Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Работа подготовлена в рамках программы фундаментальных исследований Президиума РАН «Историко-культурное наследие и духовные ценности России».

стр. 41Интересным источником по избранной теме, несомненно, являются воспоминания петрозаводчанина Ивана Михайловича Никитина (1881–1965), в течение двадцати лет проработавшего в Олонецкой духовной консистории. Воспоминания включают как записи, подготовленные автором для Карельского государственного краеведческого музея, так и «зарисовки», сделанные «для себя» и ныне хранящиеся у родственников И.М.Никитина.

Карел по происхождению, выросший в Петрозаводске сын рабочего Александровского пушечного завода, Никитин пришел на службу в штат канцелярских служащих Олонецкой консистории после окончания петрозаводского городского училища.

Судьбу свою автор воспоминаний считает не типичной для выходцев из его круга: «В то время губернских и уездных учреждений в Петрозаводске было не много, с небольшим числом служащих. Чтобы поступить в них, требовалась солидная рекомендация от большого чиновника, чего у меня, к сожалению, не было, – пишет Иван Михайлович, – К тому же по национальности мы принадлежали к карелам, а таких и лиц податного сословия – «кухаркиных детей» на государственную службу принимали неохотно» [1] .

Он обстоятельно перечисляет этапы своего продвижения в течение двадцати лет по служебной лестнице от писца, работавшего в метрическом, судном и бракоразводном столе, до начальника 1-го распределительного стола, каковую должность автор воспоминаний занимал к 1917 г. Записи изобилуют конкретными деталями трудовой обстановки и быта канцелярских служащих, перечислением персоналий, характеристиками лиц духовного звания, возглавлявших консисторию.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Если проблемы истории государственных учреждений и отдельных ведомств, работавших в Олонецкой губ. в конце XIX – начале ХХ вв., получили то или иное освещение в мемуарной литературе и трудах исследователей, то вопросам деятельности духовной консистории, которая, с точки зрения советской историографии, явно принадлежала к сфере «чужого», в этом отношении «повезло» гораздо меньше.

Сюжеты, связанные с церковным управлением в начале ХХ столетия и делопроизводством, обычно рассматривались в отечественной исторической литературе в контексте явлений «кризиса государственной церкви» [2] . Введение в научный оборот источников о работе губернских консисторий – подчиненного архиерею коллегиального епархиального органа с церковно-административными и церковносудеб-ными функциями – позволяет изучить не только организацию повседневной деятельности духовных учреждений на местах, но и увидеть, какими были штат служащих этого ведомства, их положение и умонастроения.

В отечественной историографии распространена точка зрения, согласно которой чиновники, офицеры и служители культа составляли особые группы интеллигенции. Признав вопрос спорным, О.Н.Знаменский подчеркнул необходимость специальных работ, освещающих позицию представителей этих профессий [3] .

По наблюдениям исследователя, верхний слой интеллигенции образовывался за счет буржуазной, как правило, самой квалифицированной и высокооплачиваемой элиты. К ней относились деятели науки, литературы и искусства, немало адвокатов, некоторые инженеры, врачи, агрономы, занимавшие привилегированное положение в обществе. Многие из этих людей располагали широкими связями, пользовались известностью и влиянием, значительное большинство из них жило в крупных городах, предпочитая российскую столицу Петербург и Москву.

Губернский центр Олонецкого края Петрозаводск, насчитывавший ко времени Первой мировой войны всего лишь порядка 12 тыс. жителей, никак не мог называться крупным городом. Между тем в воспоминаниях И. М. Никитина встречается упоминание о том, что Петрозаводское благотворительное общество, состоявшее «исключительно из крупной интеллигенции», в своем клубе устраивало маскарады, вход на которые был свободным: «в масках и без масок». Спектакли и концерты, дававшиеся большей частью с благотворительнойстр. 42 целью, посещала «преимущественно городская интеллигенция», а рабочие и мелкие служащие появлялись в качестве зрителей лишь как исключение [4] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Учитывая социальное происхождение автора и время написания воспоминаний в 1960-х гг., можно объяснить появление на страницах его мемуаров упоминаний о «крупной интеллигенции» города уже сложившейся «традицией памяти». Ею определялось, как и что в годы советской власти было принято вспоминать о «чужом» периоде, предшествовавшем российской революции 1917 г. [5] , и о «своем» – переломном в истории России новом «революционном времени», в частности, о праздничной культуре и досуге горожан [6] .

Многолетний навык работы в делопроизводстве, практический опыт замещения классных должностей в учреждениях губернского уровня и армейской службы в годы Первой мировой войны в качестве писаря одной из тыловых частей в Старой Руссе оказались востребованы при создании новых органов местной власти в Петрозаводске летом 1917 г. 37-летний И.М.Никитин переходит в Олонецкую губернскую земскую управу, баллотируется кандидатом в члены Петрозаводской городской думы от служащих губернского земства [7] , принимает приглашение занять должность в канцелярии губернского комиссара Временного правительства А.Ф.Кожевникова.

После организации в Петрозаводске в 1918 г. Отдела советского управления Губернского исполкома автор воспоминаний был назначен заведующим Отделом с подотделом милиции, а с 1919 г. – заведующим петрозаводским отделом Актов гражданского состояния. С этим учреждением вплоть до времени выхода И.М.Никитина на пенсию была связана вся его дальнейшая деятельность [8] .

Рассказав о различных категориях населения старого Петрозаводска – предпринимателях, купечестве, ремесленниках – Никитин вспоминает и о представителях городской интеллигенции: учителях начальных школ и Александровской мужской гимназии, перечисляет лиц из круга чиновников, многие из которых были сосланы в Олонецкий край в административном порядке за должностные преступления и оставлены на жительство в губернском центре. Навыки последних часто оказывались востребованы губернскими и уездными учреждениями, испытывавшими острую нехватку в квалифицированных специалистах-управленцах.

Среди обычных форм проведения досуга жителей Петрозаводска И.М.Никитин прежде всего отмечает посещение в летнее время городской пристани. «Первое удовольствие было как у пожилых, так и у молодых, проводить отходящий в Петербург пассажирский пароход». (До 1916 г. железнодорожной связи с российской столицей не было). «Пароход отчалил и ушел, провожатые направляются: пожилые либо в церковь к вечерней службе, либо в Братский дом на религиозно-нравственные чтения. Молодежь в Летний сад, теперь городской парк культуры и отдыха». Бывали прогулки и на лодках по Онежскому озеру. «Зимой у пожилых одно – церковь и братский дом. У молодых церковь как пункт «места свидания». Молодежь гуляет около Гостиного двора и по Мариинке, у лавок Гостиного двора были скамеечки для сидения, а торговля производилась до 1904 года до десяти часов вечера» [9] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Работавшие в губернском городе чиновники, как правило, заслуживали положительной оценки мемуариста в том случае, если были политическими ссыльными, однако, встречаются и исключения. Большинство из ссыльных, оставленных в городе на жительство, оказались здесь по приговору за должностные преступления и «неблаговидные поступки в административном порядке». Среди них упоминается на страницах воспоминаний Александр Николаевич Занковский, «принимавший участие своими средствами в обустройстве Левашовского бульвара на ул. Широкой «В Рождественские святки дверь его квартиры была всегда открыта. Принимал маскированных. Танцевали в зале, а в столовой было поставлено угощение» [10] .

По воспоминаниям И.М.Никитина, относящимся к 1899 г., по эскизам самого Занковского, устроившего слесарную мастерскую и пригласившего на работу слесаря П. Морозова, изготавливались большие фонари из толстого кровельного железа, с резервуарами для керосина. «На масляной неделе, когда перед окнами дома Маликовых устраивалась традиционная горка, вечерами ставились эти фонари и зажигались, освещаястр. 43 горку, что привлекало молодежь со всех концов города для катания на саночках». «На месте теперешнего парка Онежского завода» Занковский устроил каток, соорудив железный резервуар возле здания почты на Мариинской ул. и подведя к катку трубы. Правда, каток просуществовал только один сезон [11] .

Усилиями «своих»–«чужих» чиновников предпринимались попытки организовать досуг горожан, в частности, во время празднования общегосударственных «царских дней», связанных с датами в жизни той или иной августейшей особы. В такие дни в окнах домов на Мариинской – главной улице Петрозаводска, где находились здания губернских учреждений – зажигали «стеариновые свечи, а против дома губернатора и присутственных мест – плошки, около панелей горела пакля в животном сале», следить за огнем должны были городские ребятишки. Во время празднования дней коронования Николая II городскому самоуправлению предписывалось проводить народные гуляния, «дать народу какое-то развлечение», что, по словам автора воспоминаний, далеко не всегда было удачно организовано [12] .

В повседневной жизни городского и сельского населения Карелии наиболее заметные перемены, принесенные российской революцией 1917 г., коснулись жителей губернского центра Петрозаводска. В соответствии с традициями городской политической культуры обитатели рабочих окраин стремились проводить митинги, демонстрации и шествия в центральной части Петрозаводска, там, где прежде располагались губернские учреждения, жили высокопоставленные чиновники и состоятельные купцы. Эта территория воспринималась рабочими как место нахождения «социального противника», которое необходимо завоевать, освоить, сделать «своим» [13] . Среди тех же объектов городской среды, но уже воспринимавшихся «по-новому», разворачиваются события, связанные с «перекодировкой» пространства в новое «революционное» время.

• [1] Приношу благодарность внуку и правнучке И.М.Никитина – М.В.Никитину, осуществившему как обработку личного архива семьи, так и составление основного корпуса текстов мемуарного характера, и выпускнице филологического факультета КГПА Е.П.Михалевой за предоставленную возможность ознакомиться с воспоминаниями.
• [2] См., например: Никольский И.М. История русской церкви. М., 1985. С.404–435.
• [3] Знаменский О.Н.Интеллигенция накануне Великого Октября. Л., 1988. С.8–10.
• [4] Научный архив Карельского Гос. краеведческого музея, д.771, л.45 (Никитин И.М. Воспоминания о старом дореволюционном Петрозаводске) (далее – НА КГКМ).
• [5] Подробнее см.: Зелов Д.Д. Официальные светские праздники как явление русской культуры конца ХVII – первой половины ХVIII века. История триумфов и фейерверков от Петра Великого до его дочери Елизаветы. М., 2002; Келлер Е.Э. Праздничная культура Петербурга: очерки истории. СПб., 2001 и др.
• [6] Дубровская Е.Ю. Население Карелии в революционном 1917-м: общественно-политические перемены и историческая память // Проблемы российской истории. Вып.VIII. М.; Магнитогорск, 2007. С.270–294; Терещенков Л.Е. Работа карельского Истпарта по формированию исторической памяти о революции и гражданской войне в Карело-Мурманском регионе // Учен. зап. Петрозаводского гос. ун-та. Петрозаводск, 2010. №7 (112). С.23–28.
• [7] НАРК Ф.62, оп.2, д.8/146. С.172 об.
• [8] Дубровская Е.Ю. Воспоминания И.М.Никитина „О первых шагах карельской милиции“ из архива Карельского государственного краеведческого музея // Материалы II Межрег. науч.-практ. конф., посвященной 85-летию образования МВД по Республике Карелия. Петрозаводск, 2008 С.11–16.
• [9] Там же. Л.45.
• [10] НА КГКМ, д.771, л.13 (Никитин И.М. Воспоминания…).
• [11] Там же. См. об этом: Капуста Л. И. Праздники старого Петрозаводска // Север. 1993. № 6. С. 132–135.
• [12] НА КГКМ, д.771, л.44 (Никитин И.М. Воспоминания…).
• [13] Дубровская Е.Ю. «Новый» человек в «новом» обществе: революционные символы преобразования действительности и праздничная культура Карелии 1917–1920-х гг. // Праздничные традиции и новации народов Карелии и сопредельных территорий: исследования, источники, историография. Петрозаводск, 2010. С.64–74.