский. Вологда, 1890. С.403–406; История Пермской епархии в памятниках письменности и устной прозы. №5. С.108–109. Тексты преданий подготовлены к изданию О.А.Хвостиковой.
- [10] Предания о Стефане Пермском см.: История Пермской епархии в памятниках письменности и устной прозы. С.106–117; Историческая память в устных преданиях коми: Материалы / Сост. и подгот. текстов М.А.Анкудиновой, В.В.Филипповой. Сыктывкар, 2005. С.68–79.
- [11] Исследователи выделяют семь тематических групп устных преданий о Стефане Пермском: 1) противоборство Стефана с колдуном; 2) предания о поклонении язычников прокудливой березе; 3) предания об аборигенах края; 4) топонимические предания; 5) предания о чудотворном кресте; 6) предания об ослеплении вымичан; 7) предания о явленной иконе. См.: Хвостикова О.А. Устные предания о Стефане Пермском // Христианизация коми края и ее роль в развитии государственности и культуры: Сб. статей. Т.2: Филология. Этнология. Сыктывкар, 1996. С.302–309.
- [12] История Пермской епархии в памятниках письменности и устной прозы. №24. С.116. Реже в этой роли представал дуб: «В дуб раньше молились, чудская вера здесь была. Степан Пермский тридцать лет дуб валил. А через тридцать лет свалил» (Там же. №20. С.115).
- [13] См., например, предание о строительстве церкви в деревне Сухое Беломорского района: «Сколько топоров переломали, пока хотели березу срубить … когда храм на этом месте хотели построить. Березу так и не смогли срубить, так ее и оставили в храме. Она была замаскирована, шелковыми платками завешена. Как кто заболеет, таки и несут ей дары». Криничная Н.А. Русская народная историческая проза: вопросы генезиса и структуры. Л., 1987. С.48. На месте «березы знаменитой», как повествуется в вепском предании, была построена горнешелтозерская Ильинская церковь 1682 г. (Там же. С.49).
- [14] Там же.
- [15] Евгений, митрополит (Болховитинов). О зырянском народе и о зырянских монастырях (описание зырянских пустынь) // Прибавление к Вологод. губ. вед. 1839. №1. С.2–4; №2. С.9–13; №3. С.17–18). Цит. по кн.: История Пермской епархии в памятниках письменности и устной прозы. С.102–103.
- [16] 036
- [17] Ср. с Житием миссионера Трифона Вятского, в котором в роли священного дерева идолопоклонников остяков выступает огромная древняя ель: «…иде къ тому идольскому жертвищу, идеже стояше тое идоложертвенное древо, глаголемое ель, яже бе величайшая прочихъ древесъ, якоже толстота ея бяше четыре сажени и вяще» (Житие Трифона Вятского, Пространная редакция. БАН, Вятское собр., №139, XIX в., л.17–17об.). Об этом сюжетном эпизоде из Жития Трифона Вятского см. также: Агапкина Т.А., Топорков А.Л. Материалы по славянскому язычеству (древнерусские свидетельства о почитании деревьев) // Литература Древней Руси: источниковедение. Л., 1988. С.226–227.
- [18] Историческая память в устных преданиях коми. №115. С.69.
- [19] Там же. №120. С.71.
- [20] Там же. №121. С.72.
- [21] В Житии севернорусского основателя монастыря Диодора Юрьегорского возведение храма сопровождается изгнанием с Юрьевой горы бесов, которые вопят «разными гласы»: «Блядивый, блядивый! Изогнал еси насъ из жилища нашего!» Житие Диодора Юрьегорского, Первоначальная редакция. БАН, Архангельское собр., Д., №260, XVII в., л.24об. О литературной истории Жития Диодора (Дамиана) Юрьегорского см.: Волкова Т.Ф. Житие Диодора (Дамиана) Юрьегорского // Словарь книжников и книжности Древней Руси. СПб., 1992. Вып.3., ч.1. С.341–345. В Житии Трифона Вятского святой, срубив кумирницу, подобно Стефану Пермскому, также сжигает ее со всеми приношениями: «Все же бесовское, еже бе на томъ древе принесенное нечестивими сребро, и злата, шелкъ, и ширинки, кожи, – все тое съ древомъ огнемъ пожже и попали, да никако последи бесовская прелесть горши первыя явитися» (Житие Трифона Вятского, л.17–17об.).
- [22] История Пермской епархии в памятниках письменности и устной прозы. №13. С.111.
- [23] Именно Повесть на протяжении двух с половиной столетий являлась в Пермской епархии основным письменным источником сведений о миссионерской деятельности Стефана Пермского, поскольку, по нашим наблюдениям, в древлехранилищах и частных коллекциях Коми края списков епифаниевского Жития Стефана Пермского не обнаружено.
Текст может отличаться от опубликованного в печатном издании, что обусловлено особенностями подготовки текстов для интернет-сайта.