→ Электронная библиотека
→ Рябининские чтения – 2015
→ Условия жизни польских ссыльных ксёндзов в Олонецкой губернии во второй половине XIX века

Метки текста:

Духовенство Олонецкая губерния

Александров Р.О. (г.Петрозаводск)
Условия жизни польских ссыльных ксёндзов в Олонецкой губернии во второй половине XIX века Vkontakte@kizhi

Исследование выполнено при финансовой поддержке Минобрнауки России в рамках проектной части государственного задания в сфере научной деятельности, № 33.1162.2014/К.

Аннотация: В статье рассматривается вопрос об источниках материального обеспечения польских ксёндзов, высланных в Олонецкую губернию в период Польского восстания 1863 г. Изучение архивных документов позволяет сделать вывод о том, что размер пособий, выделяемых государством, был небольшим. Жесткий правительственный контроль и сложности адаптации в локальном сообществе приводили к тому, что только взаимовыручка позволяла обеспечивать существование в ссылке.

Ключевые слова: ссыльные ксёндзыполякиматериальное обеспечениеОлонецкая губерниявторая половина XIX в.

Summary: The article focuses on the livelihood of the Polish roman catholic priests who were deported to Olonets province during the Polish uprising of 1863. The examination of the archival sources shows that the level of state donations was too small for the priests. Thorough government control and troubles that were connected with the adaptation to the local community forced the exiled to help to each other.

Keywords: exiled polish roman catholic priestslivelihoodOlonets provincesecond half of the 19 th century

стр. 9Польские ксёндзы попали в Олонецкую губернию во время политической ссылки 1863–1864 гг. Эти люди стали местными жителями поневоле. Они попадали в уездные города, такие как Каргополь, Пудож, Повенец, Олонец и губернский город Петрозаводск. Численность населения в этих городах в 1860–е гг. была примерно 800–2000 человек, а в Петрозаводске доходила до 5000. [1] У пришельцев сразу возникал вопрос о том, как добывать средства на жизнь, соответствующие их сану, и при том наладить контакты с местным населением, которое с нелюбовью относилось к полякам–католикам да еще и с духовным саном.

Автор статьи ставит целью выявить и оценить источники материального обеспечения польских ксёндзов во время пребывания их в ссылке. В первую очередь, определим размеры и виды денежных пособий, которые им выделяло государство. Представляет интерес и вопрос о дополнительных доходах ссыльных ксёндзов – были ли у них какие–либо возможности получения денежных переводов или выплат за совершение частных треб?

В новейшей коллективной монографии «История католицизма в России», опубликованной в 2014 г. в Санкт–Петербурге С. Козловым–Струтинским и П. Парфентьевым, отдельная глава посвящена вопросу о российско–латинском католичестве XIX в., в которой выделен параграф «Последствия восстания 1863 г.». Главным образом, они рассматривают вопрос о причинах высылки ксёндзов и их численности, в том числе в Архангельской губернии, но не говорят ни слова о судьбах ксёндзов в Олонецкой губернии. [2] О. И. Кулагин на материалах Олонецкой губернии рассматривает вопрос о польских ссыльных в целом, делая акцент на изучении взаимоотношений ссыльных друг с другом и с полицией, в том числе ксёндзов. Хотя автор не ставит задачей выявить условия жизни ссыльных, однако уверенно полагает, что все они находились в крайне бедственном положении. [3]

В основу исследования положены документы, хранящиеся в Национальном архиве Республики Карелия (далее – НА РК) в фонде 1 «Канцелярия Олонецкого губернатора». В частности, нами изучены ведомости о политических ссыльных, содержащие биографические сведения, в том числе о ксёндзах, а также отдельные дела с ценными сведениями о нуждах и проблемах польских ксёндзов, особенностях их взаимоотношений с локальным сообществом в 1860–1870–е гг.

а) Пособие на пропитание и наем квартиры. Почти все ксёндзы «ничем не занимались». [4] В частности, им строго воспрещалось совершать богослужения, заниматься какой бы то ни было стр. 10 преподавательской деятельностью (в то время как среди них были магистры богословия и даже один декан [5] ). Поэтому они жили на пособия, получаемые от государства. Пособие на пропитание составляло 15 коп. в сутки, на съем квартиры – 1 руб. 50 коп в месяц. [6] Что можно было купить на эти деньги?[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Из таблицы цен на товары, приводимой Д. Пядышевым, следует, что на 15 коп. во второй половине XIX – начале XX в. можно было купить, например, килограмм свежей картошки, или литр свежего молока, или 400 грамм свежего ржаного хлеба, килограмм свежей капусты и 250 грамм репчатого лука. [7] Это означает, что ежедневный рацион польских ссыльных ксёндзов был не особенно разнообразным. В Олонецкой губернии он оказывался крайне скудным. Об этом позволяет судить замечание ксёндза Станислава Яцковского, который 6 августа 1880 г. жаловался губернатору: «Тяжело приходится проживать нашему северному народонаселению, вследствие общего бедствия, ужасной дороговизны продуктов, и главное неурожаев, так что почти весь год живешь очень трудно. Торговцы, а главное хлебопродавцы предвидят и принуждают чуть ли не голодать в буквальном смысле». [8]

Съемное жилье в среднем стоило в российских губерниях 20 коп. в месяц за квадратный метр. [9] [10] Таким образом, на полтора рубля можно было снимать около 7,5 кв. метров, что очень мало даже для одного человека.

б) Пособие на одежду. Кроме того, ссыльные ксёндзы в случае подачи специального прошения получали деньги на зимнюю одежду. Так, например, упомянутый ксёндз Станислав Яцковский получил в 1876 г. 30 руб. 63 коп.11 На эти деньги можно было купить немало теплых вещей: длинное пальто за 15 руб., сапоги яловые за 5 руб., костюм деловой для приказчиков за 8 руб. и ботинки летние за 2 руб. [11] Уверенно полагаем, что на полученные деньги ксёндзы покупали скорее всего что–то подешевле: валенки, например, и какой–нибудь тулуп с шапкой. Однако в «рвавнине» они вряд ли ходили: одежда в отличии от еды не имела свойства дорожать в зависимости от региона и собранного урожая, и изготавливали ее, вероятно, местные мастера.

в) Тайное совершение треб как источник дополнительных доходов. Дополнительные доходы ксёндзы могли получать от своих земляков, волею судеб оказавшихся в здешних краях. Ксёндзам было запрещено совершать богослужения и отправлять частные требы. [12] Между тем в этом была потребность не только у всех ссыльных поляков, которых, исходя из ведомости, представленной олонецким уездным исправником, в январе 1866 г. насчитывалось: 64 человека – в Олонце, [13] 36 человек – в Пудоже. [14] Во время пребывания в ссылке ксёндзы пользовались авторитетом своей немногочисленной паствы, которая ожидала от них не только моральной поддержки, но и исполнения за вознаграждение – ни в каких ведомостях не фиксировавшегося – религиозных обрядов. Неудивительно, что 4 марта 1866 г. в Олонце ксёндза Виктора Мосцицкого провожали на этап в Пудож все местные поляки со слезами и воплями. [15]

О тайном совершении римско–католическими польскими священниками треб позволяют судить сведения о ксёндзе Казимире Парафинском. Как пишут авторы сборника «Музей истории МВД Карелии», полиции стало известно, что он тайно молился в лесу и скрывал предметы религиозного культа в съемной квартире, которую неоднократно обыскивали. [16] Другой ксёндз – Константин Вонсовкий – занимался тем же самым еще до официально разрешенного приезда католического эмиссара иеромонаха Рамуальда Довгалло. [17] За нарушение законодательства губернатор Ю. Арсеньев стр. 11 запретил переводить его, уже страдавшего от усилившейся чахоточной болезни, обратно в Олонец. Его резолюция гласила: «Пусть умирает в Повенце. От чахотки отъезд не спасет!». [18] Только с приходом на пост губернатора Г. Григорьева приговор был смягчен: больного священника 10 декабря 1871 г. было разрешено перевести в Екатерининскую губернию. [19] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

г) Денежные переводы и получение денег в долг. Мы считаем, что ссыльные поляки поддерживали друг друга. В частности, в деле ксёндза Станислава Яцковского фигурируют католический польский священник Викентий Лукашевич и лесничий Хичсинский. Эти люди помогали деньгами не только Станиславу Яцковскому, но и его товарищу ксёндзу Семену Лапинскому, давая деньги в долг с тем, чтобы те смогли приобрести себе зимнюю одежду до наступления холодов, так как власти всегда медлили с выплатой положенных сумм из–за бумажной волокиты. [20]

Ссыльным ксёндзам помогали и те поляки, которые остались на родине. Так, например, авторы коллективного сборника «Музей истории МВД Карелии» приводят сведения о том, что в 1867 г. каждые два месяца Константин Вонсовский получал денежные переводы из Польши по 5 и 10 руб., умудряясь помогать своим двум сестрам, не имея «благоприобретенного имения». [21] Для сравнения отметим, что в 1867 г. сосланный отставной чиновник И. М. Мохнаур получил от родственников по 205 руб.; дворянка без лишения прав состояния Людвига Нарьут – 350 руб. [22]

Таким образом, ссыльные ксёндзы были ограничены в средствах существования. Они не имели возможности легально заниматься тем, к чему готовили себя всю жизнь. Размер пособий, выделяемых государством на еду, наем квартиры, одежду, был небольшим. Жесткий правительственный контроль и сложности адаптации в локальном сообществе приводили к тому, что только взаимовыручка и взаимопомощь позволяли полякам обеспечивать свое существование в ссылке. Они получали переводы от родственников, брали деньги в долг у земляков, сообща в целях экономии денег снимали квартиры.

Некоторые ксёндзы даже тайно продолжали совершать богослужения. Это позволяет согласиться с выводами авторов сборника «Музей истории МВД Карелии» о том, что польские ксёндзы, находясь под строгим, секретным, негласным надзором полиции без определения срока пребывания, не признавали себя виновными и «в ссылке отличались фанатичной верой в устои католицизма и обязательную независимость Польши в будущем». [23]

Суровые материальные условия жизни, по–видимому, не могли сломить этих образованных и глубоко верующих людей, а только укрепляли их патриотизм. Страдая от болезней, холода, нехватки еды, тесноты квартир, тоскуя по родным и близким, тем не менее даже здесь они смогли создать свой маленький отдельный социум, который как минимум для двух священников стал последним в жизни прибежищем.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

// Рябининские чтения – 2015
Отв. ред. – доктор филологических наук Т.Г.Иванова
Музей-заповедник «Кижи». Петрозаводск. 2015. 596 с.

Текст может отличаться от опубликованного в печатном издании, что обусловлено особенностями подготовки текстов для интернет-сайта.

новости поиск контакты
Музеи России - Museums in RussiaМузей-заповедник «Кижи» на сайте Культура.рф