Электронная библиотека
публикации о музее-заповеднике «Кижи»

Аннотация: Статья посвящена исследованию методики собирательской работы песенного фольклора. Специально освещается работа экспедиции Ф. М. Истомина и Г. О. Дютша. Характеризуются отклики на сборник «Песни Русского народа».

Ключевые слова: самосознание традиции; певческий фольклор;

Summary: Article is devoted to research of a technique of sobiratelsky work of song folklore. Expedition work F. M. Istomina and G. O. Dyutsha is specially lit. Responses to the collection «Songs of the Russian People» are characterized.

Keywords: awareness of tradition; song folklore;

стр. 330В истории русской фольклористики выделяются такие кульминационные зоны, как последняя четверть XVIII в., средина XIX в. и его последняя четверть, первая треть XX в. и его завершающие десятилетия. Каждый из названных периодов был отмечен смелыми собирательскими инициативами и яркими всплесками научной мысли. На каждом из этих этапов происходило накопление богатого эмпирического материала и мощной интеллектуальной энергии.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Начиная с средины XIX в. в отечественной фольклористике звучат постоянно «заонежские мотивы», нередко определяя важные направления движения науки о русском фольклоре. Записи песенного фольклора Заонежья накапливались на протяжении почти 200 лет. Разные по содержанию, по профессиональным достоинствам, по методикам, применяемым собирателями, они отражают соотношение практики полевой работы и современных ей научных веяний, разными путями проникавших в общественное сознание. Разнятся они и по области приложения сил собирателей.

С учреждением газеты «Олонецкие губернские ведомости» (1838) её страницы становятся постоянной трибуной публикации множества поэтических текстов народных песен всех жанров, описаний обрядов и целых циклов обрядовых причитаний. Разумеется, могучим толчком тому послужило открытие здесь в 1850-е гг. живой эпической традиции, появление трудов П. Н. Рыбникова и А. Ф. Гильфердинга и последовавших за ними «Причитаний северного края» Е. В. Барсова. Позднее появляются такие продолжающиеся издания, как « Олонецкий сборник», «Памятные книжки Олонецкой губернии», также наполненные обильными публикациями образцов местного фольклора.

На рубеже XIX – XX вв., наконец, одна за другой появляются публикации напевов народных песен в книгах «Описание русской крестьянской свадьбы» О. Х. Агреневой–Славянской (1887–1889), «Песни русского народа» Ф. М. Истомина и Г. О. Дютша (1894), «Досюльная свадьба» В. Д. Лысанова (1916).

Одним из важнейших среди названных событий явилось создание в 1885 г. Песенной комиссии при Русском географическом обществе, главной задачей которой стала организация систематического собирания русских народных песен. Первая экспедиция Песенной комиссии начала работу в Заонежье летом 1886 г. История экспедиции и сборника, созданного по её материалам, знаменует важный этап в развитии русской фольклористики и мысли о фольклоре.

Напомним. Экспедиция в северные губернии России–Олонецкую, Архангельскую и Вологодскую – мыслилась как предприятие научного плана. Председатель Песенной комиссии Т. И. Филиппов возложил обязанности по её подготовке на магистра филологии Ф. М. Истомина. М. А. Балакирев, признанный глава «Могучей кучки», рекомендовал для записи напевов композитора Г. О. Дютша. Маршрут, методы работы экспедиции были предметом специальных обсуждений, что отразилось в особом отношении к сборнику «Песни русского народа» как первому научному изданию народных песен с напевами. На собирателей и знатоков глубокое впечатление произвела публикация песенных напевов без обработки. Авторитет научного издания подтверждала и большая вступительная статья Ф. М. Истомина, содержавшая, в частности, характеристику жанрового состава севернорусского фольклора каждой из обследованных губерний. Впечатлял и справочный аппарат: карта маршрута экспедиции, ее хронограф, списки певцов и населенных мест, где проходила работа, и т. п. Впервые в русской фольклористике собиратели зафиксировали народную терминологию, связанную с «песенным делом». Все эти обстоятельства и определили особое положение сборника «Песни русского народа» среди публикаций отечественного фольклора.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

стр. 331Что же представляет собой этот сборник, без ссылки на который не мыслится ни одно издание песен Русского Севера? Ответы на этот вопрос в разные годы звучали по–разному. Обратимся к мнению современников Ф. М. Истомина и Г. О. Дютша.

В год выхода сборника в ноябрьском номере «Журнала Министерства народного просвещения» появилась рецензия В. Н. Перетца. Она имела остро критический характер. Основные упреки рецензента сводились к следующему. Декларируя свою задачу как сбор «старинных русских песен», собиратели не имели ясного представления ни о народной песне, ни об историческом ходе ее развития. Какого–либо более или менее прочного критерия для суждения о старине у г. Истомина не было, кроме личного чувства, а оно–то и обмануло его, и не один раз». В. И. Перетц отмечает далее, что среди записанных экспедицией песен и причитаний по существу нет таких, которые не были бы ранее известны по публикациям. Наконец, «редактируя сборник, г. Истомин должен был… сделать указания на варианты хотя бы из печатных сборников: времени, думаю, хватило бы на это, так как перед нами результат восьмилетней работы!». Не оставляет рецензент без внимания и характер общения собирателей с народными певцами: «Помощь урядника, старосты, десятского – вряд ли облегчит труд собирателя: доказательство того, как охотно и свободно поет народ по приказанию… мы видим в настоящем сборнике, являющемся своего рода этнографическим пустоцветом…». [1]

В Песенной комиссии РГО рецензия В. И. Перетца вызвала, надо полагать, сложную реакцию. Необходимо было не только достойно ответить на вызов, брошенный рецензентом, но и трезво оценить принципы собирательской работы, проводимой Песенной комиссией. Ведь эта работа продолжалась: Ф. М. Истомин вместе с С. М. Ляпуновым по материалам экспедиции в Вологодскую, Вятскую и Костромскую губернии готовили к изданию новый сборник «Песен русского народа». Объективная оценка сборника была более, чем актуальной. Дать ее мог только авторитетный ученый, знающий севернорусскую традицию, имеющий опыт практической работы на Севере и сочувствующий деятельности комиссии. Такого судью она нашла в лице своего действительного члена А. Д. Григорьева, именно в эти годы приступившего к исследованию эпической традиции Архангельского Поморья. В 1899 г. он совершил этнографическую поездку в Архангельскую губернию, и тогда же в журнале «Этнографическое обозрение» была опубликована его рецензия на «Песни русского народа».

Оценка А. Д. Григорьевым положительных сторон сборника Истомина–Дютша лаконична и точна: «Названный сборник представляет большую ценность для русской этнографии в музыкальном и диалектологическом отношении, не говоря уже о том, что он увеличивает наши знания о песнях по большей части из таких местностей, о которых у нас до того времени было мало сведений». [2] Но А. Д. Григорьев все–таки вынужден повторить замечания, уже прозвучавшие в адрес сборника. Столь же точно и сдержанно А. Д. Григорьев высказывает свои суждения относительно характера собирательской работы Ф. М. Истомина. Он считает необходимым работать в каждом населенном пункте более продолжительное время («не менее недели»), так как поспешность смены мест неизбежно отражается и на поспешности выводов. Рецензент решительно опровергает утверждение Ф. М. Истомина об отсутствии эпоса в Архангельской губернии и об исчерпанности заонежского эпоса записями П. Н. Рыбникова и А. Ф. Гильфердинга. Объективность оценок и корректность, отличающие рецензию А. Д. Григорьева, подвели своего рода итог возникшей дискуссии. Отвлечёмся и мы от повторения упрёков современных учёных в адрес сборника.

Таким образом, с течением времени вокруг сборника «Песни русского народа» сложилась следующая ситуация. С одной стороны, в условиях, как и прежде, малой освещенности песенной культуры Русского Севера он остается одной из немногих публикаций образцов местного стиля. С другой стороны, в адрес сборника и его составителей высказаны критические замечания, за которыми встают жесткие вопросы. Главные из них – чем объясняется неприятие песен в записи Истомина–Дютша знатоками местной традиции [3] и почему сборник «Песни русского народа» оказался столь уязвимым для критики? На этот вопрос должны были ответить руководители Песенной комиссии, продолжавшие подготавливать следующие экспедиции и ответственные за результаты их работы.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

Нас, однако, более интересует иная сторона дела, обращенная, если угодно, в будущее. Будучи собраны вместе, все высказанные рецензентами упрёки, порицания, сетования, запоздалые советы и поучения подробно определяют многое, если не всё, что необходимо знать и уметь человеку, решившемуся взять на себя труд собирания и публикации образцов местной певческой традиции. Например, собиратель фольклора должен знать историю объекта наблюдения, хорошо представляя себе такое его качество, которое стр. 332 определяется как «полистадиальность» традиционного искусства (В. Н. Перетц – что есть «старое» и что есть в нём «новое»). Причем это знание необходимо как в отношении напева (об этом сказано в «памятке» Ю. Н. Мельгунова, представленной им в Комиссию, но отвергнутой ею еще при обсуждении плана работы собирателей), [4] так и в отношении поэтического текста песни. Столь же необходимы собирателю и точные представления о жанровом составе традиции и о соотношении жанров поэтических текстов песен и жанров напевов, что отнюдь не является очевидным.

Собиратель должен иметь четкие представления об особенностях строения народного песенного стиха (это хорошо понимает поющий песни В. Д. Лысанов) и о традиционных способах его координации со строением напева. Что–то об этом – немногое – можно прочесть, основное же познаётся на практике, в общении собирателя с певцами–мастерами, в процессе его «врастания» в традиционный быт.

Можем ли мы утверждать, что Ф. М. Истомин всего этого не знал? Нет! Достаточно прочесть его отчёт о поездке на Печору, состоявшуюся за 10 лет до экспедиции в Заонежье. Вот несколько строк из этого отчёта: «Почти каждая деревня, каждое село в своих обрядах и песнях отличается от соседних какими–нибудь характерными чертам… Для того, чтобы составить себе правильное представление об этнографических особенностях края, необходимо принимать в соображение… все особенности каждой отдельной местности. пользоваться каждым частным описанием, не довольствуясь общим, якобы, описанием для целого края. Наблюдая население глубже, нельзя не заметить в нем и отражений влияний исторических и этнических в связи с вымершими и рядом живущими еще инородцами». [5]

Таким образом, в представлениях Ф. М. Истомина и его современников о работе по собиранию народных песен вырисовывается понятная всем им «идеальная модель» исследователя, обладающего широким кругом знаний по истории и этнографии и навыков полевой работы в общении с носителями традиции, и незаурядная интуиция, позволяющая ему с помощью своего жизненного и профессионального опыта приобретать новые знания, ещё не сформулированные наукой, но уже осознаваемые как фундамент её будущего развития.

Таким фундаментом должен стать профессионализм высокого класса, определяющий все уровни работы собирателя–исследователя – от оценки объёма и качества существующих материалов и в связи с этим – формулирования задач экспедиционной работы, подготовки к её осуществлению во времени и пространстве и, наконец, профессиональную готовность к жанровой систематизации и редактированию собранных материалов для их публикации. Можно ли представить реальное воплощение этой «идеальной модели» в действительности реальной работы? Стремлением ответить на этот вопрос проникнуто развитие и фольклористики и других сфер научного народоведения ХХ в. Но это уже тема другого доклада. Скажем только, что первый ответ на поставленный вопрос был получен в Заонежье. Здесь в 1927 г. начинает свою работу первая комплексная экспедиция Государственного института истории искусств. Она объединила силы ряда ведущих ученых разных отраслей науки. Собранные ими материалы до сих пор признаются многими современными учеными, как непреходящий по значению вклад в науку.[текст с сайта музея-заповедника "Кижи": http://kizhi.karelia.ru]

• [1] Перетц В. Н. Песни русского народа, собранные в губерниях Архангельской и Олонецкой в 1886 году. Записали: слова – Ф. М. Истомин, напевы – ГО. Дютш. Общая ред. – Т. Филиппов // Журнал Министерства народного просвещения. 1894. № 11. С.201–213.
• [2] Григорьев А. Д. Песни русского народа // Этнографическое обозрение. 1899. № 3. С.182–185.
• [3] Лысанов В. Д. Досюльная свадьба, песни, игры и танцы в Заонежье Олонецкой губернии. Петрозаводск, 1916. С. 83.
• [4] Краснопольская Т. В. Из истории записи заонежских песен экспедицией Ф. М. Истомина и ГО. Дютша и сборника «Песни русского народа» (к проблеме: устная традиция и книга) // Певческая культура народов Карелии. Петрозаводск, 2007. С. 168–169.
• [5] Истомин Ф. М. Предварительный отчет о поездке в Архангельскую губернию летом 1884 г. // Изв. имп. Русского географического общества. 1884. Т. 20, вып.5. С. 562–571.