Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

стр. 210На уровне конкретных феноменов фольклорной традиции понятие «народная Библия» включает в себя пересказы библейских сюжетов, цитирование библейских словесных клише в повседневной речи и текстах разных фольклорных жанров, отсылки к прецедентным библейским контекстам в поучении и споре, а также применение Библии в гадательных, обережных и иных ритуальных практиках. Вместе с тем, Библия служит в традиционной культуре моделью для восприятия книги, письменного текста как такового и, наоборот, смысловая структура Библии мыслится носителями фольклора по образцу архетипических текстов фольклорной традиции (например, «Голубиной книги»). Тем самым можно говорить о народной Библии как модели, программирующей структуру и функции фольклорных текстов даже в тех случаях, когда связь между фольклорным и библейским текстами не просто дистанцирована и опосредована, но и латентна.

Народная Библия не является единым континуумом текстов не только в жанровом или сюжетном, но и в социокультурном плане. Мера знакомства с оригинальными текстами Священного Писания, степень вовлеченности библейской топики, образности и вербальных клише в ментальные и речевые практики старообрядцев, ортодоксальной прицерковной среды, образованных разночинцев, грамотных солдат или неграмотных крестьян разных эпох и разных культурных регионов существенно разнится.

Изучение социокультурных «версий» народной Библии закономерно проводить по двум встречным векторам: с одной стороны, наблюдать за трансформациями оригинального библейского текста в определенном слое народной культуры, и, с другой стороны, изучать репрезентативные для данной социальной среды фольклорные тексты, воспринимаемые ею как «библейские».

В этом смысле характерна судьба двух переводных сюжетов, оформившихся на русской почве в солдатские анекдоты: СУС 1544С* «Солдатский Отче наш» и СУС 1613 «Карты – мой календарь и молитвенник» [1] . Оба сюжета имеют сходную вопросно-ответную структуру и библейскую топику, оба репрезентируют для рассказчика и его аудитории специфическую солдатскую «набожность», оба восходят к средневековой и новоевропейской традиции конфессионально-политических сатир, построенных на пародировании структуры общеизвестных молитв, церковных песнопений, катехизисов [2] . В течение XVII–XVIII столетий разные варианты пародических Credo, Pater Noster, Decalogue через Польшу и Германию проникали в Россию, переводились и распространялись через почтовую переписку и в составе рукописных сборников по российским губерниям [3] .

К началу XX в. анекдоты СУС 1544С* и СУС 1613 начинают активно фиксироваться (нередко попарно) и в устном бытовании, и в рукописях: как правило, эти тексты открывают рукописные альбомы в качестве поздних и обращенных реплик «космологическо-катехитического» жанра. При этом исходное сюжетное ядро, пародирующее молитву или катехизис, обрастает новыми образными и стилевыми деталями за счет взаимодействия со смежными рукописными или жанрово и тематически близкими устными текстами таких демократических сатир XIX–XX вв., как «Солдатская жизнь» и «Газета ада».[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Так, начало севернорусского варианта «Солдатского Отче наш» звучит следующим образом: «Никак нет, ваше привосходительство! Грех промчался, и правда сгорела, а правосудие утонуло на якорях, и у вас за неумную грамоту пузо лопнет! – Хорош солдат… а прочти-ко мне солдатское Отче!» [4] .

стр. 211Данный фрагмент восходит, согласно указаниям Т.Шимона, к «написанному в Москве и ходившему в 1806 г. по Петербургу» листку: «Грех умер, право сожжено, доброта сжита со света, искренность спряталась, справедливость в бегах, добродетель просит милостыню, благотворительность арестована, отзывчивость в сумасшедшем доме, правосудие погребено под развалинами права, кредит обанкротился, совесть сошла с ума и сидит на весах правосудия, вера осталась в Иерусалиме, надежда со своим якорем лежит на дне морском, любовь от холода заболела, честность вышла в отставку, кротость заперта за ссору на съезжей, закон висит на пуговках у сенаторов, и терпение скоро лопнет» [5] .

Этот же текст получает широкое распространение на Русском Севере в составе рукописной и активно цитируемой по памяти [6] «Газеты ада». Например, в 1893 г. крестьянин д. Ивановской Юромской волости Архангельской губ. Ефим Иванович Шарыгин записывает: «На сих днях выехал кульер из ада и вывес почту Страшный газет, какова будет грешным от сатаны награда. А нынешний век зри всяк человек: нынче грех уже скончался, правда сгорела, а истина охромела, любовь и простуда больна, честность и верность воставку вышла, вера ушла в пустыню, милосердие опанкрутилось, благочестие ходит по миру, и терпение скоро лопнет, а ложь ныне присутствует и игуменствует, братоненавидение эконом поставлено сребролюбия указ хранителем…» [7] .

А 15 июня 1919 г. газета «Звезда Вытегры» публикует малую повесть Н.Клюева «Газета из ада, Пляска Иродиадина», включающую развернутую цитату из «грозного рукописания»: «Вышла газета из ада. Какая грешным от сатаны награда. И в бесконечные веки не будет их душам отрады. В нынешний век зри всяк человек: Грех скончался, Истина охромела, Любовь простудою больна, Честность и верность в отставку вышла, Вера ушла в пустыню, Совесть попрана ногами, Благодеяние таскается по миру, Терпение лопнуло, Ложь ныне первоприсутствует, Бесчиние в монастырях проживает, Гордость с монахами познакомилась, Тщеславие игуменствует, Братоненавидение епископствует, Невежество старейшинствует…» [8] .

Подобно вводному фрагменту «Солдатского Отче наш», его финал также разрастается за счет «цитирования» текстов – на этот раз солдатского любительского театра.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Герой анекдота Ф. Н. Семушина не просто награжден генералом за бойкий и ловкий ответ тремя рублями, но и закатывает на радостях пир: «Бутылочки и стаканчики, ровняйся, а рюмочки, наливайся, большой пирог – шаг вперед, а маленькие – на месте, а вы, блины, справа, слева заходи, буду придензию опрашивать!

Вилочки – на плечо, а ножики – слушай, на краул! А ты, казенный суп-прохвос, убирайсе к едрене матере в три приема и шагом марш, раз-два, раз-два!» [9] .

В процитированном фрагменте отчетливо слышны не только отголоски пародий на строевые уставы XVIII в. [10] , но и формулы «Комического монолога на встречу весны»:

Ибо я сам воин, знаю, как баталию дати…Всякому пирогу главу усекати.А иных с лепешками в полон позасылаю,А болшие пироги все в кондалы позабиваю [11] .

Характерно, что существует и обратное направление цитирования – текстов солдатской рукописной сатиры персонажами любительского и фольклорного театров. Такова, например, судьба зачина сатиры 1800-х гг. «Солдатская жизнь»:[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Хоть читай иль не читай, Философом не считай,Я солдат – не богословИ не знаю красных слов.Здесь пишу я не романы –Сущу правду, не обманы…

стр. 212Эти слова не только фиксируются севернорусскими рукописными сборниками [12] , но и становятся выходным монологом Солдата – персонажа южнорусского вертепа:

А, здрастуйте, чеснии гаспада!Не було ль тутечки здесь солдат?С ними времечко правести я рад;Но как оних здесечка тут нет,То приймите, гаспада, мой привет.Я солдат прастой, не богослов,Не знаю красних слов;Хотя я отечеству суть защита,Да спина в меня избита;Читать и писать не вмею,А гавару, што разумею… [13] .

Важно отметить, что южнорусская и западнорусская традиции анекдотов о солдатах, а также комических монологов воинских персонажей фольклорного театра наследуют в значительной степени репертуар у петербургской солдатской среды [14] .

Таким образом, заимствованные в XVII–XVIII вв. из Европы пародийные молитвы и катехизисы, активно взаимодействуя с другими популярными текстами отечественной демократической сатиры, формируют специфически русские (а следом и другие восточнославянские) традиции анекдотов, стихотворных сатир и театральных интермедий о «солдате-богослове». Тем самым народные анекдоты о военном «Отче наш» и картах – солдатском «законе Божьем» – оказывается общей гранью двух таких, казалось бы, далеких тем, как народная Библия и народная смеховая культура Русского Севера.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

• [1] См. подробнее: Алпатов С.В. «Игральные карты – Библия»: фольклорная версия новоевропейского культурного кода // Живая старина. 2009. №2. С.5–6; Алпатов С.В. Солдатский «Отче наш»: генезис и эволюция народной сатиры XVIII–XX вв. (в печати). СУС – Сравнительный указатель сюжетов: Восточнославянская сказка / Сост. Л.Г.Бараг, И.П.Березовский, К.П.Кабашников, Н.В.Новиков. Л., 1979.
• [2] Ср. новеллы и анекдоты, объединенные сюжетным типом ATU 1810 "Anecdotes about Cathehism" – Uther H.-J. The Types of International Folktales. Helsinki, 2004. Part 2 (Folklore Fellows Communications; Vol.134 (№285).
• [3] См.: Андреев Н.П. «Отче наш» и общественно-политическая сатира // Известия Общества археологии, истории и этнографии при Казанском гос. ун-те. Казань, 1929. Т.34, вып.3/4. С.155–160; Адрианова-Перетц В.П. Образцы общественно-политической пародии XVIII – нач. XIX в. // Труды древнерусской литературы. М.; Л., 1936. Т.3. С.335–366; Шамин С.М. Польский политический памфлет в России XVII столетия: пародийная переделка молитвы «Отче наш» из дела с курантами 1672 г. // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2011. №1. С.107–111.
• [4] Архив кафедры фольклора Моск. гос. ун-та (далее – МГУ), 1997, Архангельская обл., Шенкурский р-н, д. Ямская гора. – Солдатский альбом Ф.Н.Семушина, 1904–1905 гг. Л.1.
• [5] Шиман Т. Александр I. СПб., 1908. С.37.
• [6] Ср. комментарий Ганчикова Е.М. (1888 г.р.) к записи «Газеты с того света» в его солдатском альбоме 1915 г.: «Слышал от солдат на дороге» – Архив кафедры фольклора МГУ, 1958, Архангельская обл., Каргопольский р-н, д.Чепец. Т.321. №19. О стихотворном дневнике солдат Русского экспедиционного корпуса см. подробнее: Алпатов С.В. Поэтический дневник путешествия русских солдат во Францию // В.И.Симаков и народное творчество. Тверь, 2006. Вып.3. С.200–229.
• [7] Отдел рукописей Библиотеки РАН (Петербург), 28.2.181. Л.1. – Сборник 1890-х гг. Рукопись.
• [8] Клюев Н.А. Газета из ада, Пляска Иродиадина. Малая повесть о судьбе огненной, русской // Клюев Н.А. Словесное древо. СПб., 2003. С.132.
• [9] Архив кафедры фольклора МГУ, 1997, Архангельская обл., Шенкурский р-н, д. Ямская гора. Солдатский альбом Ф.Н.Семушина, 1904–1905 гг. Л.2.
• [10] Ср. «Древних лет военный артикул»: «Слухайте, ребята-молодцы! Фурни пасть на лапасть! Виль бухальцомъ на сторожу! Торни к ноге дюжо!.. Фурни впередъ! Виль на сторожу! Бухальцом подъ мышку! Ступайте, ребята, домой, ешче гущу!» – Отдел рукописей Библиотеки РАН, 16.9.4. Л.19. Сборник 1780–1790-х гг. Рукопись.
• [11] Пьесы любительских театров Под. ред. О.А.Державиной. М., 1976. С.547–548.
• [12] См.: Савельев А. А., Савельева Н.В. «Я солдат, не богослов…» (солдатская служба XIX – нач. XX вв. в письмах, заметках и воспоминаниях пинежских крестьян) // Фольклор, постфольклор, быт, литература: Сборник статей к 60-летию А. Ф. Белоусова. СПб., 2006. С. 133–135.
• [13] Обычаи, поверья, кухня и напитки малороссиян. Извлечено из нынешнего народного быта и составлено Николаем Маркевичем. Киев, 1860. С.54.
• [14] Некрылова Н.А. Значение Петербурга и солдатской среды в становлении русской народной драмы // Русский Север. Ареалы и культурные традиции. СПб., 1992. С.195–206.