Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

стр. 447Среди исторических преданий, посвященных истории Заонежского края, особое место занимают сказания, связанные с историческими лицами: Петром Первым (его путешествием на Соловки в 1702 г. и походом на Повенец по «осударевой дороге»), инокиней Марфой Ивановной, матерью Михаила Романова (заточенной в Толвуй в 1601 г.), и другими [1] . Один из вариантов последнего сказания был недавно обнаружен мной в Хронографе Сергия Шелонина, выдающегося соловецкого книжника XVII в. [2] Время записи этого предания относится к дате создания самого Хронографа (около 1655 г.) [3] .

Рассказывается в нем следующее. Боярин Борис Годунов, восхитив престол кознями и лукавством, решил извести род Федора Никитича Романова – законного преемника царя Федора Иоанновича. Самого Федора Никитича он велел постричь в монахи в Антониево-Сийском монастыре, а его 5-летнего сына с матерью сослать в «Заонежские погосты», в с.Толвуй, и там уморить голодом. От голодной смерти их спас священник местной церкви по имени Ермолай. В деревянном сосуде, в котором узникам приносили воду, он изготовил двойное дно, разделив его на две части. Наливая в верхнюю часть воду, он помещал в нижнюю еду, которую тайно передавал им с охранником Еремеем. Еды этой хватало только для малолетнего Михаила, для матери же его оставалось немного хлеба. Таким образом, – заканчивает свой рассказ Сергий Шелонин, – Господь сохранил «сѣмя праведное», которое хотел погубить Борис Годунов (текст сказания публикуется в Приложении).

Однако эта история, рассказанная соловецким книжником XVII в., подтверждается документальными источниками лишь отчасти. Летописи и документы свидетельствуют о том, что Михаил Романов и его мать Ксения Ивановна были сосланы в 1601 г. в разные места: Ксения Ивановна (в монашестве инокиня Марфа) – в с.Толвуй на Онежское озеро, а ее малолетние дети (5-летний Михаил и 8-летняя Татьяна) – на Белоозеро.

Об этом говорится в «Новом Летописце» (глава 71), созданном в окружении патриарха Филарета, причем об инокине Марфе сообщается, что ее действительно пытались уморить голодом: «Зятя же ихъ, князь Бориса Канбулатовича со княгинею и з дѣтьми, Федора Никитича дѣтей съ Михаиломъ Федоровичемъ съ сестрою, и тетку ихъ Настасью Никитишну, и Олександрову семью Никитича посла съ приставы на Бѣло озеро и посадиша ихъ въ тюрму <…> Феодорову же семью Никитича Оксинью Ивановну посла въ Заонежские погосты, и посадиша еѣ в тюрму и мориша з голоду…» [4] .

Достоверность сведений, сообщаемых в «Новом летописце», подтверждают и документы «Дела о ссылке Романовых» (хранящиеся в фонде «Розыскных дел» в Российском государственном архиве древних актов (далее – РГАДА)), опубликованные во 2-м томе «Актов исторических» [5] . Согласно им, в 1601–1602 гг.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Михаил Романов находился в ссылке на Белоозере вместе с сестрой Татьяной и тремя тетками: Анастасией Никитичной, Ульяной Семеновной и Марфой Никитичной (последняя – с дочерью Ириной), а в сентябре 1602 г. был переведен вместе с ними в с.Клин в Юрьев-Польском уезде – в вотчину своего отца [6] .

Таким образом, историческая недостоверность рассказа Сергия Шелонина о ссылке инокини Марфы в Заонежье заключается, главным образом, в том, что он включил в его сюжет юного Михаила Романова. В остальном рассказанная им история имеет реальную основу, которая была детально исследована в работах олонецких краеведов конца XIX – начала XX вв. (И.И.Благовещенского, И.А.Машезерского, Н.С.Шайжина) [7] .

Как свидетельствуют документы, опубликованные И.И.Благовещенским, во время пребывания инокини Марфы в Толвуе там действительно служил священник Ермолай Герасимов, который тайно помогал опальной боярыне и передавал ей сведения о муже, заточенном в Антониево-Сийском монастыре [8] . После избрания Михаиластр. 448 Романова на царство юный государь, по просьбе своей матери, щедро вознаградил священника Ермолая, назначив его ключарем Архангельского собора Московского Кремля [9] . В 1614 г. он пожаловал ему в вотчинное владение царскую волостку в Челмужском погосте, включавшую 5 деревень и 11 пустошей, общей площадью более 10 тысяч десятин земли [10] . В жалованной грамоте, данной царем священнику Ермолаю в 1614 г., перечислены его заслуги перед царской семьей: «При Борисѣ Годуновѣ, при ево самохотной державѣ, злокозненнымъ его умысломъ, мать наша великая государыня старица инока Марфа Ивановна была сослана въ Новгородский уѣздъ, въ Обонежскую пятину, въ тотъ Егорьевский погостъ въ заточение, и тотъ попъ Ермолай, памятуя Бога и свою душу и житие православнаго христианства, матери нашей великой государынѣ инокѣ Марфѣ Иоанновнѣ непоколебимымъ своимъ умомъ и твердостию разума служилъ и прямилъ и доброхотствовалъ во всемъ, и про отца нашего здоровье провѣдывалъ и матери нашей великой государынѣ старицѣ Марфѣ Иоанновнѣ обвѣщалъ, и въ такихъ великихъ скорбѣхъ и въ напрасномъ заточении во всемъ помогалъ…» [11] .

Но первым, кто обратился к исследованию этой темы, был поэт Ф.Н.Глинка, сочинивший поэму «Карелия, или Заточение Марфы Иоанновны Романовой» (1830 г.). В примечаниях к поэме он напечатал тексты 3-х жалованных грамот, данных жителям с. Толвуй за их службу инокине Марфе Ивановне во время ее ссылки: священнику Ермолаю Герасимову и крестьянам Глездуновым и Тарутиным [12] . Одна из указанных грамот – пожалованная крестьянам Тарутиным – была напечатана позднее П.М.Строевым в «Актах Археографической экспедиции» (1836 г.) [13] .

В рассказе, записанном Сергием Шелониным, очевидно, отразилось устное предание о ссылке в Толвуй матери царя Михаила Романова, бытовавшее в Заонежье в первой половине XVII в. Вероятно, оно было известно и на Соловках, поскольку у Соловецкого монастыря с Заонежьем существовали давние и прочные связи [14] .[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Ведь Толвуйская волость, согласно житию соловецких чудотворцев, была родиной игумена Зосимы [15] . В Выгозерском погосте у Соловецкого монастыря имелись владения, а в Андомской волости находилось монастырское подворье («дворик»), куда соловецкие старцы приезжали делать закупки [16] . Известно, что и Сергию Шелонину приходилось бывать на Онеге. В 1628–1629 гг. он покупал здесь красную рыбу для подношения ее покровителям монастыря в Москве, а на обратном пути – лиственичное дерево для изготовления бочек [17] .

О фольклорном происхождении этой легенды, дошедшей до нас в Хронографе середины XVII в., говорит и то, что подобные предания бытовали в Заонежье и через 200 лет после того, как была сделана эта запись. Одно из них записал в 60-е гг. XIX в. известный археограф и фольклорист Е.В.Барсов, другие приведены в книге Н.А.Криничной [18] . Приведем фрагмент записи, сделанной Е.В.Барсовым; сюжет и детали ее почти буквально совпадают со сказанием в соловецком Хронографе серередины XVII в.: «Царица Марфа Ивановна. Эта царица сослана была на Выг-озеро, в пределы Беломорские, в Чёлмужу, в Георгиевский погост <…> А в этом Чёлмужском погосте был поп Ермолай – и сделал он турик с двумя днами, поверх наливал в него молоко, а в средине между днами передавал письма и гостинцы, посланные из Москвы. Тын и остатки ее жилья видны были до последнего времени. Поп Ермолай с восшествием на престол Михаила Федоровича вызван был в Москву и определен к одному из Московских соборов, а роду его дана обельная грамота, которая и поныне цела и в этой грамоте пишется о радении попа Ермолая» [19] .

Как видим, история, записанная Е.В.Барсовым, бытовала в Заонежье на протяжении двух столетий, привлекая к себе внимание русских писателей и фольклористов XVII–XIX вв. Первым в их ряду был соловецкий книжник Сергий Шелонин, который записал в своем Хронографе наиболее ранний вариант этой легенды (и, добавим, сюжетно наиболее развитый). История создания этого сказания подтверждает наблюдение академика С.Ф.Платонова о развитии жанра повестей о Смутном времени: «В позднейших произведениях о Смуте,стр. 449 рядом с литературной переработкой ранних известий, развивалось и произвольное творчество, дополнявшее достоверные известия легендарно-поэтическими чертами» [20] .

Приложение

Текст публикуется по беловой рукописи Хронографа Сергия Шелонина: Российская национальная библиотека, Соловецкое собр., №18/18, л.623 об.–624 об.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Сказание о ссылке семьи Ф. Н. Романова в Заонежье

В лѣто 7106-го [1598] генваря въ 7 день угасе лампада страны Руския, помрачися денница облаки, по-мерче утренний свѣт православия, государь царь и великий князь Федоръ Ивановичь всеа Русии, приемлетъ нашествие облака смертнаго, облакъ теменъ и гроб покрывает любодаровитыя его очи, оставляет царство тлѣнное земное и отходит в небесное царство, вѣчное и пребывающее, в вѣчную жизнь. А был на государствѣ 13 лѣт и мѣсяцъ 7 и дней 10.

Отрасли же сродства своего не остави по себѣ, благословилъ же и приказал быти по себѣ на престолѣ прародителеи своих и отца своего Московского государства руского скипетродержания братаничю своему по матери болярину Феодору Никитичю Романову Юрьеву, племяннику родному благовѣрныя царицы Анастасии Романовны, матере своеа. Обаче же кознию лукаваго врага и предстательством боярина Бориса Годунова, таковаго дара получити не сподобися, еще же и злострадательство злѣ пострада, о нем же впреди речено будетъ.

В лѣто 7107-го [1598] сентября въ 1 день по государѣ царѣ и великом князѣ Феодоре Ивановиче всеа Русии самодержцы приемлет скипетродержательство шуринъ его боляринъ Борис Феодоровичь, той бо от сродства своего Годуновъ именовашеся, еже хитростройными пронырстви престолъ царства великия державы Руския восхити и самодержец наречеся.

Возлюби же клеветы и лжи, и сих ради царския природы вѣтвь сокрушити помысли, а от своего сѣмени воцарити на престолъ Рускаго царствия. И изверже злый совѣт: осуждаетъ предиреченнаго болярина Феодора Никитича во оземствование в поморские страны и тамо его во иноческий образ постричи повелѣ во обители преподобнаго отца Антониа Сийского. Он же, таковыя бѣды со всяким благодарением претерпѣвая, иноческого образа одѣание паче багряницы возлюби.

Сына же его, государя нашего царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии, с материю его повелѣ сослати в Заонѣжские погосты Вяжицкого монастыря в вотчину в село Толвую, и тамо повелѣ матерь его пострищи во иноческий образ и в темницы обоих гладом уморити. Но обьемляй в коварствѣ премудрыя Богъ и от лукавьства их соблюдая сѣмя праведное своих рабъ невредно, попусти сицевым образом быти.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Священнику нѣкоему веси тоя, Ермолаю именем, нищелюбиву и страннолюбиву сущу, вложив в ум питати их сицевым странным образом: водонос убо приим, имже тогда воду в темницу вношаху, и обрѣте древодѣля, на се послужити могущаго, повелѣ убо сосуд преградити и устроити верху имуща воду, другую же под водою тщу. И, по совѣту со стражем Иеремием именем, тамо полагаше на пищу им потребная по вся дни, никомуже о сем вѣдущу, токмо предреченному темничному стражу Иеремию. И сия убо пища в потребу довляше царю Михаилу Феодоровичю, понеже зѣло юну ему сущу. Мати же его гладом и жаждею себе томяше, понеже подавашеся им по вся дни пища нужная, хлѣбъ и вода, и то поскуду, повелѣнием приставника, дабы скорѣе им смерть навести, исполняя повелѣнное ему от царя. О вышереченных же ничтоже ему вѣдущу, покры бо ему Богъ о сих очи невидѣнием; и аще бы о сих увѣдѣл, вскоре бы смерть навел презвитеру и темничному стражу, понеже сурову ему сущю и безчеловѣчьну, люту же и немилостиву. И вода убо видимым образом в темницу вношашеся, пища же на составлением тѣлесем невидимо подавашеся.

Сице убо сохрани сѣмя праведное, якоже Иосифа Праведнаго во Египтѣ, всему июдейскому роду препитателя. Сице и сего Михаила – аще не бы сохранил Богъ сѣмя благочестия, росийскому народу собрателя и самодержца, якоже искру в пепелѣ, яко Содому и Гомору уподобилися быхом. Но о сих убо послѣжде речется, нынѣ же настоящее да глаголется.

Такожде и братию Феодора Никитича и всѣх ближних рода его по темницам разосла и томлении злолютыми обложи, от них же множайшии смертью скончашася и мученическими вѣнцы увязошася, и нетлѣнием не токмо тѣлес, но и облежащих одеждь сподобишася, свѣдѣтельствующа явѣ, яко вмѣсто земных восприяша небесная благая. Сие же все бысть во 109-м [1601] году.

• [1] См.: Криничная Н.А. Предания Русского Севера. СПб., 1991.
• [2] О Сергии Шелонине см.: Сапожникова О.С. Русский книжник XVII века Сергий Шелонин. Редакторская деятельность. СПб., 2010. О созданном им Хронографе см.: Панченко О.В. Хронограф Сергия Шелонина // Книжные центры Древней Руси: Книжное наследие Соловецкого монастыря. СПб., 2010. С.361–512.
• [3] Панченко О.В. Хронограф Сергия Шелонина. С.369–370.
• [4] Новый летописец // Полное собрание русских летописей. СПб., 1910. Т.14. С.54.
• [5] Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. СПб., 1841. Т.2: 1598–1613. С.34–52. №38.
• [6] Там же. С.46–49. Обстоятельства ссылки семейства Романовых на Белоозеро рассмотрены в статье С.А.Уткина (см.: Уткин С.А. Белозерская ссылка бояр Романовых в 1601–1602 годах // Кириллов: Краеведческий альманах. Вологда, 2003. Вып.5. С.68–80).
• [7] Обельные крестьяне и обельные вотчинники в Олонецкой губернии: Челмужские обельные вотчинники Ключаревы // Олонецкий сборник: Материалы для истории, географии, статистики и этнографии Олонецкого края. Вып.3. Петрозаводск, 1894. С. 5–9, 23–31 (документы опубликованы И.И.Благовещенским); Машезерский И. Родина преподобного Зосимы, соловецкого чудотворца // Олонецкие епархиальные ведомости. 1899. №2. С.25–28; Шайжин Н.С. Заонежская заточница // Памятная книжка Олонецкой губернии на 1912 год. Петрозаводск, 1912. С.3–34.
• [8] См.: Обельные крестьяне и обельные вотчинники… С.23.
• [9] Обельные крестьяне и обельные вотчинники… С.5–9. От ключаря Ермолая Герасимова произошла фамилия Ключаревых.
• [10] Там же. С.23–25.
• [11] Там же. С.23.
• [12] См.: Глинка Ф. Карелия, или Заточение Марфы Иоанновны Романовой. Описательное стихотворение, в четырех частях. СПб., 1830. С.102–112.
• [13] Акты Археографической экспедиции. СПб., 1836. Т.3. С.68–69.
• [14] Впрочем, эту историю Сергий Шелонин мог услышать и в Москве из уст самого священника Ермолая, служившего до 1627 г. ключарем Архангельского собора, или его сына Исака Ключарева, подьячего в приказе Казанского дворца.
• [15] Отметим, что в одной из ранних редакций Жития Зосимы и Савватия Соловецких («Волоколамской») родиной преп. Зосимы названо с.Шуньга (см.: Библиотека литературы Древней Руси. СПб., 2005. Т.13. С.56–57). О Волоколамской редакции Жития см.: Дмитриева Р.П. Житие Зосимы и Савватия Соловецких в редакции Спиридона-Саввы // Книжные центры Древней Руси XI–XVI вв.: Разные аспекты исследования. СПб., 1991. С.220–225; Минеева С.В. Рукописная традиция Жития прп. Зосимы и Савватия Соловецких, XVI–XVIII вв. М., 2001. Т.1. С.146–154; Бобров А.Г. К вопросу о литературном наследии Досифея Соловецкого // Книжные центры Древней Руси: Книжное наследие Соловецкого монастыря. СПб., 2010. С.27–42.
• [16] О монастырском «дворике» в Андоме упоминается в описях Соловецкого монастыря 1632 и 1640 гг.: «Да в Новгородцком уѣзде в Обонежье в волости Вандоме дворикъ монастырьскои: приезжают из монастыря старцы для покупок братцких суконъ» (Архив Института истории РАН (Санкт-Петербург), колл. 2, д.137, л.192; д.139, л.198 об.).
• [17] Приходо-расходная книга Соловецкого монастыря 1626–1632 гг. (РГАДА, ф.1201, оп.1, д.227, л.223, 228 об.).
• [18] Барсов Е.В. Северные народные сказания о древнерусских князьях и царях // Древняя и новая Россия. 1879. Т.2. №9. С.411; Криничная Н.А. Предания Русского Севера. № 327, 330, 333–335.
• [19] Барсов Е.В. Северные народные сказания… С.411; Криничная Н.А. Предания Русского Севера. №330.
• [20] Платонов С.Ф. Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII века как исторический источник. СПб., 1913. С.457.