Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

стр. 81Орудия прядения, являющиеся одним из наиболее ярких вещественных символов традиционной культуры, в последнее десятилетие неоднократно становились предметом изучения российских этнографов, искусствоведов и культурологов [1] . Интерес исследователей к прялкам вполне понятен, так как информативность данного источника еще далеко не исчерпана, а комплексного обобщающего исследования этой категории памятников (даже по прибалтийско-финским народам) до сего дня не существует. Причиной такой ситуации являются многочисленные территориальные лакуны и незначительное число опубликованных источников. Так, например, по Северо-Западу России в научный оборот введены только сведения по прялкам, бытовавшим на территории Карелии.

Учитывая актуальность решения вышеназванной проблемы, автором статьи с 1995 г. была начата работа по выявлению и изучению прялок XIX – первой трети XX в., типичных для территории Ленинградской области. В качестве источников были использованы музейные коллекции Российского этнографического музея (ингерманландские финны, ижора, вепсы, тихвинские карелы, русские), коллекции областных и школьных музеев, частные собрания, публикации, а также полевые материалы, собранные во время экспедиций в Ленинградскую область (1995–2010 гг.). В данной статье будет представлен материал, полученный в результате изучения прялок, изготавливавшихся на территории восточных районов современной Ленинградской области. Выбор территории обусловлен наибольшей изученностью и сохранностью вещественных источников в этом регионе. Формат данной публикации не позволяет представить весь материал исследований, поэтому автор ограничился лишь материалами, свидетельствующими о том, что прялка, будучи предметом «высокого семиотического статуса», является идеальным маркером для определения этнокультурных и этноконфессиональных границ.

Прялка – это особый артефакт. Среди предметов народной материальной культуры XIX – первой трети XX в. она обладала наибольшей вариативностью форм, что обусловлено, с одной стороны, существованием в крестьянском обществе запретов на использование тех или иных предметов (форм) – деление их на «свои» и «чужие», – а с другой, различным эстетическим восприятием «красоты» [2] . Символизируя «свое» и «чужое» в социуме, прялка маркировала пространство того общества, в котором она производилась и бытовала. Следовательно, с помощью картографирования этого источника можно определять различные «культурные ареалы», «границы», за которыми скрываются исторические реалии прошлого.

Известно, что прялка является «женским символом»: с этим предметом женщина не расставалась всю свою жизнь. Поэтому пространственное распространение этого артефакта в большинстве случаев было связано с изменением места жительства владелицы вещи. Для рассматриваемого хронологического периода почти единственным поводом для переселения было замужество и переход молодой в дом мужа.

Исходя из этого, можно констатировать, что ареал «распространения» различных вариантов прялок всегда будет соответствовать «зоне родства» и будет отличаться от ареала, в котором эти вещи изготавливались.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Известно, что на формирование границ культурных ареалов, их стабильность или подвижность оказывают влияние различные факторы: географический, экономический, этнический и этноконфессиональный и пр. Для ответа на вопрос, что же скрывается за вариативностью прялок рассматриваемого региона, автору по-требовалось картографировать на топографической карте (М 1:100000) все имеющиеся варианты прялок (вепсские, русские, прялки тихвинских карелов) и сравнить результат картографирования с известными административными границами – границами губерний, уездов, волостей, сельских обществ, этническими границами и границами диалектных зон.

Картографирование прялок показало, что различные по форме орудия прядения локализуются на небольших территориях – «ареалах». Причем, в одном и том же ареале, в одни и те же годы могли существовать несколько видов прялок – «группа», отличная от соседней «группы». Сравнение прялок третьей четверти XX в. с прялками, изготавливавшимися в первой трети XX в. в одних и тех же ареалах, привело к выводу, что форма прялок варьируется во времени. При этом каждая новая форма прялки значительно или полностью отличается от более ранних форм, типичных для того или иного локального ареала.

стр. 82Так, в районе расселения «южных» вепсов (Тихвинский уезд) были выделены несколько локальных ареалов различных групп прялок. Любопытно, что наибольшая вариативность форм прялок была зафиксирована на самой удаленной территории – в Нойдольском сельском обществе (Лукинская волость) (рис.1:1–8).

В это общество входило всего четыре деревни: Нойдола, Ребов Конец, Чидово и Пертозеро. Они компактно располагались в районе Леринское озеро – оз.Алозеро – оз.Пертозеро. Одним из ближайших соседей Нойдольского общества было Корвальское сельское общество. Однако вариативность прялок на этой территории была небольшой (рис.1:9). В начале XX в. учитель Корвальской школы А.А.Киселев, описывавший быт вепсов и их орудия труда, отметил, что у крестьян прялки «самого простого устройства» и привел рисунок [3] , в котором можно видеть еще один вариант формы прялки, похожий на прялку, изображенную на рис.1:9.

Сравнение прялок из двух этих обществ показывает, что в Нойдольском обществе из всего разнообразия вариантов прялок только один артефакт рис.1:5 по форме близок корвальским прялкам.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Южнее Корвалы, в кусте деревень, входящем в Шигольское сельское общество (Борисовщинская волость), состоящем из трех деревень (Шигола, Шейкино, Вялгозеро), в первые два десятилетия XX в. также бытовало несколько вариантов форм прялок (рис.1:10–12) и другие производные от них формы, имеющие незначительные вариации. Эта группа прялок отличалась от всех других «групп». К юго-востоку от Корвалы фиксируется еще один ареал бытования прялок, который находился на территории Сидоровского сельского общества (рис.1:13–14). Однако отдельные варианты форм прялок этой территории близки вепсским прялкам Чайгинского, Пожарищенского, Боброзерского и Радогощинского вепсских сельских обществ (рис.2:1-4), которые составляют еще один ареал, но более значительный по площади. Южной границей этого ареала является д.Чудская.

Рассмотрение прялок, изготавливавшихся в районе расселения «южных» вепсов, показало, что в одной этнической среде четко фиксируются локальные ареалы бытования орудий прядения. Одни «закрыты» для инокультурных влияний, другие включают некоторые заимствования. По этому признаку между локальными ареалами бытования прялок была проведена граница на карте. Сопоставление этой границы с известным административным делением района проживания южных вепсов на две волости показало, что «культурная» граница, определенная с помощью артефакта материальной культуры, соответствует границе между Сидоровской и Радогощинской волостями. Здесь следует отметить, что сами вепсы четко отделяют северную часть района расселения южных вепсов от южной части. «Настоящими вепсами» – т.е. вепсами, говорящими на «чистом вепсском языке», по мнению местных жителей, являются только те, которые проживают в Сидоровской волости.

Прялки «капшинских» вепсов, проживавших в верховьях водной системы р.Капши, так же как и прялки, изготавливавшиеся в деревнях Сидоровской волости, имеют свои небольшие ареалы бытования. Но по сравнению с южновепсскими орудиями прядения они представлены меньшим числом вариантов. Примером этому могут служить прялки из Харагинского сельского общества (рис.2:5,6).

У ближайших соседей вепсов – русского населения юго-восточного Шугозерья – наблюдается схожая ситуация с распространением различных вариантов прялок. На этой территории также фиксируются определенные группы, состоящие из различных форм орудий прядения, имеющих локальную территориальную привязку. Одна группа фиксируется в верховьях р. Явосьмы (рис.2:7-9), другая от Шугозера до р. Большая Пялья (рис.2:10-12). На этих территориях ареалы бытования «групп» прялок также включают несколько деревень, которые соответствуют определенным сельским обществам. По форме местные прялки отличаются от прялок соседних территорий.

Подобная картина наблюдается на р.Ояти. Но здесь у выделенных «ареалов» бытования прялок есть своя специфика, обусловленная, с одной стороны, более интенсивными этнокультурными контактами (нижнее и среднее течение р.Ояти), а с другой, отдаленностью и малодоступностью территории, расположенной в верховьях Ояти. Самым большим в верхнем течении р.Ояти является ареал распространения вепсских прялок, изготавливавшихся в деревнях Лавровского, Бахаревского, Пелдушского, Озерского, Мягозерского, Вонозерского сельских обществ и в вепсских деревнях, расположенных в Ярославичском приходе (правый берег р.Ояти). Отличительной особенностью этого ареала является единая форма прялки с небольшими вариациями в пропорциях (рис.3:1-5). Эту форму можно считать «классической» вепсской, поскольку аналогии ей известны только на восточной границе расселения вепсов – в Куйском приходе (рис.3:14,15). В 1920-е гг. на смену этим оятским прялкам пришли орудия прядения новой формы, которые не имели ничего общего с более ранними вариантами (рис.3:6,7). Следует заметить, что северной границей ареала прялок с «витой» резной ножкой была р.Оять, а южной – Харагинское общество (вепсы) и р.Капша. Распространение этих прялок четко ложится на сельские общества, соединяемые дорогой: Лаврово – Бахарево – Мининская – Нюрговичи – Берег – Харагеничи – Усть-Капша. Далее по р.Капша эти прялки распространялись до Ребовичского погоста (эта территория входила в зону родства капшинских вепсов).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

стр. 83Следующая «группа» прялок фиксируется в вепсских деревнях, расположенных на правом берегу Ояти от д.Погост (Ярославичи) до д.Надпорожье (рис.3:8–11). Здесь еще сохраняется подпрямоугольная форма лопасти прялки. Но наряду с ней встречается форма, переходная к «стреловидной» (рис.3:12,13).

Прялки с округлыми боковыми сторонами лопасти изготавливались в русских деревнях от Алеховщины до Лодейного Поля. Начиная с западной русско-вепсской границы – Сотского погоста – прялки по форме все больше приближались к «лодейнопольским» русским прялкам. Но и они имели свои отличия и сформиро- вали своеобразный «ареал» на участке р.Ояти от д. Верхнее Подборье до современной Алеховщины (рис.4:1–6). Та местность, где они бытовали, полностью совпадала с территорией бывшего Гедевичского прихода. Ниже по течению Ояти – в Имоченицком и Яровщинском приходах – в начале XX в. локализуется еще один вариант русских прялок, типичных только для деревень указанных приходов (рис.4:7,8). Эти прялки не имеют аналогий на других рассмотренных территориях. В верхнем течении р.Ояти, в зоне русско-вепсских контактов, также можно выделить своеобразную локальную «группу» прялок (рис.4:9–11).

Эти формы орудий прядения были типичны для Винницкого и Кривозерского приходов. От всех рассмотренных выше прялок местные изделия отличались формой лопасти прялок – нижняя часть лопасти плавно суживалась к перехвату.

Особый интерес представляют прялки «тихвинских» карелов – старообрядцев, проживавших в Тарантаевской волости (совр. Усадищенская и Климовская волости). В ходе изучения местных орудий прядения было выявлено, что в карельских деревнях в конце XIX – начале XX в. изготавливался один вид прялки, варьирующий в размерах и пропорциональных соотношениях ножки и лопасти (рис.4:12–14).

Форма карельских прялок заметно отличалась от русских прялок соседних территорий. Картографирование этих предметов показало, что прялки точно маркируют границы старообрядческой территории. От всех рассмотренных в статье прялок карельские изделия отличались формой ножки – она расширялась к перехвату (у остальных групп прялок ножка сужалась к перехвату). Подобное отличие, вероятно, было необходимо для того, чтобы отделить себя от «мирских» и сохранить свою этническую идентичность.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

стр. 84Изложенный выше материал показывает, что прялки до настоящего времени остаются ценным источником этнокультурной информации. Они относятся к той категории вещей, которые могут определять локальные социокультурные, этнокультурные и этноконфессиональные границы. Маркером этих границ могут служить только «группы» из разнообразных форм прялок.

• [1] C 2001 про 2009 г. были опубликованы работы И.М.Денисовой, О.А.Набоковой, Л.Ю.Слепыниной, Ю.В.Лашкиной.
• [2] По информации О.М.Фишман, русское население, проживавшее рядом с тихвинскими карелами, называло их прялки «страшными», так как они были массивными и имели минимум декора.
• [3] Архив Российского этнографического музея, ф.2, оп.2, д.37, л.27 (Кисилев А.А. Техника в чухарском быту 1905 г.).