Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

стр. 115Республика Коми является полиэтничным регионом, на территории которого проживают представители более ста этнических групп. Этнодемографическая ситуация в Республике Коми (автономию республика получила в 1921 г. сначала в форме автономной области, а с 1936 г. – автономной республики, с 1993 г. – Республика Коми) на протяжении XX в. изменялась в зависимости от миграционных потоков, которые определялись социально-экономическим и политическим развитием государства. Республика пережила в XX в. несколько волн миграций, каждая из которых имела свою специфику и влияла не только на изменение демографической, социальной и поселенческой структуры, но и оказывала воздействие на массовое сознание населения, на формирование культурных ориентаций [1] . Для понимания того, как происходит формирование духовной культуры молодежи в настоящее время, важны исследования общегражданских и этнокультурных установок, особенно в свете усилившихся проявлений ксенофобии, расизма и этнонационализма.

В Республике Коми проблема отношения населения к мигрантам рассматривается в рамках изучения истории межэтнического взаимодействия в регионе [2] , при оценке конфликтного потенциала в межнациональной сфере [3] и при характеристике уровня региональной идентичности [4] .

Основными источниками по данной теме являются данные этносоциологических исследований и мониторингов общественного мнения, проводившихся в Республике Коми за последние десять лет. Наиболее крупными из них являются следующие исследования: 1) республиканский социологический опрос «Я и мой народ – 2004» (выборка по учащейся молодежи составила 429 человек); 2) характер межэтнических отношений на современном этапе позволяют оценить материалы республиканского мониторинга 2008 г., организованного Институтом социально-экономических и энергетических проблем Севера Коми научного центра Уральского отделения РАН по заказу Министерства национальной политики Республики Коми. Некоторые сведения по отношению к мигрантам в молодежной среде содержатся и в полевых материалах автора, которые включают данные этносоциологического опроса студенческой молодежи г. Сыктывкара (выборка 500 человек), а также глубинных интервью со студентами (всего приняли участие 35 человек).

Цель данной работы – выявление содержания основных этнических стереотипов и оценка уровня «мигрантофобии» в молодежной среде Республики Коми.

В целом Республику Коми можно охарактеризовать как спокойный в плане межэтнического взаимодействия регион, где не было сколько-нибудь значимых конфликтов на этнической или религиозной почве.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Тем не менее, уровень латентной конфликтности довольно высок. Опросы, проводившиеся в республике в 1990-е гг. и в первой половине текущего десятилетия, неизменно фиксировали высокий уровень «кавказофобии», который не только не снижался, но и имел тенденцию к возрастанию. Данные опроса «Я и мой народ» 2004 г. показали, что ксенофобские настроения стали важной составляющей массового сознания: 40,2% респондентов заявили, что не доверяют представителям кавказских народов [5] . По данным того же опроса среди молодежи уровень «кавказофобии» выше общереспубликанского на 10%. На вопрос анкеты 2007 г. об отношении к мигрантам из стран ближнего и дальнего зарубежья, основная масса молодежи ответила «нейтрально», но при этом количество респондентов, выбравших вариант ответа «скорее отрицательно», в два раза превосходит выбравших «скорее положительно». Результаты республиканского мониторинга 2008 г. также показали, что, по мнению жителей Республики Коми, более подвержены нетерпимому отношению к лицам другихстр. 116 национальностей молодежь школьного возраста (34,6%) и студенчество (40,8%) [6] . Весьма показательными являются ответы на вопрос о недавних этнических мигрантах, полученные в рамках проекта «Этнокультурная ситуация в Сыктывкаре». Респондентам предлагалось выделить этнические группы населения Республики Коми, которые, по их мнению, возникли недавно. Затем предлагалось определить свое отношение к данным группам. Среди таких групп на первом месте по упоминаемости находятся «кавказцы» (37,0%), на втором азербайджанцы (27,5%), на третьем армяне (10,9%), затем идут китайцы (7,4%) и вьетнамцы (7,2%). Последние группы, конечно, являются мифическими, ибо количество и тех и других ничтожно, но в массовом сознании уже прочно сформировано представление об угрозе из Азии – данные группы по упоминаемости обошли реально формирующиеся группы.

Так, например, в одной из статей в молодежной газете «Твоя параллель», которая посвящена проблемам межнациональной розни и призывает к толерантному отношению, проводится аналогия между событиями во Франции 2006 г. и ситуацией с мигрантами в России: «Вызывают интерес также и события, происходившие не так давно во Франции. Это бунт эмигрантов, по преимуществу чернокожих. Есть в России проблема нелегальной миграции? Есть. В нашей республике это проявляется не так часто, но бывали ли вы во Владивостоке, где сплошь и рядом китайцы? Или в Москве, где нелегалов-гастарбайтеров пруд пруди» [7] .

В данном случае происходит искажение реальной ситуации и подмен понятий, когда все трудовые мигранты Москвы приравниваются к нелегальным мигрантам, в результате чего значительно гиперболизируется проблема.

О своем положительном отношении к «новым этническим группам» заявили 13,7 % респондентов, о нейтральном – 64,6%, об отрицательном – 21,7% [8] . Высокий уровень мигрантофобии подтверждает распределение ответов современной молодежи республики на вопрос анкеты 2007 г. «Как вы относитесь к идее „Россия для русских?“»: 31,4% – положительно, 34,35% – отрицательно, 28% – нейтрально, 6% – затруднились с ответом. Конечно, важно, в каком контексте задаются вопросы об отношении к тем или иным этническим группам. Тем не менее следует признать, что уровень этнической интолерантности достаточно высок, что доказывают и материалы глубинных интервью со студентами вузов г.Сыктывкара. Так, описывая значение и содержание своей этнической принадлежности, часто встречаются замечания по отношению к мигрантам из кавказского региона: «…я совсем не хотела бы быть кавказской национальности в Республике Коми, мне кажется, я чувствовала бы себя неуютно…» [9] или «…могу честно сказать, что испытываю личную неприязнь к лицам кавказской национальности, т. к. они засоряют нашу республику и занимают рабочие места, где могли бы работать местные жители…» [10] . Утверждается мнение, что мигранты из Северного Кавказа составляют значительную конкуренцию для местных жителей, хотя на самом деле данная категория мигрантов задействована только в торговле, где доля местных минимальна.

Важным показателем, свидетельствующим о том, что интолерантность есть широко распространенное явление, является тот факт, что большинство респондентов могут назвать случаи проявления интолерантности: большая часть знакома с такими примерами из СМИ (61,2%). Активно в республиканских печатных изданиях начинает муссироваться тема толерантности, уважения прав личности, противостояния ксенофобии после событий в Кондопоге. Среди национальной элиты сформировался дискурс поддержки карельского партнера по финно-угорскому миру и переложение проблемы на собственный регион. В ходе анализа выпусков молодежной газеты «Твоя параллель» за 2006–2010 гг., интернет-сайтов информационных агентств оказалось, что, с одной стороны, призывы звучали вполне позитивные, даже в названии статей: «Строители свободного мира», «Отчего отводят наши глаза», «Истинная национальность – человек», «Как противостоять экстремизму» и т.д. Но при всем при этом содержание информации и те дискурсы, в которых рассматривалась проблема отношения к мигрантам, сохраняли негативный оттенок. Вот некоторые примеры: «Нужно уважать чувства людей, которые испытывают искреннее негодование при виде беззаконий, совершаемых людьми другой национальности… Как должен реагировать человек на события вроде тех, благодаря которым стала известна карельская Кондопога?» [11] , «Вспомните, у кого чаще всего работники Госнаркоконтроля изымают героин? И это касается не только Республики Коми. По статистике, чаще всего продажей и ввозом наркотиков занимаются лица неславянской национальности» [12] . Мигранты рассматриваются только как нелегальные, представляющие угрозу для общества, с ними связываются криминальные разборки и распространение наркотиков, конкуренция дешевой иностранной рабочей силы.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

стр. 117Но не менее значимы и другие источники информации: интернет (21,4%), рассказы других людей (25,5%), надписи на заборах и стенах (40,0%). При этом 14,5% указали, что сами были свидетелями унижения и оскорбления людей на основании их религиозной или этнической принадлежности, а 3,3% реcпондентов сами были либо участниками, либо пострадавшими в подобных инцидентах. Более того, 22,8% респондентов указали, что знакомы со случаями, когда человека увольняли из-за его принадлежности к определенной этнической группе. При этом 11,9% согласны с тем, что человеку можно отказать в приеме на работу только на основании его принадлежности к этнической, расовой или религиозной группе, а еще 33,0% допускают это с оговорками [13] .

Высокая степень поддержки действий, связанных с вытеснением из тех или иных сфер деятельности нежелательных этнических конкурентов, объясняется, с одной стороны, отсутствием в республике продуманной и последовательно реализуемой миграционной политики и стратегии воспитания толерантности у населения, а с другой – поддержкой со стороны властей идей этнического фаворитизма (здесь наиболее типична долгое время была формула «поддержка коренного народа есть главное направление национальной политики в Республике Коми») и глубоко укоренившейся практикой символического разделения республиканского сообщества на две качественные социальные страты, выделяемые по этническому признаку: «коренной народ – некоренное население». Такое схематичное противопоставление широко используется крайними национали- стическими силами в пропаганде своих идей. На сегодняшний день нет четкого понимания, прежде всего со стороны властных структур, проблемы интеграции мигрантов для принимающего сообщества. Хотя отдельные сдвиги в этом направлении могут быть отмечены. На сегодняшний день масштабная трудовая миграция из стран Средней Азии не характерна для республики. И вопрос привлечения иностранной рабочей силы – это дело конкретных предпринимателей и, преимущественно, лежит в экономической плоскости, а не в социокультурной. Гораздо большее значение в анализе мигрантофобии приобретает фактор компактного проживания кавказского населения в городах республики, которое увеличилось с конца 1990-х гг. и преиму- щественно занято в сфере торговли.

Важно заметить, что опросы с 1990-х годов неизменно фиксировали довольно высокий уровень позитивной оценки характера межэтнического взаимодействия в РК. По данным опроса 2007 г., половина как коми, так и русской молодежи и, что более показательно, 60% респондентов среди молодых людей других национальных групп оценивают состояние межнациональных отношений как относительно спокойное. Но, с другой стороны, каждый пятый независимо от национальности говорит о напряженном состоянии межнациональных отношений в Республике Коми и лишь каждый десятый респондент называет их благополучными. В такой ситуации характеристика состояния межнациональных отношений как «относительно спокойное» является достаточно противоречивой и при определенных условиях маятник настроений может колебаться от «благополучного» к «напряженному». Снижение уровня позитивной оценки говорит, видимо, не столько о реальных проблемах в межэтническом взаимодействии, сколько о нарастающей тревожности при оценке ситуации в данной социальной сфере. Действительно, если обратиться к конкретным цифрам, то окажется, что «не так страшен черт, как его малюют».

Такая нетерпимость по отношению к «кавказцам», причем, в эту категорию в представлениях населения выделяются не только выходцы из Северного Кавказа, но и молдаване, узбеки, киргизы (все – «черные»), со стороны представителей титульного населения подкрепляется широко распространенной в СМИ и общественном мнении националистической риторикой, которая приводит к конструированию образа «чужого». При этом этничность выступает как демаркационная линия между своими и чужими.

Высокий уровень мигрантофобии среди молодежи и населения республики в целом говорит о проблемах внутри регионального сообщества. На сегодняшний день признается низкий уровень региональной идентичности среди молодежи. Республика не является привлекательным в социально-экономическом и культурном плане регионом для молодежи. Отмечается фрагментированность самого республиканского сообщества, что не позволяет сложиться обществу с едиными целями и тесными территориальными связями и затрудняет процессы интеграции мигрантов.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

• [1] Шабаев Ю.П. Республика Коми: меняющиеся лики мигрантского сообщества // Этногр. обозрение. 2007. №5. С.39.
• [2] См. подробнее: Жеребцов Л.Н. Историко-культурные взаимоотношения коми с соседними народами. М., 1982; Жеребцов И.Л. Этнодемографические процессы в Коми крае (XI – начало XX века). Сыктывкар, 2005; Жеребцов Л.Н., Рогачев М.Б. Межнациональные браки в городах Коми АССР в 30–70-е годы XX века (на примере Сыктывкара и Воркуты) // Вопросы этнографии народа коми. Сыктывкар, 1985. С.51–60. (Труды Ин-та яз., лит. и истории Коми филиала АН СССР; Вып.32); Фаузер В.В., Рожкин Е.Н., Зайганова Г.В. Республика Коми в XX веке: демография, расселение, миграция. Сыктывкар, 2001; Рожкин Е.Н., Фаузер В.В. Межнациональные факторы социокультурной динамики в XX в. в Республике Коми // Питирим Сорокин в истории, науке и культуре XX века. Материалы международной конференции, посвященной 120-летию со дня рождения П.А.Сорокина. Сыктывкар, 2009. С.136–143.
• [3] Шабаев Ю.П. Коми // Этническая ситуация и конфликты в странах СНГ и Балтии. Ежегодный доклад Сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов, 2006. М., 2007. С.98; Миронова Н.П. Конфликтный потенциал молодежи Республики Коми // Бюллетень сети этнологического мониторинга и раннего предупреждения конфликтов. Май–июнь. 2009. №85. С.45–48.
• [4] Гончаров И.А., Шабаев Ю.П. Территориальная и социальная идентификация жителей Республики Коми (по материалам социологических исследований) // Формирование региональной структуры гражданского общества: социоэкономические и социокультурные аспекты: материалы III северного экологического конгресса «Социальные перспективы и экологическая безопасность», 18–20 апр. 2007 г. Сыктывкар: КРАСГУ, 2008. С.35–45; Шабаев Ю.П. Территориальное сообщество и этнические воззрения населения коми // Социс. 2004. №11. С.75–82.
• [5] Шабаев Ю.П. Коми. С.98.
• [6] Рожкин Е.Н., Фаузер В.В. Межнациональные факторы социокультурной динамики в XX в. в Республике Коми. С.136–143.
• [7] Тимошенко В. Национализм и мы // Твоя параллель. 2006. 27 янв. С.9.
• [8] Шабаев Ю.П. Этнокультурная ситуация в Сыктывкаре // Российская нация: становление и этнокультурное многообразие. М., 2008. С. 126.
• [9] ПМА: Интервью №23, г.Емва – колледж экономики и права Сыктывкарского государственного университета.
• [10] ПМА: Интервью №47, п.Троицко-Печорск – колледж экономики и права СыктГУ.
• [11] Пельмегов И. Истинная национальность – человек // Твоя параллель. 2007. 26 янв. С.8.
• [12] Тимошенко В. Национализм и мы // Твоя параллель. 2006. 27 янв. С.9.
• [13] Шабаев Ю.П. Этнокультурная ситуация в Сыктывкаре… С.149.