Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Приношу благодарность американскому антропологическому фонду Wenner-Gren, финансировавшему мою полевую работу в Ифугао в январе–августе 1995 г., Азиатскому отделению Летнего института лингвистики (SIL), Музею антропологии и этнографии РАН и университету Атенео де Манила за транспортные гранты для экспедиций на Филиппины в январе–апреле 2006 г., феврале–марте 2008 г. и в январе 2011 г. Благодарю Minpaku, Национальный музей этнологии (Осака, Япония), где эта статья была написана в период моей работы в качестве приглашенного профессора-исследователя (август 2010 – январь 2011); пригласившую меня Kikusawa Ritsuko; Laurence Reid, которому я обязана знакомством с областью исторической лингвистики Кордильеры; Lou and Dick Hohulin, SIL за разрешение пользоваться их неопубликованными базами данных по языкам тували ифугао и келей-и каллахан. Особая благодарность сказителям провинции Ифугао, в первую очередь покойному, Доминго Дулнувану и моим приемным ифугаоским родителям Эстер и Хосе Тайябан.

стр. 391Русский Север издавна привлекал внимание фольклористов, лингвистов, этнографов. Протяженность наблюдений, объем накопленного материала и уровень его осмысления позволяют считать исследования этого региона в определенном роде модельными. Взаимодействие славянских и финно-угорских культур на Русском Севере находит интересные соответствия с культурным взаимодействием земледельцев ифугао и «людей леса» калангуйя в горных районах Северного Лусона (Филиппины). Здесь изложены промежуточные итоги анализа языка архаичного ритуального фольклора горных народов Филиппин, для работы с которым привлекается опыт исследования Русского Севера.

Живой устный эпос худхуд зарегистрирован ЮНЕСКО в 2001 г. как вклад ифугао в нерукотворное наследие человечества. Эта эпическая традиция распространена только у локальных групп ифугао и их соседей калануйя (также известных под названием каллахан), живущих вокруг поселения Кианган на юге провинции Ифугао; другим локальным группам этих народов эпос неизвестен.

Мои полевые наблюдения (1995–2011 гг.) свидетельствуют о повышении разработанности, ритуальной приуроченности, разнообразия эпических и сопутствующих жанров, а также ритуальных ограничений на исполнение эпоса по мере продвижения на юг от Киангана, от «чистого» ифугаоского к смешанному ифугаоско-калануйскому и к чисто калануйскому населению [1] . Возникает вопрос, не уходит ли жанр худхудов корнями в культуру народа, занимающего нижнюю ступень в иерархии («лесных людей» калангуя)? Возможно, он лишь освоен и присвоен доминирующей культурой (тували ифугао)? Один из путей разрешения этого вопроса лежит через лингвистический анализ текстов эпоса.

Суждения о языке худхудов в литературе разноречивы. Ранние источники свидетельствуют о сильном отличии худхудного языка от разговорного [2] и содержат глухие ссылки на быструю его эволюцию [3] . Бельгийский миссионер Фр. Ламбрехт, больше всех сделавший для публикации эпоса, считал, что худхуды – истинно ифугаоская традиция [4] и положил их тексты в основу созданного им словаря языка ифугао [5] . Современная исследовательница каллаханской культуры П. Афабле [6] , напротив, утверждает, что язык сказаний – по крайней мере значительная часть лексики – принадлежит каллахан\калануя.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Ифугао(Ifg) относится к центрально-кордильерской группе языков, калануя (Kln) – к южнокордильерской. Основные черты этих лингвистических групп определены в работах Л. Рида и Р. Хаймса [7] . Я работаю в основном в районе ифугао-калануйского пограничья, жители которого свободно владеют обоими языками.стр. 392 Языком нашего общения служит диалект тували ифугао, распространенный в муниципалитете Кианган провинции Ифугао. Ифугао и калануйя достаточно близки, хотя и не взаимопонимаемы. Лексические заимствования по крайней мере не всегда очевидны как для носителя языка, так и для исследователя. Этот регион лингвистически очень слабо изучен, особенно его калануйская часть.

Рассмотрим тексты худхудов, записанных в ареале тували ифугао, на предмет выявления в них соотношения центрально- и южнокордильерских черт.

Морфология. Наиболее ярким показателем, разграничивающим центрально- и южнокордильерские языки, является морфологический: инфиксация или префиксация um -аффикса активного залога непрошед-шего времени.

В тували ифугао (IfgT), как и во всех центрально-кордильерских языках, это инфикс, в калануйя(Kln), как и во всех южнокордильерских языках, – префикс.

Анализ эпических текстов, записанных на протяжении более шестидесяти лет (с конца 1930-х гг. до начала 2000-х), показывает, что um почти всегда используется как инфикс. Число исключений пренебрежимо мало: это глаголы и umbangun –и umlah-un– «выходить, спускаться» [8] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Bangun – основа, зафиксированная в обоих интересующих нас языках, со значением «просыпаться, вставать» или «будить кого-либо» [9] . Вот пример аффиксации южнокордильерского типа этого корня в тексте худхуда (герой говорит о себе в третьем лице): «Toan, – an kanan Daulayan, – komman umbangun hi Daulayanatu, Dodhok an hi Daulayanatu, eee an hi nak Imbaluwohog, ya habiyan, ot ya abu, habiyan an duntugna eeeeeeya eee ad Buyakawan nema eeehem» («Не знаю, – говорит Дайлаян, – но как ни проснется этот Даулаян, Додхок, этот Даулаян, эээ сын Имбалууохога, «[все] на холме, и все тут, на вершине холма ээээээя эээ в Буякауане нема эээхем») [10] .

Глагол umlahun встречается только в формуле umhep an umlahun «выходит, спускаясь», состоящей из двух синонимичных глаголов со значением, соединенных ифугаоской лигатурой an. Аффиксация первого глагола не южнокордильерская: основа глагола начинается с гласного – ohep, при аффиксации гласный о выпадает.

Нельзя, однако, исключить возможность того, что число глаголов с префиксом um перед согласным было больше в устном исполнении. Префиксы могли быть «исправлены» на инфиксы при подготовке текста к печати.

Лексика. Каково происхождение лексики худхудов?

Лу и Дик Хохулины выделяют «худхудные слова», как характерные только для этой традиции, и фиксируют их в базе данных по тували ифугао, т.е. с их точки зрения, это ифугаоская лексика. Принадлежат ли эти слова к архаическому пласту лексики языка ифугао или это заимствования?[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Худхуды используют лексику ныне вымершего «секретного языка» лагауэ, о котором нам известно из ранних источников. Этот южнокордильерский диалект был в ходу у ритуальных специалистов на ифугаого-ворящей территории, где воспринимался как сакральный язык, язык духов. Слова, заимствованные из этого диалекта, ныне воспринимаются как «глубинные» старинные слова собственного языка, сохраненные эпической традицией и характерные только для нее.

Логично предположить, что лексика худхудов черпается и из других диалектов калануя, на которых говорят в многоязычном ареале распространения худхудов. Эпос может включать заимствования из «чужого» языка, которые используются (или использовались в прошлом) в повседневной речи. Часть таких корней можно уверенно опознать: например, каллаханские основы yagud,-‘хороший’ (вместо ифугаоского maphod); dateng - ‘приходить’ (вместо ифугаоского datong). Интересно, что в худхудах эти заимствавания аффиксированы по правилам языка ифугао: yumagud, dumateng.

В статье С.А.Мызникова по языку эпоса Обонежья и Беломорья показано, что в былины попадает ничтожно малая доля заимствованной лексики: из 100 наименований рыб прибалтийско-финского происхождения в русских говорах Обонежья в былинах используется только одно; из 24 названий птиц – два наименования [11] . К сожалению, у лексикографов, работающих в Ифугао, заимствования от непосредственных соседей не попадают в словари. Лу и Дик Хохулины, лингвисты, работающие почти 50 лет с двумя интересующими нас языками (около 30 лет они прожили в провинции Ифугао), явно «разводят» лексику по двум своим словарям. Лишь одно слово обозначено в базе данных тували ифугао как каллаханское под вопросом, с пометой «применяется только в худхудах». Это amta – «знать, узнавать, опозновать». Не исключено, что в процессе дальнейшей работы над словарем и оно будет удалено. Не приведено ни одного заимствования из языков другихстр. 393 соседей – бонтоков, канканаев, с которыми ифугао столетиями враждовали и торговали, исинаев, язык которых прежде играл роль лингва франка в этой части Кордильеры [12] . В условиях чересполосного проживания тували ифугао и калануя на протяжении столетий и двуязычая процент взаимных заимствований в каждом из этих языков должен быть весьма значителен.

Суммируя это краткое сообщение, можно с определенностью сказать, что рассмотренные эпические тексты являются ифугаоскими как по грамматике, так и по лексике. Выявленное число заимствований из языка каллахан незначительно, хотя по мере дальнейшей работы, несомненно, будет увеличиваться.

Необходимо провести сопоставительный анализ текстов худхудов, записанных на территории компактного проживания калануя, желательно там, где язык тували неизвестен.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В завершение проведу еще одну параллель с культурой Русского Севера. В статье по Заонежской былинной традиции Т.Г.Иванова приводит выводы А.С.Герда [13] о периоде билингвизма в языковой истории Заонежья и говорит о синонимичности выбора эпоса выбору этнической принадлежности: «Мы думаем, что есть все основания предположить, что в период билингвизма у заонежан существовал, если можно так выразиться, „бифольклоризм“: какая-то часть населения какой-то период являлась носителями двух разных фольклорных традиций – русской и карельской… Заонежье выбрало былины; земли, находящиеся к западу от него, – руны» [14] .

В 1995 г. на Филиппинах состоялся конгресс Калануя, объединивший носителей разных диалектов, живущих в разных провинциях, но воспринимающих район Тинок на юге провинции Ифугао как общую прародину. Однако калануя, ныне живущие близ Тинока, отказалось принимать участие в конгрессе, заявив, что считают себя южными ифугао [15] . Эта локальная группа носителей южнокордильерского языка, если воспользоваться словами Т.Г.Ивановой, «определились в своем этническом ‘мы’» в пользу худхудов и курса на ассимиляцию с тували ифугао, занимающими самое почетное место в ифугаоской этнической иерархии.

• [1] Станюкович М.В. 1) Календарь экспедиции на Филиппины 1994–1995 гг. // Материалы полевых этнографических исследований. СПб., 1998. Вып.4. С.66–72; 2) Peacemaking Ideology in a Headhunting Society: Hudhud, Women’s Epic of the Ifugao // Hunters and Gatherers in the Modern World. Conflict, Resistance, and Self-Determination / Editers Peter P. Schweitzer, Megan Biesele and Robert Hitchcock. New York; Oxford, 2000. P.399–409; 3) A living shamanistic oral tradition: Ifugao hudhud // The Oral Tradition Journal: Center for Studies in Oral Tradition (CSOT), University of Missouri-Columbia. 2003. Vol.18, N2. P.249–251; 4) Factors affecting stability/variability of the Ifugao hudhud // 10-International Conference on Austronesian Linguistics. Puerto Princesa, Philippines. [Интернет-ресурсы] http://www.sil.org/asia/philippines/ical/papers/stanyukovich-hudhud; 5) Эпическое сказание ифугао «Алигуён, сын Биненуахена»: сюжет, персонаж и топонимы // Индонезийцы и их соседи: Festschrift Е.В.Ревуненковой и А.К.Оглобину. СПб., 2008. С.223–243 (Маклаевский сборник; Вып.1); 6) О роли чужой культуры в формировании и сохранении эпической традиции. Филиппинские параллели к российским материалам // Второй Всероссийский конгресс фольклористов (в печати); 7) Эпос и память живых и мертвых // Классический фольклор сегодня (в печати).
• [2] Beyer H.O. An I fugao Burial Ceremony // Philippine Journal of Science. 1911. Vol.6, N5.
• [3] Daguio A.T. Hudhud Hi Aliguyon: a translation of an Ifugao harvest song with introduction and notes. MA Thesis, Stanford Univ. 1952.
• [4] Lambrecht F.H. Hudhud of Dinulawan and Bugan at Gonhadan // Saint Louis Quarterly. 1967. Vol.5, N3/4. P.324.
• [5] Lambrecht F. H. Ifugaw-English Dictionary. Quezon City, Philippines, 1978.
• [6] Афабле П.О. Очерки этнической истории Южной Кордильеры Северного Лусона: народ калангуя (Kalanguya) // Индонезийцы и их соседи: Festschrift Е.В.Ревуненковой и А.К.Оглобину. СПб., 2008. С.291–292.
• [7] Reid L.A. The Central Cordilleran Subgroup of Philippine Language // Oceanic Linguistics. 1974. Vol.13, N1/2. P.511–560; Himes R.S. The Southern Cordilleran Group of Philippine Language // Oceanic Linguistics. 1998. Vol. 37, N1. P.12–177.
• [8] Традиционные ифугаоские дома были свайными. Чтобы выйти из дома, нужно было спуститься по приставной лестнице, которую на ночь поднимали в дом, во избежание нападения охоников за гловами.
• [9] Lou and Dick Hohulin. Kallahan Keley I Lexical Database. 2010; Lou and Dick Hohulin. Tuwali Lexical Database. 2010.
• [10] Lambrecht F.H. Hudhud of Dinulawan and Bugan at Gonhadan. С.468 (станса 252).
• [11] Мызников С.А. Лексика прибалтийско-финского происхожденя в былинах Обонежья и Беломорья // «Калевала» в контексте региональной и мировой культуры. Петрозаводск, 2010. С.396–409.
• [12] О роли исинайского языка в Кордильере см.: Афабле П.О. Очерки этнической истории Южной Кордильеры Северного Лусона. С.287–289.
• [13] Герд А.С. К истории образования говоров Заонежья // Севернорусские говоры. Л., 1979. Вып.3. С.212–213.
• [14] Иванова Т.Г. Заонежская былинная традиция и проблема географического распространения былин // Рябининские чтения-95: Материалы Междунар. науч. конф. по проблемам изучения, сохранения и актуализации народной культуры Русского Севера. Петрозаводск, 1997. С.90.
• [15] Афабле П.О. Очерки этнической истории Южной Кордильеры Северного Лусона. С.298–299.