→ Электронная библиотека
→ Рябининские чтения – 2011
→ Аспекты межкультурной коммуникации, связанной с традиционным жилищем, у мордвы

Метки текста:

История Рябининские чтения Этнография

Романова М.Н. (г.Подольск (Республика Мордовия))
Аспекты межкультурной коммуникации, связанной с традиционным жилищем, у мордвы Vkontakte@kizhi

стр. 154Межкультурная коммуникация – общение между представителями различных человеческих культур.

Особенности межкультурной коммуникации изучаются на междисциплинарном уровне и в рамках таких наук, как культурология, психология, лингвистика, этнология, антропология, социология, каждая из которых использует свои подходы к их изучению. Как научная дисциплина, межкультурная коммуникация находится в стадии формирования и отличается двумя характерными особенностями: прикладным характером и междисциплинарностью [1] . Целью нашей статьи является анализ аспектов межкультурной коммуникации, связанной с жилищем, у мордвы.

Мордва как народность складывалась на протяжении длительного времени и имеет богатейшую культуру. Обряды и праздники мордвы составляют неотъемлемую часть народной культуры. У мордовского населения обрядность была связана с древней этнической историей. Значительный интерес представляют обряды и праздники мордвы, которые в наши дни продолжают бытовать в сельской местности. Это, прежде всего, семейные праздники, связанные со свадебными обрядами. Свадебные обряды мордвы отличались большой сложностью и разнообразием, определялись особенностями расселения, многообразием контактов отдельных групп этноса с соседями. Свадебные обряды знаменовали переход жениха и невесты в новую социальную категорию, ввод в семью нового члена. В связи с этим, дом занимает значительное место в свадебном обряде, а обряды сопровождаются коммуникативными действиями. К примеру, свадебный цикл начинался со сватовства (ладяма- м., ладямо- э.; здесь и далее: м. – мордва-мокша, э. – мордва-эрзя). Сватовство у мордвы проходило в несколько этапов. Прежде чем в дом невесты отправлять сватов для предварительных переговоров, туда шел один из родственников жениха (икельц яки – «вперед ходящий»). Придя в дом невесты, он садился под матицу, где, как считали, пребывала хранительница дома. Под матицу садились и потому, что она «опутывает», связывает и тогда сватов не выгонят. В тех деревнях, где свадебный обряд мордвы сохранял больше традиционных черт, сватать ходили только мужчины. Порядок, при котором сватать ходили мужчины, может быть отголоском брака умыканием [2] . У мордвы-мокши и эрзи существовал обычай после сватовства знакомиться с хозяйством жениха. Этот обряд назывался «дом глядеть» или «смотреть место» (васта варджама).

Иногда родственники невесты приходили в дом жениха на следующий день. Это посещение называлось «печурки смотреть». Оно имело шуточный, веселый характер: родственники невесты вооружались чем попало и грозили хозяину сломать печь, если он не откупится от них угощением [3] . Этот обряд был известен у мордвы с. Атяшево Атяшевского района [4] .

В период между сватовством и свадьбой из дома жениха несколько раз приходили к невесте его родственники с гостинцами, а накануне свадьбы – назначать день ее проведения. Существовал также обычай ходить от невесты в дом жениха мерить стол и окна для того, чтобы приготовить по этим размерам скатерть и занавески. Этот сравнительно поздний обычай, называемый у мордвы моркш мерама («стол мерить») и навес-ка мерама («занавески мерить»), был распространен в с. Зарубкино Зубово-Полянского района [5] . Венчание жениха и невесты сочеталось с обрядами, направленными на предохранение от злых сил. Венчание обычно совершалось в тот день, когда невесту забирали в дом жениха. Он назывался у мордвы-эрзи одирванъ саема чи («день, когда берут молодую»), у мордвы-мокши – севма ши (букв. «день забирания») или ирьвене севма (букв. «забирание молодой»). Когда свадебный поезд подъезжал к дому невесты, ее родственники запирали ворота и требовали выкуп, высмеивая или величая приехавших. Сваха у ворот тоже пела и просила побыстрее впустить поезжан в дом. Войдя в дом, поезжане должны были дать еще ряд выкупов, в частности, выкупить место около невесты. После благословения невесты родителями ее близкие родственники – урьвали – брали ее на руки и выносили во двор, откуда свадебный поезд отправлялся в церковь, а оттуда в дом жениха. Лишь в некоторых местах у мордвы свадебный поезд ехал вначале в дом жениха, а уже оттуда в церковь. Например, в Стандрово Темниковского уезда Тамбовской губ. (ныне Теньгушевский район) невесту привозили в дом жениха вечером. Венчание происходило на следующий день [6] . После венчания молодую пару встречали в доместр. 155 родителей жениха. Здесь родители молодого встречали их хлебом-солью, осыпали хмелем. У мордвы-мокши 2-й день свадьбы назывался потиха ши («потешный день»). Гости рядились кто во что, в некоторых местах били горшки. Из дома молодой приходили ее родственники «искать ярку». М.Е.Евсевьев отмечал, что обряд битье горшков заключался в том, чтобы отогнать нечистую силу, которая могла проникнуть в избу вместе с посторонними людьми – поезжанами. После этого обряда поезжане покидали свадьбу [7] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Дети – особенная радость в семье, и мордва старалась сохранить детей от мнимых несчастий: от сглаза, колдунов и ведунов. С этой целью проделывали разные манипуляции, при этом использовали речевые компоненты: заговоры, молитвы. Например, как только в каком-нибудь доме появится на свет новорожденный, по-сыпают подоконники золой, крестят окна, а вокруг ребенка обводят березовой метлой и говорят: «Святое дерево, белая береза, охрани раба (имя) от дурного человека (колдуна), от зла, ночью, во время бодрствования, во время поднимания его, опускания его, кормления его грудью, кормления его пищей, поения его» [8] . Так охраняют новорожденного в течение 60 дней. В день рождения ребенка дома устраивали моление над хлебом (м. кшинь озондома, э. кши озномо). На стол клали каравай хлеба (м., э. шумбра киш), кашу, яйца, и повитуха или свекровь молодой матери, поднимая хлеб, умоляла божество поля Норов-аву беречь младенца, дать ему счастья и здоровья дней [9] .

Жизнь мордовского народа проходила в соответствии с народным календарем. Точками и ориентирами отсчета годового времени служили христианские праздники. Среди больших праздников, которые отмечала вся деревня, наиболее почитались – Рождество Христово, Святки, Крещение, Масленица, Пасха, Троица, Петров день, Покров день, Егорьев день, престольные праздники. Обряды, обычаи и ритуалы проводились посредством пения, гаданий, различного рода приговоров и общения. Как правило, проходили в разных местах – на улице, в лесу, и, конечно, в жилище. Все это давало людям заряд бодрости и здоровья. К примеру, зимние календарные праздники приурочивались к декабрьскому солнцестоянию и следующим за ним дням (25 декабря / 7 января). Основной темой этих праздников было предугадывание и обеспечение нового урожая.

В этих целях практиковались различные способы колдовства, игры, гадания об урожае, о предстоящей судьбе людей на будущей год. Гадания переплетались с обрядами, имевшими значение почина, так называемая магия первого дня. К примеру, в первый день Нового года в доме на столах должна быть сытная еда с набором ритуальных блюд, мордва считала, что это имело воздействие на весь последующий период. Накануне Рождества происходит колядование. У мордвы этот день назывался «калядань чи» (день коляды). Если колядовщики обходили вниманием какой-то дом, это воспринималось хозяевами как тяжелое оскорбление, неблагоприятный знак. Рождество, открывавшее Святки, было первым днем выполнения различных обрядов, которые должны были обеспечить благополучие в наступающем солнечном году, предохранить от бед и несчастий дом, семью, скот, узнать будущее.

Коммуникативные действия ярко прослеживаются и в других этапах повседневной жизни мордовского крестьянства, связанных с домом. Повсеместно, при переходе семьи в новый дом, вперед пускали кошку или петуха, которым мордва (да и некоторые другие народы Мордовии) приписывала очистительные или охранительные функции. В с. Баево Ардатовского района при заселении дома сначала бросали подушку, потом запускали кошку, а гости бросали монеты со словами «Брошу серебро и медно, и чтобы не жили бедно». В с.Атяшево Атяшевского района первым также впускали кошку, а затем мальчика, после чего совершали молебен, устраивали поминки по усопшим, и только после этого устраивали новоселье. Переходу в новый дом предшествовало приглашение или «переселение» юрт-авы и прежнего очага (или в крайнем случае огня со старого очага). Во вновь отстроенном доме (чаще всего под печью) для нее ставилось угощение. Молили, как правило, Юрт-аву перейти с такими словами: «Хранительница дома, Кудо Юртава, матушка... Утоли свой голод, успокой свое сердце, затем пойдем в новый дом, на новое место, новое жилье обживать, новый дом оберегать» [10] . В новом доме хозяйка вновь обращалась к божеству: «Богиня дома, как охраняла ты старый дом, так охраняй и новое жилье». В первую ночь после переселения она не спала, старалась «услышать» Юртаву. Если ей слышались стон, скрип, стоны или вздохи, то считалось, что богине не нравится новый дом, а если была тишина – значит, он пришелся ей по нраву.

Немаловажное значение в культуре мордвы имело поверье о домовом. Так, например, в с. Зайцево Краснослободского района специально для домового пекли пироги «цюкорнят» и говорили такие слова: «Аде домовойне мархтонок» («Пойдем, матушка дома, с нами»). По поверью жителей с. Мордовские Парки Краснослободского района, «если скотина в доме не идет, означает, что в доме нет домового, особенно часто встречалось в современных двухквартирных домах». В Теньгушевском районе во двор для домового бросали петуха, чтобы дом охраняли от разных «нечистых духов», а в Ковылкинском и Ардатовском районах – курицу илистр. 156 петуха, для того, чтобы хозяева дома жили в достатке и все несли в дом. В архивных источниках записан материал о том, как один житель дважды видел домового («кудос-спас»). Е.С.Сурдин рассказывал так: «Когда был еще не женатым, поздно пришел домой. Вдруг вижу, что по дому ходит белая старуха и фукает: „Фу-фу, какие нечистоплотные, хозяйка не убирается“. Второй раз с ней встретился таким образом. Я пришел с девушкой и сидел с ней около нашего дома. Вдруг вижу, что у нашей лошади кто-то расчесывает гребнем гриву. Через некоторое время кудос-спас берет палку и бросает нас и мы убежали» [11] . Как отмечает этнограф Л.И.Никонова, «такие обряды, хотя они казалось и не имели рационального смысла, создавали у хозяев дома благоприятный психологический настрой, уверенность в том, что после их свершения, жизнь семьи будет охраняться от действий, например, злых сил» [12] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Таким образом, в обрядовой жизни мордвы дом постоянно фигурирует как смыслосвязующий знак, вокруг которого происходят различные действия. Эти действия и смысл обрядов происходят коммуникативными средствами ритуалов, но у каждого народа они имеют особенности. В связи с этим их изучение на междисциплинарном уровне и в рамках таких наук, как культурология, лингвистика, этнология, очень важно: они помогут глубже разобраться в их содержании, а сбор и фиксация таких текстов помогут понять их межкультурную коммуникацию как национальное культурное наследие, так как коммуникация – акт или процесс передачи информации другим людям или живым существам [13] .

// Рябининские чтения – 2011
Карельский научный центр РАН. Петрозаводск. 2011. 565 с.

Текст может отличаться от опубликованного в печатном издании, что обусловлено особенностями подготовки текстов для интернет-сайта.

новости поиск контакты
Музеи России - Museums in RussiaМузей-заповедник «Кижи» на сайте Культура.рф