Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация: Доклад посвящен последнему иконостасу моленной Великопоженского скита – крупнейшего северного старообрядческого центра, основанного в начале XVIII в. как печорский промысел Выговского общежительства. Предпринимается попытка реконструкции иконостаса. На основе сопоставления сохранившихся икон с памятниками из собрания Музея изобразительных искусств Карелии выдвигается версия о его вероятном олонецком происхождении.

Ключевые слова: старообрядчество; иконостас; икона; Великопоженский скит; Выго–Лексинское общежительство;

Summary: The report focuses on the iconostasis of the chapel of the monastery Velikopozhenskiy – large northern center of the Old Believers, which was founded at the beginning of the XVIII century. An attempt is made to reconstruct the structure of the iconostasis. Based on a comparison surviving icons and monuments from the collection of the Museum of Fine Arts of Karelia offers a version of its origin from Olonetsk province.

Keywords: Old belief; the iconostasis; icons; Velikopozhenskiy skit; Vyg–Leczinsk community;

стр. 221Великопоженский скит, датой создания которого принято считать 1713 г, был одним из самых авторитетных центров северного старообрядчества. Как показывают последние исследования, скит возник в самом начале XVIII в. как печорский промысел Выго–Лексинского общежительства. [1] Он действовал на Пижме около полутора столетий до своего окончательного закрытия в 1854 г. Огромное культурное влияние скита на Нижней и Средней Печоре достаточно хорошо изучено благодаря трудам археографов, и прежде всего В. И. Малышева. [2] При этом В. И. Малышев высказал мнение, что «восстановить более или менее полную картину жизни общежительства едва ли удастся, так как материалов о нем практически не сохранилось». [3] [текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Вопросы иконного убранства Великопоженского скита еще не становились предметом исследований. Скит неоднократно горел: первый раз во время самосожжения в 1744 г.; в последний раз в 1825 г, когда «большой пожар уничтожил почти все строения, погибло много книг, икон, хозяйственного и домашнего имущества». [4] После этого он довольно быстро восстановился при помощи богатых старообрядцев из Усть–Цильмы, Москвы и Новгорода. [5] Однако вскоре скит был закрыт. Называются разные даты закрытия Великопоженского скита и его моленной – 1844 г., 1854 г. [6] Иконы, находившиеся в скиту, по предписанию Управляющего палатой госимуществ были опечатаны помощником Пинежского окружного начальника Пилюскиным. [7] В 1859 г. священник построенной в 1857 г. Усть–Цилемской единоверческой церкви Павел Прибылев обратился с просьбой передать в церковь иконы из опечатанной моленной. Этим он не только стремился решить проблему с обустройством храма, но и надеялся привлечь к нему местных старообрядцев. Просьба священника была удовлетворена. Сохранилась опись переданных икон, содержащая сведения об их сюжетах и размерах. [8] В 2009 г. этот документ был опубликован А. В. Новиковым. [9] На сегодняшний день это единственный известный источник, дающий представление о том, каким было иконное убранство Великопоженского скита.

Судя по перечню икон, в новую церковь передавался иконостас, некогда украшавший моленную Великопоженского скита. Опись позволяет реконструировать структуру иконостаса. Он состоял из 5 ставов: местного, праздничного, деисусного, пророческого, праотеческого. В местном ряду находились 10 больших икон приблизительно одинаковых размеров. Их высота (в описи «длина») составляла от 1 аршина («72 см) до 1 аршина 6 вершков («87 см), ширина – 13–14 вершков («63 см). Это образы «Христа Спасителя поплеч» (оплечный – Н. П.), «Богоматерь Одигитрия», «Живоначальная Троица», стр. 222 «Святитель Николай Чудотворец», «Воскресение Христово», «Богоявление Господне», «Успение Богоматери», «Преподобные Зосима и Савватий Соловецкие». Две иконы имели наиболее крупный формат «Икона всех Святых» (87×76) и икона «Трех святителей Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста» (85×76).

Праздничный ряд включал в себя двенадцать месячных икон размерами 34×32. Возможно, в этом же ряду размещались еще три перечисленные в описи иконы аналогичных размеров: «Святых Зосимы и Савватия Соловецких», «Святых Козьмы и Дамиана» и «Святителя Николая Чудотворца».

Деисусный апостольский ряд состоял из 16 икон размерами 1 аршин на 7 вершков (72×32) каждая: «Богоматерь», «Иоанн Предтеча», архангелы Гавриил и Михаил и двенадцать апостолов. В центре деисусного ряда размещалась икона «Спасителя, сидящего на престоле» размерами 1 аршин на 13 вершков (72×58).

Пророческий ряд включал в себя 14 икон пророков (Давида, Соломона, Моисея, Аарона, Илии, Исайи, Иеремии, Иезекииля, Даниила, Ионы, Малахии, Захарии, Михея, Аввакума). Размеры икон ¾ аршина на 10 вершков (так в тексте; вероятно ошибка должно быть 5,5 вершков. – Н. П.) (54×25?). В центре ряда размещалась икона «Знамение Пресвятой Богородицы» (54×32).[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Праотеческий ряд с центральным образом «Господь Саваоф» (54×45) включал в себя 14 икон (Адам и Ева, Авель, два Сифа (так в тексте А. В. Новикова. – Н. П.), Малелеил, Ной, Мелхиседек, Авраам, Исаак, Иаков, Лот, Иосиф, Иов). Высота и размеры икон этого ряда идентичны предыдущему (¾ аршина на 5,5 вершков – 54×25).

Общая высота иконостаса составляла около 4 м, ширина – около 5 м. Возможно, он был создан по подобию иконостасов, украшавших моленные Выго–Лексинского общежительства, в частности пятиярусного тяблового иконостаса Богоявленской часовни. Последний включал в себя местный, деисусный апостольский ряд с центральным образом «Спас на престоле», праздничный, пророческий и праотеческий ряды. [10] Отличался большими размерами икон: в местном и апостольском рядах по 2 аршина высотой (144 см), в праздничном и пророческом рядах – высотой аршин (72 см), в праотеческом – высотой 1,5 аршина (108 см). Иконостас имел «завороты», его центральный объем (без заворотов) включал в себя в местном ряду иконы: справа от царских врат особо почитаемый старообрядцами старинный чудотворный образ «Спаса оплечного», [11] далее подле него иконы «Богоявления», «Успения» и «Святых преподобных Зосимы и Савватия Соловецких»; с левой стороны от царских врат размещался образ «Богоматери Одигитрии Тихвинской», а возле него – «Святая Троица», «Святитель Никола Чудотворец», «Св. Филипп Митрополит Московский». Кроме того, в местном ряду иконостаса находились два «Образа всех Святых». [12] Очевидно, как общий состав, так и состав местного ряда иконостаса Великопоженского скита в целом совпадал с иконостасом Богоявленской часовни Выговского общежительства.

Известно, что в иконостасе Богоявленской часовни были царские врата, [13] в то время как во многих беспоповских моленных они отсутствовали. [14] В описи икон Великопоженского скита царские врата не упомянуты. Между тем, в иконостасе Никольской единоверческой церкви были старинные стр. 223 царские врата, привлекавшие особое внимание современников.

Они состояли из собственно врат, увенчанных надвратной четырехчастной иконой и сенью с изображением Спаса Нерукотворного и двух четырехгранных столбиков с изображением отцов церкви и диаконов. Насколько можно судить по довольно подробному описанию священника Н. Прялухина, опубликованному на страницах «Архангельских губернских ведомостей», врата относились к наиболее древнему типу, распространенному в XV–XVI вв. По сведениям автора, царские врата первоначально принадлежали «одному из старообрядческих скитов в пределах… Замежного прихода», откуда вместе с другими иконами поступили в 1872 г. в Усть–Цилемскую единоверческую церковь, [15] то есть, судя по всему, также происходили из моленной Великопоженского скита.

В «Кратком историческом описании приходов и церквей Архангельской епархии» сообщается, что иконостас Усть–Цилемской единоверческой церкви был довольно древний. [16] Однако усомниться в этом заставляет история Великопоженского скита. Известно, что моленная скита много раз горела. В 1825 г. Великопоженский скит сгорел почти дотла, после чего практически заново отстраивался и обустраивался. Нет сомнений в том, что в скиту были древние иконы, которые старообрядцы стремились находить и привозить в свою обитель из разных мест.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Однако составить из древних памятников ансамбль иконостаса вряд ли было возможно.

В собрании Усть–Цилемского историко–мемориального музея А. В. Журавского хранятся две иконы: «Пророк Иезекииль» (КП 5041) и «Праотец Иаков» (КП 5042), размеры которых (53,2×24,2×2,3) совпадают с размерами икон пророческого и праотеческого ряда из описи икон Великопоженского скита. Еще одна икона аналогичных размеров – «Праотец Адам» – сохранилась в частном собрании Н. Г. Хозяиновой (с. Усть–Цильма). На обороте всех трех икон имеются красные сургучные печати с инициалами и фамилией помощника Пинежского окружного начальника Н. А. (?) Пилюскина («НА Пилюскин»), проводившего опечатывание икон часовни Великопоженского скита.

Все три иконы характеризуются общностью технологии изготовления и стиля. Основа – цельная доска с ковчегом, скрепленная двумя сквозными встречными высокими шпонками.

Шпонки имеют характерную форму со скошенными гранями и с выступающими над плоскостью доски краями. Всю поверхность основы покрывает паволока. Левкас белый, меловой. Написаны иконы темперой, красочная палитра скупая, построена на сочетании коричнево–охристых оттенков с добавлением синего и белил. Общая манера исполнения графичная, несколько суховатая. Фон икон охристый, поля оливково–охристого цвета. Поземь коричневая. Пропорции фигур вытянутые. Лики темные, санкирь зеленоватый. В одеяниях использованы только два цвета – туники синего цвета, гиматий красновато–коричневого. Рисунок складок жесткий. Пробела на одеяниях выполнены белилами и имеют ярко выраженный декоративный рисунок в виде длинных жестких параллельных линий и коротких движков–запятых. Опушь двойная – голубая и красно–коричневая. Лузга отведена красно–коричневой линией. Золочение используется только в нимбах, отведенных двойной красной и белой линиями. Надписи выполнены темной краской классической поморской вязью. На обороте всех трех икон в верхней части имеются потухающие надписи коричневыми чернилами, содержащие имена изображенных персонажей, порядковые номера расположения в ряду («п.3 Иезекииль», «Праотец Адамъ»).

В фондах Карельского музея изобразительных искусств хранятся 13 икон деисусного апостольского чина (Инв. номера с И-1349 по И-1361), происходящие из часовни деревни Верхний Конец близ стр. 224 села Мегрега Олонецкого района. [17] Размер одной иконы 71×29,5 (1 аршин на 7 вершков). По своим технико–технологическим и стилевым характеристикам карельские иконы очень близки к сохранившимся памятникам из Великопоженского скита. Икона «Апостол и евангелист Матфей» написана на основе из трех досок, скрепленных сквозными врезными шпонками с профилированными краями. В верхней части над шпонкой коричневыми чернилами нанесена цифра 4, возможно, указывающая на порядковый номер в ряду чина. Рисунок фигуры, складок одеяний, красочная палитра, начертания букв поморской вязи, характер опуши и другие признаки практически идентичны иконам из Великопоженского скита и, на наш взгляд, указывают на общность происхождения этих памятников. Возможно, они были созданы иконописцами–старообрядцами Олонецкой губернии, связанными с Выговским общежительством. Известно, что выговские мастера занимались изготовлением высоких иконостасных композиций для беспоповских моленных. [18] Свойственные рассмотренным памятникам некоторая сухость письма и недостаток художественности могут быть соотнесены с общими особенностями выговского иконописания первой трети XIX в. [19] и служить дополнительным фактором в пользу датировки иконостаса часовни Великопоженского скита второй половиной 1820-х гг.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Из переписки пижемских старообрядцев с выго–лексинскими иконниками известно, что к этому времени последние уже переживали серьезные материальные трудности. В частности, в письме лексинца Семена Дорофеевича на Пижму 1824 г. сообщается: «…у иконников и у всех у нас скудость хлебная постигла… Весьма оскудели во всем: в хлебных харчах, в платье и в обуви. Кое–как проживаем день к вечеру». [20] К концу первой трети XIX в. положение скитов резко ухудшилось, начался правительственный сыск о «выгорецких раскольниках», были введены ограничения на иконописные работы, запрещен вывоз икон за пределы общежительства. [21]

Данный материал представляет собой первые шаги в изучении иконного убранства Великопоженского скита. Необходимо продолжить поиск новых источников, которые позволят полнее представить, каким было иконописное убранство крупнейшей северной старообрядческой обители, а также проследить пути его формирования и взаимосвязи с Выго–Лексинским общежительством.

• [1] Хрушкая Л. Н. Из истории миссионерской и промысловой деятельности выговцев в Архангелогородской губернии // Старообрядчество: история, культура, современность. Материалы XI Междунар. конф., проходившей в Москве 11–13 ноября 2014 г. М., 2014. Т. 1. С. 108–123.
• [2] Малышев В. И. Пижемская рукописная старина. (Отчет о командировке 1955 года) // Труды Отдела древнерусской литературы. М.; Л. 1956. Т. 12. С. 461–493; Он же. Усть–Цилемские рукописные сборники XVI–XX вв. Сыктывкар, 1960.
• [3] Малышев В. И. Пижемская рукописная старина… С. 469.
• [4] Там же. С. 466.
• [5] Там же.
• [6] Там же. С. 467.
• [7] Государственный архив Архангельской области (ГААО). Ф. 29. Оп. 1. Т.2. Д. 1701. Л. 3.
• [8] ГААО. Ф. 29. Оп.1. Т.2. Д. 1701. Л.6.
• [9] Новиков А. В. Цилемский скит. Архангельск, 2009. С. 150–151.
• [10] Юхименко Е. М. Выговская старообрядческая пустынь. Духовная жизнь и литература. М., 2002. Т. 1. С. 176–180.
• [11] Там же. С. 172–173.
• [12] Там же. С. 176.
• [13] Там же.
• [14] Пивоварова Н. В. Памятники богослужебной культуры старообрядцев // Образы и символы старой веры. Памятники старообрядческой культуры из собрания Русского музея. СПб., 2008. С. 10.
• [15] Прялухин Н. Царские врата Устьцылемской единоверческой церкви // Архангельские губернские ведомости. 1868. № 25–27. С. 271–275.
• [16] Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии. Архангельск, 1895. С. 395.
• [17] Автор благодарит заведующего фондом древнерусского искусства Карельского музея изобразительных искусств В. Г. Платонова за сведения об этих памятниках.
• [18] Платонов В. Г. Иконопись // Культура староверов Выга (К 300–летию основания Выговского старообрядческого общежительства): Каталог. Петрозаводск, 1994. С. 12.
• [19] Образы и символы старой веры. Памятники старообрядческой культуры из собрания Русского музея. СПб., 2008. С. 28.
• [20] Малышев В. И. Пижемская рукописная старина… С. 493.
• [21] Пивоварова Н. Памятники богослужебной культуры старообрядцев. С. 15.