Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

стр. 414Формирование старожильческого историко-культурного слоя народной музыкальной культуры Прикамья [1] связано с относительно поздним временем (XV–XVI вв.) сложения на данной территории постоянного русского населения, представленного выходцами преимущественно из северных и центральных губерний России.

В силу данного обстоятельства одно из специфических сторон народно-песенной культуры Прикамья выражается в ее стилевой многослойности, проявляющейся на самых различных уровнях. Данное явление, характерное в целом для традиций позднего времени формирования, обеспечивается обстоятельством, состоящим, по характеристике А.М.Мехнецова, в том, что «местные формы музыкального быта и стилистика песен складывались на основе первоначального слоя разнородных фольклорных привнесений» [2] .

В то же время в своей корневой основе фольклорные традиции Прикамья теснейшим образом смыкаются с традициями Русского Севера, предпосылкой чему являются множественные историко-генетические связи между данными регионами, наиболее отчетливо выявляющиеся в исследованиях историкоэтнографи-ческой направленности [3] . Более того, отдельные исследователи-этномузыковеды относят пермские земли (наряду с вятскими) к «восточной песенной группе Севера» [4] , к числу «музыкально-этнографических комплексов Русского Севера» [5] . Данная позиция, на наш взгляд, достаточно правомерна, равно как и та, согласно которой Прикамье рассматривается как часть уральского региона.

К севернорусскому типу восходит традиционный свадебный обряд Прикамья, обладающий значительным числом параллелей с вариантами обряда северных губ. в отношении структуры ритуала, поэтики художественных форм, их музыкальной типологии и стилистики. Временем зарождения исследовательского интереса к пермскому свадебному обряду можно считать 1840-е гг., когда в центральных и местных периодических изданиях впервые появляются фольклорно-этнографические публикации по данной теме. В течение нескольких десятилетий вплоть до конца 1920-х гг. усилиями многочисленных собирателей накапливается обширный массив материалов (в виде этнографических описаний обряда, собраний поэтических текстов свадебного фольклора). Данные источники (более 50) позволяют составить представление о различных местных вариантах свадебного обряда Прикамья, зафиксированных в пору продуктивной жизни народной традиции.

Анализ фольклорно-этнографических источников второй половины XIX – первых десятилетий XX вв. показывает, что значительное по представительности место в ряду музыкально-поэтических форм свадебного обряда занимают причитания, маркирующие собой основные этапы довенечного периода. От момента просватанья девушки до отъезда свадебного поезда в церковь к венцу весь ход обряда согласуется с идеей отчуждения невесты от ее рода: основным смыслом обрядовых действий, совершаемых в данный период, становится прощание девушки с родительским домом, членами семьи, подругами, со всем прежним укладом девической жизни. Исходя из значения причитаний в традиционной свадьбе Прикамья, можно судить о его принадлежности причетно-песенному виду обряда [6] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

В отдельных источниках содержатся ценные музыкальные записи свадебного фольклора. Нотировки напевов свадебных групповых причитаний (слуховые записи) впервые представлены в начале XX в. в публикациях Л.Е.Воеводина и В.Н.Серебренникова [7] . Начиная с 1970-х гг. единичные напевные образцы причитаний Прикамья, в виде нотных расшифровок магнитофонных записей, включаются в фольклорныестр. 415 песенные сборники и исследовательские статьи [8] . Собственно аналитические наблюдения над напевами причитаний Прикамья до настоящего времени продолжают оставаться разрозненными и фрагментарными.

Собирателям, работавшим в фольклорных экспедициях на территории Прикамья в 1960–1970-х гг. [9] , удалось застать последние отголоски стремительно угасавшей традиции свадебных причитаний [10] . Современное состояние народно-песенной культуры в селах и деревнях Прикамья не позволяет повторить данные уникальные записи.

Отметим, что число записей свадебных сольных причитаний в архивных звуковых коллекциях исчисляются единичными образцами. Возможно, этот факт свидетельствует об утрате навыков индивидуального исполнительства, достаточно развитого в период активной жизни свадебного обряда (вплоть до 1930-х гг.).

Причина ограниченного количества записей может быть связана со сложностями выявления подобных форм в условиях живого бытования и их фиксации в ходе собирательской работы. В то же время групповые причитания, наряду с опевальными (прощальными) песнями, являются своеобразной художественно-выразительной основой довенечной части свадебного обряда в Прикамье.

Независимо от того, принимала или не принимала участие невеста в исполнении групповых причитаний вместе со своими подругами, повествование в них выстраивалось всегда от лица невесты. Субъективное эмоциональное состояние просватанной девушки, воплощаемое в содержании поэтических текстов причитаний, объективировалось [11] в групповой форме их исполнения. Собственный «текст» невесты выходил за пределы ее индивидуальных ощущений и включался в сферу общинного сопереживания. В некоторых местных традициях Прикамья индивидуальное «высказывание» невесты не соотносилось с планом собственно вербального выражения, а представляло собой вой или вытьё – до некоторой степени интонационно опосредованный, «озвученный» плач. Типичной формой индивидуального причитания невесты становилась также декламация-речитатив, подразумевавшая включение в нее фрагментов плачево-возгласного характера. Соответственно, в отношении групповых причитаний в народной терминологии использовались понятия «приво́йка», «привыва́ть», а также определение «пла́ча», общее для групповых и индивидуальных причитаний, характерное главным образом для традиций северных районов Прикамья.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Не останавливаясь специально на вопросах генезиса формы групповых причитаний, отметим лишь, что их напевам, во многом опирающимся на принципы песенного интонирования, присущ свой особый план музыкального выражения, отличный от сольных причитаний. Анализ напевных форм групповой причети позволяет выявить их характерные жанрово-стилевые признаки, которые находят многообразное воплощение в местных традициях Прикамья.

В отношении слогоритмического строения большинство напевов прикамских групповых причитаний опирается на двухакцентный тонический стих девяти- или девяти-десятислоговой нормы, которая преодолевается в сторону увеличения в процессе песенного интонирования за счет насыщения поэтической строки дополнительными частицами, предлогами, междометиями, местоимениями и др. Сами напевы при этом сохраняют свою стабильную композицию. Значение структурно важного элемента музыкальной формы в напевах многих групповых причитаний приобретает цезура, образующаяся в зоне заключительного стихового акцента,стр. 416 сопровождаемая слогоразрывом [12] . Отметим, что в отличие от территории Прикамья, в некоторых традициях Русского Севера, Северо-Запада и Сибири вместо слогоразрыва на втором акцентном слоге образуется словообрыв с усечением клаузулы стиха [13] .

В отношении композиции преобладающая часть напевов относится к одностиховым. В то же время в западной части Прикамья, на территории бывшего Оханского уезда Пермской губ., зафиксированы преимущественно строфические напевы (чаще – с неповторной, реже – с повторной композицией интонационнорит-мического развития внутри строфы). В напевах строфической композиции цезура со словообрывом и подхватом проявляется в одной из двух строк напева.

Важной особенностью мелодики прикамских причитаний являются внутрислоговые распевы. Вместе с тем, на общем фоне наиболее контрастными оказываются, с одной стороны, музыкальные формы, восходящие к напевной декламации (пример 1), с другой же – композиции, опирающиеся на особенности песенного интонирования. К числу наиболее ярких примеров мелодически развитых напевов причитаний следует отнести образцы, записанные экспедицией Московской консерватории в 1962 г. в Соликамском районе Пермской области [14] (пример 2).

В контексте различных местных традиций обращают на себя внимание напевы групповых причитаний, в метроритмическом отношении основанные на сочетании двухдольных и трехдольных (четных и нечетных, по терминологии А.Л.Маслова) ритмических групп (примеры 1, 3), характерных для некоторых музыкальных форм севернорусской сказительской культуры. Смена пульсации происходит в напевах, как правило, в зонах акцентной позиции стиха, а также на границах соседних строк.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Решающее значение в утверждении музыкально-повествовательной направленности напевов имеют квартовые диатонические попевки. Также для мелодики причитаний в традициях северных районов Прикамья характерным явлением становятся бесполутоновые попевки, развивающиеся в границах квартового и квинтового диапазона (см. пример 3).

На основании сопоставления ритмических и интонационно-ладовых закономерностей, а также особенностей многоголосной фактуры можно сделать вывод о музыкальных различиях причитаний в традициях северных и южных районов Прикамья. При этом обнаруживаются зоны со смешанными стилевыми признаками в напевах.

Особую проблему составляет изучение отдельных местных традиций Прикамья, внутри которых фиксируется несколько напевов групповой причети. Данное явление выявляется по записям экспедиций Московской консерватории 1962 и 1968 гг., выполненным в нескольких населенных пунктах Чердынского и Соликамского районов Пермской области. В них число напевов групповых причитаний, записанных от одного певческого ансамбля, может колебаться от 2 до 5, причем некоторые из них представлены в двух мелодических версиях. На основании ограниченного числа материалов судить о причинах данного явления достаточно сложно. Однако вероятно, что такое многообразие причетных напевов в одной местности могло быть связано с особенностями исторической жизни традиции, обусловленными, возможно, межэтническими взаимовлияниями. Яркий пример данного явления составляют традиции старообрядческих сел Усть-Уролка и Большой Тагъяшер Чердынского района, жители которых в географическо-статистическом словаре И.Я.Кривощекова обозначаются как «обруселые пермяки» [15] . Два типовых напева групповых причитаний фиксируются также в свадебном обряде некоторых населенных пунктов Осинского и Оханского районов.

Характеристика групповых причитаний Прикамья, представленная в настоящей работе, лишь в самом общем плане отражает основные закономерности образования их напевных форм. Более детальный анализстр. 417 призван способствовать раскрытию своеобразия причитаний на примере конкретных местных традиций Прикамья, выявлению взаимосвязей причитаний с различными песенными жанрами, обнаружению типологических и стилевых параллелей с подобными формами в иных местных традициях.

Нотные образцы

стр. 418Паспортные данные к нотным образцам:

Пример 1. «Да вон идут же кня́жи дру́женьки».[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Зап. в д.Монастырка Богомягковского с/с Осинского района в июле 1968 г. Исп.: Ожгибесова Екатерина Ивановна, 1908 г.р.; Шеина Елизавета Григорьевна, 1905 г.р.; Колегова Н.П., 1907 г.р. Авт. зап.: И.К.Свиридова, Л.А.Славянская, Т.Б.Баранова, И.А.Монигетти, Н.С.Корндорф.

Архив НЦНМ МГК: И.1075-02. Комм.: «Свадебная дружке» (рукописный фонд НЦНМ, И.[791а], комм. к тексту №38). Нотировка Г.Н.Щупак. Напев транспонирован на 0,5 тона вверх.

Пример 2. [«Ой, ишо чё же я сижу-думаю»].

Зап. в с.Илаб (?) Урольского с/с Соликамского района в июле 1962 г. Исп.: Зарубина Татьяна Ивановна, Кибанова Александра Егоровна. Авт. зап.: Ю.М.Буцко, Г.И.Банщиков.

Архив НЦНМ МГК: И.658-07. Комм. собирателя на фонограмме: «Исполняется, когда расплетают косу». Нотировка Г.Н.Щупак.

Пример 3. «Погляжу́ я, млада, по́гляжу».

Зап. в с. Большой Тагъяшер Керчевского с/с Чердынского района 12.07.1962 г. Исп.: Тонкова Арина Дмитриевна, 80 лет; Малкова Степанида Федоровна, 62 года; Малкова Елизавета Алексеевна, 69 лет; Патрушева Степанида Яковлевна, 56 лет; Патрушева Мария Игнатьевна, 53 года. Авт. зап.: С.И.Пушкина, В.М.Григоренко, В.Павлов.

Архив НЦНМ МГК: И.646-36. Комм.: «Когда невеста придет из бани, и ждут жениха, поют гостям песню. <…> Эту песню поют, когда за стол невесту садят. Последний слог в песне часто не допевается» (рукописный фонд НЦНМ: И.775, комм. к тексту №43). Нотировка Г.Н.Щупак.

• [1] Прикамьем именуется часть Предуралья, примыкающая к р.Каме в зонах ее верхнего и среднего течения, в прошлом соотносящаяся с территорией уездов западной (европейской) части Пермской губ. (в настоящее время – с территорией Пермского края).
• [2] Мехнецов А.М. Народно-песенная культура русского старожильческого населения Западной Сибири: Дис. … канд. искусствоведения. Л., 1983. С.67.
• [3] См.: На путях из Земли Пермской в Сибирь: очерки этнографии северноуральского крестьянства XVII–XX вв. / Отв. ред. В.А.Александров. М., 1989 и др.
• [4] Данное определение использует Б.М.Добровольский, указывая на взаимное тяготение мелоса между печорскими и пермско-вятскими песенными традициями. См.: Добровольский Б.М. О напевах мезенских песен // Песенный фольклор Мезени / Изд. подгот. Н.П.Колпакова, Б.М.Добровольский, В.В.Митрофанова, В.В.Коргузалов. Л., 1967. С.33.
• [5] Теплова И.Б. Свадебные песни северо-западных областей России: Дис. … канд. искусствоведения. СПб., 1993. С.4. Рукопись.
• [6] Выделяя, наряду с причетным, причетно-песенный вид севернорусского свадебного обряда, Б.Б.Ефименкова характеризовала его следующим образом: «В причетно-песенной свадьбе центр тяжести по-прежнему лежит на причитаниях (сольных и групповых). Но здесь заметно возрастает роль свадебных песен, как прощальных, так и песен коммуникативной функции». См.: Ефименкова Б.Б. Восточнославянская свадьба и ее музыкальное наполнение: введение в проблематику. М., 2008. С.51.
• [7] 45 народных старинных песен в заводах Пермской губернии. Записаны Л.Е.Воеводиным. Пермь, 1905; Серебренников В.Н. Свадебные обычаи и песни крестьян Андреевской волости Оханского уезда Пермской губ. (со вступ. статьей А.Д.Городцова) // Материалы по изучению Пермского края. Пермь, 1911. Вып.4. С.I–VIII, 1–68; С.1–8 (отд. паг., ноты).
• [8] Перечислим основные публикации: Песни с.Анненского Пермской области / Запись и нотировка С.В.Пьянковой // Образцы народного многоголосия / Сост., общ. ред. и предисл. И.И.Земцовского. Л.; М., 1972. С.93–114; Пушкина С.И. Некоторые особенности ритмики русских народных песен // Музыкальная фольклористика. М., 1973. Вып.1. С.66–83; Травина И.К. Русские народные песни родины П.И.Чайковского. М., 1978; Никитина С.Е. Пермский фольклор и книжная традиция (обзор материалов экспедиции 1973 г.) // Из истории фондов научной библиотеки Московского университета. М., 1978. С.136–151; Русские народные песни Прикамья (Записала Ф.В.Пономарёва) / Сост. С.И.Пушкина. Пермь, 1982; Чернышова М.Б. Устная традиция в народной культуре русского населения Верхокамья // Русские письменные и устные традиции и духовная культура (по материалам археографических экспедиций 1966–1980-х гг.): Сб. статей. М., 1982. С. 91–126; 275–305; Захарова С.Ю. Старинная Оханская свадьба // Народное творчество. 1997. №2. С.12–14; Причитания и песни Нытвенской свадьбы, напетые Е. А. Кошкиной / Материал подготовил А.Н.Иванов // Традиционная культура. 2003. №1(9). С.27–41; Вершинина Е.Б., Черных А.В. Куединская свадьба: Традиционный свадебный музыкальный фольклор русских с. Урталга Куединского района Пермского края в конце XIX – первой половине XX в. Пермь, 2007.
• [9] В настоящей статье мы обращаемся к записям, выполненным экспедициями Московской государственной консерватории им. П.И.Чайковского в 1961, 1962 (руководитель экспедиционной группы – С.И.Пушкина) и 1968 г. (руководитель экспедиционной группы – И.К.Свиридова) (оригиналы фонограмм хранятся в Научном центре народной музыки им. К.В.Квитки Московской государственной консерватории). В сфере нашего внимания находятся также записи причитаний, осуществленные в экспедициях Отдела фольклора Института русской литературы (Пушкинский Дом) АН СССР (1962–1963 гг.), а также материалы И.В.Ефремова и И.В.Зырянова, собранные в Пермской области в конце 1960–1970-х гг. (оригиналы звукозаписей хранятся в Фонограммархиве ИРЛИ). Автор выражает благодарность заведующей Научным центром народной музыки им. К.В.Квитки Московской государственной консерватории, профессору Н.Н.Гиляровой и ст. научному сотруднику НЦНМ Е.Г.Богиной, а также заведующему Фонограммархивом ИРЛИ Ю.И.Марченко за возможность использовать данные материалы в работе.
• [10] При этом свадебные песни дольше сохранялись в памяти женщин, нередко получая вторую жизнь в сфере художественной самодеятельности.
• [11] Объективирование, психолог., психический процесс, в силу которого субъективное состояние переносится за пределы субъекта, ощущение превращается в восприятие. См.: Малый энциклопедический словарь. СПб.: Брокгауз-Ефрон, 1909. Т.2, вып.3. Стб.784.
• [12] Образование цезуры, ее протяженность, долгота предшествующего ей музыкального тона, особенности подхвата звучания и допевания слова реализуются в различных напевах по-разному: чаще всего используется словообрыв и последующий одновременный подхват всеми поющими; иногда после цезуры в напеве следует фрагмент выделенного сольного подхвата (Чердынский район, с. Большой Тагъяшер); в некоторых записях цезура возникает лишь у части певческого ансамбля. Очевидно, что именно данный структурный элемент напева – цезура, приводящая к своеобразной перебивке размеренного музыкального движения – был охарактеризован В. Н. Серебренниковым в описании свадебного обряда Оханского уезда, в котором автор отмечал, что «привойки» поются «извилисто-жалобным» напевом, и свойственные им «остановки среди слов (ма-тушка, подыну-тися) производят такое впечатление, будто рыдание перехватывает голос „писельниц“». См.: Серебренников В.Н. Свадебные обычаи и песни крестьян Андреевской волости Оханского уезда Пермской губ. (со вступит. статьей А.Д.Городцова) // Материалы по изучению Пермского края. Пермь, 1911. Вып.4. С.55.
• [13] См., например, нотные примеры в публикациях: Лапин В.А. Воля – групповое голошение в лужско-шелонской свадебной традиции // Русский Север: проблемы этнокультурной истории, этнографии, фольклористики. Л., 1986. С.101–115; Из ранних записей групповой причети на Русском Севере / Публ. Ю.И. Марченко // Из истории русской фольклористики. Л., 1990. Вып.3. С.136–155; Русский семейно-обрядовый фольклор Сибири и Дальнего Востока: Свадебная поэзия. Похоронная причеть / Сост. Р.П.Потанина, Н.В.Леонова, Л.Е.Фетисова. Новосибирск, 2002 (Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока; Т.22), и др.
• [14] Нотировка мелодически развитого напева группового причитания «Петухи ли вы троепёрые», а также его слогоритмическая модель были представлены в качестве иллюстративного материала в публикации: Пушкина С.И. Некоторые особенности ритмики русских народных песен // Музыкальная фольклористика. М., 1973. Вып.1. С.78 (примеры № 13, 14).
• [15] Кривощеков И.Я. Словарь географическо-статистический Чердынского уезда Пермской губ., с приложением карты бассейна р.Камы и иллюстрациями. Пермь, 1914. С. 229, 750.