Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация: В статье систематизированы основные типы берестяных изделий Русского Севера. В соответствии с функциональными признаками, в классификации выделено три группы: 1) обувь; 2) хозяйственно–бытовая; 3) походно–промысловая. Указаны локальные названия некоторых категорий утвари и инвентаря.

Ключевые слова: берестяные изделия; Русский Север; классификация;

Summary: The article represents classification of the main types of birch bark products in the Russian North. According to their functional features, objects are divided into 3 groups: 1) footwear; 2) household utensils; 3) marching and hunting equipment. Some groups of utensils and inventory are given local names.

birch bark products; Russian North; classification;

стр. 175Изготовление изделий из бересты известно у многих народов Северной Европы, Сибири и Северной Америки. Свойства материала определили сходство форм и технологию производства простейших изделий, свернутых из листа бересты и имевших универсальный характер. По данным археологии, древнейшие берестяные изделия появились уже в мезолите (VII тыс. до н. э.). При раскопках торфяниковой стоянки Веретье I на р. Кинеме (Каргопольский район Архангельской обл.) найден примитивный короб, свернутый из цельного листа бересты и скрепленный стеблем травянистого растения. Берестяной лентой обматывали рукояти ножей и других орудий из кремня и кости, каменные грузила. [1] В процессе многовековой эволюции развиваются технологические приемы, появляются новые виды изделий.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

На Европейском Севере берестяные изделия широко использовались как у русских, так и у финноугорских народов. В типологической классификации О. М. Фишман, в соответствии с технологией изготовления, они сгруппированы в три раздела, с различной этнокультурной характеристикой (I – шитье из пласта, II – плетение из полосы в технике прямого или косого плетения, III – комбинированная технология). [2] Культурное взаимодействие этих народов на протяжении многих столетий обусловило сходство некоторых форм изделий, взаимопроникновение традиций. Некоторые типы бытовой утвари, инвентаря и их названия, характерные для Русского Севера (туес/бурак/порочка, рубуша, терминология рыболовного промысла), были заимствованы у дославянского населения края. Наряду с общерусскими словами «береста, берёсто, лыко», здесь (например, на Каргополье) до сих пор сохраняется термин сарга (сарушка) – берестяная лента, используемая для плетения, который восходит к финно–угорским языкам. [3] Преобладала техника в виде косого, реже прямого плетения из берестяных лент. Для плетения использовали специальный инструмент – кочедык (кочадык, подковырка, котач, котачиг). Использование утвари из пластовой бересты было ограниченным. В основном она изготовлялась в лесу, в дороге, на промысле, там же хранилась и оставлялась.

К XIX в. в северной деревне сложился устойчивый комплекс берестяных изделий, применявшихся в различных сферах бытовой и хозяйственной деятельности. Локальные названия берестяной утвари в «бытовом и этнографическом применении» отражены в словарях областных говоров (архангельских, олонецких и вологодских). [4] По функциональному назначению и утилитарному применению стр. 176 она разделяется на две группы: ДОМ (хозяйственно–бытовая) и ВНЕ ДОМА (походно–промысловая). К отдельной группе относится берестяная обувь, обозначаемая обычно общерусским словом лапти, которая была универсальной.

На Русском Севере сохранилось древнерусское название лаптей верзни (вертни). Оно происходит от глагола виратъ, вератъ, врать – «плести лапти» и в переносном значении – «плести были–небылицы». [5] Лапти (берестеники, лапанцы) – эластичная обувь с небольшой пяткой и низкими краями, через которые продевались оборы для крепления их к голени. Использовалась также обувь с высоким краем (иногда с выемкой под косточку) без обор, используемая в доме или на подсобных работах около дома (ступни, бродни, босовики, бахилы, никифорцы). Плели также сапоги, которые предназначались для защиты голени от ударов и использовались на полевых и лесных работах. Береста использовалась и в качестве конструктивных элементов кожаного сапога. Из нее делали стельки, вкладывали для крепости в задник. Березовый сколотень, используемый для изготовления бураков, вставляли в голенище франтовского сапога, что отразилось в названии («сапоги с бураком»). [6]

К хозяйственно–бытовой утвари относятся предметы домашнего обихода, а также изделия, связанные с земледелием и скотоводством. Прежде всего, это разнообразные берестяные короба, предназначавшиеся для хранения продуктов питания, одежды и других предметов (плетенка, зобня, зобенка, зобниця, кошница, кошовка, кужня, кужонка, комша, лубень, лубенка, бурня, колчажный бурак, горлатка, ложецьник, веретенница, веретельница, веретенник, веретенья, клубочница), для переработки продуктов (севки, плетёнки, сияльницы, полотухи), кормления животных (пехтерь, зобня), а также в качестве столовой посуды (солонка, хлебёнка, хлебник, хлибница). Большой высокий короб, вмещавший 40 фунтов, или один пуд зерна (малёнка), [7] служил мерой зерна при расчётах. Особый вид короба представляет туес, туяс, туюс, туис (другое название бурак, порочка) – емкость цилиндрической формы, изготовленная из цельного цилиндра, снятого с березовой чурки (сколотень, сколот или дуплё), с деревянным дном и крышкой (веко, вечко). Туеса не пропускают влагу, поэтому в домашнем обиходе в них хранили чаще всего жидкие и полужидкие продукты (молоко, сметану, мед, яйца, икру и т. п.). С туесками–порочками (порочек, пороцька) ходили на полевые работы. Берестяной лентой оплетали треснувшие глиняные горшки. [8] С берестой связан был и мир детства. Младенцы спали вначале в полотухе, а затем – берестяной колыбели. Из бересты плели разнообразные детские игрушки (бобки, бобочки) – шаркунки, мячики, фигурки птиц и животных, миниатюрную утварь. При ручном посеве хлебов применялся специальный короб для зерна с ремнем или веревкой, который одевался через плечо (ситево, ситиво). В скотоводстве использовали берестяной ошейник на корову (колокольниця) для подвешивания колокольчика (ботало), а также намордник для телёнка, который надевали в определенный период. В снаряжение лошади нередко входили берестяные сёдла, стремена и подпруга, узда и плеть.

К походно–промысловым изделиям относятся принадлежности, связанные с основными видами отхожих промыслов – охотой, рыболовством, собирательством, пастушеством. Для переноски грузов на спине использовались плетеные заплечные емкости с клапаном (пестерь, пехтерь, кошель, крошня) [9] и специальный каркас из веток, оплетенный берестяными лентами (крошни, крошки). Для мелкой клади предназначались подсумки, которые носились на лямке через плечо. Грибы и ягоды собирали в корзины с ручкой (почёпка, подчепка, почамка) из бересты или скрученной вицы. Корпус корзины иногда усилен обручем из расщепленной вдоль ветки (сямба). [10] Выполнены в технике плетения из берестяных лент или же сшиты из пластовой бересты (плетенушка, плетёнка, плетуха, оплетуха, бурачёк, кужонка, набёрка, набираха, набирушка, ягодник, шитуха, зобёшка, кузовенька, пестерка, пестерька, пестёрка и др.).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Непременной принадлежностью походного снаряжения были солоники с узким горлом и деревянной пробкой, в форме сапожка, фляжки, бутылочки (солоник, солоник–плетеник, солоница) или в виде утки («кутюшкой»). [11] Охотники нередко использовали их в качестве пороховницы. Ножи носили не стр. 177 в плетёных футлярах–ножнах с заостренным концом. Их крепили к поясу через специальную берестяную петлю или с помощью веревки (ремешка). Иногда берестой обворачивали рукоятку ножа.

На сенокосе для заточки и правки косы применяли лопатку (брусовец), которую носили на поясе в плетёном берестяном футляре (налопаточник, налопатошник, лопаточник, буренькя).

Обязательными атрибутами пастуха были батоги, иногда обвитые берестяной лентой, а также трубы и рожки прямой и изогнутой формы.

Особую группу представляют трубы усложненной формы, имитирующие западноевропейские духовые инструменты – симфоническую трубу и валторну. Изготовлялись по образцу оркестровых инструментов только на Русском Севере, преимущественно в Петрозаводском, Каргопольском и Пудожском уездах Олонецкой губернии. [12] При поисках пропавшей скотины прибегали к различным магическим действиям. Среди них – письмо лешему, представляющее кусок бересты с непонятными линиями и закорючками («лешево берестечко», «статья») [13]

В походных условиях изготовляли простейшую утварь из пластовой бересты. К таким изделиям относятся коробочки, сложенные по определенной выкройке, углы которой зажимали расщепленными ветками или прошивали тонким корнем (рубуша). [14] Для питья использовали ковшик из берестяного листа, свернутого воронкой (пивка, пилиток, пилка, пилушка, плица). Стык закрепляли длинной, расщепленной с одного конца веткой. На другом конце ветки обычно оставлялся сучок – крючок для подвески на дерево около родников и ручьев. На основе этих простейших технологий создавались миски, ложки, кружки, черпаки и даже котелки, в которых кипятили воду и варили уху. В большинстве случаев это были изделия разового применения.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Охотники использовали бересту для изготовления пороховниц, конструктивных деталей орудий лова и средств передвижения по рыхлому снегу (основания капканов, переплетенные берестяными лентами в виде сетки, силки–ловушки для мелкой живности, снегоступы).

В рыболовном промысле береста нашла применение в устройстве неводов и сетей. В Олонецкой и Архангельской губерниях были широко распространены берестяные веревки, которые использовались для различных нужд, в том числе в качестве верхней тетивы сетей. К тетиве крепились берестяные поплавки (кебрик, кибрюшка, кубас, наплав, турутушки, плутиво). В качестве грузил использовали камни в оплетке из берестяной ленты (иногда в обруче из перекрученной ветки) или же в «карманчике» из куска бересты, сшитого узкой берестяной полоской (кивячки, кивес, кибас). На некоторых грузилах – «карманчиках» из Кенозера процарапаны инициалы владельца «МА». [15] Аналогичные типы берестяных поплавков и грузил в берестяной оплетке широко представлены в археологических материалах. [16] Для хранения наживки предназначалась коробочка кубической формы, изготовленная из пластовой бересты в технике шаркунковой сборки, с отверстием и выдвижной крышкой (червятница, букарашница, морстр. 178мошница). В женском хозяйстве она была приспособлена для хранения ниток, иголок, пуговиц. [17]

Ещё в XIX в. в северных реках добывали жемчуг. Для рассматривания речного дна ловцы жемчужных раковин использовали трубу, сшитую из длинного листа бересты (водогляд) [18] Каргопольские девичьи перевязки также делали из широкого берестяного обруча, обтянутого кумачом или бархатом. [19]

На рубеже XIX – XX вв. в берестяном промысле появляются новые формы изделий, в которых отчетливо прослеживается влияние городской культуры. Берестяные солонки на ножке имитируют деревянные солоницы токарной работы, [20] а подстаканники с ручками [21] - металлические прототипы. Сумки–гармошки с двумя ручками, [22] саквояжи и чемоданы повторяют по форме изделия фабричного производства. О новых веяниях в северной деревне свидетельствуют также берестяные чернильные приборы. [23] В качестве конструктивных элементов изделий часто используется железная проволока.

Указанный в классификации предметно–типологический ряд, а также локальные названия утвари и инвентаря не являются исчерпывающими и будут пополняться неучтенными категориями материала. Принцип классификации был реализован в экспозиции выставки «Берестяной промысел: прошлое и настоящее» в Музейно–выставочном центре КИАХМ (ноябрь – декабрь 2014). (Рис. 1).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

• [1] Ошибкина С. В. Веретье I. Поселение эпохи мезолита на Севере Восточной Европы. М., 1997. С. 32, рис. 18 и 19; С. 60–61, рис. 37; С. 63, рис. 40; С. 77–78, рис. 52 и 53; табл. XXIII-4; Ошибкина С. В. Мезолит Восточного Прионежья. Культура Веретье. М., 2006. С. 16, рис. 231,2,3,4,6; рис. 40–7; рис. 42–4.
• [2] Фишман О. М. Берестяная утварь русского и финно–угорского населения в XIX–XX вв. Типологическая классификация // Из культурного наследия народов Восточной Европы. СПб., 1992. С.137–151 (Сб. Музея антропологии и этнографии; Т. 45).
• [3] Логинов К. К. Этнолокальная группа русских Водлозерья. М., 2006. С. 255; Мищенко О. В. К этимологии русского диалектного бурак // Локальные традиции в народной культуре Русского Севера (Материалы IV Международной научной конференции «Рябининские чтения – 2003»). Петрозаводск, 2003. С. 319–321; Филёва Н. А. Рассказывают мастера. Из материалов экспедиций по Архангельской области в 70–80–е годы ХХ века искусствоведа Н. А. Филёвой, с фотографиями, комментариями и дополнениями автора. Архангельск, 2014. С. 143.
• [4] Дилакторский П. А. Словарь областного вологодского наречия. По рукописи П. А. Дилакторского 1902 года. СПб., 2006; Дуров И. М. Опыт терминологического словаря рыболовного промысла Поморья. Соловки, 1929. (Материалы Соловецкого общества краеведения. Вып.29); Дуров И. М. Словарь живого поморского языка в его бытовом и этнографическом применении. Петрозаводск, 2011; Куликовский Г. Словарь областного олонецкого наречия в его бытовом и этнографическом применении. СПб., 1898; Мосеев И. И. Поморьска говоря. Краткий словарь поморского языка. Архангельск, 2005; Подвысоцкий А. Словарь областного архангельского наречия в его бытовом и этнографическом применении. СПб., 1885; Светлов Я. О говоре жителей Каргопольского края (Олонецкой губернии) // Живая старина. 1892. Вып.3. С. 156–163; Кораблев С. П. Этнографический и географический очерк г. Каргополя Олонецкой губернии со словарем особенностей тамошнего наречия, составленный и изданный С. П. Кораблевым. М., 1851 (переизд.: Архангельск, 1993); Рыбников П. Н. Сборник слов, употребляемых в Олонецкой губернии // Песни, собранные П. Н. Рыбнииковым: В 3 т. Петрозаводск, 1991. Т 3. С. 314–326; Шеломов П. Сборник слов каргопольских // Олонецкие губернские ведомости. 1846. № 12, 13, 14, 18; Шеломов П. Прибавление к сборнику слов каргопольских // ОГВ. 1852. № 20.
• [5] Зеленин Д. К. Терминология лапотного дела // Памятники культуры народов Европы и европейской части СССР. Л., 1982. С.131 (Сб. Музея антропологии и этнографии; Т. 38); Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. М., 1991. С. 206; Светлов Я. О говоре жителей Каргопольского края…С. 160; Куликовский Г. Словарь областного олонецкого наречия …С. 9; Подвысоцкий А. Словарь областного архангельского наречия… С. 16; Дуров И. М. Словарь живого поморского языка. С. 49.
• [6] Дилакторский П. А. Словарь областного вологодского наречия. С. 40 (Бурак 4.).
• [7] Мелехова Г. Н. Традиционный уклад Лекшмозерья. М., 1993. Ч.1. С. 16, рис. 1; с. 120; Собрание Каргопольского историко–архитектурного и художественного музея, Книга поступлений 1810, № 118 Д (далее – КИАХМ).
• [8] Загадка: Мал был – без пелёнок ходил, стар стал – пеленаться стал (горшок, стянутый берестой, т. к. в нем появилась щель) – АрхангелоПриозерного р-на Архангельской области. См.: Очерк Е. А. Орловой, 1951 (Архив КИАХМ, научно–вспомогательный фонд, 1559); Беретить – обвивать берестою расщелявшиеся кринки и горшки (Дилакторский П. А. Словарь областного вологодского наречия. С. 23).
• [9] Пяхтерить – нести что–либо не по силам. Ишь каку ношу пяхтеришь (Куликовский Г. Словарь областного олонецкого наречия. С. 81).
• [10] Подвысоцкий А. Словарь областного архангельского наречия. С. 130 (Полотуха - .2) Шитуха).
• [11] Филёва Н. А. Рассказывают мастера. С. 183.
• [12] Финченко А. Е. Восточнославянские музыкальные инструменты в собрании МАЭ // Памятники культуры народов Европы и европейской части СССР. Л., 1982. С.88–89 (Сб. Музея антропологии и этнографии; Т. 38); Финченко А. Е. Пастушеские орудия труда (по материалам Русского Севера XIX–XX в.) // Из культурного наследия народов Восточной Европы. СПб., 1992. С.81–82 (Сб. Музея антропологии и этнографии; Т.45).
• [13] Белова О. В. Как в деревне Арзубиха «каббалу писали» // Язык культуры: Семантика и грамматика. К 80–летию академика Н. И. Толстого (1923–1996). М., 2004. С. 183–184.
• [14] Деревня без города проживёт, – размышлял Василий Макарович Солодягин (по–деревенски Рыбин, 1923 г. р., Масельга), мастеря берестяную коробку – «рубушу», чтобы донести до дома случайно найденные в лесу грибы (МелеховаГ. Н. Традиционный уклад Лекшмозерья…С. 83).
• [15] Собрание частного музея мастеров Шевелёвых (Каргополь).
• [16] Например, см.: Голубева Л. А. Весь и славяне на Белом озере. X–XIII вв. М., 1973, рис. 29–14, 70–14,16.
• [17] Фишман О. М. Берестяная утварь русского и финно–угорского населения в XIX–XX вв….С. 144.
• [18] Изображение инструмента представлено на фотографии Я. И. Лейцингера «Ловец жемчуга. Онега. 1887 год». Об использовании трубы см.:Максимов С. В. Избранные произведения в двух томах. М., 1987. Т.: Год на Севере. С. 259.
• [19] Собрание КИАХМ: КП 526/3, № 2260 Т Также см.: Дурасов Г. П. Каргополье. Художественные сокровища. М., 1984. С. 172.
• [20] Собрание КИАХМ: КП 858, № 741 Д.
• [21] Собрание КИАХМ: КП 1110, №№ 829 Д, 830 Д.
• [22] Собрание КИАХМ: КП 4010, № 786 Д.
• [23] Собрание КИАХМ: КП 1114, № 835 Д; КП 9978, № 868 Д.