→ Электронная библиотека
→ Рябининские чтения – 2023
→ Иконографический репертуар иконописной мастерской старообрядцев-странников «каргопольского предела»

Плаксина Н.Е. (г.Сыктывкар)
Иконографический репертуар иконописной мастерской старообрядцев-странников «каргопольского предела» Vkontakte@kizhi

Аннотация: На основе сохранившихся изобразительных источников (икон, прорисей) и документальных материалов (писем, приходно-расходных записей) дается обзор иконографического репертуара иконописной мастерской старообрядцев-странников «Каргопольского предела», действовавшей в конце XIX - начале XX века на территории Каргопольского уезда Олонецкой губернии.

Ключевые слова: старообрядчество; странническое согласие; Каргополье; иконопись; иконография;

Summary: Based on the surviving pictorial sources (icons, drawings) and documentary materials (letters, income and expenditure records), an overview is given of the iconographic repertoire of the icon-painting workshop of the Old Believers-wanderers, which operated in the late XIX - early XX centuries on the territory of the Kargopol district of Olonetskaya provinces.

Keywords: Old Believers; wanderer; Kargopolye; icon painting; iconography;

По справедливому наблюдению И. Л. Бусевой-Давыдовой, указ «Об учреждений начал веротерпимости» 1905 г. и последовавшая за ним легализация старообрядческого иконописания способствовали расцвету новых иконописных центров [1] . На севере одним из таких локальных центров, активизировавшихся после указа 1905 г., стала иконописная и книгописная мастерская так называемого «Каргопольского предела» старообрядцев страннического согласия толка иерархитов, которая находилась в Залесье Волосовской округи Каргопольского уезда. Руководил деятельностью этой мастерской наставник и помощник главы Каргопольского предела, иконописец, зырянин Прохор Филиппович (в миру Павел Филиппович Ильин); под его началом работали шесть иконописцев, уроженцы Шуньги Повенецкого уезда и зыряне родом из Удорской волости Яренского уезда [2] . Странническое иконописание, вероятно, существовало в каргопольских скитах и ранее, в последней трети XIX в., однако, об этом периоде известно очень мало. Период после 1905 г. отражен в значительном комплексе дошедших до наших дней источников - в сохранившихся в государственных и частных собраниях подписных и датированных иконах, рабочих образцах мастерской (прорисях, сколках, образцах орнаментов и пр.) [3] , в хозяйственной документации и переписке странников [4] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Странническое согласие толка статейников-иерархитов принадлежало к наиболее радикальному крылу беспоповского согласия. Их отличало особенно ревностное отношение к моленным образам. Странники не принимали иконы, созданные иконописцами других старообрядческих толков, и с середины XIX в., с ростом согласия, наладили собственное иконописание. Центром страннического иконописания стал Ярославский предел, где находилась столица странничества толка статейников деревня Сопелки, и где проходили обучение у неких ярославских иконописцев-старообрядцев родоначальники страннического иконописания [5] . По свидетельству историка странничества М. И. Залесского, при выборе своего направления в иконописании решением общего собора странники постановили придерживаться «строгановского стиля». Этому способствовало знакомство одного из родоначальников страннического иконописания Антипы Даниловича Смирнова (1820-1909) с известным собирателем старинных икон Григорием Матвеевичем Прянишниковым, иконы которого Антипа Смирнов расчищал и копировал [6] . За половину столетия странническое иконописание сформировалось в собственную иконописную школу, которую М. И. Залесский называл пошехонской [7] . Однако созданные для приверженцев этого согласия иконы остаются не выявленными, за исключением произведений вышеупомянутой мастерской Каргопольского предела.

В связи с этим, большой интерес представляет вопрос об иконографическом репертуаре каргопольской мастерской как о возможном маркере внутриконфессиональных предпочтений старообрядцев-странников.

Центральными образами старообрядческих моленных были образы Христа и Богоматери. Как отмечает Н. В. Пивоварова, старообрядцы унаследовали не только местоположение Господских и Богородичных образов в интерьерах моленных, но и приверженность особым иконографическим типам Спасителя и Богородицы [8] . Значимость этих образов для староверов-странников подтверждает М. И. Залесский, сообщавший о том, что на стадии выбора собственного направления в иконописании верховным руководством общины некоему «хорошему иконописцу-старообрядцу» в Москве были заказаны две иконы «Спасителя» и «Богородицы Одигитрии Смоленской» «в строгановском стиле», размером по восемь вершков каждая, с тем, чтобы в дальнейшем они служили основанием для иконописцев-странников [9] .

Среди икон Каргопольской мастерской известны пять икон - три Спаса Вседержителя и две Богоматери Одигитрии, - идентичные по художественному решению. Они написаны на имитирующих оклады вызолоченных фонах, с орнаментированными нимбами, дробницами для теонимограмм, полями, на которых размещены изображения предстоящих святых. Одеяния Христа и Богородицы богато расцвечены золотым ассистом. Все три иконы «Спаса Вседержителя» выполнены по одному образцу. Это поясное изображение Христа в красном хитоне и синем гиматии, закрывающем оба плеча и задрапированном клубящимися складками, декорированными золотым ассистом. Правая рука поднята в двуперстии, персты левой лежат на боковом обрезе раскрытого Евангелия с надписью поморской вязью. Справа у лика Христа кудрявая косица, спускающаяся на плечо. Брада в виде четырех космочек. Такой тип изображения Христа, пользовавшийся особой популярностью у старообрядцев, был заимствован из Сийского иконописного подлинника (лист 143) [10] . В XVIII в. он был хорошо известен ярославским иконописцам [11] , в XIX в. получил распространение в творчестве мстерских иконников [12] . Позднее, в конце XIX - начале XX в. этот вариант иконографии Вседержителя активнее других воспроизводился в новых старообрядческих иконописных центрах Сызрани [13] и Причудья [14] , которые, как отмечает И. Л. Бусева-Давыдова, были федосеевскими и ориентировались на Мстёру [15] . Возможно, что именно этот иконографический тип Спаса был воспринят странниками от некоего московского иконописца в качестве образца для собственного иконописания.

Редкий иконографический тип представляют иконы «Богоматерь Одигитрия». Их отличает особое изображение Младенца Христа. Его гиматий прикрывает не обе ножки, а только часть правой, левая закрыта туникой, подол которой, прихотливо задрапированный складками, украшен широкой узорной каймой, переходящей на правую ножку. Кайма украшает также оплечье и наручи. Как отмечают С. С. Каткова и Н. И. Комашко, такая особенность извода Одигитрии встречается на иконах XVII в., происходящих из Костромских земель, подобно образу второй половины XVII в. из церкви Покрова в селе Шунга (Костромской район Костромской области) [16] , и, возможно, восходит к одной из местных чтимых икон Богородицы, предположительно, Полонской [17] . Сходство прослеживается и в общем монументальном характере образа Богоматери, жестком графичном рисунке складок ее одеяния, в лике Младенца с высоким лбом и линией волос с глубокими залысинами. Отличие состоит в положении свитка в руке Младенца - почти горизонтальном в каргопольской иконе, и расположенном по диагонали - в костромской. Присутствие этой иконографии в иконописи каргопольских странников говорит о ее генетической связи с костромскими землями, где проживали многие приверженцы бегунского согласия, с которыми странники «Каргопольского предела» поддерживали тесные контакты.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Помимо «Богоматери Одигитрии Полонской» в репертуаре богородичных образов каргопольской мастерской представлены также другие изводы. Это упоминаемые в расходных записях иконы «Богоматерь Казанская», сколки в составе коллекции образцов «Богоматерь Млекопитательница», «Богоматерь Боголюбская с предстоящими», «Богоматерь Неопалимая купина» и другие [18] . Известны две иконы «Богоматерь О Всепетая Мати» с царским венцом поверх головы Богоматери. Этот иконографический тип получил широкое распространение в старообрядческой среде в конце XIX - начале XX в.: в частности, он широко представлен в репертуаре икон староверов Причудья [19] и Сызрани [20] . Еще один вариант излюбленной старообрядцами богородичной иконографии - «Богоматерь Умягчение злых сердец» («Семистрельная»),- известен по графическому изображению с раскраской акварелью 1911 г. [21] .

Среди персональных образов святых особой любовью староверов-странников, как и повсеместно на Севере, пользовался образ святителя Николая Чудотворца. Об этом, в частности, свидетельствует адресованное наставнику Прохору Филипповичу письмо удорских крестьян братьев Давыдовых с просьбой написать для каждого из них по три иконы - Николы, Воскресения Христова и Богородицы [22] .

Круг известных нам икон персональной иконографии святых не так широк, что компенсируется особой любовью странников к соборной иконографии. Возможно, это было связано со спецификой жизни приверженцев страннического согласия, необходимостью скрываться, менять место жительства, что заставляло их иметь небольшое количество икон с максимально большим числом образов святых. Здесь иконографическое творчество странников проявилось с наибольшей полнотой. Так, например, в письме некоего М. Ив. к Прохору Филипповичу от 22 марта 1916 г. изложен перечень имен «святых мужей», которых следует изобразить на заказываемой иконе «Седмицы» [23] . Перечень включает в себя 30 образов святых праотцов, пророков, апостолов, великомучеников, святителей, преподобных, скомпонованных вокруг Христа Спасителя в 5 рядов, в том числе образы архангелов Михаила и Гавриила, Богородицы, Иоанна Предотечи, преподобного Сергия Радонежского, великомученика Димитрия, пророка Исайи, праотцов Иакова, Авраама, Исаака, великомучеников Георгия и Никиты, святых митрополитов Ионы, Филиппа, Алексия, Петра, святых Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Николы Чудотворца, апостолов Матфея, Андрея, Петра, Павла, Иоанна Богослова, преподобных Евфимия Великого, Зосимы и Савватия Соловецких, Антония и Феодосия Печорских. Среди рабочих образцов каргопольской мастерской представлен сколок «Собор апостолов», с изображением полуфигур 12 апостолов в округлых клеймах, образованных гибкой лозой, с изображением Спаса Вседержителя на верхнем поле иконы. Эта редкая иконография, берущая начало в древней новгородской иконописи, была сохранена и продолжена иконописцами поморского согласия.

Соборная иконография представлена также многоличными образами избранных святых, покровителей семьи заказчика иконы, с Ангелом-Хранителем. Так, например, на иконе «Ангел-Хранитель с избранными святыми» (иконописец П. Ф. Ильин (?), частное собрание, Удорский район, Республика Коми), изображены праведная Анастасия и святитель Василий Великий, священномученик Василий (Анкирский?), преподобные Мария и Ксения, святые мученицы Анна, Елена, Павла - небесные покровители членов семьи Федоровых (матери, отца, сына и пятерых дочерей) из деревни Муфтюга Важгортской волости Яренского уезда. Все они придерживались страннического согласия, а жена главы семейства Василия Петровича Федорова Анастасия Филипповна была родной сестрой наставника П. Ф. Ильина. Еще одной интересной особенностью икон каргопольских странников является практически обязательное присутствие на полях изображений патрональных заказчикам иконы святых - от двух до шести персоналий. Состав изображений позволяет реконструировать принадлежность иконы тому или иному семейству странноприимцев. Иногда поля иконы полностью заполнены изображениями святых в круглых и овальных клеймах-медальонах, как, например, 30 клейм с избранными святыми размещены на полях иконы «Воскресение-Сошествие во ад» (местонахождение не известно) или 24 клейма на полях иконы «Распятие Христово» (частное собрание, Удорский район, Республика Коми).

Кроме образов святых, значительное место в репертуаре мастерской занимали изображения двунадесятых праздников и страстного цикла. Среди рабочих образцов мастерской представлены сколки и прориси композиций аналойного формата «Рождество Пресвятой Богородицы», «Введение во храм Пресвятой Богородицы», «Рождество Христово», «Крещение Господне», «Снятие с креста - Положение во гроб», «Успение Богоматери» [24] . В семьях потомков странников сохранились иконы «Успение Пресвятой Богородицы», «Распятие Господне», «Воскресение Христово - Сошествие во ад с двунадесятыми праздниками». Последняя, предположительно написанная наставником Прохором Филипповичем в 1894 г., по словам владельцев, была святыней старообрядцев деревни Чупрово Важгортской волости Яренского уезда; ее переносили из дома в дом, совершая службы. Образ «Воскресение Христово - Сошествие во ад» был обязателен для каждого странника или странноприимца, о чем свидетельствует, в частности, вышеупомянутое письмо удорских крестьян братьев Давыдовых к наставнику Прохору Филипповичу, в котором содержится просьба написать для каждого икону «Воскресения Христова» [25] . Помимо иконы работы Прохора Филипповича, известны еще три образа «Воскресение Христово - Сошествие во ад» каргопольской мастерской, представляющие как краткий, так и развернутый вариант извода.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Таким образом, не претендующий на полноту обзор иконографического состава сохранившихся до наших дней икон и рабочих образцов каргопольской мастерской старообрядцев-странников демонстрирует общую популярность для старообрядческой иконописи беспоповских согласий конца XIX - начала XX в. ряда иконографических изводов XVII в., таких как, например, «Спас Вседержитель» из Сийского иконописного подлинника (лист 143) и «Богоматерь О Всепетая Мати»; интерес к широкому кругу иконографических сюжетов с преобладанием эсхатологической тематики («Воскресение Христово - Сошествие во ад»), приверженность соборной иконографии к иконам, отражающим идею личного заступничества Ангела-Хранителя и патрональных святых. Присутствие в иконописи каргопольских странников такого редкого богородичного извода, как «Богоматерь Одигитрия Полонская», возможно, отражает связи с одноверцами из костромских земель, где странничество имело самое широкое распространение.

Литература

  1. Бусева-Давыдова И. Л. Русская иконопись от Оружейной палаты до модерна: поиски сакрального образа. М.: БуксМАрт, 2019.
  2. Костромская икона XIII-XX веков / авт.-сост. Н. И. Комашко и С. С. Каткова; предисл. Г. И. Вздорнова. М.: Гранд- Холдинг, 2004. (Свод русской иконописи).
  3. Мануйлов Ю. Икона староверов Причудья. Гавриил Ефимович Фролов и его иконописная мастерская. 2013.
  4. Морозова З. П. Иконописцы Романова-Борисоглебска. Иконные образцы XVII - начала XIX века из собрания ГИМ. М.: Гос. исторический музей, 2010.
  5. Пивоварова Н. В. Старообрядческая икона в историко-культурном контексте XVIII - начале XX века: опыт систематического анализа. М.: БуксМАрт, 2017.
  6. Плаксина Н. Е. Организация иконописного дела среди старообрядцев-странников: (по материалам БАН) // Современные проблемы археографии. Вып. 2: Сборник статей по материалам конференции к 300-летию Библиотеки Российской академии наук, 21-24 октября 2014 г / Библиотека Российской академии наук. СПб.: БАН, 2016. C. 421-434.
  7. Плаксина Н. Е. М. И. Залесский об иконописании страннического согласия (вторая половина XIX - начало XX в.) // Вестник Томского гос. ун-та. 2021. № 469. С. 183-187.
  8. Старообрядческий центр на Вашке: Устная и письменная традиция Удоры: Материалы и исследования / отв. ред. и сост. А. Н. Власов. Сыктывкар: Сыктывкарский ун-т, 2002.
  9. Сызранская икона: каталог выставки / авт. вст. ст. и сост. А. А. Кириков. Самара, 2007.

// Рябининские чтения – 2023
Карельский научный центр РАН. Петрозаводск. 2023. 526 с.

Текст может отличаться от опубликованного в печатном издании, что обусловлено особенностями подготовки текстов для интернет-сайта.

новости поиск контакты
Музеи России - Museums in RussiaМузей-заповедник «Кижи» на сайте Культура.рф