Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация: В статье автор раскрывает механизмы «творческой интерпретации» карелами-людиками севернорусской протяжной песни, подробно рассматривая структуру песенного стиха и особенности мелодической композиции напевов.

Ключевые слова: карелы-людики; лирические песни; творческая интерпретация;

Summary: In the article, the author reveals the mechanisms of «creative interpretation» by Karelian-Ludiks of the Northern Russian drawl song, considering in detail the structure of the song verse and the features of the melodic composition of the tunes.

Keywords: karelian people; lyrical songs; creative interpretation;

Территория южной Карелии, куда входит людиковский этнический ареал, в силу особых исторических, экономических и политических причин на протяжении длительного времени была очагом интенсивных межэтнических взаимодействий. К XVI-XVII вв. в связи с развитием металлургии в северо-западном Обонежье именно карелы-людики «стали проводниками русских влияний среди ливвиков и собственно карел, а на рубеже XIX-XX вв. подверглись наиболее активной этнической ассимиляции [...] Если в целом культура югозападной Карелии, несомненно, носила ярко выраженный русско-карельский характер, [...] то русские культурные приоритеты среди людиков проявлялись особенно отчетливо» [1] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Влияние русской культуры оказалось столь мощным, что оно воздействовало на все грани материальной и духовной культуры карелов-людиков - на их хозяйственно-бытовой уклад, обычаи и обряды, язык и музыкальные традиции. Постепенно на людиковских землях сформировалась особая полиэтническая культура, в которой тесно переплелись традиции карелов и русских, а в длительном межэтническом «сотворчестве» родились удивительные творческие феномены.

В поле нашего сегодняшнего внимания - музыкально-фольклорная традиция северных людиков. Именно на этой территории с 1978 г. в течение десяти лет нами было обследовано около сорока сел западного Обонежья, был записан большой массив материала, значительную часть которого составили образцы традиционных лирических песен. В ходе экспедиций мы выяснили, что практически все исполнители являются билингвами, говорят на двух языках, но весь песенный материал исполняют только по-русски. По их свидетельствам, причитания когда-то (т. е. по рассказам их бабушек) пели и по-карельски, на карельском же в те далекие времена бытовали колыбельные песни и частушки, но песни пелись на их памяти всегда по-русски.

В жанровой системе людиковского музыкального фольклора русские лирические песни занимали важное место. Прежде они звучали, в основном, на традиционных беседах, гуляниях молодежи, часть из них была приурочена к ритуальной предвенечной «гульбе» невесты, поездкам ее «по породы». Однако в 1980-х гг. они исполнялись уже «во всяко время».

Количество зафиксированных нами сюжетов «досюльных» лирических песен оказалось невелико, в каждом кусте поселений оно колебалось от шести до десяти. Все эти сюжеты типичны для Севера России, многие известны и на других территориях. Однако у соседей людиков - карелов-ливвиков и вепсов - подобные сюжеты не встречались. Зато чрезвычайно широкую распространенность они имели в соседнем Заонежье. Как показали наши наблюдения, именно заонежская традиция протяжного лирического пения оказала решающее воздействие на формирование местных лирических напевов.

Однако сразу же возникает вопрос - каковы способы «адаптации» заимствованных русских песен к карельской певческой традиции? Насколько органичной оказалась «творческая интерпретация» русской лирики карелами? Ведь встретились две очень непохожие этнические культуры.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Обратимся вначале к лирике Заонежья. Общеизвестно, что заонежские лирические песни представляют собой одну из наиболее ярких лирических традиций Русского Севера. В масштабном корпусе напевов отчетливо различается несколько стилевых пластов. Группа напевов широких диапазонов («Калинушка с малинуш- кой - лазуревый цвет», «У меня как было у младешеньки два горя с собой», «Раздивья тому на свете жить, у кого нету мила дружка», «Что же ты, черемушка, рано расцвела») в близких к заонежским мелодико-ритмических версиях бытует и в западном Обонежье - в людиковских селах, а также в Пудожье.

Напевы узких диапазонов (преимущественно квартовых) отличаются значительно большей сложностью музыкально-поэтических форм, богатой внутрислоговой мелодикой, орнаментальностью, обладают сквозным протяженным развитием («Хоть-то работливо было, беззаботливо девушкой житье», «Во туманике пекет красно солнышко» и др.). Ареал этих напевов ограничивается Заонежьем. И один из них - «Ой, верно все прошли наши веселые, важные деньки» известен в ряде людиковских сел (с зачином - «На проходе все наши веселые, важные деньки»). Ареал данного напева имеет точечный характер, он распространен в непосредственном пог- раничье с Заонежьем и в нескольких селах центральной озерной части западного берега Онежского озера. Его немногочисленные версии показывают глубокое своеобразие трактовки карелами-людиками подобных форм севернорусской протяжной песни - и ее мелодики и песенного стиха. Остановимся на этом подробнее.

Песенный стих, лежащий в основе заонежских напевов, представляет собой «распетый» стих расширенной структуры, свойственный севернорусским протяжным песням. Подобный тип стиха сформировался в свое время в процессе становления жанра протяжных песен, где произошла трансформация исходного, так называемого «чистого» стиха за счет подчинения его музыкальной логике развития напева. Пример «чистого» стиха песни «На проходе все наши веселые, важные деньки» можно встретить в версиях, опубликованных в сборниках В. Д. Лысанова и Н. А. Римского-Корсакова [2] . Напомним, что они представляют собой упрощенные, городские варианты распева крестьянской песни, записанные с голосов ее любителей - В. Лысанова и Т Филиппова.

Ритмика чистого стиха связана с силлабическим 13-тисложником:

На проходе 4[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Все веселы 4

Важные деньки 5

Структура стиха: 4+4+5

В поэтических текстах заонежских версий поэтическая строфа выглядит иначе: село Шуньга

Ой, важные денечки... На… ой наступают 7+6 [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

На нас слезовые 6

На… ой на нас времена 7

Трансформация стиха, как мы видим, выражается в появлении семисложного выделенного запева, в словообрывах на первом слоге первой слоговой группы и первом слоге третьей слоговой группы. Расширение срединного раздела происходит за счет введения слогов-вставок, междометий, повторов и т. д.

Структура расширенного стиха варьируется в следующих пределах: 6 (7) +6 + 6 (9) + 7 (5).

В людиковских версиях мы выделили две группы. В первой (прибрежные села) - стих «распевается» иначе: со второй строфы и здесь появляется трехслоговой выделенный запев, первые два раздела стиха расширяются благодаря вставкам, третий раздел, как и в заонежских версиях, расширен за счет словообрыва. Однако,он появляется не в каждой строфе: село Лижма[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Не скажу. я не татеники 3+6

Бедна ни маменьки 6

Не. ой не своей родной 7

Варианты структуры: 3+6 + 6+7

В другой группе (в селах центральной озерной части) стих трансформируется только за счет появления выделенного запева и вставок: село Тимойгора[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Не скажу... я-то не татеники 3+7

Да я не маменики, да, 8

Не своей, да не родной 7

Варианты структуры стиха: 3+7+8+7

Итак, мы видим, что механизм трансформации «чистого» стиха в разных версиях лирической песни проявляет себя по-разному. Если в Заонежье он соответствует тем нормам, которые характерны для великорусской традиции, то в селах западного Обонежья приемы «распева стиха» проявляются либо в нестабильных формах (1 группа), либо в формах, говорящих о переосмыслении лирического напева в мелодику декламационного склада (2 группа). Благодаря обилию вставок поэтические тексты второй группы более «многословны». В связи с этим почти каждый звук мелодии оказывается подтекстованным, и напев, лишенный внутрислоговых распевов, приобретает повествовательный характер. Таким образом, «свое прочтение» карелами-людиками поэтики русской лирической песни привело к очевидной жанровой трансформации исходного лирического материала.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Отметим, что существенно изменяется и сама мелодика песен: в версиях карелов-людиков звуковысотные контуры «распетых» заонежских образцов стали более «выпрямленными», строгими, лаконичными. На этом основании представляется естественным сопоставить «эпическую трактовку» лирической мелодии в напеве русской протяжной песни с аналогичным явлением в напевах карельских песен, описанном Л. М. Кершнер: «Некоторые лирические песни карел поются непосредственно на мелодии эпических песен; в собственно лирических мелодиях эпическое начало иногда доминирует, иногда выступает в подчиненной форме» [3] .

Примечательно, что сходные явления отмечены нами и в мелодике русских лирических песен олонецких ка- релов-ливвиков: для их мелодического движения характерно, с одной стороны, обилие речитаций, с другой стороны, некоторая прямолинейность, порой даже «угловатость», «геометричность» интонационного контура. [4] Невольно возникает ассоциация с геометрическими орнаментами карельской вышивки, деталями архитектурного декора традиционных карельских построек, о чем в своих междисциплинарных исследованиях писала Т В. Краснопольская [5] .

Различие в понимании лирической песни как особого рода мелодического высказывания проявляется и на уровне композиции напева «На проходе все наши веселые, важные деньки». Его заонежские версии построены на непрерывном развертывании мелодической линии, тщательном стирании цезур, нарушающих плетение орнамента напева.

Мелодическая композиция людиковских напевов коренным образом отличается от заонежских версий: она представляет собой цезурированную форму, складывающуюся на основе повторности кратких мелодических ячеек. Подобные принципы формообразования не свойственны культуре русской протяжной лирической песни и, напротив, органичны для певческой культуры карелов. Повтор и комбинаторика являются ведущими приёмами в формировании мелодической композиции напевов ее архаического слоя, они несут в себе мощный потенциал построения импровизационных форм, активно реализуемых в русскоязычной и карелоязычной причети карелов-людиков и карелов-ливвиков, в йойгах беломорских карелов.

Таким образом, структурно-композиционный анализ напева «На проходе все наши веселые, важные деньки» позволяет раскрыть механизмы трансформации «чужого» фольклорного материала, а также способы адаптации его к родной этнической традиции. Мы отчетливо видим, как заимствованный некогда карелами-людиками напев русской лирической протяжной песни органично переосмыслен ими с позиций «своего» художественного мышления, став одним из образцов «компромиссных» (В. П. Орфинский) форм традиционной культуры.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Литература

1. Кершнер Л. М. Карельские народные песни. М.: Гос. муз. изд-во, 1962. 130 с.
2. Краснопольская Т. В. Опыт сравнения модификаций традиционных песенных форм и мотивов архитектурного декора // Т В. Краснопольская Певческая культура народов Карелии. Очерки и статьи. Петрозаводск: Петр ГУ, 2007. С. 143-150.
3. Николаева С. Ю. Русские лирические песни в певческой традиции карел-ливвиков: к проблеме «свое» - «чужое» // Музыкальный журнал Европейского Севера. 2017. № 3 (11). С. 14-27. (Электронный журнал).
4. Орфинский В. П, Гришина И. Е, Муллонен И. И. Юго-западная Карелия в свете историко-архитектурных и топонимических данных: опыт междисциплинарного исследования // Фольклорная культура и ее межэтнические связи в комплексном освещении. Петрозаводск, 1997. С. 5-25.
5. 40 народных песен, собранных Т И. Филипповым и гармонизированных Н. А. Римским-Корсаковым. М.: П. Юргенсон, 1882. 62 с.

• [1] Орфинский В. П, Гришина И. Е., Муллонен И. И. Юго-западная Карелия в свете историко-архитектурных и топонимических данных: опыт междисциплинарного исследования // Фольклорная культура и ее межэтнические связи в комплексном освещении. Петрозаводск, 1997. С. 13.
• [2] 40 народных песен, собранных Т. И. Филипповым и гармонизированных Н. А. Римским-Корсаковым. М., 1882. № 20.
• [3] Кершнер Л. М. Карельские народные песни. М.: Гос. муз. изд-во, 1962. С. 19.
• [4] См. подробнее: Николаева С. Ю. Русские лирические песни в певческой традиции карел-ливвиков: к проблеме «свое» - «чужое» // Музыкальный журнал Европейского Севера. 2017. № 3 (11). С. 14-27. (Электронный журнал).
• [5] Краснопольская Т. В. Опыт сравнения модификаций традиционных песенных форм и мотивов архитектурного декора // Т. В. Краснопольская. Певческая культура народов Карелии. Очерки и статьи. Петрозаводск: Петр ГУ, 2007. С. 143-150.